Тома далеко от дома. Как накормить головорезов

Глава 10

Оказалось, что делать покупки на базаре в другом мире то же самое, что делать покупки в моем мире. С небольшой разницей в продуктах, которые лежали на прилавках, но Чин был рядом, чтобы все объяснить и показать. Парень болтал без умолку, что так же напоминало о другой моей работе.

— А как думаешь, из этих яблок можно приготовить штрудель?

— Можно.

— А из этого мяса лучше сделать стейк или потушить его с овощами?

— Смотря какая часть от туши.

— А этот сыр, думаешь, достаточно хорош для салата, или он только в пиццу может пойти?

— Нормальный сыр, — цежу сквозь зубы.

— А если…

— Хватит!

Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к молодому мужчине. Игорь пару дней назад получил место на нашей кухне в качестве заготовщика и сегодня напросился со мной на закуп. По основному списку продукты привезут поставщики, но что-то мелкое я предпочитаю покупать сама. В частности — некоторые овощи и фрукты.

— Слишком много говорю? — Игорь выглядит обеспокоенным. — Прости, просто у меня такое иногда бывает, когда нервничаю. А с новой работой я нервничаю постоянно…

Я делаю глубокий вдох.

— Просто успокойся, — прошу парня. — Ничего сверхъестественного сейчас не происходит. Не стоит зацикливаться.

— Да, но…

— Успокойся, — повторяю тверже. — Иначе отправишься обратно в машину.

— Молчу.

И в случае с Чином мне бы тоже не помешала подобная готовность выполнять указания. Особенно, когда я начинала беседовать с торговцами, узнавать больше об их товаре и о том, смогут ли они поставлять его напрямую в трактир.

— А я думал, мы сами будем покупать. А вот тетя отправляет меня каждый день на базар. А ты уверена, что следует договариваться о таком? Как ты можешь быть уверена в этом торгаше? А если…

— Замолчи, — слышу, как вибрирует мой голос.

— Но…

— Ты мешаешь, — смотрю на парня. — Скажи еще хоть слово — и я отправлю тебя обратно к тетке и скажу, что ты не выполнил собственное задание. Понял меня?

Чин кивает, показывая, что внял моему предупреждению. Я только успеваю выдохнуть с облегчением, но все ведь не может быть просто.

— Ты все еще злишься на меня? Не злись. Я же пошутил. Это была просто шутка. Да — неудачная, но зато смотри как вы быстро нашли общий язык с Олли. А горхады не из тех, кто легко подпускают к себе кого бы то ни было. Пусть Олли и говорит, что отличается от своих сородичей, но в плане скрытности он все такой же и…

Чин продолжает болтать, а я смотрю в лицо торговца — в его глазах читается сочувствие и настороженность. Не знаю, что он видит на моем лице, но это его явно беспокоит.

— …Я всегда могу…

Парень не успевает закончить предложение, потому что в один момент в его рот врезается непонятный плод. Да, я попыталась заткнуть его таким вот банальным образом. Не вышло.

Глаза Чина распахнулись от удивления, когда он увидел плод, который автоматически зажал между зубов. Затем его лицо наполнилось отвращением, словно я дала ему что-то горькое. А через мгновенье отвращение сменилось удивлением. Он с хрустом откусил кусок плода. При этом я заметила, что и торговец удивился.

— Это же кала, — трясет Чин плодом перед моим лицом. — Ты хоть знаешь, насколько он ужасен в сыром виде? Если его не потушить или не пожарить, то нельзя съесть и кусочка. Я, — он снова кусает такой невкусный, по его словам, плод, — я в детстве один раз так чуть ноги не протянул, когда укусил его на спор. Потом несколько дней привкус во рту стоял. Но даже когда попробовал его в готовом виде, все равно не смог съесть больше одного куска. То ли приготовили неправильно, то ли детские воспоминания дали о себе знать. В любом случае больше никогда, — еще раз кусает, — никогда, — еще укус, — не фделайф такф, — заканчивает он с набитым ртом.

В руке парня осталась одна большая косточка. Я смотрю на нее, на Чина, снова на косточку, на торговца, который хлопает ресницами. Не говоря ни слова, мужчина за прилавком хватает такой же самый плод и откусывает от него смачный кусок. Проходит миг, и кусок летит на землю.

— Не смешно, парень! — рявкает торговец на Чина. — Что за дебильные шутки?! Щас как выйду, как надеру тебе уши, посмотрим, как запоешь! Пришли тут, работать мешают, болтают без умолку. Да я вас…

Чин дергает меня за руку и оттаскивает от прилавка.

— Уши мне может драть только одна старая женщина, — бросает он торговцу напоследок. — И ты, старик, на нее не похож!

Быстро-быстро мы удаляемся от прилавка. В этот раз Чин молчит, явно о чем-то задумавшись. У меня есть предположения, что могло заставить его выпасть из реальности. Но пусть он первым заговорит.

— Один калой, пожалуйста, — просит Чин у женщины за прилавком.

— Бери на свой вкус, — предлагает торговка.

Парень хватает первый, что попадается ему на глаза, и бросает женщине монетку. Не глядя на меня, он принимается снимать шелуху с местного лука и уверенно впивается зубами в желтоватый бок. Лицо его тут же искажается. Само собой — кто же так лук ест?

— Держи, — впихивает мне Чин надкусанную луковицу.

— Зачем? Не буду я…

— Возьми, — повторяет он с кислым выражением лица. — Просто возьми и секунду подержи.

Раздраженно вздохнув, я забираю луковицу. И вместе с Чином мы, расширив глаза от удивления, наблюдаем, как желтоватый овощ становится белоснежным с редким прожилками.

