Семнадцатый

Глава 24. Селена

Мадрид, Испания

Ноябрь 2024 года

– Мне нравится белое. Оно отлично подчеркнет твои светлые волосы и легкий загар.

Диего ушел на вечернюю тренировку, а я с Эмилией и Каталиной выбирала платье для церемонии вручения «Золотого мяча». Мероприятие было запланировано через две недели, и обещало быть грандиозным – с участием звезд мирового футбола и роскошной вечеринкой после. Выбор идеального вечернего платья стал настоящей головной болью последних нескольких дней.

Сначала я собиралась надеть что-нибудь из своего гардероба, но сегодня, когда Эмилия приехала ко мне, чтобы обсудить сюрприз для Андреаса, она настояла на том, чтобы посмотреть мой наряд. Теперь он лежал на дне мусорного ведра, а мы втроем решали, какое платье заказать в известном модном доме, специализирующемся на вечерних и коктейльных нарядах.

– Согласна, подруга, – поддержала Каталина, новая лучшая подруга Эмилии, с которой они познакомились всего сорок минут назад по «Скайпу».

Познакомить их оказалось плохим решением, но у меня не было выбора, когда Каталина позвонила, чтобы поболтать.

– Думаю, ей лучше собрать волосы вот так, – сказала Эми, стоя сзади и ловко укладывая мои пряди в изящный пучок, который у меня самой вряд ли бы получился. Ее пальцы работали уверенно, создавая прическу, и она даже использовала невидимку из собственной укладки. – Вот так, и готово! Ну как?

– Круто выглядит, – проронила я, хотя Эми обратилась за мнением к Каталине, которая наблюдала за нами через экран ноутбука, одновременно жуя сэндвич.

– Это восхитительно! Она будет сиять на подиуме! – восторженно прокомментировала Каталина. – Вы обе будете выглядеть потрясающе!

– Спасибо, крошка.

– Вообще-то «она» сидит прямо здесь, – напомнила я подругам, слегка укоризненно поглядывая то на Эмилию, то на Каталину.

Эмилия засмеялась и поцеловала меня в щечку, а Каталина так и смотрела на нас своими большими глазами, мечтая:

– Ох, как бы я хотела пойти с вами!

Она жила в Барселоне и руководила своей компанией по организации мероприятий, которую основала три года назад. Это ее детище, которым она очень гордилась, а я гордилась ею. Каталина проделала долгий путь от простой девушки из многодетной семьи до признанной персоны в Испании. Сейчас к ней обращаются знаменитости и влиятельные люди со всей страны, чтобы организовать свадьбы, пышные вечеринки и праздники для своих детей, не скупясь на расходы.

– Обязательно сделаю кучу фотографий, – пообещала я, посылая ей воздушный поцелуй.

– Да уж, думаю, весь интернет и телевидение будут пестрить фотографиями вышей пары, когда твой мужчина получит эту награду.

Мой мужчина.

Когда я рассказала Каталине о наших отношениях с Диего, она буквально завизжала в трубку от радости. Ее счастью не было границ. Как преданный фанат нашей пары, она всегда верила в нас и была уверена, что наша история с Диего еще не закончена. Теперь она постоянно называла его моим мужчиной, и мне это нравилось. Эти слова звучали правдиво и приятно.

– Решено! Покупаем белое платье и эти туфли. – Эмилия нажала на кнопку «заказать» и, откинувшись на спинку барного стула, сделала глоток красного вина. – Диего будет в восторге!

– Он был бы в восторге, даже если бы Сел появилась перед ним в одних трусах-парашютах, – стала подначивать Каталина.

Мы с Эмилией обменялись взглядами и захохотали, представив эту картину. Каталина присоединилась к нашему веселью, находясь по ту сторону экрана.

– Подождите-ка! – Эмилия резко поднялась со стула, балансируя на высоких каблуках и все еще держа в руке бокал с вином. – Предлагаю сделать ставку!

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась я, продолжая хихикать.

