Семнадцатый

Глава 21. Селена

Мадрид, Испания

Октябрь 2024 года

Я собрала свои вещи, схватила с кухонного столика протеиновый шейк из спелых бананов, свежей клубники и нежного творога и отправилась искать Диего. Чапи, верный спутник, следовал за мной, радостно помахивая хвостом.

Мы нашли Диего на заднем дворе, возле бассейна. Закатанные до колен белые брюки, свободная льняная рубашка цвета топленого молока, слегка приоткрытая, обнажающая загорелое тело. Влажные пряди волос, слегка завитые у висков, блестели на солнце. Глаза закрыты, голова откинута назад, на лице выражение полной расслабленности. На гладких мышцах живота, подчеркнутых рельефными кубиками пресса, играли капли воды и пота, одна из которых скользнула вниз, к резинке его шорт, и вызвала во мне внезапное желание слизнуть ее, ощутить ее соленый вкус, почувствовать его бархатистую кожу, спуститься ниже, туда, где ткань едва скрывала его впечатляющий… Проклятье!

Я резко оборвала поток непристойных мыслей, которые уже начали заполонять мое сознание. Сердце колотилось быстрее обычного, и я попыталась успокоиться, сделав глубокий вдох.

«Ты сама просила его не спешить, девочка», – напомнил внутренний голос, возвращая меня к реальности.

Как хорошая ученица я последовала этому совету и встряхнула головой, прогоняя фантазии и образы.

– Я готова идти! – выкрикнула я, забывшись, и поняла, что прозвучало это чересчур бодро и даже немного взволнованно. Черт, совсем не то, что нужно, чтобы выглядеть равнодушной перед этим соблазнительным мужчиной. Моим мужчиной.

Я хотела бы называть Диего своим, но сомневалась, готовы ли мы сделать этот шаг прямо сейчас. К тому же я не могла с точностью сказать, был ли Диего серьезен, когда говорил о ярлыках, что он надел на нас прошлым вечером в коридоре спортзала. Что если я придавала его словам слишком большое значение? Тогда меня так потрясла новость о драке с Уолбергом, что я едва могла трезво оценить происходящее. Мысли были заняты чем-то иным, а сердце… Оно словно сжалось, когда Диего открыл мне настоящую причину их ссоры. Симпатия к нему стала еще глубже, еще крепче.

Когда-то в юности он был открытым, искренним и отзывчивым, несмотря на то, что рос в доме, где царило насилие. Такие дети обычно становятся замкнутыми, злыми, постоянно защищаются от окружающего мира. Но не Диего. Его тело могло носить следы прошлых ранений, а душа распадаться на части, но он всегда сохранял в себе свет и стремление помогать другим. Даже тогда он оставался защитником, готовым подставить плечо каждому, кто нуждался в поддержке. Возможно, именно поэтому он, не думая о последствиях, помог Рамси Уолбергу, тому, кто объявил ему холодную войну несколько лет назад.

Мои размышления прервал Диего. Он вышел из воды, словно некое божество, уверенный в своем могуществе, и двинулся ко мне плавно, как пантера на охоте, излучая ту самую уверенность, которую демонстрировали сексуальные мужчины в рекламе дорогих часов или парфюма.

Я смотрела на него, зачарованная, и не сразу заметила, как он подошел вплотную, заслонив собой солнечный свет. Улыбка на лице говорила о том, что он снова заметил, как я его разглядывала. Я крепче сжала бутылку с коктейлем и сглотнула, ожидая поцелуя, но вместо этого Диего лишь коснулся моей челки, нежно провел большим пальцем по губам и обошел меня стороной. Я стояла, сраженная разочарованием, вспоминая, как давно хотела вновь ощутить его губы на своих.

Прошло два дня с тех пор, как Диего пригласил меня на свидание прямо на нашей кухне, завершив все самым горячим и страстным поцелуем, который, увы, оказался последним. Я действительно попросила дать мне время для чего-то большего, но я вовсе не хотела, чтобы он перестал меня целовать!

– Маккой.

Я обернулась, стараясь скрыть разочарование.

– Да?

– Тебе нужно сменить рубашку.

На мне был топ, поверх которого я накинула легкую голубую рубашку, чтобы защитить плечи от солнечных лучей.

– Что? Почему?

– Твои слюни, – ответил Диего, кивнув в мою сторону. – Ты перепачкалась, пока трахала меня в своих мыслях.

Уголки его губ поднялись в лукавой улыбке, а в глазах зажглось озорство. Игра, смесь шутки и флирта. И я решила принять вызов.

– Ну хоть кто-то это делает, не так ли?

Веселье мгновенно исчезло, уступив место похоти и желанию. Я бросила Диего вызов, и он не мог его проигнорировать. Ох уж эти спортсмены и их непомерное эго!

Диего приблизился ко мне, словно хищник, готовый к атаке. Поднял руку и осторожно обхватил мою шею, слегка приподнимая подбородок большим пальцем. Захват был крепким, но одновременно нежным. Его взгляд остановился на моих губах, а я не могла отвести взор от его темных, сверкающих глаз.

– Мяч на твоей стороне, Селена.

О Всемогущий мужчина на небесах! Мое имя в его исполнении с едва уловимой хрипотцой звучало как самая прекрасная симфония, какую я когда-либо слышала.

– Помнишь, ты установила правила овертайма? – прошептал Диего и наклонился ближе, почти касаясь губами моих. Затем провел носом по моему лицу, а свободной рукой заправил выбившуюся прядь за ухо, едва касаясь кожи. Его пальцы скользнули вниз, к шее и ключице.

Теперь я ненавидела свое решение. И, судя по улыбке, Диего понял это. Он склонился к моему уху, опустил ворот рубашки, открывая больше кожи, и оставил на стыке плеча и шеи нежный, влажный и горячий поцелуй. Перед этим он прошептал слова, от которых у меня подкосились ноги:

– Тебе нужно лишь попросить.

Когда он отошел, забирая с собой теплоту своих губ, я едва удержалась на ногах. Лишь одна вибрация в его голосе, горячее дыхание, касающееся кожи, и томный взгляд его темных глаз заставляли меня думать, что эта мольба вовсе не была бы такой плохой идеей и не казалась бы такой уж отчаянной.

– Но не сейчас, Маккой, нам пора ехать. Мы же не хотим опоздать на детский праздник, верно? – напомнил он с раздражительно горячей ухмылкой на губах, и, подмигивая мне, вырвал из рук бутылочку с коктейлем, о котором я удачно забыла.

Святое дерьмо! Кто этот парень и что случилось с тем милым мальчиком-джентльменом, который украл все мои первые разы?

Он вырос, девочка!

