Тома далеко от дома. Как накормить головорезов

Глава 22

Когда мы с Эриком подходим к трактиру, я понимаю, что Майло уже там, ещё до того, как вижу мальчишку. Не нужно заходить внутрь, чтобы услышать какой кавардак они там устроили. Выходит, Зара куда-то ушла, раз мальчишки позволили себе безобразничать.

— И что вы тут делаете?

Наступает мгновенная тишина, стоит мне появиться в зале. Близнецы Рен и Ран падают с барной стойки, на которой стояли. На ушах. Не знаю, как у них выходит так напрягать свои большие ушки. Малыши валятся на пол, но Майло успевает их подхватить.

— Сестрёнка вернулась, — Майло расплывается в улыбке. — А мы тебя уже заждались.

— Я вижу, — осматриваю кавардак. — Чин, можешь не прятаться, я тебя уже заметила. Знала, что без тебя не обойдётся.

Над стойкой показывается только макушка парня и его лицо до носа. Он хлопает длинными ресницами, и я по глазам вижу, что улыбается.

— А я что? — выпрямляется он. — Я ничего. Стою себе протираю пыль, как ты и говорила.

Не успеваю ничего сказать — слышу топот на лестнице. Поворачиваю голову и вижу Рыка. Он спешит вниз по ступеням с мишенью для стрельбы. Что-то вроде мишени для игры в дартс, только больше и стреляют в неё не маленькими дротиками, а настоящими стрелами. Она раньше стояла в углу трактира, но по моему указанию была убрана наверх. Не хотелось, чтобы кто-то в пьяном угаре кого-то подстрелил.

— Я нашёл!

Рык с громким стуком опускает мишень на пол, осматривается и замечает меня.

— Ты вернулась?

— Вернулась.

— Так скоро?

— А я знала, что нельзя вас одних оставлять. Возвращай мишень на место. Быстро. А вы, — смотрю на гремлинов. — Где ваша мама и сёстры?

— Ушли, — спрыгивают близнецы с рук Майло.

— Ушли, — повторяет Рен за братом. — Мы должны были пойти вместе…

— Но передумали, — заканчивает Ран. — С ними было бы неинтересно.

— Кто бы сомневался, — киваю. — Если вам нечем заняться — шагом марш наверх. Займитесь чем-нибудь полезным. Я слышала, мама давно пытается заставить вас читать. Вот и найдите какую-нибудь книжку, потом спуститесь и покажете мне, чему научились. Ваша мама будет очень рада.

Близнецы переглядываются и по тому, как они взаимодействуют и улыбаются, становится ясно, что у них родился очередной план.

— И Чин пойдёт с вами, — не даю им расслабиться.

— Эй! Почему снова я?! — Парень выходит из-за стойки. — Я вообще-то работал. Выполнял твои указания.

— Тут работы на полчаса, а ты возишься уже полтора. Так что нечего заливать мне про твоё желание работать. Иди и присмотри за этими двумя сорванцами. Я сама тут разберусь со всем.

Чин возмущенно надувает щёки, но ничего не говорит. Ещё в первые дни ему стала понятная моя позиция: можно сколько угодно канючить, но меня сложно переубедить. Я буду гнуть свою линию до конца. К тому же он помнит о своём завтрашнем выходном. Глупо срывать всё из-за одной просьбы.

— Майло, идём, — зовёт он мальчишку за собой.

— Нет, — преграждаю ему путь. — Майло останется здесь, — смотрю на мальчика. — Подожди немного. Чуть позже тебе надо будет сбегать в дом Шабаза и кое-что отнести его жене.

— Хорошо, — соглашается он. — Только недолго. Мне ещё надо успеть на работу.

— Ты нашёл себе новое место?

— Ага, — улыбается Майло. — Не поверишь где.

— И где же? — Чин и близнецы не двигаются, грея уши. — Чего встали? Вперёд и с песней. Чем быстрее начнёте, тем быстрее закончите. Вперёд! Эрик, отнеси покупки в кухню, — отдаю мужчине сумки.

Тот выполняет просьбу без лишних вопросов. Думаю, он ещё находится во власти произошедшего инцидента на базаре. Скорее всего, он остался впечатлён тем, как легко мне удалось совладать с ним, просто отдав приказ. Олли, кстати, тоже остался удивлён.

— Что за парень? — горхад выходит со мной из-под навеса.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Наткнулась на него вчера. Оказалось, что ничего не помнит, ну и решила его ненадолго оставить в трактире. Чтобы в себя пришёл и вспомнил что-то о себе.

— И как же тётя? — расширяются его глаза от удивления.

— А что она? Как будто он первый, кому нужна помощь и кто будет жить у неё под крышей, — усмехаюсь. — Я зря переживала, когда шла с ней договариваться насчёт Эрика. Она золотце.

— Ага, — кивает Олли. — Если её не разозлить.

Горхада тянется к своему уху, но одергивает руку. У многих мужчин подобная реакция, когда речь заходит о Заре и её недовольстве. Жаль, мне так и не удалось до сих пор увидеть, что именно она делает с недовольными посетителями.

— Ты только будь осторожна, — просит Олли.

— Почему?

