В поисках баронессы

Глава 27

Для выезда в сторону Ковентри Ронан выкупил целый дилижанс. Агнес боялась представить, в какую сумму ему это стало. Служба дилижансов не могла так запросто отдать одну из своих карет ради каприза аристократа — это ведь означало, что на несколько дней простые люди лишатся одного из маршрутов! А это — серьезный урон репутации службы. Тут выкупом всех мест в карете не отделаешься.

Объяснил свое решение молодой Гревилль тем, что обычная карета не слишком вместительна, и потому не слишком удобна. А в дилижансе можно убрать скамьи и обустроить пару сидений, которые смогут одновременно служить и лежаками.

Агнес он предложил второе место в карете — чтобы отцу не так скучно было ехать в одиночестве, — пояснил он. Она дар речи потеряла, услыхав от несносного молодого барона — не окажет ли она честь, спасти своей прелестной компанией от дорожной скуки его отца…

Мало того, что вежливость — еще и галантность! — со стороны Ронана была чем-то из ряда вон выходящим. В ее отношении, по крайней мере. И что-то за этим явно крылось.

Но Агнес хотела скорее попасть в Ковентри. Она слишком устала от перипетий, выпавших ей за последнее время. Пусть на первый взгляд и казалось, что ей удалось стряхнуть с себя липкий ужас, поселившийся в душе после заключения. Но тот лишь притаился где-то в глубине. И, чтобы усыпить его окончательно, требовалось уехать из места, где все напоминало о пережитом.

Внутри карета дилижанса напоминала уютный будуар. Мягкие сиденья с подушками вдоль стенок, ковры. Даже пара невысоких столиков. Помимо нее и старого барона, ехали несколько слуг.

Ронан поехал отдельно. Во-первых, заявил он, у него голова кружится от путешествия в каретах. Он предпочитает преодолеть дорогу верхом! Во-вторых, в столице ждут неотложные дела. И он хочет скорее туда добраться. Звучало это до крайности неубедительно. Но не спорить ведь, в самом деле? Главное — через пару дней она будет в столице!

Вернется домой. Узнает, как идут дела в магазине. А с пожаром в Гревилле и шпионами Нейтании пусть разбирается королевский сыск.

*** ***

— Еще вас искал какой-то господин, — смущенно прибавила помощница.

— Какой господин?! — Агнес нахмурилась.

Похоже, лорд Лонгман все-таки искал возможность объясниться с ней! Вот только ее не было в городе, и он прекрасно знал об этом.

— Он представился, как Рэй Вудвилл.

— Не знаю такого, — удивилась Агнес, силясь вспомнить, где могла слышать имя. Не было среди ее знакомых никакого Рэя Вудвилла!

— Он приходил несколько раз. И все спрашивал — не вернулись ли вы. Кажется, очень был чем-то обеспокоен. Купил кое-что у нас в магазине. И еще он оставил для вас письмо, — помощница выудила из-под прилавка плотный конверт. — Вот оно!

— Рэй Вудвилл, — задумчиво протянула Агнес, беря послание. — Кто это, квадратный демон его дери, такой?

Помощница в ответ лишь пожала плечами.

Что ж. Кем бы ни был Рэй Вудвилл — достаточно прочесть письмо, чтобы выяснить, кто он таков, и чего ему нужно. Не исключено, что настоящее имя достопочтенного Вудвилла — его светлость Стэн Лонгман. Последняя мысль вызвала кривую усмешку. Потрясающе! Стэн уже боится являться к ней под своим настоящим именем.

Покрутила конверт в руках. Может, сжечь клятое письмо, не читая?

В конце концов, что Лонгман, явившийся под чужим именем, мог ей написать? Что скоро женится, но конечно же, против воли? Что помнит и любит?

Чушь! Все это чушь и наглое вранье.

— А что он, говоришь, покупал? — полюбопытствовала она, зацепившись за сказанное помощницей ранее.

— О, сейчас, — та открыла толстенную книгу учета. — Вот! Добрых два или три десятка замораживающих амулетов. Даже чуть больше, кажется. Ну да! — она, водя пальчиком по строкам, что-то подсчитывала шепотом. — Он приходил за ними несколько раз. В первый раз купил три штуки, потом — еще пять. Потом — десяток, а после — докупал еще по нескольку.

— Странно, — удивилась Агнес. — Что он там замораживал так тщательно?