***

Реальность отличалась от того, что я ожидала. Детский приют, поддерживаемый Диего, оказался уютным уголком, где царили тепло и забота. Это была не просто обитель для сирот, а настоящий дом, наполненный любовью и вниманием. Современный пансион с аккуратной кирпичной кладкой и ухоженными клумбами создавал ощущение защищенности и уюта. А надпись на вывеске – «Гнездо пеликана», выполненная крупными белыми буквами на синем фоне, приглашала войти и почувствовать себя частью этой большой семьи.

Нас встретила пожилая дама, директриса приюта, сеньора Аманда Перес. Она излучала такую искренность и доброту, что мне стало неловко от глупой мысли, мелькнувшей в тот день, когда я приревновала ее к Диего. Впрочем, и сам Диего заметил мой легкий румянец и, подмигнув, смутил меня еще больше.

Сеньора Перес провела нас по приюту, знакомя с его обитателями, пока на заднем дворе шла подготовка к ярмарке, организованной специально для этого дня.

Наблюдая за тем, как дети радостно встречали Диего и облепляли его, когда он стал раздавать подарки, купленные нами заранее, я заметила, насколько счастлив он становится рядом с ними. Его лицо озаряла искренняя улыбка, будто все заботы мира остались далеко позади. Без камеры, без журналистов, без необходимости контролировать каждое слово и жест – здесь он мог быть самим собой: веселым, беззаботным, настоящим.

Я вспомнила, как впервые увидела его вместе с младшим братом Альваро, которому тогда было всего три года. Даже тогда, будучи подростком, Диего проявлял удивительную заботу и внимание к малышу. Стало понятно, что этот человек однажды станет прекрасным отцом, и теперь, глядя на его отношения с детьми, моя уверенность в этом только окрепла.

После экскурсии Диего отправился готовиться к матчу, оставив меня на попечение сеньоры Перес. Мы прошли через украшенные разноцветными гирляндами и воздушными шарами коридоры, выходящие прямо на задний двор, превращенный в настоящую ярмарку. Повсюду стояли палатки с поделками из глины, пластилина и дерева, были развешаны яркие детские рисунки и открытки. В одном углу возвышался надувной батут в форме зеленого динозавра, а неподалеку – столы с пиццей, картофелем фри и другими лакомствами для малышей. Для взрослых гостей тоже был предусмотрен уголок с закусками и напитками.

Пройдя вперед, мы вышли на просторную площадку, которую, как рассказала сеньора Перес, Диего приобрел несколько лет назад, чтобы создать спортивную школу для детей из приюта и окрестностей. Когда у него выдавалось свободное время, он приходил сюда и обучал футболу ребят в возрасте от пяти до двенадцати лет. Диего также занялся организацией работы в школе, нанял тренеров и преподавателей.

Современный стадион с новым газоном и трибунами для болельщиков, покрытыми навесом, защищавшим от непогоды, выглядел великолепно. Сев на скамью, я смотрела, как Диего собрал вокруг себя группу мальчишек. Наклоняясь вперед, он что-то показывал им на планшете, а ребята внимательно следили за каждым его движением. Самому маленькому, мальчику по имени Микаэль, было около трех. Он еще не играл в футбол, но помогал Диего, выполняя роль маленького ассистента тренера.

Микаэль едва доставал Диего до колен, но с важным видом носил полотенце и бутылку воды, а на шею надел яркий оранжевый свисток, в который он дул, подражая судье. Каждый раз, когда это происходило, Диего улыбался с нескрываемым удовольствием и гордостью, и я не могла сдержать ответной улыбки.

– В него невозможно не влюбиться, не так ли? – неожиданно обратилась ко мне сеньора Перес.

От ее слов у меня внутри все перевернулось, словно откуда-то из глубины души поднялась волна эмоций. Я повернулась к ней, собираясь возразить, но, заметив лукавую улыбку на ее морщинистом лице, поняла, что спорить бесполезно. Но разве она была неправа?

– Как вы узнали? – тихо спросила я, пытаясь скрыть свое смятение.

– Ох, милое мое дитя, – ответила она, мягко накрыв мою ладонь своей рукой и нежно похлопывая по ней. – За долгие годы я научилась читать сердца других людей. Нужно лишь внимательно посмотреть на человека, когда он смотрит на кого-то другого. Вот увидишь, все станет ясно. С того момента, как мы заняли наши места, ты ни разу не отвела взгляд от этого мальчика, и на твоем лице читалось то же чувство, которое отражало его лицо – чистая, незамутненная любовь.

– Боюсь, вы ошибаетесь, сеньора. – Я одарила ее лучшей улыбкой, на которую была способна. – Еще вчера он ненавидел меня, хоть и любил когда-то. Но я причинила ему боль, и… это сложно.

– Чепуха! – отмахнулась старушка. – Не знаю, что там было вчера, но сегодня он сияет от счастья. Ты только посмотри на него.

Я послушно повернула голову к полю. Диего что-то объяснял одному из своих подопечных, а затем, наклонившись, нежно поцеловал его в макушку. Улыбка, с которой он это сделал, была той, что я запомнила навсегда: та самая улыбка, что появлялась на его лице, когда он играл с младшим братом или бегал за мной и Лаурой с шлангом на заднем дворе их дома. Эта улыбка всегда сопровождала его, когда они с дедушкой работали в саду, или когда он целовал меня на пляже во время нашего первого и последнего свидания.

Наши взгляды встретились, и сердце пропустило удар. Диего подмигнул мне, подарив любимую улыбку, которую я бережно хранила в своем сердце. Затем он снова вернулся к детям, полностью поглощенный игрой.

– Не стану отрицать, что дети не в силах заставить его улыбаться или помочь забыть о давлении и обязанностях взрослого футболиста, но я замечаю и другие изменения. Они такие яркие и очевидные, что даже я со своим слабым зрением их вижу, – пошутила сеньора Перес и продолжила. – Взгляни, как часто его глаза тебя ищут. Как они загораются, когда находят, и как дрожит уголок его губ, когда он на тебя смотрит. В этом взгляде нет места ненависти.

Женщина снова легонько похлопала меня по руке, давая возможность насладиться происходящим на поле. Вдруг к Диего подошел маленький мальчик, чуть младше остальных, и он тут же опустился на колени, чтобы помочь ребенку завязать шнурки на кроссовках. Этот простой жест поднял во мне волну нежности, и на мгновение я представила, что вместо этого ребенка – наш малыш, точная копия его отца.

