Семнадцатый

Глава 16. Селена

Кадис, Испания

Сентябрь 2024 года

В минуту, когда прозвучал стартовый свисток, мой пульс мгновенно взлетел до небес. Адреналин кипел в венах, словно лавина, сметающая все на своем пути. В течение девяноста трех минут я следила за каждым движением двадцати двух игроков, мчавшихся за мячом по зеленому газону. На первый взгляд могло показаться, что в этой суматохе не было ничего особенного. Но там, на поле, разворачивалась настоящая драма: скорость, сила, ловкость, стратегия и невероятная тяга к победе. Все это сплеталось в единый танец страсти и напряжения.

Впервые я соприкоснулась с миром европейского футбола, когда Каталина пригласила меня на матч в мою первую учебную неделю в новой школе. До тех пор я знала только американский футбол, где огромные ребята в громоздких экипировках швыряют друг другу овальный мяч, пытаясь забросить его в ворота высотой в три метра и шириной почти в шесть. Но после игры, когда команда Диего вырвала победу со счетом 2:1, я признала лишь один футбол – европейский.

Но сегодняшний матч был иным. Здесь царили иные скорости, другое давление, иной накал страстей. Игроки сражались за каждый метр поля, а трибуны гудели, поддерживая своих любимчиков. И я оказалась частью этого хаоса, этой бурлящей энергии.

Голос мой осип от криков и песен, которые мы с Эмилией и сотнями болельщиков «КЩ» распевали хором, подбадривая команду. Ноги горели, будто на них были сотни крошечных иголок: весь матч я провела стоя, точнее, подпрыгивая, потому что адреналин, разливавшийся по телу, не позволял остановиться ни на мгновение. Возбуждение не отпускало меня, и вдруг я осознала, что за те годы, что путешествовала по миру с командой «Феррари» и Коннором, я никогда не испытывала такой связи со спортом и миром гонок. Тогда это была просто работа.

Во время подготовки к гонкам я сидела в боксах⁵⁹ с командой, в дни гонок ждала в пит-лейне⁶⁰, после – в постели Коннора. Все шло своим чередом, но эмоции оставались где-то далеко. Мне было безразлично. В голове не укладывалось, зачем люди вкладывали миллионы долларов в создание болида⁶¹, который в одночасье мог разбиться на бешеных скоростях. А мысль о том, что пилоты сознательно идут навстречу смерти, вселяла ужас. Это было выше моего понимания. Для Коннора же «Формула-1» была всем – его первой и единственной любовью.

Однажды я задала ему вопрос: «Что тебе нравится в этом спорте?» Его ответ застал меня врасплох: «Жизнь, которую я веду благодаря престижу и победам». Не этот ответ ты ждешь от человека, который каждую гонку балансирует на грани жизни и смерти.

– Эй, Марти, Лукас! – окликнула я ребят, когда они вышли из раздевалки.

– Малышка Маккой! – Марти подошел ко мне и поднял в воздух, крепко обнимая. – Ты смотрела игру, да?

– Конечно. Это фантастика! Парни, поздравляю!

– Спасибо, мисс Америка, – улыбнулся Лукас, и на его лице появились милые ямочки. Это прозвище приклеилось ко мне после нашего разговора в самолете, когда я рассказала, что до шестнадцати лет знала только американский футбол.

– Ты ищешь Диего? – поинтересовался Марти, небрежно кладя руку мне на плечо.

– Да, он еще не вышел?

– Нет, тренер задержал его после игры. Остальные уже ушли к автобусу, – пояснил Лукас, кивнув в сторону раздевалки.

– Хорошо, я тогда потороплю его, – сказала я, освобождаясь от тяжелой руки Марти, который продолжал ухмыляться. Обходя его, я уже собиралась открыть дверь раздевалки, но тут Марти снова окликнул меня:

– Не забывайте про защиту, детки мои! Мне еще рановато становиться дядей! – С этими словами он бросил мне пакетик презервативов, который я едва успела поймать в воздухе.

– Фу.

– Черт, придурок, держи свое дерьмо при себе. – Лукас толкнул Марти в плечо и потянул его к выходу, но тот лишь расхохотался и помахал мне рукой:

– Увидимся, Селена!