– Я ставлю на то, что Диего трахнет тебя прямо на этой шикарной лестнице, а затем и у стены!

О Всемогущий мужчина на небесах!

– Все, тебе больше не наливаем! – Я попыталась убрать бутылку вина подальше, но Эмилия бросила на меня уничтожающий взгляд, и я вернула бутылку на место.

– Ха! А я ставлю, что он возьмет тебя над раковиной, пока ты будешь одеваться, а потом устроит жесткий секс у стены или в машине – Каталина на экране ухмыльнулась, подмигивая мне.

– И ты туда же, предательница?

– Ну а что? Вы всегда были дикими.

Нет, это не так. У нас с Диего был секс лишь однажды, когда он лишил меня девственности перед отъездом на сборы, в остальные разы мы просто… целовались и ласкали друг друга. Много раз.

– Кто бы говорил, – заметила я, вспоминая ее отношения с Марко, чье имя мы старались избегать в разговорах, потому что придерживались позиции «мы оба ненавидим друг друга».

– Не понимаю, о чем ты, – ответила Каталина, дергая плечом и сделав большой глоток вина. Ее щеки заметно порозовели, что невозможно было не заметить даже через экран монитора.

– Так-так-так… – Эми снова села на стул и прижалась ко мне плечом, глядя на нашу подругу. – Могу ошибаться из-за трех бокалов вина, но, кажется, в твоем «не понимаю, о чем ты» я слышу отличный горячий сюжет для моей новой книги с тропом «от ненависти к любви». Мне нужны подробности, подруга!

– Погоди. – Каталина оживилась, и я поняла, что потеряла обеих подруг. – Ты пишешь книги? Эротические книги с рейтингом "Х"⁸²?

Эмилия отбросила назад свои длинные волнистые волосы и с гордостью подтвердила догадку Каталины.

– Да, так и есть. Хотя я пишу не только такие книги, но чаще всего специализируюсь на современных любовных романах с перчинкой. Знаешь, харизматичные боссы, итальянцы-мафиози, романтики-сталкеры и всякое такое.

У Каталины округлились глаза, и она потянулась за чем-то, что оказалось книгой с темной обложкой, украшенной пионами и золотыми буквами «Bajo el poder de la elección»⁸³, и множеством торчащих из нее разноцветных стикеров.

– Только не говори мне, что это твоя работа!

– О, да-а-а, это я. – Эми осушила бокал, когда мой телефон зазвонил.

Оставив подруг обсуждать мир книг, я вышла на задний двор, чтобы поговорить с ним. С гостиной доносились голоса девочек, когда я оказалась на улице и нажала на «Ответить».

Сердце с неимоверной скоростью застучало, как и каждый раз, когда я получала звонок из дома.

– Привет, пап, – тихо проговорила я, садясь на шезлонг возле бассейна. Чапи моментально прыгнул ко мне на колени, укладываясь на ноги и прося внимания. Его мягкая шерстка приятно щекотала руки, когда я начала его гладить.

– Привет, пчелка, – ответил папа, используя давнее, знакомое с детства прозвище. Его голос такой теплый и родной, что на мгновение показалось, будто я снова маленькая девочка, сидевшая рядом с ним. – Как твои дела?

– Наслаждаюсь закатом и теплом солнечных лучей, – сказала я, подняв лицо к небу, чтобы поймать последние лучи уходящего дня. – Ой, кажется, у вас дожди?

– Дразнилка, – засмеялся он, и я мысленно представила, как он щелкает меня по кончику носа, как делал это раньше.

– А как у вас? Как Тео?

Пауза. Всего одно мгновение молчания, но оно казалось вечностью. Внутри меня занялась волна тревоги, рука, гладившая Чапи, замерла. Голоса подруг и музыка в доме исчезли, оставляя только звук моего собственного дыхания и стук сердца.

Мир вокруг замер, ожидая ответа.

– Пап? – едва слышным голосом прервала я молчание.

