Тома далеко от дома. Как накормить головорезов

Глава 21

Первые недели, когда я сама начала выходить из трактира за покупками, на меня постоянно обращали внимания. Сначала я думала, что дело в том, как я одеваюсь, игнорируя тренды и предпочитая сложные крои чему-то более практичному. Потом думала, что дело в моей причёске, которую я тоже перестала доверять Заре и начала просто заплетать в косы, которые после собирала на голове. Но ответ оказался совсем неожиданным.

— В какую цену эта посуда? — указываю на красивый набор в цвете охра.

Продавщица отвечает не сразу, и я поднимаю на неё взгляд, чтобы увидеть, не отвлекаю ли. И перед тем, как наши глаза встречаются, замечаю, что она смотрит куда-то в сторону от меня, чуть выше.

Меня так и подмывает обернуться, чтобы увидеть, что же там такого интересного за спиной. Но продолжаю смотреть на продавщицу, ощущая между лопаток чужой мимолётный взгляд.

— Можете забрать просто так, — нервно улыбается женщина.

— Вы не поняли, я хочу её купить, — появляется ещё больше вопросов. — Сколько она стоит?

— Забирайте и уходите, — она впихивает мне комплект в руки. — Всё. Мы закрыты.

Сверху опускается плотная ткань, которая полностью скрывает лоток и женщину за ним. Я хлопаю ресницами, глядя на посуду в руках. Оглядываюсь по сторонам, ища какого-то объяснения, но другие торговцы тщательно скрывают от меня свои взгляды. Что тут происходит?

— Простите, — приближаюсь к соседнему прилавку. — Я…

— Мы закрыты.

Женщина тянется к верёвке, которая скроет её от меня. Я перехватываю её руку, что порождает в ней страх. Я вижу, что она боится, но не понимаю, причём тут я.

— Вот, — ставлю посуду. — Верните ее, пожалуйста, своей соседке. После того как она откроется.

— Вы не заберёте товар? — удивляется женщина.

— Конечно, нет, я ведь за него не заплатила. Мне не нужны чужие вещи. Я не воровка.

— Но… — она прикрывает рот ладонью, не желая продолжать.

Я подаюсь вперёд и понижаю голос до шёпота.

— Пожалуйста, скажите, что происходит? Обещаю, я никому не расскажу.

Женщина опасливо косится по сторонам.

— Вас охраняют вороны, — шепчет женщина. — А никто не хочет ссориться с воронами. Потому что за ними могут прийти другие. Пауки, к примеру.

Как только женщина заговорила про пауков, до меня тут же дошло. Я вспомнила паутинника и его друга или соратника — не знаю, кем эти двое друг другу приходятся. Но Арагр частенько выпивает за столиком вместе с мужчиной, который даже в жару не снимает чёрный плащ, из которого периодически торчат и выпадают вороньи перья.

Таким образом мне стала понятно реакция жителей и то, откуда Арагр и Брэн знают, где я провела день. Меня всегда удивляла их осведомлённость, но после откровения продавщицы всё встало на места. Пришлось поговорить с мужчинами и объяснить, что они не могут больше следить за мной.

— Мы следим не за тобой, сестрёнка, — перебирает Арагр пальцами в воздухе так быстро, что за ними сложно уследить.

— Мы присматривает за теми, кто находится рядом с тобой, — добавляет Брэн глухим голосом из-за ворота плаща.

— Это то, что делаю в семье, — паутинник переводят на меня взгляд.

— Присматривают друг за другом.

Заклинатель воронов вытягивает руку из-под плаща и разжимает кулак. На его ладони оказывается маленький птенец с редким пушком на теле.

— Он потерял мать, — объясняет мужчина. — Но он не умрёт. Мы поможем ему выжить и дадим окрепнуть. Так поступают в семье.

— Присматривают друг за другом, — всё так же монотонно повторяет Арагр.

От нашего разговора меня начинает клонить в сон. Уверена, это и была тактика мужчин — усыпить меня и закончить беседу.

— Всё это звучит очень мило, и я благодарна вам за беспокойство. Хотя убейте, не понимаю, почему вы решили взяться за меня.

— А тут нечего понимать, — Арагр растопыривает пальцы, и с них свисает паутина, которую он сплел. — Ты переступила порог трактира. Тётя приняла тебя, и мы все тоже.

— Ты часть семьи, — заключает Брэн.

Сразу вспоминаются слова Зары в первый вечер моей работы. Такого эффекта я от простых слов не ждала. И понятно, что местные воспринимают всё серьёзно, и переубедить их не получится.

— Просто перестаньте следить за мной, — тяжко вздыхаю. — Если понадобится помощь, я к вам обращусь. Даю слово.

Я думала, что на том разговоре всё закончилось. Но, гуляя сегодня по базару, снова чувствую на себе десятки глаз. Бросаю взгляды по сторонам, выискиваю чёрных птиц, но ни одного ворона на горизонте. Искать пауков бессмысленно, я никогда не смогу их заметить.

— Ты волнуешься?

Вопрос Эрика вырывает меня из задумчивого состояния. Я поворачиваю к нему голову. И ответ на вопрос, откуда столько внимания, приходит сразу. Необязательно, чтобы за мной кто-то присматривал и пугал окружающих своей таинственной силой. Хватит и одного высокого, крепкого… Воина?

Эрик сказал, что не может выйти в город с повязкой на голове, поэтому снял её. Без нее он выглядит совсем по-другому. Уже не так дурашливо. А когда мы переодели его у швейного мастера, так его стало совсем не узнать. Брюки из дышащей ткани вместо шаровар, высокие сапоги из мягкой кожи вместо сандалий, нейтрального цвета рубашка.