– Знаешь, этот приют построил мой покойный муж Хавьер, когда мы узнали, что не сможем иметь собственных детей, – сказала сеньора Перес, возвращая мое внимание к себе. – Тогда он сказал, что необязательно рожать ребенка, чтобы стать родителем, ведь вокруг столько детей, нуждающихся в семье. Сначала мы думали усыновить одного ребенка, но потом решили, что можем сделать гораздо больше. Мы построили этот дом, и вскоре после его открытия Бог благословил нас, приведя к нашим дверям новорожденного мальчика, оставленного прямо у порога. Спустя несколько месяцев детский смех и плач наполнили наш дом в десятикратном объеме. – Грустная улыбка тронула ее морщинистые губы, но в ее голосе звучала теплая любовь к каждому из этих детей. – Мы стали для них родителями, друзьями, наставниками, пока они ищут свои собственные семьи – добрых, честных и любящих людей.

Я никогда не верила в ее Бога, но сейчас была убеждена, что их с мужем действительно выбрала судьба, чтобы творить добро для детей, нуждавшихся в тепле и защите. В семье.

– Этот дом приютил не одно поколение детей, что мы с Хавьером вырастили, – продолжала сеньора Перес. – Все, что мы сделали, было сделано вместе. Он был моей опорой, и когда его не стало, мои стены и стены этого приюта пошатнулись. Я осталась одна, и страх парализовал меня. Было время, когда я готова была сдаться и закрыть приют, и, признаюсь, почти сделала это. Но именно дети стали моей поддержкой и силой. Я не могла позволить себе слабость. Они помогли мне поверить в себя. Однако Диего стал для меня новой опорой. Как и для всех этих детей.

Я проследовала за ее взглядом, устремленным на Диего. Он вел разговор с мужчиной, который, судя по всему, был тренером команды соперника.

– В тот день, когда я впервые увидела этого мальчика, я поняла, что Господь послал его мне, – произнесла сеньора Перес. – Диего – порядочный, добрый и скромный человек. Он не любит, когда его хвалят, но именно благодаря его большому сердцу и чистоте души приют расцвел и продолжает помогать детям. Все, что ты видишь вокруг, было создано из руин моих разрушенных мечтаний и неверных решений. Диего превратил это место в современный и хорошо оснащенный приют, о котором мы с Хавьером могли только мечтать. Он начал с малого – организовал регулярную поставку продуктов, чтобы мне больше не приходилось заботиться об этом самой, а завершил строительством спортивной школы со стадионом. В этой школе занимаются не только дети из приюта, но и другие желающие. Это помогает детям социализироваться, они обожают футбол и Диего.

Сеньора Перес вновь посмотрела на меня, прикоснулась к моей щеке и добавила:

– Поэтому поверь мне, когда я говорю, что Диего не способен на ненависть. Этот парень бескорыстен, щедр и может испытывать к тебе или кому-то другому множество чувств, cariño⁶⁹, но только не ненависть. Его душа слишком чиста для тьмы, и в ней, как и в его сердце, нет места для злобы. Возможно, ты когда-то его обидела, но твой мальчик давно тебя простил. Не тратьте время на обиды и ссоры. Лучше проведите его в любви и страсти друг к другу. Наслаждайтесь жизнью вместе, пока время принадлежит вам.

Ее рука мягко стерла слезинку, неожиданно скатившуюся по моему лицу. Я даже не осознавала, что плачу, но ощутила, как тяжесть покидала мое сердце.

Не успев обдумать ее слова и успокоить свое колотящееся сердце, я заметила, что Диего перепрыгнул через ограждение и побежал к нам, быстро взбираясь по ступеням. Он успел переодеться в серый спортивный костюм с эмблемой приюта «Гнездо пеликана», изображающей птицу, кормящую своих птенцов. Этот цвет шел ему, и я не могла отвести от него взгляд.

Добравшись до нашей высоты, он извинился перед гостями, пробираясь к свободному месту рядом со мной.

– Как дела у моей девочки? – спросил Диего, наклоняясь и касаясь моих губ легким, почти незаметным поцелуем.

– О, твоя девочка просто великолепна, – отозвалась сеньора Перес, довольная собой. – Спасибо, что познакомил нас, querido⁷⁰.

Диего ответил ей искренней улыбкой. Они обменялись парой фраз, пока я молча наблюдала за ним, и сердце забилось чаще. Каждая его улыбка, каждый жест вызывали во мне волнение, которое становилось все труднее скрыть. Я чувствовала, как тепло медленно растекается по телу, словно солнечный луч, согревающий душу. Все эти годы, проведенные в разлуке, я думала, что забыла, каково это – любить кого-то всем сердцем. Но сейчас, глядя на него, я понимала, что любовь никуда не ушла. Она тихо дремала внутри, ожидая момента, чтобы проснуться. И Сеньора Перес была права: Диего был моим. Как и я всегда принадлежала ему.

Я понимала, что впереди нас ждал долгий путь к исцелению старых ран, нам придется заново учиться доверять друг другу и не отгораживаться стенами, но для этого у нас была вся жизнь, и мне не нужен овертайм, чтобы признаться себе и ему, что я хочу этого больше всего на свете. Сколько бы лет ни прошло, наша любовь существовала вне времени. Я украла у нас пять лет, и больше красть его я не собиралась.

Когда сеньору Перес отвлекла одна из присутствующих гостей, подошедшая к ней, чтобы поздороваться, Диего повернулся ко мне. Его лицо мгновенно изменилось, отражая легкую тревогу.

– Что случилось?

Вместо слов я взяла его голову в руки и приникла к его мягким губам в более крепком и глубоком поцелуе. Вокруг нас никого нет. Никакие зрители, дети или сеньора Перес не мешают нашему уединению. Здесь только мы с Диего. И я безумно люблю его. Моя любовь к нему – это не просто чувство, это часть меня, неотъемлемая и вечная. И в этот момент, когда я видела его и осознавала всю глубину своих чувств, я поняла: никакие расстояния и годы не могут разрушить настоящую любовь. Я хотела кричать об этом всему миру, чтобы каждый знал, что этот потрясающий мужчина принадлежит мне. Но вместо этого я призналась ему в любви в молчаливом жесте через поцелуй.

Мой язык вторгся в его рот и переплелся с его языком в нежном танце. Мои пальцы погрузились в его мягкие волосы, прижимая его к себе. Я наслаждалась вкусом мяты и ароматом его парфюма, который заполнял мои легкие. Ощущала твердость мышц его рук и плеч, когда вторая рука обнимала его, пытаясь сократить расстояние между нами. Я была готова забраться к нему на колени, но негромкий смешок сеньоры Перес и улюлюкание наших друзей напомнили мне о том, что мы не одни.

Застонав от разочарования, я отстранилась от Диего, взглянула в омут потемневших от страсти глаз и увидела его напухшие, красные и влажные от поцелуя губы. Решив, что у меня еще есть мгновение до того, как наши друзья к нам присоединятся, я прижалась к Диего лбом и прошептала ему в губы слова, чтобы он смог их услышать:

– Я чертовски горжусь тобой, Чемпион!