– Я не знаю, чем заслужил такую дочь, как ты, – наконец ответил папа. В его голосе смешались радость и грусть, и это сочетание сбивало меня с толку. – Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, Селена? Мы с Энни безмерно благодарны тебе. Без твоей помощи мы бы никогда не справились… Знаю, тебе пришлось отказаться от собственной жизни и мечты, и если бы не ты…

Что происходит? Почему он так говорит…

– Папа, в чем дело? Я не понимаю… – Не выдержав, я встала и начала медленно ходить вдоль бассейна, пытаясь успокоиться. – Что с Тео? Он… Он ведь в порядке, правда?

Мой желудок сжимался от страха, тревога охватывала каждую клеточку тела, а тошнотворный комок подступал к горлу. Казалось, что мир вокруг рушится, и единственным якорем, удерживающим меня на плаву, оставалось ожидание ответа.

За последние два года паранойя стала моим другом. Все эти годы я жила в постоянном напряжении. Каждый звонок от папы или Энни приводил меня в ужас. Номер больницы, имя врача – все это автоматически включало режим тревоги, словно мой мозг заранее готовился к самому страшному сценарию. Сейчас тоже было так: тяжелое дыхание отца, его подавленные всхлипы – все говорило о том, что что-то не так. Слезы сами текли по моему лицу, и я инстинктивно прижала руку ко рту, стараясь удержать эмоции при себе.

– Пап, – попросила я снова.

Но потом раздалось долгожданное слово:

– Да, – выдохнул папа, и его голос прозвучал почти радостно, несмотря на усталость. – Да, Тео в порядке. На самом деле он чувствует себя отлично!

Как огромный воздушный шар, меня подхватила волна облегчения. Мышцы расслабились, и тело опустилось на шезлонг. Все страхи ушли, оставив после себя лишь чувство пустоты и слабости. Я глубоко вдохнула, позволив себе наконец расслабиться, и заплакала, прикрыв рот ладонью, чтобы папа не слышал. Мне не хотелось показывать ему свою уязвимость. Телефон я убрала подальше, когда опустила голову и дала волю слезам. Это длилось всего несколько мгновений, но капли падали на траву у моих ног, и Чапи, почувствовав мое состояние, подбежал, глядя на меня своими умными глазками, полными сочувствия, словно понимал причину моих слез.

– Боже, я сейчас настолько взволнован, что не могу говорить, но я хотел поделиться с тобой этим лично. – Голос отца вернул меня к реальности. Я быстро смахнула слезы и прислушалась. – Прошло всего пять дней с момента введения препарата, но врачи уже довольны результатом. Они сообщили, что все прошло успешно и шансы высоки, понимаешь? Они даже сами не ожидали такого эффекта, но это… настоящее чудо, детка! Твой брат может жить! Он… – Его голос оборвался от рыданий, и на моих губах остался соленый привкус собственных слез. – Все благодаря тебе, милая.

Погодите. О чем он говорил? Пять дней? Введение лекарства? Что…

Тут было что-то не так.

Мы говорили с отцом всего три дня назад. Тогда он сказал, что Тео спит, и я решила не беспокоить его. Последние дни я была поглощена работой: подготовка к церемонии «Золотого мяча», пресс-релизы для предстоящего матча с «Валенсией» – первого после дисквалификации. Я буквально выпала из жизни на эти дни, но как я могла пропустить такое важное событие? Как я могла не знать, что моему брату ввели лекарство, которое могло спасти его жизнь, и ради которого я экономила каждый месяц, откладывая деньги?

Ощущение, что я пропустила нечто жизненно важное, заставляло меня сомневаться в собственном восприятии мира.

Мы ведь еще не были готовы. Неделю назад на счету Тео не хватало значительной суммы. Если только отец с Энни не выиграли в гребаной лотерее. Или же не нашелся какой-то богатый родственник, оставивший нам наследство?

Если только…

О, нет.

Нет. Нет. Нет.

