Семнадцатый

Глава 22. Селена

Пальма-де-Майорка, Балеарские острова, Испания

Июнь 2019 года

– Сеньор Карраско, вы дома?

Каждую неделю я наведывалась к дедушке Диего, принося ему сладости, приготовленные специально для него – без единого грамма сахара, ведь у него диабет. В этот раз я принесла нежнейшее овсяное печенье и ароматный лимонный пирог, который, казалось, источал солнечные лучи.

Старик никогда не воспринимал болезнь всерьез, хотя доктора настоятельно рекомендовали ему следить за питанием и больше двигаться, а не сидеть целыми днями в кресле перед телевизором.

Сеньор Карраско жил один в уютном домике неподалеку от пляжа. Этот дом он сам построил много лет назад, когда перебрался сюда из шумного Мадрида, устав от городской суеты. Именно тут он встретил Амалию, ту самую женщину, которая стала его женой после их первой встречи через каких-то четыре месяца. Он любил рассказывать, как месяц уговаривал ее согласиться на первое свидание, еще два – чтобы принять его предложение руки и сердца, и лишь одной недели хватило, чтобы понять: Амалия – та единственная.

У них родилась Лаура, и они провели вместе сорок три счастливых года, прежде чем навсегда расстаться. Десять лет назад сеньора Карраско попала в страшную аварию, где пьяный водитель грузовика проехал на красный сигнал светофора. С того рокового момента дедушка Диего остался один, решив не покидать свой дом несмотря на все уговоры дочери. Он не хотел становиться обузой для Лауры, чью судьбу тоже нельзя было назвать легкой.

Время шло, старик редко выходил из дома, предпочитая одиночество суете внешнего мира. Но каждый вечер Диего навещал его, чтобы вместе погонять мяч на заднем дворе. Трижды в неделю Лаура приносила отцу наборы готовой еды, полностью соответствующую рекомендациям врачей и принципам сбалансированного питания. А я взяла на себя миссию радовать его вкусными десертами и проводить с ним время в его саду.

Раз в неделю всей компанией – Диего, Марко, Каталина и я – собирались у дедушки на вечер настольных игр. Эти вечера стали для нас самыми теплыми воспоминаниями на этом острове за последние десять месяцев. Впрочем, не менее дорогими были те редкие мгновения, когда мы с Диего оставались вдвоем…

И сегодня снова такой день.

Мы договорились встретиться в доме у его дедушки, а потом отправиться на пляжную вечеринку в честь окончания учебного года. Через пять недель Диего уедет на сборы практически на все лето, и хоть мысль об этом меня совсем не радовала, я прекрасно понимала, что это необходимо. Оставаться одной на лето – не лучшая перспектива, но я была готова поддержать Диего на любом этапе его пути. Это отличная возможность проявить себя, ведь на этих сборах обычно присутствуют скауты, которые приезжают выбирать игроков для команд мирового уровня.

Если Диего заметят, а я убеждена, что так и случится, то уже в следующем году он будет играть в одной из топовых команд Испании или какой-нибудь другой престижной лиги. Но я надеялась, что предложение поступит именно от «Королевских щитов» – клуба, за который Диего мечтал выступать с самого детства.

Так что да, мне придется просто зачеркивать дни в календаре, проводя лето с Каталиной за просмотром «Бумажного дома⁷⁵», с папой и Энни, которая, честно говоря, оказалась не такой плохой, как я думала сначала. Ну и, конечно, с семьей Диего. Помогу Лауре в ее магазинчике, побуду с маленьким Альваро и сыграю пару партий в «Бинго» с сеньором Карраско и его друзьями в воскресном клубе, куда собирались все пожилые жители острова.

Открыв входную дверь, я сразу сняла обувь, чтобы не испачкать ковер, аккуратно уложенный на прохладные плитки пола. По улицам разливалась июньская жара, но в доме работал кондиционер. Оставив кроссовки возле двери, я прошла по длинному коридору, украшенному старыми черно-белыми семейными фотографиями, и оказалась в пустой гостиной, где из телевизора доносились приглушенные звуки футбольного матча. Отыскав пульт, я выключила его и двинулась на кухню, чтобы оставить контейнер с выпечкой. Взяв вилку и небольшую тарелочку, я отделила кусок пирога и, прихватив стаканчик освежающего домашнего лимонада, отправилась в сад, зная, что найду там хозяина дома.

Шагнув босиком на мягкую траву, я медленно шагала по узкой тропинке к цветочным клумбам сеньора Карраско.

Задний дворик с полным правом можно было назвать настоящим садом. Все здесь идеально: трава аккуратно подстрижена, кустарники подрезаны, листья тщательно собраны. На участке росли пальмы, оливы и лайм, а также роскошные фикусы, которые сейчас цвели, придавая месту особую прелесть. Но главное украшение сада – это, безусловно, клумбы с цветами, которые стали для сеньора Карраско источником радости после утраты любимой жены, обожавшей цветы.