— Я тебе многого о себе не рассказывал, но поверь, — становится он серьёзным. — Мне прекрасно известно, как выглядят те, кто привык причинять другим боль. Не факт, что этот парень плохой, но расслабляться всё равно не стоит. Мало ли когда воспоминания к нему вернутся и что он станет делать.

Я не стала бояться Эрика. Не имеет смысла переживать о том, что ещё не произошло. К тому же мы с ним почти никогда не остаёмся наедине надолго, а Зара говорила правду. Бывают в стенах этого трактира гости и пострашнее. Сама я их не знаю, за руку не здоровались, но словам старухи верю.

— Так что за место ты себе нашёл? — повторяю вопрос, когда в зале не остаётся никого, кроме меня и Майло.

Чин с близнецами ушёл на второй этаж, и Рык вместе с ними, подхватив мишень, которую надо не убрать, а выбросить.

— К Бархусу, — мальчишка усаживается на один из высоких стульев.

— К нашему рыболову? — не верится мне.

— Ага. Я как-то наткнулся на него, когда он в очередной раз вам улов притаскивал, ну он и предложил поработать на него. Говорит, я парень шустрый и не глупый, смогу помочь ему. Плюс он обещал научить меня своему ремеслу, и кто знает, может, в будущем я смогу открыть собственную лавку. Не буду, как Бархус, штаны на углу просиживать да тухлой рыбой торговать. Открою лавку, найму помощников — и золото рекой потечёт. Мама, наконец, работы свои сможет бросить, да и младших я тоже к делу пристрою, пусть учатся зарабатывать…

Пока Майло продолжал мечтать, как обустроит лавку, что будет продавать и по каким ценам, я успела развернуть подарочную бумагу. Не желтоватое нечто, на котором тут обычно пишут, а белоснежный лист с красивым орнаментом по краям.

Книга, которую я просила у Зары, оказалась прямо на одной из полок под стойкой. Так что мне не пришлось прерывать мечтательного мальчишку своим мельтешением у него перед глазами.

Отыскать подходящий стих в сборнике любовной поэзии несложно. Выбираю максимально нейтральный кусочек — всё же это послание, написанное от руки третьего лица, а не лично от мужа, — и выписываю ровные буквы.

Майло продолжает заливаться соловьём о своих планах, замолкая, только когда появился Рык, и я отправила его на задний двор наколоть дров для печи, и когда появился Эрик, и я попросила его протереть пыль на полках с бутылками.

— …золотое кресло. Нет. Золотая кровать. Во всю стену. И матрас, набитый драгоценными камнями.

Поставив точку, я поднимаю голову и смотрю на Майло, глаза которого горят.

— Ты серьёзно? Матрас, набитый камнями?

— Драгоценными камнями, — поправляет он.

— Представляю, как обрадуется твоя мама, когда ляжет на него. Сон будет необычайно сладким.

— Так я же говорю… — мальчишка осекается. — Издеваешься?

— Указываю на ошибку, — улыбаюсь. — Твоё рвение похвально, но не стоит быть таким радикальным. Твоя мама будет счастлива, если будешь счастлив ты. А золото и камни — это дело десятое. И пока ты не придумал альтернативу этому подарку для мамы, сделай мне одолжение.

Закрутив послание в трубочку, я перевязываю его красной атласной лентой. Я пыталась выучить название местных тканей, но их слишком много, так что называю их как привыкла. Многие вещи так: про себя называю как на Земле, а вслух — как привыкли местные.

— Ты ведь знаешь, где находится дом Шабаза? — упаковываю в корзину цветы и пирожные.

— Как же не знать? — улыбается Майло. — Его жена частенько угощает младших пирогами. Не такие вкусные, как делаешь ты, но…

— Не беспокойся, я пробовала пироги Айлы, она замечательно готовит, — засовываю послание сбоку от цветов. — Отнеси ей эту корзину, но не говори от кого. Пусть немного погадает.

— Ага, — забирает мальчишка послание. — А ничего плохого из этого не выйдет?

— Плохого?

— Ну, она женщина горячая, и рука у неё тяжелая, — потирает он затылок. — А тут такое, — приподнимает корзину. — Ты же предупредила Шабаза о своей затее? Не хотелось бы лишать его жизни.

Чёрт. И то правда. Я так ликовала, думая, как обрадуется Айла, получив послание. Гадала, какой будет её реакция, что забыла о самом главном — о её темпераменте. Они с Шабазом столько лет в браке, но до сих пор горячо ревнуют друг друга. Получив моё послание, Айла может всякое подумать.

— Спасибо за подсказку.

Я вытаскиваю уже другой листок бумаги, самый обычный, желтоватого цвета. Быстро оставляю послание для друга и передаю его Майло.

— Перед тем как идти к Айле забеги к воротам и передай это Шабазу, а там пусть он скажет, что делать. Может, сам и отнесёт корзинку.

Майло машет на прощание рукой и уходит. Я остаюсь одна в тишине, но ненадолго.

— Я всё.

Разворачиваюсь и смотрю на улыбающегося Эрика с перепачканным лицом и грязной тряпкой в руках. Выглядит он довольным, а полки чистыми.

— Что сделать еще?