– Селена? Ты здесь?

– Да. Э-э, да, я здесь, – откашлявшись, ответила я. – Я… Я просто не совсем понимаю, как это возможно… Пап, ты уверен, что с Тео все в порядке?

– Абсолютно, – ответил он. – Твой брат сейчас на физиотерапии, но ты сможешь с ним поговорить через час или два, хорошо?

– Отлично, – согласилась я. – Пап, я очень рада это слышать, но не мог бы ты объяснить, откуда взялись деньги на препарат, который стоит целое состояние? Ведь в последний раз, когда я проверяла счет, у нас все еще не хватало больше половины.

В трубке опять повисло молчание, и я уже подумала, что связь оборвалась.

– Папа?

– Черт, он попросил не рассказывать об этом, но я думаю, ты должна знать, – начал отец, подтверждая мои подозрения. – Диего полностью оплатил лечение Тео и все сопутствующие расходы. Включая несколько курсов препарата.

Конечно, он это сделал.

С того самого момента, как Диего узнал о Тео и познакомился с ним, он проявлял неподдельный интерес к его состоянию. Он задавал множество вопросов о лечении, врачах, прогнозах. Поэтому я тогда не обратила особого внимания на то, что его вопросы становились все более конкретными, особенно те, что касались экспериментального лечения и диагноза. Он всегда был неравнодушен к этой теме, потому что ему было не все равно. Его искренняя заинтересованность и участие многое для меня значили. К тому же он был добр к Тео, который его просто обожал.

Они нашли общий язык и ни разу не пропускали видеозвонки, во время которых играли в онлайн-игры на приставке, которую Диего купил для Тео. Он также подарил несколько приставок медицинскому центру, где лежал мой брат. Они обсуждали спорт, комиксы и игры, могли часами болтать, пока не наступало время отбоя или очередной процедуры.

Я была благодарна Диего за его отношение к Тео, которое он заслуживал, но не получал от моего парня на протяжении двух лет наших отношений. За все это время Коннор ни разу не выразил желания познакомиться с Тео лично. Он не пытался сблизиться с ним или узнать, как проходят его процедуры. Хотя он знал, что деньги, которые платил мне за работу, шли на оплату лечения Тео. И всякий раз, когда мы ссорились или он был пьян, Коннор тыкал мне этим в лицо, называя меня охотницей за деньгами.

Да, мне нужны были деньги, но в отношениях с ним я была не ради этого. Я умела разграничивать наши личные и рабочие отношения. Он был отвратительным парнем, но хорошим работодателем, который вовремя и щедро платил.

Наши отношения были сложными, но прежде всего я оставалась его помощницей, которую он нанял, и старалась быть хорошей сотрудницей, терпя его выходки и капризы и сопровождая его по всему миру, как собака на поводке.

Каждый раз, когда его задницу нужно было спасать перед СМИ и начальством, я брала это на себя. Когда он возвращался домой пьяным и обкуренным после ночных похождений, я клялась всей команде, что Коннор всю ночь спал в нашей постели, как младенец Иисус. Когда он разбил спонсорский автомобиль, врезавшись в дерево и чуть не убив нас обоих, я взяла вину на себя, потому что последствия аварии могли бы нанести серьезный ущерб его карьере гонщика «Формулы-1».

Да, наши отношения со временем стали разрушительными и сложными. Да, частично я продолжала терпеть скверное обращение, но не потому, что боялась потерять его деньги. Я боялась лишиться работы, которую со временем перестала приносить мне удовольствие, но которая поддерживала жизнь моего брата. Без нее мне бы никогда не удалось накопить достаточно средств для его лечения.

Разумеется, я могла бы найти другую работу, но вряд ли кто-то предложил бы мне ту же зарплату, что я получала в «Формуле-1». Возможно, со временем я бы нашла что-то подходящее, но времени у нас, у Тео, не было. С каждым днем ему становилось хуже, и единственное, что поддерживало его жизнь – это лекарства, ради которых я цеплялась за эту работу изо всех сил. Сделало ли это меня охотницей за богатством? Не знаю. Возможно.