После трагедии он взял заботу о цветах на себя, и с тех пор ни разу не пропустил полива. Каждый цветок для него был настоящим сокровищем. Если его мысли не занимал футбол, значит, он полностью погрузился в уход за садом.

В его цветнике преобладали розы всевозможных сортов и оттенков, но среди них встречались маки, георгины, хризантемы, пеларгонии и множество других растений, названия которых я едва ли смогла бы вспомнить.

– Опять забыли выключить телевизор, сеньор, – сказала я, подходя ближе.

Он поднял голову в широкой соломенной шляпе и повернулся ко мне. Седые волосы выбивались из-под полей шляпы, клетчатая фланелевая рубашка синего цвета сидела поверх простой серой футболки.

Посмотрев на меня снизу-вверх, он вытер полотенцем свое округлое, покрытое щетиной лицо, а затем, сняв садовую перчатку, взял предложенный стакан с холодным лимонадом.

– Где ваши манеры, юная леди?

Я фыркнула, наблюдая, как быстро он съел кусочек пирога, который я протянула ему на тарелке. По выражению его лица было понятно, что угощение пришлось ему по вкусу.

– Кто бы говорил о манерах, – пробубнила я себе под нос, но это не осталось им незамеченным.

– Ты что-то сказала? – поинтересовался он, вытирая рот рукавом и вновь склоняясь к цветам.

– Говорю: buenas tardes, querido Señor Carrasco⁷⁶!

– Хм, твой испанский заметно улучшился, дорогуша. Общение со мной идет тебе на пользу, да?

Мой испанский на самом деле довольно хорош, но я пропустила его шуточки мимо ушей, зная, что сеньор Карраско подтрунивает надо мной безо всякого зла. Мы стали друзьями, и такие подколы стали неотъемлемой частью нашего общения. Его непринужденность и искренняя простота напоминали мне бабушку Мерфи.

– Вы не поздно сегодня?

Темнело, и работа в саду становилась сложнее.

– Поздно будет, когда я окажусь в гробу, а сейчас самое оно, – ответил старик.

– Да вы оптимист, сеньор!

Я оставила тарелку на перевернутом ведре рядом и натянула розовые резиновые сапоги. Затем надела свои садовые перчатки, хранившиеся неподалеку от ящика с инструментами и села на корточки, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

– Вы готовы к завтрашней игре? – спросила я, наблюдая, как аккуратно он подрезает стебли куста роз садовыми ножницами.

– Ха, я всегда готов, – хмыкнул он.

– Верно, – согласилась я, поднимая лейку с водой, стоявшую позади нас, чтобы полить цветы, с которыми он уже закончил работать. – Может, расскажете сеньору Лопесу и сеньоре Алонсо, что вы халтурили в прошлый раз?

Он обернулся ко мне через плечо, и на его лице застыло недоумение, будто я предложила ему ограбить банк, вместо того чтобы сознаться в своих шалостях друзьям.

– Зачем?

«Ну, может, потому что это было бы правильно, особенно для человека вашего возраста», – подумала я, но, конечно, не произнесла этого вслух.

– Возможно, вы правы. – Я взяла мусорный пакет и начала собирать обрезанные листья, стебли и вырванные сорняки. – Зачем нам это!

Краем глаза я заметила хитрую ухмылку на его морщинистом лице, и сама не смогла сдержать улыбки.

Некоторое время мы работали в полном молчании, соблюдая привычный порядок действий: он занимался цветами, рыхлил землю, удобрял растения и делал прищипку⁷⁷, а я за ним убирала и подавала необходимые инструменты.

Вернувшись из дома с новой порцией лимонада, я увидела, что сеньор Карраско склонился над новым горшком, держа в руках незнакомый мне цветок. Он имел форму трубки с крупными белыми лепестками и листьями, напоминавшими виноградную лозу в виде сердечек.

Подойдя ближе, я ощутила свежий лимонный аромат цветка и внимательно рассмотрела нового обитателя сада сеньора Карраско. Мужчина пересы́пал грунт из мешка в маленький горшок, используя садовый совочек, затем выровнял поверхность и выкопал небольшое углубление в центре.

– Что это за цветок? – поинтересовалась я, коснувшись мягких лепестков, пока сеньор Карраско осторожно опускал растение в ямку, добавляя почву и разглаживая поверхность вокруг.

– Ипомея белая, – проговорил сеньор Карраско. – Но в народе ее называют иначе, и это название весьма для тебя символично.

– Почему?

Мужчина загадочно улыбнулся.

– Ее лепестки раскрываются с наступлением ночи, а когда приходит утро и первые лучи солнца пробиваются сквозь горизонт, цветы закрываются, возвращаясь в исходное состояние. Благодаря этой особенности и округлой форме бутона, напоминающей полную луну, ее называют лунным цветком. Так же, как и твое имя, которое означает «луна».

– И правда, – согласилась я, разглядывая ипомею. – Очень красиво.

