Семнадцатый

Глава 4. Диего

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Май 2020 года

Под утро таксист остановился у моего дома, высадив нас с Марко у ворот. Хоть я и ограничился одной-единственной бутылкой пива, этого было достаточно, чтобы не садиться за руль.

– Мне срочно нужно в туалет, – пробормотал Марко, следуя за мной. – Мой мочевой не дотерпит до дома.

Пожав плечами, я расплатился с водителем и достал наши вещи из багажника.

Мы жили в Пальме, на одном из самых высоких холмов города, откуда открывался потрясающий вид на лазурные воды Средиземноморья. В толчее суетливого Мадрида я с тоской буду вспоминать эти пейзажи. Старинные улочки нашего района дышали историей, здесь было уютнее и спокойнее, чем в центре, круглый год переполненном туристами. По утрам жизнь тут бурлила благодаря городскому рынку, куда стекались люди со всех уголков острова.

Тем не менее именно утренние часы я особенно ценил. Когда первые лучи солнца осторожно касались горизонта, окрашивая небо в нежный розово-оранжевый цвет, весь мир замирал. Больше всего мне нравилось наблюдать, как мягкий свет падал на витрины и вывеску маленького магазинчика прямо напротив нашего дома. «Счастье здесь» – детище моей матери, и всякий раз, проходя мимо, я испытывал гордость за эту удивительную женщину.

Это было небольшое здание через дорогу, буквально в паре домов от нас. В нем угадывалось что-то от прованского стиля. По фасаду, выкрашенному в лазурный цвет, вдоль рам витринных окон струились живые цветы. Над входом висела надпись: «Следуй за своей мечтой», а рядом, у порога, стоял винтажный велосипед, найденный мамой где-то в глубинах интернета. Внутри магазинчик был таким же очаровательным, как и снаружи: непритязательным, но наполненным теплом и уютом. Все это напоминало картинку из «Пинтерест».

Когда помещение из-под небольшого магазинчика освободилось, мама без колебаний решила его арендовать. Мы использовали наши сбережения и оплатили аренду на полгода вперед, лишь бы заполучить это место. Как только мама получила ключи, она тут же принялась обустраиваться, и вскоре двери ее маленького цветочного рая распахнулись для первых посетителей.

Каждый раз глядя на этот магазин, я ощущал, сколько души и труда было в него вложено. И сейчас я никому не позволил бы разрушить ее творение: ни себе, ни кому-либо другому. Я хотел сделать все возможное, чтобы защитить ее, уберечь от прошлого, от того, кто причинил ей столько боли. Но оказалось, что я слишком поздно это понял.

– Почему ты меня не остановил? – проворчал Марко, стоя у калитки и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Я пытался, – ответил я, открывая калитку и поддерживая его, чтобы он не споткнулся.

– Черта с два ты это делал! Я бы не чувствовал себя так дерьмово.

– Мы оба знаем, что это бы тебя не остановило. – Марко фыркнул, но ничего не ответил. Я достал ключи из кармана и открыл дверь, стараясь шумом не потревожить маму и Альваро.

– Поторопись, чувак!

– Ш-ш-ш, – прошипел я, закрывая его рот ладонью. – Тише, ради бога. Всех разбудишь!

– Прости.

Марко вскинул руки вверх и почти бегом поспешил к туалету. Я опустил сумки на пол и хотел было поискать на кухне аспирин для Марко, но замер у двери, когда наверху у выхода из ванной заметил знакомую фигуру.

Это он.

Рикардо стоял в проеме двери с полотенцем в руках. Он сильно похудел. Белая футболка без рукавов и черные спортивные штаны висели на нем старыми лохмотьями. Босиком, с мокрыми после душа волосами он ступил на лестницу, все еще меня не замечая, но я не пустил его дальше.

– Какого хрена ты тут делаешь?

Рикардо застыл, как только наши глаза встретились. В его взгляде не было ни малейшего проблеска, который давал бы надежду на то, что он действительно изменился. Глаза его были красными, стеклянными, пустыми. Как и все те годы, когда он снова и снова обещал измениться, но так и не сдержал своего слова.

– Привет, сынок.

Нет, мать вашу!

– Не начинай это дерьмо! Я спросил: какого хрена ты здесь делаешь?! – прорычал я, уже не заботясь о том, что мог перебудить весь дом и даже привлечь внимание соседей.

– Это мой дом, – спокойно ответил Рикардо. – Я могу приходить сюда, когда пожелаю.

Сукин сын!

Ни черта подобного! Он не мог. Не после того, что сделал.

Сердце в груди бешено колотилось, когда я наконец оказался перед ним, в несколько прыжков преодолев весь пролет. Схватив его за майку, я резко притянул это тело к себе и прижал к стене.

– Не знаю, зачем ты здесь и почему мать вообще позволила тебе вернуться, – шипел я сквозь зубы, чувствуя, как внутри закипает ярость. – Но ты сейчас же соберешь свое барахло и исчезнешь из этого города и из нашей жизни! Навсегда! Ты меня понял?