Когда парни исчезли из вида, я закинула пакетик в сумку и вошла в раздевалку.

Внутри громко играла «Carnival» в исполнении Канье Уэста и Тай Долла Сайна, и их строки о минете эхом отражались от стен. Я поморщилась от музыкального вкуса команды.

Песня заглушала шум воды, доносившийся из душевой кабинки справа от входа. Осмотревшись, я удивилась чистоте помещения. Вместо ожидаемого беспорядка – разбросанных полотенец, бутылок и грязной формы, передо мной предстала почти стерильная комната. Только полная корзина грязного белья в углу напоминала о недавнем присутствии здесь двадцати четырех игроков.

– Диего? – позвала я, но он не отвечал. Музыка продолжала греметь, и, одной рукой прикрыв глаза, я осторожно пошла вперед, используя вторую как опору, пока не добралась до душевых кабинок.

С каждым шагом духота становилась все ощутимее, и вскоре моя кожа покрылась испариной.

– Эй, тебе пора поторапливаться, Чемпион. Тебя ждут, – произнесла я, делая еще один шаг вперед.

Звук льющейся воды внезапно прекратился, а музыка стихла. Не услышав ответа, я допустила роковую ошибку и убрала руку с глаз.

О Всемогущий мужчина на небесах!

Диего стоял ко мне спиной полностью обнаженным. У меня была всего пара секунд прежде, чем он обернул полотенце вокруг бедер, но я успела заметить его подтянутую загорелую задницу.

Даже в юности у Диего было атлетическое телосложение, но сейчас оно стало еще совершеннее, а эти ягодицы… Они были настоящим грехом, искушавшим и пробуждавшим неуместные мысли о моем начальнике. Проклятие, я пялилась на задницу своего босса!

Когда из моей груди вырвался стон, я поняла, что выдала себя. Резко повернувшись, я едва не ударилась о стену позади себя. Но было слишком поздно. Меня поймали на месте преступления.

– Маккой? – услышал я его голос.

Черт. Черт. Черт…

Я прикрыла глаза ладонью, надеясь, что это поможет избежать неловкости, и теперь вместо созерцания его великолепного тела изучала плитку душевой комнаты, куда мне вовсе не следовало заходить.

– Что ты здесь делаешь?

Его голос был холодным и жестким, как сталь, и я не сомневалась, что сейчас его взгляд мог бы убить. Так я себе это и представляла: челюсти плотно сжаты, желваки под кожей ходили ходуном.

Что я здесь делала? Ах, да. Пришла поздравить его с победой. От волнения и возбуждения после игры я забыла обо всем на свете и влетела сюда, не думая о последствиях. Теперь же меня волновало совсем другое – подкаченные ягодицы, похожие на два сочных…

Соберись, Селена Элизабет Маккой!

– Извини, я звала тебя, но ты не слышал, – поспешно объяснила я.

Жара в комнате казалась невыносимой, но горячий душ не имел к этому никакого отношения. Попасться, подглядывая за собственным начальником, – худшая характеристика для резюме и рекомендаций, которые мне потребуются, если Диего решит меня уволить. Что вполне ожидаемо после еще одного косяка.

Не решаясь посмотреть на него, я все-таки взяла себя в руки. Ведь я не трусиха, черт возьми! Это случайность, я не специально зашла туда, стараясь застать его обнаженным.

Я хотела развернуться и сделать вид, что ничего не случилось, когда почувствовала тепло Диего у своей спины. Он был так близко, что я ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела. Между нами пробежала искра, словно электрический разряд. Я попыталась сжать ноги, чтобы подавить нарастающее жжение внизу живота, но тщетно. Его горячее дыхание прокатилось по лопаткам и шее, а затем его глубокий, низкий голос с хрипотцой и властными нотками прошептал мне на ухо:

– Ты подглядывала за мной, пока я принимал душ, Маккой?

– Нет, – ответила я, зная, что в этом была и правда, и ложь. Признаться в том, что видела его обнаженным, пусть даже на миг, я никак не могла.

Диего хмыкнул, и этого хватило, чтобы возбудить мою кровь. Колени подогнулись, ноги дрожали от нахлынувшего потока чувств, а он даже не касался меня. Но этого было достаточно. Его присутствия было достаточно.