– Да. У ипомеи много значений. Например, в Китае этот цветок символизирует несчастную любовь, тогда как в Мексике он ассоциируется с двойственностью красоты и быстротечностью жизни. Там его используют в качестве подношения, чтобы почтить память усопших и вернуть их души в мир живых во время Дня Мертвых⁷⁸.

– Да, и еще ипомея ассоциируется у нас с любовью и страстью, что мне нравится гораздо больше.

Слушая рассказ сеньора Карраско, я не заметила, как к нам подошел Диего. Обхватив сзади за талию, он прижал меня к своей груди и нежно поцеловал в изгиб шеи, вызвав волну мурашек по всему телу. Закрыв глаза, я наслаждалась этим мгновением, пока его зубы неожиданно не коснулись кожи, заставив меня вздрогнуть.

Смех вырвался наружу, когда Диего, щекоча, потянул меня назад, и мы оба оказались на мягкой траве. Его пальцы продолжали впиваться под ребра, вызывая новые приступы смеха и слез счастья.

– Хватит! Прекрати! Ой… Диего, пожалуйста, – умоляла я, пытаясь освободиться.

– Что я получу взамен? – шептал он мне на ухо так тихо, что только я одна могла его слышать.

Сеньор Карраско все это время делал вид, что не замечает нас, хотя его улыбка и заинтересованный взгляд через плечо говорили об обратном. Я повернулась к Диего и прошептала:

– Все, что захочешь, Чемпион.

Его глаза сверкнули в свете уличной лампы, придавая карим глазам еще большей глубины. Затем он мягко коснулся моих губ, оставив на них нежный поцелуй, и остановился. Но прежде чем он успел углубить поцелуй, до нас донесся кашель сеньора Карраско.

– Это любимые цветы бабушки Амалии, – стал рассказывать Диего, развернувшись вполоборота ко мне и опираясь локтем на согнутое колено. – Она любила их за простоту, скрывавшей за ней свою уникальность, подобно Луне. – Его рука поднялась к моему лицу, пальцы поправили челку и заправили прядь волос за ухо. – Чистая, непорочная, прекрасная… – Он сделал паузу, глядя мне в глаза. – Такая, как ты. Мой лунный свет.

По моей груди разлилось тепло. Его слова звучали как признание, как что-то сокровенное, исходящее из самых глубин его души. Нечто больше, чем простое «я люблю тебя». Признание того, что я принадлежала ему. И большего желать я не могла.

– Что ж, – прервал нас сеньор Карраско, вставая и отряхивая брюки от земли и пыли. – Рад видеть, что романтика не умерла, и кроме футбола я сумел научить тебя чему-то еще. Приятно было провести с тобой время, cariño, – обратился он ко мне. – Но теперь вы можете идти.

– Нет, дедушка, мы планировали провести вечер с тобой, – попытался возразить Диего, поднимаясь и помогая встать мне.

– Брехня, – отмахнулся дедушка. – Забирай свою девушку и ступайте.

– Ты уверен? Мы могли бы…

– Все хорошо, сынок. Идите, насладитесь временем, пока оно у вас есть. Незачем тратить его на ворчливого старика.

Сеньор Карраско направился к дому, не дожидаясь ответа.

– Ты не старый, дедушка, хоть и ворчливый, – настаивал Диего, переплетя наши пальцы и следуя за ним. – Нам нравится проводить с тобой время. Разве не так, детка?

– Конечно, – согласилась я. – Мы могли бы потренироваться перед завтрашним днем.

– Иисус! – Мужчина резко остановился, едва не столкнувшись с нами, и обернулся. – Вы подростки, а не зануды! Идите! Кыш! Вон с моего участка!

Мы с Диего засмеялись, но дедушка бросил на нас странный взгляд и, что-то ворча себе под нос, исчез в доме.

– Ну, раз вечер свободен, предлагаю провести его с пользой. – Одной рукой он притянул меня за шею к себе, а другой крепко сжал мою ладонь, поднеся ее к сердцу. Его губы коснулись уголка моего рта, а затем он чмокнул меня в нос и снова нашел мои губы.

– Что скажешь, мой лунный свет?

***

Мадрид, Испания

Октябрь 2024 года

Меня охватило волнение, когда самолет команды «КЩ» коснулся земли. Сойдя в месте назначения, я ощутила, как прошлое снова вьется вокруг меня, словно призрак, готовый вырваться наружу. Здесь пять лет назад я оставила частичку души, когда мое сердце вдребезги разбилось. Я избегала возвращения, опасаясь встречи с тенями прошлого, и особенно с тем, кто стал причиной этой боли. Но теперь все изменилось. Крепко сжимая его руку, я подошла к калитке того самого дома, где остались наши самые сокровенные воспоминания.