Он смотрел на меня, не совсем понимая, что происходит, но затем его глаза нашли за моей спиной сеньору Перес, и его настигло осознание.

– Она рассказала тебе. – Скорее утверждение, нежели вопрос.

– Ага.

– Ну, я ничего особенного не сделал. Это пустяки.

– Именно за это я…

Люблю тебя.

Но прежде чем я успела закончить фразу, Эмилия нарушила момент, не давая мне произнести эти три слова.

Она поцеловала Диего в обе щеки, затем перепрыгнула через его ноги, чтобы добраться до меня и поприветствовать.

– Прости, но мне пришлось вмешаться, чтобы вы не занялись непристойным сексом на глазах детей и этой старушки, – прошептала Эмилия, но сеньора Перес услышала ее. Она шлепнула подругу по ягодицам и шикнула на нее.

– Следи за своим языком, юная леди!

– И тебе привет, mi gruñón favorito⁷¹. Я тоже по тебе скучала.

Эмилия поздоровалась с сеньорой Перес, поцеловав и ущипнув ее за щеку. Затем она уселась слева от нее, небрежно забросив ноги на спинку сиденья впереди.

Однако директор приюта переключила свое внимание на Марти, подошедшего к нам с нижнего уровня, где еще никого не было. Он взял ее руку и галантно поцеловал.

– Сеньора Перес, вы, как всегда, выглядите сногсшибательно. Как ваше настроение?

Щеки сеньоры Перес вспыхнули розовым румянцем, но вместо ожидаемой застенчивости она ответила с игривым кокетством:

– Ты пришел, и я зацвела.

Я прыснула от смеха, не сумев сдержать его, как и подошедшие к нам Уилл, Лукас и Андреас. Парни обменялись крепкими рукопожатиями со своим капитаном, а со мной ограничились улыбкой и легким кивком головы, прежде чем занять свободные места рядом с нами. Только Марти, игнорируя предостерегающий взгляд Диего, подошел ближе и нежно коснулся губами моей щеки, оставив легкий поцелуй.

– Малышка Маккой, ты своим сиянием осветила мой день, – сказал он, подмигнув мне и вальяжно усевшись между мной и сеньорой Перес, широко расставив ноги и развалившись на скамейке.

– Спасибо, Марти.

Он поправил солнцезащитные очки и обратился к нам:

– Ну что, разнесем этих желтых птенцов?

– Наши ребята дадут сегодня жару! – Сеньора Перес вскинула кулак в воздухе, ее голос звенел от боевого азарта.

– Да, детка! – поддержал ее энтузиазм Марти.

Андреас и Уилл покачали головами, скрывая ухмылки, а Лукас, выглядевший слегка помятым, видимо, после бурной ночи, плюхнулся на сидение в первом ряду.

– Я за напитками. Кто что желает? – спросил Андреас.

– Ванильной колы для меня, любовь моя. – Эми поправила очки на переносице, но даже сквозь темные стекла я заметила, как она оценивающе окинула фигуру своего босса. Улыбнувшись про себя ее обращению, я перевела взгляд на Андреаса, и вся радость мгновенно испарилась. Его плечи напряглись, а губы сжались в тонкую линию. Что с ним не так?

– Пива для меня, – поднял руку Лукас. – А лучше два.

– А вам, голубки? – Андреас обратился к нам.

– Я пас, спасибо. – Диего повернулся ко мне, проводя большим пальцем по моей спине и отвлекая от мыслей об убийстве его друга. – Ты что-нибудь хочешь?

Я покачала головой.

– Я схожу с тобой, голубчик, проверю своих деток, – сказала сеньора Перес, вставая, и, взяв Андреаса за руку, прошла мимо нас.

– Наконец-то мы одни. – Эми пересела поближе к Марти и, наклонившись вперед, сняла свои очки. Ее глаза загорелись от предвкушения. – Третьего ноября у Андреаса день рождения, и я хочу устроить ему сюрприз-вечеринку. Вы должны мне помочь!

– Я в деле, – быстро отозвался Марти.

– У нас накануне игра, – напомнил Уилл.

– Ой, не будь таким нудным, Гамильтон, – возмутилась Эми, ткнув указательным пальцем в сторону Уилла. – Это домашняя игра, так что вечеринка пройдет у Марти. Ты не против?

Марти откинулся назад, наслаждаясь теплом полуденных лучей, и небрежно произнес:

– Конечно нет, детка. Мой дом полностью в твоем распоряжении.

– Спасибо, Марти. Ты лучший. – Она прижалась губами к своим пальцам и прикоснулась ими к его. – Марти отвечает за музыку. Лукас, ты занимайся напитками и едой. – Парень шутливо отдал честь, соглашаясь с подругой. – Отлично! Я займусь списком гостей. Уилл и Диего, вы должны отвлечь его, придумайте какой-нибудь предлог, а Селена… – Она взглянула на меня своими карими глазами и подмигнула. – Займется тортом. Как вам такой план?

– Все будет сделано, – уверенно пообещала я, и все согласились, поддерживая авантюру Эми.

– Это будет лучшая вечеринка в честь дня рождения моего мужчины!

– Твой мужчина не любит сюрпризы, ты ведь знаешь, правда? – спросил Уилл, пригладив свои волосы.

– Но их люблю я, а он любит меня. – С этими словами Эми опустила на глаза очки и, дернув плечом, отмахнулась от парней.

– Он сам об этом говорил, или это твои фантазии?

– Ха-ха-ха, очень смешно, Гамильтон. – Она показала нашему другу средний палец у губ, накрашенных блеском. – Мне не нужны громкие признания в любви, чтобы чувствовать себя любимой.

Уилл дернул плечом, достал из кармана телефон и полностью в него погрузился.

– Ага, только громкие стоны. «О да, детка, трахни меня! О, Андреас, ты такой большо-о-й!» – Лукас развернулся к нам, пародируя голос Эмилии.

Подруга дала ему подзатыльник, заставляя его замолчать.

– Эй, за что? Вы правда оба громкие, черт возьми, а стены в отелях обычно тонкие!

– Да, придурок, но не всем на этом стадионе надо об этом знать.

– Да весь Париж об этом знает, потому что пока мы спали перед игрой с «ПСЖ»⁷², вы, ребята, трахались как кролики, не давая мне спать, – как можно тише рассказывал Лукас, хотя пожилая пара в нескольких рядах впереди на нас шикнула. – Кэп, предлагаю в следующий раз поселить этих двоих в другом отеле.

Диего лишь ухмыльнулся и покачал головой, но ничего не сказал.

