Тома далеко от дома. Как накормить головорезов

Глава 34

Алкоголь — зло. Никогда и не при каких обстоятельствах не употребляйте. Что бы вам ни говорили, на следующее утро обязательно наступит момент, когда вы станете себя ненавидеть за то, что пили. А вы и так страдаете физически, не хватало ещё страдать и морально.

Мне не хочется открывать глаза и просыпаться, но во рту настоящая пустыня. Я точно не смогу заснуть с таким сушняком. Да вообще больше не смогу заснуть.

Приоткрываю один глаз и тут же снова их закрываю. Свет от большого окна слепит и причиняет боль.

— Никогда, — говорю сама себе. — Больше никогда не буду пить.

Приходится поднапрячься, но у меня всё же получается перевернуться и снова открыть глаза. Вижу рядом с постелью тумбочку, на которой стоит графин и стакан. По прозрачным стенкам графина стекает конденсат, а значит водичка холодная. Всё же это утро не такое ужасное.

Я сажусь на постели и тянусь к графину. К чёрту стакан, я пью прямо так. Вода попадает в рот, стекает по горлу и проливается в желудок. Почти сразу становится легче. Гул в голове пропадает, так же, как и боль. Мне снова хочется жить.

Выпив почти всю воду, я поднимаюсь с постели и оглядываю себя. На мне нет пижамы, к которой привыкла в трактире, вместо этого рубашка. Мужская. От которой исходит очень знакомый аромат.

Вдохнув запах, меня сразу переносит во вчерашний вечер, как я припала носом прямо к источнику аромата.

— Господи, — прикрываю глаза. — Идиотка, — от смущения хочется провалиться под землю. — Чтоб тебе пусто было, Тома. Как ты могла?

Вопрос риторический, но даже если бы таким не был, я всё равно не знаю, как ответить. Можно списать всё случившееся на алкоголь и на то, что мой разум помутился. Но не так уж и много я выпила. Выпила бы много, никакая бы водичка меня просто так в чувства не привела. Просто я устала, и весь этот стресс плюс алкоголь — вот и отрубилась быстро. Но я полностью отдавала себе отчёт в том, что делаю.

— Умри, — прошу себя. — Просто умри, чтобы не позориться дальше.

Представляю, в каком шоке был Рус, заполучив меня обратно, да ещё в таком состоянии. Благо я проспала всю ночь спокойно. Хотя он, наверное, оставил меня одну и ушёл.

Почему-то эта мысль вызывает тоску. Но я заставляю себя не думать о плохом. Теперь, когда мы рядом, не нужно гадать и строить теории, надо просто спросить. Вспомнить, как мы общались до расставания, и делать всё точно так же. А разговор всегда хорошая идея. Надо только с Русом увидеться.

Осмотрев комнату, в которую меня поселили, я была приятно удивлена, что цвета здесь подобрана мои любимые. Сразу же снова вспоминается Рус и представляется, как он выбирал эту комнату — только для меня. Ждал ли он меня? Готовился к встрече? Или эта комната — просто совпадение?

Тряхнув волосами, чтобы прогнать непрошенные мысли, я тут же пожалела об этом — голова закружилась. Устояв на ногах, я поспешила к высокому окну в надежде немного подышать свежим воздухом. Да так и замерла перед ним, не попытавшись открыть.

Оказывается, комната, куда меня поселили, выходит на, может быть, задний двор. Только огромный — всё же императорский. Находились мои окна высоко, так что вряд ли кто-то снизу заметит, что я гляжу и вижу всё, что происходит внизу.

Большую часть пространства занимает тренировочная площадка: снаряды, стойки для оружия, много людей, которые отрабатывают удары.

У меня приоткрывается рот при виде мужчин… с хвостами. Такими длинными и очень сильными, раз они передвигаются на них и используют как дополнительное оружие. И эти хвосты выглядит очень знакомо, что-то подобное я видела раньше. И это что-то всегда мне нравилось.

— Змеи, — выдыхаю.

Вот кто такие наги. Полулюди-полузмеи. Солнечный свет отражается от их невероятной чешуи, делая мужчин сказочно прекрасными. Глаз невозможно оторвать. Касаюсь стекла, словно могу коснуться и нагов. В подушечках пальцев зуд, который надо срочно усмирить.

— Нравится?

Вздрагиваю и резко разворачиваюсь, услышав вопрос.

Рус подаётся вперёд и обхватывает меня одной рукой, притягивает к себе. Я перестаю дышать, ощутив его близость. И он сам выглядит не менее ошеломлённым. Мы смотрим друг другу в глаза, будто ничего больше нет в мире. Точно так же, как при первой нашей встрече в том ресторане.

— У меня тоже есть хвост, — шепчет мужчина, наклоняясь ко мне. — Если тебе нравится, — его дыхание касается моей щеки, — могу показать.

Его присутствие туманит разум. Столько мечтала о нем, видела во снах. А оказавшись рядом, не знаю, что делать. То ли прижаться к мужчине и поцеловать его, то ли сделать какую-нибудь глупость.

— Держи свой хвост при себе, — отталкиваю его от себя. — Если не хочешь, чтобы я на него наступила.