Дом дедушки Диего стоял неизменным, будто застывший во времени. Маленький, приземистый, с каменными стенами, он возвышался над окрестностями, открывая невероятный вид на бескрайнее море. Небольшие окна обрамляли фасад, а деревянная дверь, ведущая внутрь, казалась хранительницей тайн прошлого. Серая крыша, слегка потемневшая от времени, придавала дому уютную, почти сказочную атмосферу.

Трава вокруг дома была аккуратно подстрижена, оливковые и лаймовые деревья окаймляли участок, добавляя в пейзаж зелени и свежести. Каменная дорожка, знакомая до мельчайших деталей, вела к задней части двора, где я провела свои лучшие моменты.

– Кажется, я была здесь буквально вчера… – Мой голос звучал еле слышно, когда я осматривала знакомые места, еще сильнее сжимая ладонь Диего.

– Да, – выдохнул он, не отрывая взгляда от дома. – Дом долго пустовал после смерти дедушки. Мама хотела продать его или сдать в аренду, чтобы хоть немного поправить дела магазина. Но каждый раз откладывала визит к риэлторам. Думаю, она понимала, что продажа означала бы утрату всех этих бесценных воспоминаний. Когда я начал зарабатывать достаточно, чтобы поддерживать семью и погасить долги, мысль о продаже ушла сама собой.

Мы обошли дом и вышли на задний двор, где все оставалось прежним: высокие деревья с самодельными качелями, аккуратно подрезанные кустарники, маленькая беседка и яркие цветочные клумбы. Пахучие соцветия наполняли воздух сладким ароматом, напоминавшим детство. Кто-то заботливо ухаживал за этими местами, сохраняя их красоту и очарование.

– Кто занимается садом? – спросила я, наклоняясь к цветам, которые когда-то были моим увлечением. Вспоминались дни, когда сеньор Карраско учил меня пересаживать розы и рассказывал о редких растениях, таких, например, как лунный цветок.

Мой взгляд задержался на нем. Лунный цветок… Тот самый, у которого Диего однажды открыл мне свое сердце. Позже вечером мы отправились в кино, где, пренебрегая фильмом, провели часы целуясь на задних рядах, как настоящие подростки. Затем мы оказались на пляже, где под серебристым светом луны, среди шепота волн и ласкового бриза, Диего произнес слова, что навсегда запечатлелись в моем сердце.

«Ты подобна лунному свету — безмятежная, пронзающая тьму, яркая и великолепная. Я без ума от тебя, Маккой. Совершенно без ума…»

Эти слова звучали мелодией, проникавшей в самую душу. Они стали песней для моего сердца, которое учащенно билось, когда он смотрел мне в глаза и признавался в любви. Когда его мягкие губы коснулись моих, я поняла, что целиком и полностью принадлежу ему. Этот юноша завладел моим трепещущим сердцем, и я оказалась во власти его чар. Я любила его всем своим существом.

– Я нанял садовника, который дважды в неделю проверяет и поливает цветы, а сеньора Алонсо вместе с мамой приходят попеременно, чтобы поддерживать порядок в доме, – сказал Диего, стоя рядом и наблюдая, как мои пальцы нежно касались лепестков лунного цветка, распускавшегося в объятиях ночи.

– Марко все еще живет здесь со своей бабушкой? – поинтересовалась я.

– Нет, сеньора Алонсо живет одна с тех пор, как Марко перешел в «Эвертон» в том же году, что и я, но он часто навещает ее. В следующем сезоне он переходит в «Жирону», – добавил Диего.

Я обернулась к нему. Переход Марко в новую команду неизбежно приведет к тому, что друзья окажутся соперниками на поле.

– Что ты об этом думаешь? – осторожно спросила я.

Диего подошел на шаг ближе и коснулся губами моего плеча. Его ответ был прост и лаконичен:

– Ну, мне придется пару раз в год надирать ему задницу.

Из меня вырвался смешок.

Диего всегда был профессионалом, который умел четко расставлять приоритеты и определять границы, в том числе и в спорте. Мне нравилось, что он с холодной головой подходил к серьезным вопросам, таким, например, как игра против лучшего друга или же партнерство с человеком, с которым у него сложились напряженные отношения. Хотя стоило отметить, что с того случая с допинг-контролем, когда Диего буквально спас задницу и карьеру Рамси, у них наладились отношения.

Конечно, они не стали друзьями, которые проводят вечера вместе за игрой в приставку с бутылкой пива, но их отношения можно было назвать партнерскими и профессиональными, и теперь между ними исчез тот накал, какой был еще несколько недель назад.

Когда я проходила собеседование с Муниром, он сказал, что ищет не просто ассистентку, а человека, который возьмет на себя не только организационные вопросы, но и станет своего рода буфером, удерживающим Диего от эмоциональных всплесков в сложные моменты. Но с каждым днем рядом с ним я все больше сомневалась в том, что ему нужен такой человек. Кроме той стычки с Уолбергом, которая была необходима, не было еще ни одного случая, когда мне стоило бы вмешаться, чтобы утихомирить его или обуздать его пыл.