— Да! Еще между двумя партиями амулетов он покупал талисманы для отпугивания злых духов и видений. А когда купил десять амулетов за один раз — прихватил еще и руническую краску. Для ритуалов.

— Еще того краше!

Нет, определенно, со Стэном творилось что-то странное. Хотя, может, он просто покупал первое, что в голову взбредет, просто чтобы не уходить из магазина с пустыми руками?

Ладно, так и быть. Она прочтет письмо. А уж после — непременно сожжет его!

Оставив помощницу внизу, отправилась в кабинет на втором этаже. Усевшись за стол, положила конверт перед собой. Может, все-таки спалить к гиенам?

Нет, что за ребячество! Встряхнула головой. Тем более, неловко выйдет, если это — не от Стэна. В конце концов, Стэн готовится к свадьбе. С чего бы ему вспоминать о ней, тем более — писать? Когда сам просил больше не донимать его. Смешно! Губы покривила горькая усмешка. Принимает желаемое за действительное.

Агнес развернула письмо. И едва сдержала возглас изумления.

Да, почерк был знакомым. До боли знакомым. Вот только принадлежал он отнюдь не графу Стэну Лонгману. А совсем другому лицу.

«Здравствуй, дорогая Агнес!

Прости меня за треволнения, что тебе пришлось пережить в связи с последними событиями. Поверь, мне не хотелось тревожить тебя. И в последнюю очередь я преследовала цель доставить тебе хлопоты и проблемы.

Признаюсь: я действовала в сердцах, сгоряча. Возможно, я напрасно поступила так, как поступила. Но ничего уже не вернешь и не изменишь.

И, каким бы ни было мое раскаяние в собственной горячности и скоропалительном решении, принятом в порыве раздражения, все сложилось как нельзя лучше. Я ни о чем не жалею. Разве что о тех разрушениях, что учинила. Лишь сейчас я понимаю: мне давно следовало переменить свою жизнь. Переменить в корне!

Именно это я и сделала, приехав в столицу.

На самом деле я собиралась покинуть Манор навсегда: шутка ли, здесь я отныне преступница! Снисхождения от правосудия ждать не приходится. Так что моя судьба отныне — жить до конца дней своих под чужим именем. Не такая и высокая плата за то, чтобы жить так, как мне самой нравится. Тем более, что уезжать навсегда на чужбину мне не придется.

Я даже рада теперь, что так вовремя узнала о тревожных известиях с границ. Если бы не это — я умчалась бы прочь, так и не повидавшись с тобой.

Признаться, меня в первый момент испугала перспектива остаться в Маноре. А после я решила, что Ковентри — отличное место, чтобы скрыться. Кто станет меня здесь искать? А даже если и станет — так это все равно, что искать иголку в стоге сена! Да и на самом деле меня пугала мысль навсегда остаться в чужой стране. Я ведь даже по Манору почти не ездила! Не знаю ни мира, ни жизни.

Но я отвлеклась.

Теперь у меня есть дом! Свой дом, представляешь? В котором я одна — хозяйка. Правда, в нем пока еще идет ремонт. Но я думаю, в скором времени сумею поселиться там. В конце концов, не обязательно ведь ремонтировать все целиком! Со временем можно будет решить этот вопрос.

В общем… кажется, я впервые за долгие годы по-настоящему счастлива.

Да, ты вправе осуждать меня. Я и сама себя порой осуждаю, когда осознаю, что натворила. Но я слишком запуталась. И не сумела бы решить эту проблему иначе.

Твоя помощница сказала, что ты отправилась в Гревилль. Мне так жаль, что тебе пришлось совершить эту поездку! Дорогая, я невероятно раскаиваюсь, что тебе пришлось бросить дела и сорваться в нашу глушь. Прости, если сможешь. Я привыкла так тщательно планировать любые свои действия. Но здесь мне следовало подумать о том, чтобы отправить тебе письмо сразу же, как появилась такая возможность.

Увы! Об этом я даже не вспомнила. Решила, что расскажу обо всем при встрече.

Однако по дороге пришлось совершить крюк, так что в столицу я прибыла спустя несколько дней после твоего отбытия. Не подумала, что газеты окажутся быстрее!

Писать тебе туда не рискнула. Боюсь, как бы письмо, адресованное тебе, не попало в чужие руки.

Несмотря ни на что, надеюсь на скорую встречу. Фиона».

Да, вот так наворотить сумбурностей и оборвать резко письмо — в этом была вся Фиона. Правда — только лишь в одном этом. Агнес не узнавала подругу: случившееся не вязалось с обликом благоразумной респектабельной дамы, каковой она привыкла ее считать.