– Сынок…

– Не смей, мать твою! – рявкнул я, с силой ударив кулаком в стену рядом с его головой. От удара фотография в рамке сорвалась и с грохотом упала на лестницу, разлетевшись вдребезги.

Шум разбудил маму. Она выскочила из своей спальни, поспешно завязывая пояс халата. Ее глаза еще туманил сон, волосы удерживала небрежная коса. Она выглядела испуганной, но, заметив нас с отцом, напряглась еще сильнее. Видимо, осознала свою ошибку. Ошибку чудовищных масштабов.

– Диего, отпусти его, – тихо попросила мама, бросив взгляд сначала на бывшего мужа, а затем на меня. – Пожалуйста.

– Как ты могла впустить его? Неужели ты настолько глупа, мама?

– Не говори так со своей матерью! – Рикардо неожиданно толкнул меня.

Неужто ублюдок решил выделаться перед бывшей женой?

– О, так ты теперь стал ее защитником? – Я отступил и посмотрел на родителей со стороны. – Что теперь? Станем счастливой семьей? Сделаем вид, что ты не избивал нас на этой самой лестнице, а? Ах да, ты же изменился!

Я рассмеялся.

Что за абсурд! Никто в здравом уме не поверил бы такому человеку, как Рикардо. От него разило спиртом даже сейчас, и ничто не могло бы этого скрыть: ни недавний душ, ни гладко выбритое лицо, ни пустые обещания.

Я ненавидел алкоголь и именно поэтому не позволял себе больше бутылки пива в несколько месяцев, да и то только по особенным поводам, как, например, вчера. День, который был отравлен присутствием этого человека.

– Проваливай отсюда прямо сейчас!

Мама подошла ближе, и я увидел в ее глазах слезы.

– Диего, милый, это совсем не то, что ты думаешь. Давай спустимся вниз и спокойно обсудим все, чтобы не разбудить Альваро.

Внутри бушевал гнев, готовый вырваться наружу. Я был на грани, боялся утратить контроль, боялся столкнуться с катастрофическими последствиями. Еще одно разрушение. Изо всех сил пытаясь держать себя в руках, я чувствовал, как где-то глубоко пробуждалось что-то темное и слишком знакомое, угрожающее взять верх.

Я злился.

На мать.

На отца.

На себя.

Я должен был вышвырнуть его на улицу, но медлил.

Этот мерзавец пялился на меня так, будто смотрел прямо в душу и видел, как я борюсь с собственными демонами. Он издевательски улыбнулся, решив поиграть со мной и подергать за ниточки, которые могли привести к взрыву.

– Послушай свою мать, мальчишка!

Это обращение стало последней каплей.

Я ненавидел его. Ненавидел тон, которым он говорил со мной, его самодовольный, полный высокомерия взгляд. Для него я был чем-то незначительным, грязью с подошв, обузой, что он вынужден терпеть.

С ухмылкой на лице он шагнул ко мне и протянул руку, но я резко отбил ее.

– Хватит валять дурака, – попытался он еще раз. – Дай своему старику взглянуть на нового игрока «Королевских щитов».

Вот оно. Настоящая причина его появления.

Я снова оттолкнул придурка и бросил взгляд на мать: «Я же предупреждал!»

Грудь сдавило, когда я увидел ее лицо – оно выражало боль предательства, хоть и случилось давным-давно, задолго до этого дня.

Раньше, улавливая в ее глазах искорки любви и сострадания к этому ничтожеству, я замечал, что внутри меня что-то необратимо рушилось. Я не понимал, что заставляло ее с такой нежностью смотреть на человека, который разрушил ей жизнь, растоптал ее мечты и сломал ее. Но сегодня все изменилось. В ее взгляде отразились новые чувства – глубокое сожаление и едва уловимая вина. И, признаться, мне это даже понравилось.

Вот она, финальная точка в бесконечной истории, где моя мать снова и снова прощала жестокость и алчность того, кто пользовался ее любовью. Сегодня она освободилась. Наконец-то, черт возьми.

– Ты уже подписал контракт? – спросил Рикардо, подтверждая мои догадки. —Сколько? Сколько ты получишь?

Я закрыл глаза, посчитал до трех, чтобы успокоиться и прямо сейчас не прикончить своего отца, но Рикардо не помогал. Даже для своего блага.

– Все это случилось благодаря мне! – Он выпучил грудь вперед и положил на нее руки. – Это я сделал тебя мужчиной, тем, кем ты стал. Твой старик!

– Твоей заслуги в этом нет. – Я бросил в него предупреждающий взгляд, надеясь, что он заткнется. – Ни в чем, maldito sea²⁵! Я всего добился сам, без твоего участия. Так что катись в ад!

– Qué ingrato eres, hijo de perra²⁶!

Скинув полотенце на пол, Рикардо набросился на меня, но я был быстрее. Был злее. И больше не был ребенком, который не мог за себя постоять.