Я помнила, каким Диего может быть в гневе, но я видела его в таком состоянии лишь однажды. Причиной тому был его отец. Я отсутствовала в его жизни пять лет и усердно избегала, как чумы, всех спортивных телеканалов, соцсетей и любых тем, касавшихся футбола, поэтому я понятия не имела, что за это время могло произойти. Что если Рикардо возвращался? Или устроил скандал, который вывел Диего из себя настолько, что в этот раз он не остановился?

Черт, надо было навести справки, изучить все или спросить у его агента.

– Мунир говорил, что прошлый сезон был для тебя непростым и Марта сыграла важную роль, сумев помочь тебе пройти через это. Он не углублялся в детали, а я тогда не стала расспрашивать, ведь в ту пору мои мысли были заняты совсем другим, ты знаешь…

Я ощутила легкий укол вины за то, что оказалась столь равнодушной. В моей жизни существовал лишь один приоритет – Тео. Мне было безразлично, какие трудности переживал мой предполагаемый работодатель – богатый футболист, которому просто требовался человек, способный взять на себя все заботы, пока он проживал лучшую жизнь.

Ох, какой же я была глупая…

– Ты не должна чувствовать за это вину, Сел. – Диего крепче обнял меня, прижимая к своей груди. – Ты не знала, и любой бы на твоем месте поступил бы так же ради своих близких.

Я сглотнула подступивший комок и повернула к нему голову.

– Что случилось, когда меня не было рядом? – тихо спросила я, внимательно наблюдая за его реакцией. Но кроме плотно сжатых челюстей и прищуренных глаз, говоривших о нарастающем раздражении, ничего другого на его лице не отразилось.

Диего взял меня за руку и повел к лестнице террасы. Он помог мне сесть на ступеньку, опустился рядом и крепко сжал мою ладонь, устремляя взгляд вдаль, туда, где море растворялось в горизонте.

– Оказывается, быть профессиональным футболистом не так уж легко, – произнес он с легкой улыбкой, но в этой улыбке я чувствовала печаль, поэтому сильнее обхватила его ладонь. – Когда ты заключаешь контракт с клубом вроде «КЩ» и попадаешь в этот элитарный мир, тебе кажется, будто все твои мечты сбылись. Слава, известность, деньги – все это обрушивается на тебя. Люди, которых ты раньше боготворил, становятся твоими коллегами, партнерами по игре, они здороваются с тобой за руку, приглашают на вечеринки. У тебя есть роскошная машина, чертова вилла, одежда от лучших дизайнеров, изысканная еда от знаменитых поваров. Тебе больше нечего желать, ты полностью обеспечен.

Диего покачал головой, словно пытаясь привести мысли в порядок. Я ощутила напряжение в его теле и сквозившую боль в словах, когда он продолжил:

– Однако вместе с этим в качестве бонуса ты получаешь и проблемы. Чаще всего они появляются в виде стервятников, падких на деньги. Жадный журналист, роющийся в твоей личной жизни в поисках компромата, который можно продать за хорошие деньги, или девушка, которой ты случайно улыбнулся в клубе, желая развеяться после тяжелого матча, вдруг начинает шантажировать тебя пикантными фото или обвинениями в домогательстве. – Я представила себе эту сцену, ощутив укол ревности в груди и горечь на языке, но старалась не задерживать внимание на этих мыслях слишком долго. Ведь я тоже была в отношениях, и не могла судить его за то, что он продолжал жить без меня. – Но самое худшее, когда среди всех этих людей выделяется тот, кого ты называешь своим отцом, и он видит в твоем успехе лишь возможность извлечь выгоду.

Голос Диего звучал подавленно, грустно, но именно эта обида, которая затмевала даже его гнев, трогала мое сердце. В ней столько боли, что ее невозможно скрыть, особенно когда речь шла о человеке, которого он уже давно не считал своим отцом.

Я понимала его, ведь одной встречи с этим человеком оказалось достаточно, чтобы осознать: он недостоин называться отцом Диего.

Я прижалась ближе к нему и опустила голову ему на плечо.

– Он что-то натворил? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться с помощью пачки денег, – ответил Диего, обнимая меня за талию и слегка усмехнувшись. – Ну, или нескольких ударов в челюсть. Возможно, раз или два я сломал ему нос.

Рикардо заслуживал этого, и я невольно улыбнулась, представляя себе эту картину. Но потом до меня дошло, что драка с отцом могла создать для Диего серьезные неприятности.

– Что именно произошло?