Но если я терпела работу на Коннора, как и его самого, закрывая глаза на многие вещи в наших отношениях, то с Диего все было иначе.

Я всегда хотела быть с ним, присутствовать в его жизни на каждом этапе, не пропуская ни одного дня. Независимо от того, работала бы я на него или нет, я просто не хотела больше находиться вдали от него. Именно поэтому поступок Диего вызвал у меня смешанные чувства.

Неужели Диего узнал о Конноре? Что если он подумал, что я вернулась в его жизнь спустя столько лет ради денег? Принял ли он меня за охотницу за богатствами? Мошенницу? Считает ли он, что я использую его в своих интересах, как когда-то думал Коннор?

Черт, я знала, что это глупо и совсем не рационально, ведь Диего вовсе не Коннор, но часть меня, которой дали повод чувствовать неуверенность…

– Селена, послушай, – раздался голос отца, отвлекший меня от размышлений. – Этот парень всегда бережно относился к тебе. Даже когда вы были детьми, он всегда заботился о тебе, точно так же, как ты заботилась о нем. – Папа сделал небольшую паузу, подбирая слова. – Не знаю, что стало причиной вашего расставания: расстояние или что-то другое, но то, что он вновь появился в твоей жизни спустя столько лет и все еще заботится о тебе, говорит о том, что ты всегда была ему небезразлична.

Слышать, что папа поддерживал парня, с которым у меня отношения, было странно и необычно. Ему никогда не нравился Коннор. Отец считал, что тот недостаточно бережно ко мне относится, и видел в нем лишь придурка. Теперь я не могла не согласиться с ним, особенно после того, что произошло, и после того, как узнала, что значит, когда тебя по-настоящему любят и заботятся о тебе.

– Мы никогда и ничем не сможем отплатить ему, как и тебе, милая, но почему-то у меня есть ощущение, что этому парню ничего не нужно так, как твое одобрение и присутствие в его жизни. Поверь своему старику, пчелка. – Папа замолчал на мгновение, чтобы прокашляться, скрывая свои настоящие эмоции, и дал мне время осмыслить его слова.

Позади меня послышались шаги, и Чапи, подскочив у моих ног, побежал к дому, откуда вышел Диего, одетый в простую белую футболку, плотно облегающую его плечи и руки, шорты, висевшие на бедрах, длинные белые носки до середины икр и такие же белоснежные кроссовки. Завершала его непринужденный образ бейсболка, надетая козырьком назад.

Он присел, чтобы погладить щенка за ушком, затем медленно поднялся и, глядя на меня из-под длинных ресниц, приблизился.

– Знаю, ты сейчас сердишься на него, но единственной причиной этому поступку была его любовь, – продолжал отец, пока я наблюдала за тем, кого он защищал. – Так что не будь слишком строга с ним, хорошо?

Диего подошел ко мне вплотную, возвышаясь надо мной, и быстро поцеловал меня в губы. От него пахло свежим мылом. Он выглядел невероятно привлекательным со своей легкой улыбкой в уголках губ и бейсболкой, из-под которой выбивались орехового цвета волосы, которые я чуть не выдрала, когда его язык разбудил меня ранним утром.

Я успела по нему соскучиться, хотя он отсутствовал всего несколько часов, но не забыла, что сержусь на него, несмотря на то, что слова отца немного смягчили мой гнев.

Диего заметил изменение в моем настроении, судя по нахмурившимся бровям и вопросу во взгляде.

– Селена, ты меня слышишь?

– Да, пап. Я поняла, спасибо, – сказала я, делая шаг назад. – Я перезвоню тебе позже, ладно?

– Конечно. Люблю тебя, пчелка.

– Я тоже тебя люблю.

Убрав телефон в карман, я поправила волосы и привела себя в порядок, затем повернулась к Диего.