– Ой. Ребята, вы слышите это? – обратилась Эми ко всем нам, драматично положив руку на сердце. – Кажется, эти двое завидуют нам: один, потому что кроме правой руки к нему никто не прикасался, а второй… ну потому что он Уилл, я-самый-угрюмый-и-нудный-парень-на-свете-Гамильтон.

Уилл фыркнул и, как и наша подруга ранее, показал через плечо средний палец, а затем снова углубился в свой телефон, сосредоточенно с кем-то переписываясь.

– Ха, неужто хочешь заменить мою правую руку? – Лукас вскочил с места. На его лице больше не было той усталости, с которой он пришел.

– Если только в твоих мечтах, милый.

Пока эти двое препирались, а Уилл и Марти занимались своими делами, Диего нежно поцеловал меня в шею и привлек мое внимание.

– Мне пора.

– Хорошо.

Он нежно коснулся моих губ.

– На удачу.

– Разве она тебе нужна?

Диего снова коснулся губами моих, а затем добрался до подбородка.

– Думаю, она мне не помешает.

– М-м-м, – простонала я, позволяя ему целовать мою шею так, как я люблю. Посасывая, облизывая, помечая меня.

– Иисус, меня окружают одни влюбленные парочки! Уилл, дружище, нам срочно нужно найти мне кого-нибудь, – жалобно протянул Лукас, обняв друга за плечи, но мы с Диего не отстранились друг от друг. Вместо этого он еще сильнее поцеловал меня.

– Нет, не нужно. Любви придают слишком большое значение и тратят на нее слишком много времени. Ее переоценивают, – услышала я ответ нашего друга, даже не оторвавшегося от телефона.

– Какой же ты циник! – возмутилась Эмилия.

– Нет, ему просто кто-то разбил сердце, – добавил Марти со своего места.

– Чтобы его разбить, оно сперва должно у него появиться, – прокомментировала подруга, рассматривая свои розовые ногти.

Лукас не удержался от очередного замечания:

– У-у-ух, это было жестко, брюнеточка.

– Оставьте его в покое, ребята. – Диего отпустил меня, но перед тем как подняться с места, оставил еще один быстрый поцелуй на кончике моего носа. – Встретимся через час.

– Вперед, мои птенчики. – Марти хлопнул Диего по бедру, когда тот обходил нас и спускался по лестнице.

– Эй, приятель, дай моей Скай побольше игрового времени! – крикнул ему вдогонку Лукас. – Она готова побеждать!

Диего поднял руку и показал большой палец.

– Ты просто предвзятый, парень, – сказал Марти.

– И что? Она все равно лучший ребенок, которого я знаю.

– Многих детей ты видел?

– Нет, – скривил лицо Лукас.

– Вот именно.

Я отвлеклась от их разговора и взглядом нашла Диего среди небольшой толпы на нижней трибуне. Он остановился, чтобы сфотографироваться с болельщиками и подписать футболки. Когда он закончил, вежливо улыбаясь своим фанатам, я окликнула его, привлекая к себе внимание:

– Эй, Чемпион, если вы выиграете сегодня, мяч будет на твоей стороне, и игра закончится.

Дьявольская ухмылка появилась на его губах.

– Ты уверена, Маккой?

– Абсолютно.

– Никакого овертайма?

– К черту овертайм.

***

Мы ввалились в дом, захлопывая за собой дверь, и этот звук эхом прокатился по пустому коридору. Чапи, услышав шум, тут же выбежал к нам, его когти весело постукивали по мраморной плитке пола. Но даже громкий лай моего пса не мог разорвать ту невидимую нить, что связала наши губы в страстном поцелуе, начавшемся еще у машины, едва Диего остановил ее на подъездной дорожке.

После того, как праздник в приюте закончился и гости начали расходиться, мы попрощались с детьми и сеньорой Перес, сели в машину и помчались домой. Слова Диего звучали в голове: «Если ты передумаешь, я уволю тебя». Но как я могла передумать? Этот момент был неизбежен, как восход солнца.

Его сильные руки обвили мою талию, притягивая ближе, словно без меня ему трудно дышать. Он прижался губами к моим, лишая возможности сделать хоть один глубокий вдох. Наши тела слились в едином порыве, и вот уже его крепкие ладони скользили вниз, захватили мои бедра, а ноги несли нас вперед, внутрь дома.

– Отвяжись, приятель, – хрипло произнес Диего, обращаясь к собаке. Он продолжал целовать меня в шею, уверенно направляясь к лестнице, ведущей наверх, туда, где находились наши комнаты. – Мамочка дала зеленый свет, так что не мешай папочке удовлетворить все ее пожелания.

Смех вырвался из моего горла, когда Чапи прикусил край брюк Диего, пытаясь остановить наше движение. Но Диего мягко оттолкнул его, и вот мы уже почти у цели – его комната, куда нас привела лестница, освещенная мягким светом вечерних ламп.

– Тебе смешно, Маккой?

– Да, – ответила я, погрузив пальцы в его густые, чуть влажные волосы, которые все еще хранили аромат шампуня. – Ты назвал Чапи приятелем, а потом… О, черт! – выдохнула я, чувствуя, как его язык нежно коснулся места на моей шее, которое он отметил своим укусом. – Ты назвал себя его папочкой…

Он аккуратно опустил меня на пол, и на мгновение наши взгляды встретились. Его глаза сверкнули, отражая пламя страсти, и мне стало невыносимо жарко. Ноги дрожали, и казалось, что они в любой момент могли предать меня.

– Это мило, – шепотом призналась я, чувствуя, как мое сердце готовилось вырваться из груди.

– Ты сейчас назвала меня милым, Маккой? – Голос его охрип, уголки губ приподнялись в легкой, почти незаметной улыбке.

Я пожала плечами, отступая на шаг назад, когда он сделал такой же вперед, подобно хищнику, готовому настичь свою добычу.

– Ты всегда был милым.

– Возможно… – Его голос глубокий и бархатистый, словно шепот ночи. Он придвинулся ближе, так что его тело почти коснулось моего. Тепло его дыхания обволакивало меня, и я почувствовала, как колени подкашиваются. – Когда мне было пять.

Отступая назад, я уперлась в стену. Правая рука Диего поднялась над моей головой, а левая начала осторожно исследовать контуры моего лица: подбородок, нос, скулы, и наконец, приоткрытые губы. Каждое его движение вызывало во мне трепет, и сердце забилось быстрее.

Теперь я полностью в его власти. Но в отличие от напуганной лани, которая предпочла бы в такой ситуации бежать, я предпочитала ему отдаться. Больше никаких побегов.

– Или когда тебе было семнадцать… – проговорила я, прикусывая губу и удивляясь тому, что вообще способна на это, потому что сухость во рту ощущалась как в пустыне.