– Этот ублюдок стал регулярно появляться у моей спортивной базы или возле дома, требуя денег. Сначала я давал ему, потому что он уверял, что возьмет себя в руки, пройдет реабилитацию и начнет новый бизнес. Но прошло несколько месяцев, и он снова оказался передо мной, с пустыми карманами, налитыми кровью глазами и угрозами наготове. – Рука Диего, лежавшая на моем бедре, непроизвольно сжалась, причинив легкую боль, но я молча терпела, давая ему возможность высказаться. – Когда я проигнорировал его угрозы, он принялся досаждать матери звонками и визитами. Ему было недостаточно тех денег, которыми я годами его снабжал, и мое терпение наконец лопнуло. Как только я прекратил выдавать ему чеки, он устроил засаду у спортивной базы и довел меня до белого каления, оскорбив мать. Я не заметил, что там притаились журналисты и пару раз врезал этому мерзавцу и пригрозил ему. На следующее утро мои фотографии оказались на первых полосах газет с кричащими заголовками типа «Диего Карраско избивает собственного отца, который создал звезду «КЩ».

– Mierda, – невольно вырвалось у меня, когда волна гнева за Диего мгновенно охватила меня.

Его грудь сотряс смех, и он ближе притянул меня.

– Именно. Как ты понимаешь, ассистентка нужна не только для ведения календаря, но и для того, чтобы помогать с такими моментами справляться, быть рядом, если я снова сорвусь и решу кому-то набить морду. Мне нужен кто-то, кто снимет с меня часть груза и сможет сдержать мой пыл. Ты нужна мне, Сел. И дело вовсе не в твоей должности, – прошептал Диего, целуя меня в висок.

– Боюсь, если когда-нибудь я встречусь с твоим… этим человеком, мне самой понадобится кто-то, чтобы удержать меня от того, чтобы не врезать ему. – Я подтвердила свои слова, изображая удар кулаком в воздухе.

Это вызвало у Диего взрыв смеха. Глубокий, раскатистый смех разносился по ночному ветру и окутал меня изнутри.

Черт, он восхитителен. Парень, сидевший рядом и обнимавший меня, и его беззаботный, искренний смех, по которому я так скучала.

– Отвези меня на наше место, Диего, – попросила я, взяв его лицо в ладони.

– Все, что пожелаешь, мой лунный свет, – ответил он.

Его губы нашли мои в нежном поцелуе. Наши рты медленно исследовали друг друга, пока руки Диего сжимали мои бедра, притягивая меня ближе. Но прежде чем позволить поцелую стать глубже, я поднялась и протянула ему руку.

***

Пальцы моих ног погружались в мягкий, теплый песок, пока мы с Диего медленно шли вдоль дикого пляжа на восточном побережье острова, крепко держась за руки, как в годы нашей юности. В руке он нес свои кроссовки, я – свои босоножки. Его темные волосы слегка завивались на макушке под воздействием влажного бриза, а мои свободно развевались дуновениями легкого ветерка.

Когда-то давно, еще будучи подростками, мы часто убегали сюда, стремясь найти убежище вдали от любопытных глаз. Этот пляж был спрятан между двумя скалами, и добраться до него можно было лишь одним путем – обогнуть бухту и осторожно преодолеть путь через громадные валуны, рискуя при этом споткнуться. Однако все это стоило тех мгновений, когда взгляду открывалась картина невероятной красоты: бирюзовая гладь моря, прозрачная, как слеза, золотой песок, простирающийся до самого горизонта, и восхитительный вид, который дарил этот уголок природы. А особенно волшебным был закат: солнце, словно огненный шар, опускалось за линию горизонта и окрашивало небо яркими красками. Оранжевые оттенки плавно переходили в красные, а морская гладь приобретала нежный розовый отблеск.

Это место всегда казалось мне родным домом, и даже теперь, спустя многие годы, ступив на этот песчаный берег, я ощутила с ним ту же самую связь. Как и с парнем, чья рука удерживала мою.

– Удивительно, что это место до сих пор от всех скрыто, – произнесла я, наблюдая за тем, как волны мягко касаются наших ног.

– Да, не каждый отважится на сложный путь через пещеры и скалистые берега, – ответил Диего, откинув назад непослушную прядь волос, упавшую ему на лоб.

– Наверное, это и к лучшему, – задумчиво сказала я. – Так оно останется нашим тайным уголком.

Мы остановились посередине пляжа и посмотрели друг другу в глаза. Закатное солнце добавляло его глазам золотистый оттенок, однако глубокий шоколадный цвет оставался неизменным. Я почувствовала, как его взгляд следил за каждым моим движением, когда я бросила обувь к ногам и отпустила руку Диего, чтобы стянуть приталенное платье и сбросить его с плеч.

Как только ткань упала к босоножкам, я перешагнула ее и приблизилась к Диего, чей кадык дернулся, как только он сглотнул, а его взгляд потемнел. Я стояла перед ним в нижнем белье с обнаженной грудью. Из-за морского ветра и брызг мое тело покрыли мурашки, но огненное пламя распространилось по моему телу, опускаясь от груди к низу живота со стремительно нарастающим желанием.

Диего изучал каждый изгиб моего тела, останавливаясь на каждом участке: грудь, живот, бедра. Затем его глаза нашли мои и, сощурив их, он сделал шаг вперед, встав напротив меня практически вплотную.