Не дожидаясь, пока он ко мне прикоснется, я нанес удар прямо в челюсть. Он отшатнулся и упал на спину, стукнувшись головой о деревянный пол. Мама вскрикнула и попыталась остановить меня, но я уже сидел на Рикардо и сжимал его горло, придавливая к полу. Голова отца свисала со ступеньки, по разбитой губе стекала кровь. Он выглядел паршиво, но ухмылялся, как чертов психопат.

– Мой мальчик подрос. – Он захлебывался собственной кровью, но не желал отступать. – Я так горжусь тобой, сынок.

– Заткнись, твою мать!

Усилив хватку, я чувствовал под пальцами учащенный пульс, который понемногу замедлялся. Я мог придушить его, мог отнять его никчемную жизнь, но Рикардо это не пугало.

– Диего, хватит! Он уйдет! Отпусти его, – просила мама сквозь слезы, пытаясь оттащить меня.

– Т-ты стал… ч-чертовски с-сильным, – продолжал он нести чепуху, подкармливая монстров внутри меня своим ядом.

«Он именно этого и добивается», – предупреждал внутренний голос.

Я знал это, но не мог остановиться.

Один удар, чтобы он закрыл свой рот. Потом еще раз, чтобы стереть с его лица самодовольное, горделивое выражение. И еще раз, чтобы выплеснуть всю злость и вбить в его пустую голову нужную мысль.

– Ты больше никогда, слышишь, никогда, не явишься сюда! Ты будешь держаться от нас подальше! – Я приблизился к его лицу. – Иначе в следующий раз я убью тебя, Рикардо! Клянусь Богом, убью! Ты меня понял? – Он молчал, поэтому я тряхнул его и повторил снова. – Ты понял, мать твою?

– Тогда у-убей… С-делай это… – прохрипел он, откашливаясь.

– Сынок, отпусти его. Прошу тебя! – кричала мама, вцепившись мне в плечи. – Не слушай его, умоляю!

– У-убей… Давай, с-сделай это. Покончи с этим…если к-кишка не тонка!

Сукин сын знал, куда бить, и умело этим пользовался. Он давил на мои болевые точки, и это неизменно действовало. Внутри разгорался огонь.

– Твоя н-никудышная мать… вырастила т-такую киску, что… т-ты даже не способен п-покончить с этим…

Вот и все. Это стало началом конца.

Я наносил удар за ударом по его мерзкому лицу, из-за которого перестал замечать все вокруг. Мир заполнили красный цвет и окровавленная ухмылка психопата, испоганившего жизнь моим родным. Я не слышал мать, умолявшую меня остановиться. Я не слышал плач брата, проснувшегося и ставшего свидетелем сцены, которая, уверен, будет приходить к нему в кошмарах. В голове эхом отдавались лишь слова ублюдка и его смех, отскакивающий от стен дома.

Ненависть захлестнула меня. Разум притупился, тело контролировали эмоции. Костяшки ныли, запах крови заполнил ноздри и рот. Наконец чьи-то крепкие руки оторвали меня от отца и прижали к стене.

–Maldito sea! Диего, что ты творишь?! – Марко навис надо мной, глядя, как на сумасшедшего. С учащенным дыханием и жгучей болью в груди я съехал на пол и откинул голову, закрыв глаза. Видеть перепуганного Альваро, плачущего в объятиях матери, было выше моих сил.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он.

Нет. Я не был в порядке. Я ни хрена не был в порядке.

Тем не менее, опустив руки с разбитыми костяшками на колени, я кивнул.

– Черт, стоило мне отключиться в ванной, как ты устроил шоу!

Тут же протрезвевший Марко перевел взгляд на моего отца, который наконец заткнулся. Теперь сукин сын выглядел не таким счастливым. Его лицо в кровоподтеках опухло, правый глаз заплыл, губа была разбита. Насмешливый, дерзкий взгляд исчез, как и нахальная улыбка. Левый глаз едва приоткрылся, но я заметил в нем страх.

Он боялся не смерти, но моего гнева. Он боялся человека, которым я стал. И в этом была его вина.

– Проваливай из нашей жизни и больше никогда здесь не появляйся. В следующий раз тебя ничто не спасет. – Я мог бы поспорить, что на сей раз он все понял.

Марко прокашлялся, взглядом указав на мать и брата в дальнем углу коридора. Мама все еще обнимала Альваро, прикрывая его своим телом, чтобы тот не видел ни отца, ни меня в таком состоянии.

Проклятье.

Я все испортил, проиграл битву своим демонам и позволил им вырваться наружу.

Но я все исправлю.

Пытаясь оттереть ладони от следов крови, я чувствовал, как каждая мышца тела ныла от усталости и боли. Осторожно поднявшись, чтобы ничего не испачкать, я направился к маме и Альваро. Мама перевела на меня глаза, полные слез и вины. Я знал, что она все еще любит его, но надеялся, что сегодня ее любовь к нам победила.

Я протянул ей руку, и она взяла ее. Втроем мы перешагнули наше прошлое и, крепко держась друг за друга, спустились вниз, оставив Марко разбираться с Рикардо.