Он смотрел на меня в ожидании, но, когда я продолжала молчать, он спросил:

– С Тео все в порядке?

Мне пришлось проглотить ком в горле, чтобы взять себя в руки и не расплакаться от переполняющих меня эмоций. Хотелось кинуться в его объятия с благодарностью, но с другой стороны – было желание придушить его.

– Да, у него все в порядке, – ответила я, избегая его взгляда. Откашлявшись, я продолжила: – Мне стоит поблагодарить тебя.

– За что?

Я подняла голову и посмотрела на него, пытаясь прочитать его истинные эмоции. Но я не увидела ничего, что указывало бы на презрение, ненависть или злость. Только беспокойство и множество невысказанных вопросов, которые буквально витали в установившемся молчании.

– Я плохо исполняю свою работу?

– Что? – переспросил Диего, смотря на меня с легким недоумением.

Он сделал шаг ко мне, протянул руку и дотронулся до моего лица, но я остановила его жестом.

– Просто ответь, хорошо?

– Не знаю, что произошло за то время, пока меня здесь не было, но нет, черт возьми. Ты великолепно справляешься со своими обязанностями.

Я кивнула.

– Тогда почему? – Я пыталась сохранять твердость, кусая внутреннюю сторону щеки и не отводя взгляда. – Почему ты это сделал?

– Сэл, я не понимаю. – Диего снял бейсболку и запустил пальцы в волосы, затем снова надел ее на голову. – Можешь уточнить, о чем идет речь?

– Мне звонил отец. Он сообщил, что препарат, который мы не могли себе позволить, стал доступен. – Мой голос дрогнул. – Его применили несколько дней назад, но ты ведь и так это знаешь, не так ли?

И вот оно.

Взгляд Диего потускнел, его плечи напряглись, когда он, наконец, понял, что я все знаю.

Его пальцы сжали переносицу, и затем, опустив руки, он приблизился, несмотря на мою выставленную руку.

– Детка, выслушай меня…

– Нет, не надо, не трогай меня, иначе я расплачусь, а мне нужно оставаться сильной, чтобы я могла продолжать злиться на тебя. – Мои слова вызвали у Диего усмешку, и это еще больше раздражало меня.

– Тебе не следовало этого делать! Я рассказывала тебе о Тео и обо всем этом не для того, чтобы ты оплатил его лечение, как гребаный Робин Гуд!

– Я знаю. – Его пальцы захватили мои запястья и притянули меня к себе.

– Я просто хотела заработать их честным трудом!

– Ты так и делаешь.

Диего заставил меня обхватить его талию, сам одной рукой обнял мою, а другой прижал голову к своей груди, позволяя вдохнуть его запах. Черт, он делал это специально, не так ли? Хитрый ход, способный утихомирить меня?

– Но я не хочу быть для тебя обузой и не хочу, чтобы ты думал, что я здесь, с тобой, ради денег.

– Я так не думаю. – Он поцеловал меня в макушку и обнял сильнее, заставляя уткнуться в его грудь. Его ладонь поглаживала меня по волосам, а его слова помогали мне успокоиться. – И ты не обуза, Селена, и никогда ею не была.

Я шмыгнула носом, размазывая слезы по его футболке, но Диего это не беспокоило. Он лишь крепче прижал меня к себе, словно вдавливая в себя.

– Тогда зачем?

Вопрос мой был почти неразличим среди приглушенных всхлипов, вырывающихся из груди. Руки Диего творили со мной нечто невероятное, и рядом с ним, в его крепких объятиях, мне больше не хотелось прятаться за броней. Я могла плакать, злобствовать, даже если этот гнев был направлен на него самого.

Он отпустил меня, заглядывая в мои полные слез глаза.