— Ты уверен, что тебе это подходит? — разглядываю мужчину. — Может, стоило оставить сандалии? Кажется, в сапогах может быть жарковато.

— В самый раз, — Эрик отходит в сторону, туда, где побольше места. — Они мягкие и достаточно крепкие, чтобы не беспокоиться о скором износе.

Мы с мастером открываем рты, когда Эрик попрыгивает на месте и делает сальто назад, вновь встав на ноги.

— Хорошие сапоги, — сглатываю. — Надо брать.

И теперь в новом образе он привлекает много внимания, и с ним заодно. Не могу представить, о чём думают люди, но определённо о чём-то нехорошем. И нехорошее в их головах касается именно меня. Ненавижу, когда люди надумают себе чёрт знает что, а ты переживай потом.

— Ты волнуешься? — повторяет Эрик, касаясь моего плеча.

— Как тут не волноваться? — веду плечами, избавляясь от ощущения его прикосновения. — Окружающие бывают бестактными, чем действуют мне на нервы. Никуда от их внимания не деться.

— Если хочешь, я могу преподать одному из них урок, а другие увидят и сделают выводы.

Смотрю на мужчину и вижу, что он скользит взглядом по сторонам. На секунду кажется, что рядом со мной совсем другой человек, не Эрик, которого я спасла. Этот мужчина серьёзен не только в словах и взглядах, но даже в движениях. Вижу, как его рука движется к бедру, а пальцы пытаются схватить что-то, чего там нет. Но это не сбивает Эрика, он, словно хищник, смотрит по сторонам, выискивая первую жертву.

— Ничего не надо делать, — хватаю мужчину за руку.

— Но они досаждают тебе, — не двигается Эрик с места. — А если они досаждают. Это неприемлемо. Они должны понести наказание. Это… — он морщится и хватается за лоб.

— Болит?

— Да, — выдыхает он сквозь зубы. — Такое чувство, что кто-то ковыряется в моей голове. Странное чувство. Будто я…

— Вспомнил что-то? — даю подсказку.

— Да, — колени Эрика подгибаются. — Но потом всё сразу ушло. И на место воспоминаний пришла боль.

— Всё нормально, — успокаиваю его, придерживая под руку. — Давай отойдём с дороги и немного передохнём. Тебе надо сесть и отдохнуть, а ещё лучше выпить чего-нибудь холодненького.

Ближайшее место, куда я могу добраться с Эриком, не беспокоясь ни о каких взглядах и осуждении, это лавка Олли. Благо идти не так далеко, а Эрик пришёл в себя и идет прямо, хотя и держится за меня.

— Тома-рра, — улыбается горхад, но улыбка не остаётся на его лице долго. — Что-то случилось? Что за парень?

— Можно мы немного побудем здесь? — помогаю Эрике сесть на стул под навесом от солнца. — Нам нужна небольшая передышка. А потом мы уйдём.

— Конечно, — радушно разрешает Олли. — Хотите выпить?

— Воды, — облизываю губы. — Побольше и похолоднее.

Наблюдаю, как Эрик прислоняется головок к стойке, за которой работает горхад. Мне его жалко. Не предполагала, что воспоминания будут возвращаться так быстро и так болезненно. И да, его слова и поведение до приступа — ещё одного доказательство версии Чина. Эрик совершенно точно защищал кого-то и чтил его интересы. Только вот непонятно, он был воином, наёмником или телохранителем. Но настрой точно воинственный.

— Спасибо, — принимаю из рук Олли кружку. — Вот, — протягиваю её Эрику. — Выпей.

— Нет, — морщится мужчина. — Сначала ты.

— Тебе нужнее.

Он мотает головой.

— Не имеет значения, какие у меня потребности, главное ты. Со мной ничего не случится. Я могу долго продержаться без воды.

Поджимаю губы и сдерживаю желание треснуть мужчину.

— Упрямиц, — делаю несколько больших глотков из кружки. — Теперь твоя душа спокойна? Выпьешь?

Эрик осушает три кружки, и Олли только успевает подливать ему воды. Точно Ихтиандр.

— Олли, можешь сделать мне одолжение? — обращаюсь к горхаду. — Мне надо сбегать в пару лавок купить сладкое и цветы. Я буду недолго, но можно Эрик пока посидит здесь? Обещаю, я не задержусь.

— Не вопрос, — кивает мой друг. — Но ты уверена, что он сам захочет остаться?

И словно в воду глядел.

— Я пойду с тобой, — порывается Эрик подняться на ноги.

— Нет, — надавливаю на его плечи.

— Ты сказала, что я должен помогать, чтобы смог жить вместе со всеми, — поднимает он голову. — Я хочу помочь.

Вновь мы вернулись к щенячьим глазам. И куда делся воин, что готов был броситься на тех, кто косо на меня посмотрел? Или Эрик делает всё специально, или у него просто переключатель внутри закоротило. Вот и переходит из состояния «не подходи, убьёт» к состоянию «не оставляй меня» по щелчку пальцев.

— Я буду на этой улице, — указываю в сторону. — Ты будешь меня видеть. И Олли тоже меня увидит. Он покажет тебе, где я, если потребуется.

— Но…

— Будь здесь, — говорю грозно. — Это приказ.

Эрик снова меняется в лице. Уходит растерянность и страх. Остаётся только ледяное спокойствие.

— Слушаюсь.

Да что ж за принц подводный с раздвоением личности мне достался?