Диего подошел еще ближе, опираясь правой рукой о стену над моей головой. На его губах расцвела та самая самоуверенная, сводящая с ума и вызывающая трепет внизу живота ухмылка. Его взгляд насквозь пронзил меня, и я ощутила, как дыхание ускользает из-за всепоглощающих эмоций.

– Напомни мне… – Подушечка его большого пальца нежно заскользила по моей нижней губе, размазывая остатки блеска после наших поцелуев и слегка оттягивая ее вниз. – Это было тогда, когда я забрал твой первый поцелуй?

Я была не в состоянии отвечать, но этого он и не ждал. Диего, опустив руку, обхватил мою талию и притянул к себе так, что низом живота я ощутила его впечатляющую твердость. Его близость опьяняла, и в этот момент я поняла, что готова утонуть в нем без остатка.

– Или когда мой член находился глубоко внутри тебя? – добавил он, просовывая большой палец мне в рот и касаясь кончика моего языка.

О. Всемогущий. Мужчина. На небесах!

Кто этот парень с грязным ртом, и что случилось с его манерами джентльмена?

– Ты помнишь тот день? – Диего, не дожидаясь ответа, обхватил мочку моего уха и нежно втянул ее, затем провел кончиком носа вдоль линии челюсти и подбородка, постепенно приближаясь к губам.

– Помнишь, как ты раскинулась подо мной на пляже в ту теплую ночь? – Его голос стал глубже, напоминая о том, что произошло между нами много лет назад.

Да, я помнила тот день, как сейчас. Прощальный вечер перед его отъездом. Лаура устроила вечеринку на заднем дворе сеньора Карраско, пригласив всех наших друзей. После того, как все разошлись по домам, мы с Диего не спешили прощаться, поэтому отправились на пляж, захватив с собой плед, подушки и ноутбук, чтобы посмотреть один из моих любимых фильмов, как делали это обычно. Но не успел Лео признаться в своих чувствах Пейдж после автокатастрофы⁷³, как фильм был забыт, а наша одежда уже валялась на песке.

– Как ты выкрикивала мое имя в ночную темноту? – произнес Диего, распутав узелок рубашки на моем животе и стянув ее с меня. Затем его губы начали расчерчивать путь к моим плечам, ключице и груди нежными прерывистыми поцелуями. – Как сильно ты обхватывала меня своими ногами? Как громко ты стонала, прося о большем?

– Диего… – выдохнула я, запрокинув голову к двери, предоставляя свою шею под его горячий рот. Мое тело инстинктивно терлось об него, требуя большего.

– Ты помнишь это?

– Да… Да, я помню, – ответила я, закрывая глаза и наслаждаясь каждым мгновением. – Я помню все, что связано с тобой.

– Хорошо. – Его рука обхватила мою грудь поверх топа, заставив сорваться с губ гортанный стон, а сам добавил, кусая меня за подбородок: – Потому что я все еще помню твой вкус на своем языке, словно это было вчера. Помню, какого это – быть внутри тебя, когда твои стенки душили меня, пока ты нашептывала мне слова любви, – продолжал он голосом, полным воспоминаний и страсти.

«Я люблю тебя. Я все еще люблю тебя», – пронеслось в моей голове.

– И я намерен больше никогда этого не забывать, – завершил Диего, прежде чем в одно мгновение перейти от нежных ласк к резким движениям. Он обхватил мое горло и притянул к своему лицу, чтобы я могла видеть только его и потемневшие от похоти глаза.

– Я намерен вытравить из твоего сознания всех тех ублюдков, с которыми ты была тогда, когда должна была принадлежать мне. – Его губы нашли мои, и в этом мгновении я осознала свою ошибку. Передо мной уже не тот милый, добрый мальчик из прошлого. В этом поцелуе не было ни капли мягкости, ни намека на нежность. Его поцелуй сокрушителен, как и сам Диего.

Я поддалась, отдавая весь контроль в его руки.

– Сделай это. Сделай меня своей, Диего, – шепотом умоляла я, обвивая его шею руками, пока он нес меня к своей постели.

– Ты всегда была моей, Маккой.

Диего аккуратно уложил меня в центре мягкого матраса и отошел назад, чтобы раздеться. Сначала он потянулся за спину и стянул рубашку, оголяя потрясающее загорелое тело, похожее на отточенную доску из груды мышц и пресса. Затем снял брюки вместе с боксерами, позволяя одежде кучей собраться у его длинных и накачанных ног, перешагнул ее и подошел к кровати. При виде открывшегося зрелища я сглотнула.

Мужчина, который стоял передо мной воплощал результат упорного труда, ежедневных тренировок, и каждая деталь его тела говорила об этом. Ни единого грамма лишнего веса – лишь сухость и сила. Бедра его крепки, икры рельефны, а руки… Они олицетворяли самые порочные сны каждой женщины.

Я медленно приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть каждую деталь его тела и пальцами провести по его коже. Я осторожно коснулась татуировки голубя с распахнутыми крыльями у него под ребрами – этой татуировки не было пять лет назад. Как и числа «2002» – год его рождения – на правом бедре, или замысловатого узора рукава на правой руке. Эти новые рисунки словно подтвердили мои догадки: тот парень, которого я знала раньше, навсегда исчез. В нем больше не было ни юношеской чистоты, ни ребяческой наивности. Вместо них теперь живет нечто новое – вызов, страсть и зрелость. И эта новая версия Диего мне нравилась не меньше, чем предыдущая.

«Нравится? Девочка, ты все еще влюблена в него…» – напомнил мне мой внутренний голос, но я отогнала его прочь, не желая сейчас разбираться в своих чувствах. Что бы ни скрывалось за этим, я готова полностью отдаться тому, что происходило между нами.

– Годы пошли тебе на пользу, Чемпион.

Диего лениво улыбнулся и сделал медленный шаг вперед, не стыдясь своей наготы. Он опустил колено на матрас рядом со мной, залезая на свою гигантскую кровать. Затем также медленно подтянул вторую ногу с другой стороны и остановился, нависнув надо мной.

– Это все правильное питание и футбол: концентрация, сила, точность, меткость, выносливость и все дела. – Убрав пальцами челку с лица, он приподнял мой подбородок, чтобы оставить на губах короткий поцелуй. Затем свободной рукой Диего потянулся к моему топику и стянул его через голову, обнажая грудь. Небольшая, она вполне помещалась в его ладони.