– Ты та девушка, которая сводит меня с ума, – с нежностью произнес он. – Та, которая поражает меня своей силой, стойкостью и самоотверженностью. Та, кем я горжусь и восхищаюсь, – добавил он, осторожно утирая ладонью мою слезинку, а затем мягко убирая непослушную прядь волос за ухо. Его взгляд, полный тепла, проникал прямо в душу. – Ты та, в которую я влюблен и о ком я хочу заботиться. И это означает, что я буду заботиться обо всех, кто для тебя важен. Они, я имею в виду Тео, твоего отца и Энни, теперь и моя семья. Так же, как Альваро и моя мама – твоя.

Его признание зависло в воздухе, словно обещание, исполненное уверенности и твердой решимости. В его карих глазах светилась такая любовь, что сомнения уже не могли найти себе места. Диего любил меня. Любил безоговорочно, всем сердцем.

Эти слова звучали как эхо давно известного мне чувства, ведь его любовь ощущалась каждым атомом моего существа, каждым биением сердца. Но услышать их из его уст стало чем-то вроде последнего штриха, завершающего картину нашего счастья. Это было то самое подтверждение, которого так жаждала моя душа, чтобы окончательно поверить: он простил меня за все – за тот давний побег, за украденные годы нашей совместной жизни.

Диего Карраско любит меня. Так сильно, что оплатил лечение моего брата. Тихо, незаметно, без громких заявлений и попыток впечатлить. Не ради славы или имиджа «хорошего парня», а потому что именно таким он всегда и был. Добрым, заботливым, искренним и бескорыстным. Эти черты не были маской, они были частью его сущности, той самой, что сформировалась еще в раннем детстве. Несмотря на все трудности, выпавшие на его долю, Диего никогда не позволял тьме завладеть своим сердцем. Любовь и забота о ближних жили в нем с самых первых шагов осознанного существования. Он нес эту ответственность, словно священный долг, оберегая и защищая тех, кто дорог ему.

«…Диего не способен на ненависть. Этот парень бескорыстен, щедр и может испытывать к тебе или кому-то другому множество чувств, cariño, но только не ненависть. Его душа слишком чиста для тьмы, и в ней, как и в его сердце, нет места для злобы».

Вспомнились слова сеньоры Перес о том, как Диего помогал приюту и детям, живущим там. В тот момент мое сердце будто раздулось от любви к нему, но теперь, кажется, его переполняли эмоции и это же чувство. Если бы я не была влюблена в этого парня, то точно влюбилась бы сейчас, потому что он не оставил мне выбора.

Диего нежно смахнул очередную слезу с моего опухшего и покрасневшего лица, продолжая нависать надо мной.

– Так скажи мне, как я мог не сделать этого? – спросил он.

Из меня вырвался громкий плач, смешанный с радостью, благодарностью и бесконечной любовью.

Всемогущий мужчина на небесах, я так люблю его. Каждой частичкой себя. Всеми фибрами души. Каждый день. Всецело. Полноценно. Без сожалений и сомнений. Я любила его с шестнадцати лет, и эти чувства не исчезли, а за прошедшие годы лишь усилились.

Я поднялась на цыпочки и потянулась руками к его лицу, чтобы обнять его голову и притянуть для поцелуя, которым хотела признаться в своих чувствах. Мои губы нашли его – мягкие, с привкусом мяты и солоноватых слез.

Не торопясь, я позволяла поцелую говорить за меня. Я хотела, чтобы Диего почувствовал каждую эмоцию, весь трепет, что жил внутри меня. Его руки обвили мою талию, притягивая ближе, но инициативу он оставил мне. Проводя языком по его нижней губе, я попросила разрешения углубить поцелуй, и Диего ответил согласием. Наши языки переплелись, и жаркий стон вырвался из его горла, пробуждая во мне желание. Спина выгнулась навстречу его телу, когда его грудь накрыла мою. Одна его рука скользила вниз, обнимая меня за ягодицы и крепко прижимая к себе. Я же стянула с него бейсболку, позволяя ей упасть на землю, и запустила пальцы в его мягкие волосы, второй рукой цепляясь за сильные плечи.