Рус не расстраивается, совсем наоборот. Его губы растягиваются в улыбке, а глаза блестят. Сложно не улыбнуться в ответ, но я держусь, продолжая сохранять спокойствие. Разворачиваюсь, чтобы вернуться к постели, и мужчина следует за мной по пятам.

— А вообще тебя не пугает, что у меня есть хвост? — не даёт он продлиться молчанию.

— Нет, я уже давно знала, что ты змеюка подколодная.

Эти слова должны были прозвучать как шутка, учитывая, что теперь мне известно, кто такие наги. Но кажется зло. Не услышав шагов Руса, я обернулась и увидела, что он смотрит на меня с горечью.

— Прости меня, Тома, — просит он. — Я знаю, никакие слова не смогут вернуть дней, когда мы были порознь, и стереть боль, что ты испытала. Но я готов всю жизнь просить у тебя прощения. Только умоляю, не злись на меня.

Пытаюсь отыскать в себе злость, о которой идёт речь. Но её нет. Теперь, зная правду, не могу злиться на него. По крайней мере, на то, что он ушёл.

— Ты должен был мне всё рассказать, — опускаюсь на край постели, — кто ты и про всё остальное.

— Я хотел, — приближается он. — С того самого момента, как понял, что мечтаю провести с тобой жизнь, — его пальцы робко касаются моей щеки. — Я думал, мы будем с тобой вместе до самого конца.

— Но все же не сказал, — убираю его руку от своего лица.

Он сжимает мою ладонь, опускаясь на одно колено передо мной. Помню, он так уже стоял передо мной.

— Дурак! — распахиваю глаза при виде того, как Рус опустился коленом в лужу. — Ты же испачкаешься.

— Плевать, — отмахивается.

— Замёрзнешь. Вода холодная.

— Плевать, — повторяет и берёт меня за руку. — Я буду стоять здесь, пока ты не ответишь на мой вопрос.

— Это шантаж? — приподнимаю бровь.

— Нет, потому что я уже знаю твой ответ, — улыбается Руслан. — Ты просто вредина, которой нравится заставлять меня плакать.

— Будешь плакать? — улыбаюсь.

— А ты продолжишь отвечать отказом?

Провожу рукой по его щеке, и Рус утыкается в мою ладонь носом, оставляет поцелуй на коже.

— Спроси ещё раз, — прошу.

— Сделаешь ли ты меня счастливым мужчиной, согласившись стать моей девушкой?

Тогда я ответила ему согласием. Хотя ведь и не могло быть по-другому. Мы оба будто сошли с ума от нашей любви. Каждую минуту я чувствовала себя окрыленной и счастливой. Даже в сложные моменты, когда казалось, что всё плохо, я знала, что вернусь домой, а там меня ждёт счастье — мужчина, который не просто забрал моё сердце, но и отдал своё.

И теперь он снова передо мной на одном колене, и я понимаю, что не хочу больше терять его. Осознаю, что в свете всего происходящего и моего подвешенного состояния в этом мире не могу ни на что рассчитывать, но не желаю снова оставаться без Руса. Я и так провела без него почти год. Год без счастья и любви. Больше так не хочу жить.

— Помнишь, ты сказал, что мы должны говорить обо всём?

— Помню, — кивает Рус.

— И раз уж ты скрыл от меня мир, в котором родился, — медлю. — И то, кем являешься… Сейчас я прошу тебя быть максимально честным со мной. Ты меня понимаешь?

— Да.

— И ты понимаешь, почему я прошу об этом?

— Понимаю.

— И ты готов быть честным со мной на все сто?

Рус подаётся вперёд и оставляет нежный поцелуй на моей щеке. Я не сдерживаюсь и на мгновение всё же подаюсь к нему. Короткое, но такое согревающее объятие. Как же я скучала по нему!

— Я отвечу на любой твой вопрос, — произносит он твёрдо.

Делаю глубокий вдох.

— Скажи, что сейчас происходит в твоей жизни. Почему ты выглядишь так плохо? И о каких непростых временах говорила твоя мама?

Рус недолго смотрит в мои глаза, затем отстраняется и, поднявшись на ноги отходит. Моё сердце тут же сжимается от тоски. Вот так. Не прошло и пяти минут, а он снова отдаляется от меня и нарушает своё обещание.

— Я люблю тебя, — выдыхает он в мои губы.

— Я тоже тебя люблю, — подаюсь к нему для нового обжигающего поцелуя.

— И я никогда тебя не брошу, — обещает он. — Никогда не оставлю. Ты моя судьба. И мы будем вместе, — его пальцы ласкают моё лицо. — Ты моя жизнь.

И тогда я могла всё списать на переизбыток чувств, на то, что его слова были сказаны под влиянием момента. Но я не просто верила ему — я знала, что Рус не обманет. И даже после его исчезновения оставался огонёк надежды, что он исполнит своё обещание, вернётся ко мне, и всё снова станет как раньше.

Вот он, передо мной. Но чем дольше длится молчание, тем слабее становится огонёк надежды. Стискиваю рубашку пальцами и чувствую, как становится трудно дышать. Хочется позвать на помощь. Сказать, что вот здесь и сейчас умрёт надежда.

Но я делаю вдох, потому что Рус начинает говорить. И страх от того, что наша любовь умрёт, заменяется страхом, что мы все умрём.

— Наги объявят войну драконам.