Мурашки покрыли тело, дыхание участилось. Предательское тело ослабло, и я готова была цепляться за его твердую грудь, чтобы не упасть. В момент, когда его пальцы коснулись моего локтя, я сдалась.

Сумка с ноутбуком, ежедневником и другими вещами, которые я всегда носила с собой, соскользнула с плеча и с глухим стуком упала на пол. Однако Диего не отступил, напротив, его рука поднялась вверх, оставляя на моей коже дорожку прикосновений.

– Тебе понравилось то, что ты видела?

Да…

– Я ничего не видела. – Ложь комом застряла в горле.

– Лгунья.

Пальцы Диего достигли шеи, места, где пульс бил так быстро и громко, что, казалось, я слышала его даже сквозь музыку. Затем кончиком носа он прошелся вдоль моего подбородка, и я не удержалась – запрокинула голову на его плечо и всей спиной прижалась к его телу.

Как я и думала, он был твердым. Во всех смыслах.

Диего подтвердил это, положив руку на мой живот и притягивая к себе так близко, что я ощутила его выпуклость за спиной. Затем, вместо того чтобы убрать руку, он провел указательным пальцем по обнаженному участку кожи между поясом юбки и топом. Этот жест вызвал новую волну дрожи, спустившейся вниз, туда, где каждая клеточка жаждала его прикосновения.

– Или лучше назвать тебя трусихой?

Черта с два я позволю ему так меня назвать!

– Я никогда не была трусихой, – резко произнесла я, поворачиваясь к Диего. Едва удерживаясь на ватных ногах и запрокинув голову, я вызывающе вытянула подбородок.

Теперь наши губы были в считанных сантиметрах друг от друга. Ему оставалось лишь склонить голову, чтобы накрыть мой рот жарким, поглощающим поцелуем.

Диего ничего не ответил на это, лишь глухо хмыкнул, продолжая демонстративно меня игнорировать. Либо он не верил моим словам, либо намеренно дразнил, надеясь, что я отступлю. Однако мне следовало напомнить ему, что я никогда не боялась игр, а сама устанавливала правила.

Я встала на цыпочки и сократила расстояние между нами. Капелька воды с его волос упала мне на лицо, прямо на уголок рта. Вместо того чтобы смахнуть ее, я вытянула язык, слизнула ее и затем прошлась им по нижней губе. Это мгновенно привлекло внимание Диего: его взгляд моментально устремился к моему рту, шоколадные глаза потемнели, превратившись в глубокий омут желания и страсти. Его ноздри расширились, брови нахмурились, словно он взвешивал варианты и боролся с внутренним противоречием.

– Что такое, Чемпион? – Я положила одну руку на его живот, прямо над поясом полотенца, а другую – на грудь, прямо под сердцем, и это почти обожгло мою ладонь. Черт, я так скучала по нему… По этому ощущению. По этим прикосновениям.

Диего сделал глубокий вдох, сжал челюсти и прищурил глаза, ожидая следующего хода. Когда я сделала шаг вперед, его эрегированный член уперся в мой живот, и Диего издал дикий рык, закрыв глаза. Его лоб упал на мой, а рука потянулась к моей щеке.

– Селена, – еле слышно прошептал он, и мое имя прозвучало как предостережение. Но так естественно, так правильно.

Я опустила руку, лежавшую на его животе чуть ниже, задела край полотенца и заставила его напрячься.

Диего прикрыл глаза и сжал зубы. Вена на его шее пульсировала. Мне хотелось поцеловать это место и попробовать его на вкус, как и каждый участок его тела. На что это было бы похоже? Что-то сладковато-соленое или опасное и манящее, влекущее за собой зависимость?

– Не надо, Маккой.

– Хорошо. Но сначала ответь мне… – Моя рука скользнула чуть ниже его живота, задевая тазовую кость, отчего он сжал мою руку за запястье, не позволяя пойти дальше. – Мне. Остановиться?

– Да…

– Лжец… – Я подняла подбородок, слегка высунув язык и едва коснувшись его нижней губы. – Или тебе больше нравится, когда тебя называют трусом?