Дрожащими пальцами я потянулась к его рубашке, чтобы расстегнуть ее. Мне удалось справиться лишь с двумя из них, когда терпение Диего кончилось, и он стянул ее одной рукой через голову, обхватив ткань за спиной. Его загорелая, мускулистая грудь обнажилась, и я не могла сдержать желания до нее дотронуться. Словно кистью, я скользила подушечками по твердой груди, прессу и косым мышцам живота, дошла до пояса его льняных брюк и потянула за резинку, призывая снять их.

Диего разделся. Теперь мы оба стояли в одном белье посреди пустого пляжа на закате, наслаждаясь прикосновениями морского бриза и присутствием друг друга. Никому из нас не нужно было ничего говорить, нарушая тишину и идиллию между нами. Нам достаточно было лишь взгляда, чтобы понять, чего желали наши сердца.

Губы Диего нежно коснулись моих, словно лепестки розы. Этот первый, почти невесомый поцелуй наполнил меня сладостью и теплом, будто погружая в облако мягких объятий. Его руки медленно скользнули вдоль спины, одна обняла за талию, другая бережно проникла в волосы, сплетая пальцы в легком танце. Он углубил поцелуй, превращая нежность в бурю эмоций. Губы Диего стали настойчивыми, требующими, жадными до каждого моего вздоха. Мы оба потерялись в этом вихре чувств, дыхание прерывалось, становясь учащенным и горячим.

Соленый воздух пробил мои легкие всего раз или два, когда Диего на мгновение отстранился, чтобы мы могли вздохнуть, прежде чем он вновь поцеловал меня. Он прижал меня к себе, и теперь наши тела соприкоснулись друг с другом, не оставляя ни одного сантиметра между нами. Его руки исследовали мое тело, опускаясь к ягодицам, и сжали ее, вызвав тихий стон, растворившийся в звуке волн и ветра.

Встав на цыпочки, я потянулась к Диего, стремясь быть еще ближе. Мои руки мягко легли на его широкие плечи, обвивая его крепкую спину. Пальцы осторожно скользнули по его телу, ощущая каждую впадинку, каждый мускул, каждый шрам и оставляя за собой след тепла и желания.

Он прижался ко мне бедрами, и я ощутила внизу живота его твердость.

– Диего… – прошептала я между поцелуями. – Я хочу тебя…

Не успело признание повиснуть в воздухе, как крепкие, мужские руки обхватили меня за внутреннюю часть бедер и подняли в воздух. Я обвила ногами его талию и как можно теснее прижалась животом к его торсу.

Диего выдохнул и укусил меня за плечо.

– Черт, ты вся мокрая, Маккой. – Его язык прошелся по моей шее, горлу и подбородку. – Что мне с тобой делать?

– Трахни меня, – выдохнула я, прежде чем запустить пальцы в его мягкие волосы и притянуть его к себе.

– Проклятье, детка… – Диего запустил ладони в мои трусики, обхватив мою задницу, и приподнял меня еще выше, создавая дополнительное трение между нашими телами. – Ну и где же та смущенная, невинная девчонка, что была здесь в прошлый раз?

Указательным пальцем он нашел чувствительные складки и пробрался между ними, вызывая еще один стон. Он делал это снова и снова. Затем вставил в меня свой палец, и я выгнулась в его руках, приблизив свою грудь к его лицу, словно чертов десерт на блюдечке. Его рот тут же захватил мой твердый сосок и начал его посасывать, вскоре добавив к этому пиршеству зубы. Он прикусил нежную кожу, посасывая разгоряченную плоть, с громким хлопком его выпустил и повторил это снова.

Я закрыла глаза от удовольствия, несмотря на легкое болезненное ощущение, когда Диего добавил второй палец.

– Открой глаза, Маккой, – приказал он, согнув пальцы и задевая нужные точки внутри меня.

– Пожалуйста… – С моих губ слетел приглушенный, отчаянный шепот.

– Конечно.

Тут Диего вынул из меня пальцы и поднес их к своим губам. Очистив их от моего возбуждения, он прижался к моим губам в страстном поцелуе, давая мне попробовать себя на вкус.

Проклятье…

Это чертовски интимно… Мне нравилась эта сторона Диего и меня…

Никогда не представляла, что подобное могло мне понравиться. Но то, каким Диего становится необузданным, диким, и собственническим, а наш секс – грязным, жестким и всепоглощающим, является тем, что всегда было мне нужно. Не миссионерская поза, не нежный, осторожный секс, после которого ты от неловкости не знаешь, куда себя деть, и тем более не те избегающие друг друга взгляды в то время, когда тебя используют в качестве разрядки после тяжелого дня, отымев сзади.

Только Диего способен разбудить во мне жаркое пламя, которое пробуждало мою жажду, требовательность и страсть. Он раскрыл ту часть моей души, что скрывалась глубоко внутри, позволил ей вырваться наружу, словно порыв ветра, который невозможно удержать.