— Что за…

Не слушая меня, Чин тут же забирает плод и откусывает от него еще больший кусок. В этот раз его лицо наполняется блаженством, а губы растягиваются в улыбке.

— И что это было?

Мы отходим в небольшой проулок подальше от любопытных глаз. Чин к этому моменту как раз заканчивает доедать лук. Господи, этому парню совершенно точно не хватает витаминов.

— Не знаю, — пожимает он плечами. — Просто, кажется, что кое-кто может изменять еду, к которой прикасается. Вряд ли это получится с готовыми блюдами, но с отдельными продуктами работает. Перед готовкой ты вполне можешь изменить их вкус. Улучшить, я бы сказал. Как это происходит — понятия не имею, но, учитывая случай на кухне и здесь, сомнений нет, — он хватает меня за пальцы и сжимает их. — У тебя золотые ручки. Сколько же вкусненького мы скоро поедим! — обхватывает он моей ладонью свою щеку и ластится, словно щенок. — Не зря тетя тебя на кухню назначила. У нее на все особенное глаз наметан. А я…

— Прекрати, — вырываю свою руку. — Твои слова звучат, как полный бред.

— Но ты же видела…

— Я сказала, что они звучат, как бред, — поправляю парня. — Но не сказала, что это реальный бред. И да, я уже успела заметить эту непонятную особенность. Сначала мне показалось странным, что ты так отреагировал на обычный лук, да и после Зара тоже смотрела на меня с подозрением, поедая омлет.

— Омлет, — загораются глаза Чина. — Я тоже хочу омлет. Если он такой же вкусный, как калой, то…

— Как может омлет по вкусу напоминать лук? — обрываю парня. — Там куча ингредиентов. Главный — яйца. Молоко еще добавляют, кто-то сливки нежирные, но я предпочитаю классику, без всяких добавок. К тому же продукты у вас тут… Ну, я думала, что они у вас тут хорошие.

— Да нормальные здесь продукты, — отмахивается Чин. — Люди вон покупают и ничего. Но по-настоящему отличные надо искать в центре города. На другом базаре. Там и цены другие, и качество. Ты ведь не думаешь, что калой бывает только острым и горьким. Есть такой же сладенький, как я пробовал из твоих рук. Но чтобы его добыть, нужно больше золота. Вот и приходится местным довольствоваться вторым сортом.

Мда. Получается дискриминация какая-то. Хотя мне не стоит удивляться. В моем мире подобное неравенство всегда было. Пусть люди и говорили, что нет, но все прекрасно было видно. Получается и этот необычный мир тоже погряз в классовых различиях. Теперь еще больше чувствую себя как дома.

— Если все и правда так, как ты говоришь, — смотрю на Чина серьезно, — то нам нужно молчать. Никому не станет лучше, если посторонние узнают об этой моей способности. Которой может и не быть. Просто стечение обстоятельств и влияние планет на твои вкусовые рецепторы.

— Что? — парень недоуменно хлопает ресницами.

— Забей, — нет времени ему разжевывать. — В общем, о том, что произошло на базаре, молчи. Никому ни слова. Ни единой душе.

— И даже тете нельзя сказать?

— Если она и правда такая умная, как ты говоришь, то сама уже все поняла. Не зря же назначила меня поваром в своей забегаловке.

— Да, но что, если она на самом деле не знает, а только догадывается? — не сдается Чин. — А мы станем скрывать от нее то, в чем уверены. Считай, мы могли бы подтвердить ее догадки, но не сделаем этого. Получается, мне придется ей врать, если она будет спрашивать. Что если…

— Ты всегда так много болтаешь? — сжимаю пальцами переносицу.

— Всегда, — кивает парень. — Тетя говорит, что это моя особенность активируется, когда я чувствую опасность. Начинаю нервничать, и рот просто не закрывается.

— Да ты и без нервов много болтаешь. Ладно, если тебе станет легче, то можешь рассказать Заре. Но только не перед всем честным народом. Я не собираюсь становиться объектом пристального внимания. А если вспомнить контингент, который к вам захаживает…

— У нас нормальные посетители. Немного специфические, — соглашается Чин. — Но, поверь, ты к ним привыкнешь и даже замечать ничего не будешь.

— Надеюсь. В общем, можешь сказать Заре, но больше никому.

— А Рыку? — Мне хочется завыть от глупости собеседника. Почему он не может понять элементарное?! — Я ему обо всем рассказываю, — по-своему понимает Чин то, что я массирую виски. — Мы же дружбаны. Он мне много, где помогает, да и вообще…

Выставляю руку перед собой, призывая парня замолчать.

— У тебя еще есть близкие родственники? Родители? Бабушки с дедушками? Троюродная тетя по линии твоей собаки? Или, может, хомячок, с которым у вас общее детство?

— Эмм… Нет. У меня не много близких, наверное, только тетя и Рык, а ну, может, еще…

Снова рука перед лицом парня.

— Просто расскажи тете о том, что случилось сегодня. Не утверждай, что полностью уверен, скажи, что это просто предположение. Нужно время, чтобы все проверить и убедиться.

— Ага, — кивает Чин. — Но как же Рык?

— Только тете, — хватаю парня за рубаху и дергаю на себя. — Запомни, никогда не пытайся спорить с человеком, который имеет доступ к твоей еде. Это может быть очень опасно.

Чин быстро кивает.

— Понял-понял. Рассказать только тете.

— Молодец, — похлопываю его по груди. — А теперь ускоримся. Нас сегодня ждет жаркий вечер.