Диего немного отстранился, взглянул на меня, и в этот миг я ощутила ту самую знакомую неловкость и неуверенность, которая охватывала меня, когда я оставалась без одежды. Все началось с того раза, когда Коннор бросил небрежное замечание насчет непривлекательности моей груди из-за ее размера. Рядом с ним я стала чувствовать себя менее желанной, чем должна была бы рядом со своим мужчиной. Вместо того чтобы поддерживать мою уверенность и любить мое тело таким, какое есть, он заставлял меня видеть недостатки и сомневаться в себе, в своем теле и красоте.

Казалось, Коннор никогда этого не замечал, но он поселил в моей голове демонов, которые вырывались из клетки, куда я их засадила, каждый раз, когда стояла у зеркала и смотрела на себя. Я перестала видеть собственную красоту, стала носить бюстгальтер с двойным пуш-ап эффектом, и больше перед ним не раздевалась. Он трахал меня только сзади, хотя это меня вполне устраивало, потому что в первый раз нашей близости вместо голубого неба в глазах Коннора я увидела карий омут. Это причиняло боль, и мне было перед ним стыдно, поэтому после этого я отказалась от зрительного контакта с Коннором во время секса.

Но сейчас, благодаря искре в расширенных глазах Диего, которые смотрели на меня так, будто я – самое прекрасное и желанное существо на свете, я действительно почувствовала себя таковой. С уверенностью, которую он вселил в меня одним лишь взглядом, я сняла с себя юбку, бросив ее на пол к остальной нашей одежде, и осталась лишь в тонких кружевных стрингах.

– Все такая же совершенная. – Диего наклонился ко мне, прижимаясь в поцелуе и углубляя его, пробуя меня на вкус и соединяя наши языки. Его рука лежала у моей головы, удерживая тело на весу, а второй рукой он обхватил мою грудь, сжимая ее и едва задевая набухший бутон большим пальцем, тем самым вызвав тихий стон из моего горла.

Довольный собой, Диего скользнул ладонью вниз: сначала по ребрам, затем по животу и дальше ко внутренней стороне бедер. Он провел пальцами вверх и вниз по моей коже, словно изучая ее, пока они не нашли и не соприкоснулись с моим разгоряченным участком кожи, выманивая из меня уже более глубокий, отчаянный стон удовольствия.

– Такая же чертовски красивая, – тихим шепотом произнес он у моих губ, едва ли прикасаясь к ним.

– М-м… – Единственный ответ, на который я сейчас способна, пока мое тело находилось в его руках, как и мой разум, и мое сердце.

Его губы опустились к моей груди, горячий рот захватил твердый сосок и начал посасывать его. Это заставило меня выгнуться под ним, и теперь он упирался мне в бедро свое твердостью.

Дикий, животный рык вырвался из груди Диего вместе с ругательством.

– Черт!

Он опустился ниже, продолжая натиск на мою грудь своими зубами и языком, в то время как его пальцы продолжали поглаживать меня внизу сквозь тонкое кружево. Потеряв последнюю крупицу терпения и желая скорее испытать не только теплоту на своей коже, но и внутри себя, я раздвинула ноги, приглашая его, подталкивая и прося.

– Такая податливая, нетерпеливая… нуждающаяся.

Проклятье, он был прав. У меня давно не было секса. Настоящего, умопомрачительного и желанного секса, который вызвал бы во мне столько эмоций и дрожи, сколько вызывали руки и грязный рот Диего. Он еще даже не вошел в меня, но я уже была на грани раскола от эйфории.

– Хватит болтать, Диего.

Я ощутила, как его губы расплылись в улыбке, когда он оставил мокрый поцелуй на моем животе. Взглянув на меня из-под длинных ресниц потемневших до безумия глаз, Диего обратился ко мне с пробивающейся хрипотцой в голосе:

– Что за спешка, Маккой? Позволь насладиться моим подарком судьбы.

Диего потянул за резинку единственного предмета одежды, что отделяла наши тела друг от друга, и медленно спустил мои трусики. При этом ни разу не отрывал взгляда от моих глаз.

Все мое тело было напряжено, а каждый нерв настолько чувствителен, словно я была мыльным пузырем, готовым лопнуть от одного касания его рук и губ.

Теперь я лежала перед ним полностью обнаженная, но мне не хотелось прикрыться. Вместо привычного брезгливого взгляда и недовольства, что стали мне так знакомы, глаза Диего светились откровенным восхищением, и это трогало мое сердце до глубины души. Его кадык слегка подрагивал, когда взгляд скользил к низу моего живота, где собралось горячее желание, а возбуждение пачкало внутреннюю поверхность бедер и простыни.

Диего нежно положил руку на мою разгоряченную, нуждающуюся плоть и погладил это место большим пальцем, вытягивая из меня новый поток тихих стонов. Но ему этого мало. Указательным и средним пальцами он скользил по набухшим складкам, собирая влагу, чтобы с легкостью ввести их в меня.

Я прикусила губу и едва удерживала глаза открытыми, не желая пропустить ни секунду того зрелища, что представлял собой Диего, лежавший на животе между моих ног и наблюдающий за тем, как его пальцы проникают в меня.

Большим пальцем он искусно поглаживал чувствительный участок круговыми движениями, смазывая меня моим же возбуждением. Это вызвало во мне новую волну ощущений, похожих на фейерверк на четвертое июля⁷⁴. Голова кружилась, я хватала ртом воздух, но его словно было недостаточно. В глазах потемнело, когда Диего нашел ту точку внутри меня, которая не была мне знакома. Я чувствовала, как вот-вот достигну первого настоящего оргазма за последние… Даже не знаю, сколько времени прошло с тех пор, когда мне не нужно было притворяться.

Запрокинув голову назад, я ухватилась за подушку, которую хотела использовать в качестве заглушки для криков.

– Селена, убери ее, – приказал Диего отточенным, неузнаваемым голосом, но я не могла этого сделать. Между ног болезненно пульсировало, оргазм был так близок. – Взгляни на меня. Посмотри, как сильно ты скучала по мне. Как твое тело скучало по этому. Убери подушку с лица, и посмотри на тот беспорядок, который ты устроила на моих пальцах.

Его слова лишь подстегнули меня, вызвав дрожь в теле. Я сделала, как он сказал и посмотрела на него. Челюсти сжаты, скулы заострились, взгляд сосредоточился, капелька пота собралась над бровью, вены на шее вздуты. Он дышал так же тяжело, как и я.

– Диего, пожалуйста… – Тихая мольба сорвалась с моих губ, и я вновь выгнулась на кровати, желая почувствовать его губы на себе, чтобы наконец найти долгожданное освобождение.

Диего понимал это. Ухмылка украшала его и без того красивое лицо. Он опустил ладонь мне на живот, качая головой и останавливая все мои попытки.

– Это расплата за те пять лет, что ты украла у нас, Маккой. Пять лет, когда я мог бы любить тебя без тени сомнения, но вместо этого был вынужден жить с грузом прошлого, которое ты оставила позади.