Его голос прозвучал глухо, словно шелест листьев под ногами или эхопоражения в битве:

– Не играй со мной, Маккой…

– Хм… – Я придвинулась к нему и прижалась всем телом, зная, что мотыльку не следовало играть с огнем. – Ты хотя бы вспоминал меня?

Эти слова вырвались у меня как мольба, как последний крик утопающего. Каждый день последних пяти лет я думала о Диего. Столько же вина грызла меня изнутри. Я винила себя, винила его, винила судьбу.

Теперь, стоя перед ним, я знала, что его ответ станет для меня либо благословением, либо наказанием. Но я должна была услышать его.

Диего молчал. Сердце его гулко стучало под моей ладонью, горячее дыхание опаливало кожу, а взгляд проникал глубоко внутрь, будто искал там нечто важное. И по его тяжелому вздоху, по расширившимся зрачкам я поняла, что он нашел то, что искал.

– Кто сказал, что я забывал тебя?

Облегчение затопило меня, словно волна, разбившая ледяную броню, что сковала тело. Гвозди страха, пронзавшие каждую клеточку, вдруг исчезли, уступив место теплу. Я выдохнула, закрыв на мгновение глаза и позволяя его словам осесть внутри. Он скучал по мне, он думал обо мне все эти годы. Слезы подступили к горлу, ноги ослабели, и надежда, спонтанная и хрупкая, заполнила грудь. Может, не все потеряно? Возможно ли это? Или мое воображение просто играет со мной злую шутку?

Но когда его рука сжала мое горло, уверенно и твердо найдя пульсирующую жилку, я поняла: это реальность. Мы были здесь, в душевой мужской раздевалки. Диего полуобнажен, а я мокрая от его прикосновений и взглядов, которые казались глубоким, поглощающим водоворотом. Эти глаза обещали уничтожить меня, но вместо того, чтобы отступить, я тянулась к Диего, будто притягиваемая магнитом.

Он привлек мое лицо ближе, большой палец нежно коснулся подбородка. Наши губы соприкоснулись, но этого было мало. Мое желание было слишком сильным, и я готовилась принять свой конец.

– Тогда покажи мне это, Диего. Покажи, как сильно ты скучал по мне и напомни, какого это – целовать тебя.

Как только эти слова сорвались с моих губ, его рот накрыл мой. Ни один из нас не сделал попытки углубить поцелуй. Мы просто наслаждались тем, как наши губы сливались в едином дыхании. Конечно, мне хотелось большего, я страстно желала ощутить его вкус, утолить тоску, которая терзала мое сердце, но с благоговением принимала то, что Диего мог дать мне прямо сейчас. Он все еще был зол на меня, разочарован и все эти годы таил обиду, но сейчас он целовал меня.

Черт.

Диего Карраско, моя первая любовь, тот парень, о котором я не переставала мечтать даже в других отношениях, целовал меня спустя пять лет, три месяца и двадцать восемь дней. Это могло бы стать великолепным началом чего-то нового и великого, но голос из раздевалки мгновенно разорвал нашу связь, возвращая дистанцию.

– Эй, Кэп, не хочу мешать, но Марони уже начинает злиться. – Я узнала Лукаса, хотя не видела его. И уже готова была его ненавидеть.

– Mierda, – выругался Диего и резко отвернулся от меня. Его плечи напряглись, голова опустилась, а свободная рука стиснула шею сзади, другая – сжалась в кулак.

– Кэп?

– Да, хорошо. Буду через пять минут!

Вот так, вместе с хлопком двери раздевалки, захлопнулась и крышка коробки с надеждами на новое начало, потому что Диего моментально вернулся к своей привычной собранной версии себя, вновь выстроив непроницаемую стену. Он даже не взглянул на меня, прошел мимо к своему шкафчику, схватил футболку и натянул ее на себя.

– Тебе стоит вернуться в автобус.

В его голосе слышалось сожаление, и понимание этого оставило в моем сердце дыры. Холодность и отчужденность снова зазвучали в его словах, точно так же, как в первый день, когда мы встретились в его доме. И как тогда, мою грудь вновь сдавила боль.

Мы не могли начать заново. Мы были разбиты. Наше время истекло. Никакой овертайм не смог бы спасти нас.