Диего опустился на колени и уложил меня на свою рубашку, лежавшую на песке. Его рот перебежал от моих губ к ключицам, затем скользнул вниз, оставив мокрый след от коротких поцелуев на моей шее, груди, ребрам и животе, пока не оказался прямо над поясом нежнейшего кружева. Его взгляд встретился с моим, и о всемогущий мужчина на небесах! Я готова кончить лишь от его блестящих глаз, в которых отражалось отчаянное желание и чистая похоть. Однако не это трогало струны где-то глубоко внутри.

Диего смотрел на меня, и его взгляд пронзал меня насквозь, будто я – единственная девушка в мире, достойная его внимания. Этот взгляд напомнил мне нашу первую ночь после долгого расставания, когда мы решили начать все заново, и каждый его жест был наполнен обожанием и нежностью.

Его прикосновения вернули мне ощущение собственной ценности, напомнили о том, какой силой обладала любовь. Я почти забыла, каково это – чувствовать себя единственной, чье присутствие наполняло жизнь смыслом. Быть частью кого-то, ощущать тепло, исходящее от любимого человека – вот что значило жить по-настоящему.

– Нам нужно это снять.

Диего избавился от моих трусиков, затем губами прижался к чувствительной коже между моих ног и поцеловал меня там. Он устроился удобнее, приблизив меня к себе и положив мои ноги себе на плечи. Он начал целовать внутреннюю сторону моих бедер, опустил ладонь к клитору и стал обводить его большим пальцем. Когда я выгнулась и задергалась под натиском его языка и умелых пальцев, его вторая рука легла на мой живот, прижимая к земле.

– Да… О черт, Диего…

– Что ты сказала, Маккой?

Он в полном беспорядке: его подбородок покрывала моя влага, блестевшая под лучами уходящего солнца, глаза потемнели до безумия, волосы растрепались из-за моих пальцев, погруженных в них. Тем не менее Диего выглядел ослепительно, а его дерзкая, игривая улыбка, застывшая на губах, лишь добавляла ему шарма, превращая его в самого завораживающего мужчину, которого я когда-либо видела.

Мне не удалось ему ответить, потому что его голова вновь припала к моему клитору, а язык продолжил свой танец на чувствительной, изнывающей плоти. Он кусал, всасывал, целовал. Снова и снова. Превосходно и мучительно одновременно.

При очередном волшебном движении языка, я запрокинула голову, готовясь встретиться со звездами. Но этот самодовольный придурок оторвался от миссии довести меня до умопомрачительного оргазма своим грязным ртом и снова обратился ко мне:

– Я не услышал, ты что-то сказала?

Бросив на него грозный, уничтожающий взгляд, я сама опустила его рот к себе и задержала руки над его головой, не давая возможности двигаться. Запустив пальцы в его мягкие волосы, сжала их, когда он сильнее укусил меня.

Проклятье!

– Диего, просто позволь мне кончить… – выдохнула я.

– Будь вежливой, Маккой, и тогда получишь чертову луну с неба. – Он поцеловал меня внизу. – Весь этот мир будет у твоих ног. – Его рука поднялась к моей груди и нашла сосок. – Все, что ты хочешь. – Его указательный и средний пальцы обхватили твердый пик и потянули за него, в то время как он всосал мой клитор в рот и вновь выпустил его. – Все, что желает твое сердце. Все это будет твоим. Тебе стоит лишь попросить.

Он ввел в меня указательный палец, заставляя сжать ноги вокруг его головы. Я двигалась от каждого его движения, не в силах себя сдерживать. Когда он погрузил в меня второй палец, я едва держала глаза открытыми.

– О Всемогущий мужчина на небесах! Как ты это делаешь?

– За эти годы ты все еще на поверила в Бога? – Диего обвел меня языком, вызвав очередное хныканье и слезы из глаз.

– Прямо сейчас я вижу только одного бога… – Не имея желания болтать, но сгорая от желания кончить от его рта и пальцев, я вновь опустила его голову к себе. – И это он поклоняется мне. А теперь заткнись и продолжай делать то, что так хорошо у тебя получается, Чемпион. Пожалуйста.

Он хотел видеть меня хорошей девочкой, и я дала ему это, а затем развалилась на части, когда он в последний раз сотворил что-то невероятное своим умелым языком, заставляя меня содрогнуться в конвульсиях.

То же самое произошло и после, когда он оказался внутри меня, пока я сидела на нем верхом. Его руки обнимали меня за спину и прижимали мою голову в поцелуе, запутавшись в моих волосах. Его губы не выпускали мои, когда бедра двигались в бешеном ритме, вдалбливая себя в меня. Он шептал грязные слова, пока его член утолщался внутри. Называл меня красивой, когда его сердце стучало в унисон с моим. Он признавался мне в любви, , когда кончал вместе со мной, шепотом произнося слова, звучавшие громче любых признаний:

– Мой лунный свет. Моя.