Ох черт возьми. Да, я это заслужила.

– За то, что позволила кому-то другому видеть тебя такой. – Диего привстал, нависнув над моим лицом, но не вынимая пальцы из меня и не убирая ладонь с моего жара. Он наклонился, прихватил мои губы и укусил нижнюю.

Святое дерьмо! Это больно, действительно больно. Но при этом… так хорошо…

Ненадолго я почувствовала металлический вкус крови на губах. Диего слизал ее и продолжил:

– За то, что я не мог наслаждаться этим все эти годы. За то, что был вдали от тебя, когда твое место было всегда рядом со мной.

С этими словами Диего наконец согнул внутри меня пальцы, и я сломалась с несдерживаемым гортанным, незнакомым мне стоном. Оргазм накатил с такой силой, что я едва ли чувствовала себя живой. Однако Диего не дал мне времени прийти в себя. Он потянулся за презервативом, лежавшим в ящике прикроватной тумбы, надел его и накрыл меня своим телом.

Его рука нашла мою шею в собственническом жесте. Как я теперь понимала, эта привычка появилась у него за прошедшие годы. Это невероятно возбуждало, хотя я никогда не думала, что такое может мне понравиться, как и то, каким грубым Диего становится во время секса.

Он собрал мою влагу и устроился поудобнее, пока его язык безудержно целовал меня. Я обхватила ногами его талию, притягивая к себе. Одним резким и глубоким толчком Диего вошел в меня, а я потянула его за волосы на затылке, охваченная болью и удовольствием одновременно.

– Твою мать, – выдохнул он в мой рот, разорвав на мгновение поцелуй и замерев, находясь внутри меня. – Это невероятно. Я… Я не продержусь долго, Маккой.

Я понимала его. Второй оргазм уже надвигался, не дав мне возможности отойти от первого.

– Что такое, Чемпион? В футбольной академии не научили выдержке? – пошутила я.

– Заткнись, – с улыбкой на лице выдавил Диего, а затем со всей серьезностью спросил: – Ты готова?

– Я слишком долго об этом мечтала. – Едва слышимый шепот с признанием слетел с моих уст, и этого для Диего было достаточно.

Он толкнулся в меня, войдя еще на несколько сантиметров, но снова остановился, глядя мне в глаза и дав мне время приспособиться к его размеру и ощущениям внутри. Это длилось лишь пару секунд, затем он начал двигаться. На этот раз жестче, быстрее, глубже. Безжалостно. Не сдерживаясь.

Диего застонал, утыкаясь носом мне в шею, его пальцы запутались в моих волосах, пока второй рукой он поддерживал свое тело, чтобы не упасть на меня. Наши тела двигались в унисон, дыхание синхронизировалось, мы стали одним целым. Как и должно было быть.

Его ритм казался лихорадочным, беспорядочным, почти неконтролируемым, но я слишком хорошо знала Диего. Он никогда не терял самообладания, каким бы расслабленным ни казался. И, судя по тому, как внимательно он смотрел на меня всякий раз, когда наши взгляды пересекались, проверяя, все ли со мной в порядке, я убедилась, что права.

Диего сжал кожу на моем бедре, где уже завтра будут отметины от его пальцев, и скользнул под колено, чтобы поднять ногу к груди, меняя угол входа.

Святое дерьмо, это ощущалось совсем по-другому.

Он переместил руку, нашел клитор и стал кружить над ним большим пальцем, пока сам продолжал свой безжалостный натиск. Я бесстыдно захныкала от его прикосновений, которые сводили с ума, от эмоций, бурлящих внутри.

– В тот день, когда ты вошла в мою жизнь спустя столько лет, я думал, что ты гребаный сон. Ты свалилась мне на голову повзрослевшей, красивой и, как всегда, чертовски упрямой. – Диего приподнялся на локте, глядя в мои глаза и устроив член возле моего лона. – Как чертово торнадо, как хаос, вошедший в мою жизнь с целью испортить ее. – С этими словами он ввел его в меня уже не таким резким, но не менее глубоким толчком.

– Диего, – проскулила я на пороге второго оргазма.

– Эти шорты, едва прикрывавшие соблазнительные ноги… – Он провел ладонью по моей ноге, упирающейся в его грудь пяткой, и поднялся к моему бедру, сжимая его. – Они стали для меня красной тряпкой, которой ты так упорно и бесстыдно махала передо мной все это время, и я жаждал вновь трахнуть тебя, чтобы ты навсегда уяснила одну вещь, Маккой. – Диего замедлился, но ненадолго, потому что тут же толкнулся в меня, словно пытался доказать свою точку зрения и, как гвозди, вбить в меня свои слова. – Ты была создана для меня. Моя.

Он сжал мою челюсть и грубо поцеловал, глотая крики и стоны, пока мы одновременно переживали свое освобождение. Он упал на меня, тяжело дыша, а я, как коала, обняла его ногами и руками, не желая прощаться с его теплотой и ощущениями наполненности, пока он все еще находился внутри меня.

Мы лежали так, наслаждаясь моментом, и никто из нас не решался двинуться и нарушить его. Мои пальцы очерчивали круги на его коже, пока Диего восстанавливал дыхание и игрался с прядями моих волос.

– Ты в порядке? – спустя какое-то время спросил Диего, приподнявшись. Он посмотрел на меня с тревогой в глазах, пытаясь распознать признаки боли или чего-то еще, но ничего кроме безмятежной и счастливой улыбки найти не смог.

– Ты определенно точно не тот милый мальчик из моих воспоминаний, – сказала я, убирая прядь мокрых, прилипших волос к его лбу.

Диего засмеялся и чмокнул меня в губы.

– Рад, что мы это уяснили.

– Где ты этому научился? – Как только вопрос обрел осязаемую форму, я тут же об этом пожалела. – Нет, не отвечай. Не хочу знать.

– Ты уверена? Потому что я могу рассказать о Луи…

Я закрыла ему рот рукой, не позволяя закончить предложение.

– Заткнись! Не желаю знать о твоих бывших.

Он убрал мою ладонь и поцеловал меня в губы.

– Как скажешь.

Диего вышел из меня и направился в ванную, чтобы выбросить презерватив и взять мокрое полотенце.

«А вот и его джентельменская сторона», – подумала я, не в силах сдержать улыбку.

Когда Диего закончил приводить меня в порядок, я была совершенно вымотана и с трудом удерживала глаза открытыми, поэтому он снова улегся рядом и притянул меня к себе. В миг, когда я начала погружаться в сон, его губы коснулись моего виска, и я услышала тихий шепот, от которого одна-единственная слеза торопливо скатилась по щеке.

– Спокойной ночи, мой лунный свет.