Поцелуй перешел в более страстный, и мы старались удержать дыхание, не отрываясь друг от друга. Но, пока мы не начали срывать друг с друга одежду посреди двора, в то время как моя подруга находилась внутри, я отстранилась.

Опухшие губы Диего блестели после поцелуя, и мне снова захотелось ощутить их вкус. Диего заметил мой взгляд и медленно провел языком по уголку рта. Из груди вырвался отчаянный вздох, и на его губах появилась самодовольная ухмылка.

Я опустила лоб на его грудь, смеясь над собственной слабостью перед мужчиной, который крепко удерживал меня за талию. Мы стояли так некоторое время, пытаясь прийти в себя и осмыслить происходящее.

– Если ты не понял, то я тоже влюблена в тебя, Чемпион, – прошептала я, прижимаясь к нему щекой.

Он засмеялся, и его грудная клетка подо мной затряслась.

– Может, мне стоит услышать это еще раз, Маккой, – проговорил он, поднимая бровь. – Как-то не очень убедительно получилось. Не обязательно прямо сейчас, но…

– Не наглей! – Я с улыбкой толкнула его в плечо.

– Ауч!

На довольном лице Диего расцвела теплая улыбка.

– Спасибо, – сказала я, проводя пальцами по его щетинистой щеке. – Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал для меня и моей семьи, но буду здесь каждый день, пока ты этого хочешь, чтобы сделать для этого все возможное. Даже если смогу лишь любить тебя.

Диего нахмурился, взял мою ладонь и поднес ее к своим губам, оставляя легкий поцелуй на тыльной стороне.

– Твоя любовь – это все, что мне нужно, мой лунный свет, – произнес он, глядя на меня с теплотой. – Ты – та, кто мне необходим. Каждый день. Навсегда. Вот чего я хочу. Тебя.

Обхватив мой подбородок, он склонил лицо и запечатлел на моих губах долгий поцелуй, словно стремясь заклеймить свои слова. И я поверила ему. Поддалась его страсти, ответив на нее взаимностью.

Но, как бы нам ни хотелось остаться в нашем уютном коконе и продлить этот момент, наши друзья имели другие планы. Нас прервала Эмилия:

– Эм, мне неловко вас прерывать, но ребята пришли и готовы разгромить твою кухню, Капитан.

Диего отпустил меня, позволив повернуться к подруге, стоявшей на террасе и весело машущей мне рукой. На ее лице не было ни капли смущения или раскаяния, напротив, она широко улыбалась, а ее хитрое подмигивание подсказывало, что в ее голове уже родилась какая-то безумная идея с нами в главной роли.

За ее спиной появилась голова Лукаса в очках, который держал в руке половинку банана.

– Эй, чувак, у тебя есть желе?

Я не сдержала смешок и спрятала лицо на груди Диего. Он тяжело вздохнул и поднял глаза к небу.

– Проклятые идиоты и их дурацкие запросы. Напомни, почему я дружу с ними? – обратился он ко мне.

– Потому что ты – это ты, Диего. И ты способен заботиться о сердцах тех, кто тебе дорог.

Я чмокнула его в подбородок.

– Где мой Чаки? – задал вопрос Марти, выскочив с водяным пистолетом в руках и обходя дом.

– Mierda, вы издеваетесь надо мной! – застонал Диего, взяв меня за руку и направляя внутрь дома. – Чапи. Его зовут Чапи, черт возьми! Запомни уже, парень! – Он указал пальцем на своего лучшего друга, который обстреливал Лукаса водой. – И оставь его в покое. В прошлый раз ему всю ночь кошмары снились!

– Как скажешь, папочка. – Марти убежал в сторону бассейна, спасаясь от Лукаса, который успел проглотить половину банана и бросился вдогонку.

– Кретины, – проворчал Диего.

Он покачал головой, но я заметила, как в его глазах появился счастливый блеск, когда он смотрел на своих друзей. И это в очередной раз доказывало, что доброта этого парня достигала размеров планеты.