— Фиа, — прошептала Агнес, откидываясь на спинку кресла. — Чтоб тебя! Что ж ты такого наворотила?

Она беспомощно покачала головой.

То, что она только что узнала, не укладывалось в голове. Фиона — ее подруга, которую она знала с раннего отрочества — спалила к горным гиенам родовое поместье и удрала от мужа. Ограбив хранилище и стащив часть фамильных драгоценностей! И копии редких изданий, — напомнила она себе.

На фоне обвинений в шпионаже и убийстве видных вельмож поджог Гревилля как-то блек. Страшно подумать, что ждет Фиону, попадись она правосудию.

Агнес вспомнила, как после угрозы отдать ее в руки палача раздумывала: что вероятнее ждет ее — ссылка в рудники или смертная казнь? Раздумывала еще и о том, чтобы подать прошение — сослать-таки ее в рудники. И сомневалась. Подай прошение — и дознаватели с судьями точно решат, что это — неспроста! Что она преследует какую-то цель.

Теперь такая судьба грозила подруге.

— Ронан, — прошипела молодая женщина, выпрямляясь. — Что ты исхитрился вытворить, чтоб довести ее до такого?!

Агнес сжала виски пальцами. Фиона — поджигательница и воровка. Не исключено, что шпионка. Уму непостижимо! Зато теперь понятно, почему из поместья в день пожара убрались не только все слуги, но и все мышки и птички. Последняя мысль вызвала истерический смешок. Фиона, должно быть, была в ярости, раз решила все спалить. Да что там в ярости! Агнес случалось видеть подругу в ярости. И сейчас… это было нечто куда большее, чем ярость.

Что это — Фиа узнала об изменах мужа? Неужто это могло произвести на нее такое впечатление?

Хотя нет. Главное теперь не это. Разбираться в причинах ее поступка поздно. Потому что королевское правосудие не станет в них разбираться, если Фиа попадет в его руки. Что же теперь делать?

Святой Иероним, что теперь делать?!

Фиа написала, что теперь у нее другое имя. И под ним она намеревается жить остаток жизни. И имя это, должно быть, Рэй Вудвилл. Никому не известный молодой господин, что приходил в ее лавку.

— Да, дорогая, умеешь ты учудить, — прошептала Агнес, качая головой. — Редко…, но зато как! — глубоко вздохнула, хмыкнула. — Хотя ты всегда была тихоней, которая на деле, — она примолкла на секунду, а после расхохоталась. Громко, взахлеб.

Успокоиться удалось с трудом. Не хватало еще, чтоб помощница услышала этот дикий хохот, испугалась и прибежала. Агнес поднялась, похихикивая нервно, подошла к двери.

— Ирис! — крикнула, открыв дверь кабинета. — Скажи, а как давно этот господин приходил в последний раз?

Ох, изумительно будет, если внизу сейчас какой-нибудь покупатель!

— Двенадцатого числа, миледи! — крикнула в ответ помощница. — А что-нибудь случилось?

— Нет! Интересные вещи пишет. Даже не представляю, как мы станем выполнять этот заказ, — отозвалась Агнес. — Вот думаю, недурно бы с ним лично переговорить.

— Ну, придет ведь он снова когда-нибудь! — откликнулась помощница.

— Да, — Агнес кивнула, хоть та и не могла ее слышать. — В том, что он придет снова когда-нибудь, я даже не сомневаюсь, — она прикрыла плотно дверь кабинета и вернулась за стол.

Разумеется, придет — Фиа явно хотела с ней встретиться.

Вот спрашивается — почему она приходила так давно, и больше не появлялась? Надоело постоянно приходить к порогу, когда хозяйки нет в лавке?

Это лишь один из вариантов. А второй — с ней что-то случилось.

Вопрос — что. Королевский сыск выйти на нее не мог: это событие немедленно обрело бы широкую огласку. Уж такая новость мимо газет не прошла бы! Да и Гото наверняка знал бы. И не преминул рассказать. Жена, сбежавшая от мужа. Поджигательница! Ограбила семью, частью которой стала двенадцать лет назад, обманула доверие, скрылась с фамильными ценностями. Уничтожила огромное поместье.

Нет, задержать Фиону не могли.

Разве что… не по обвинению в поджигательстве, побеге из мужниного дома или даже шпионаж. А за фальшивые документы? Она ведь живет теперь под мужским именем! Шутка ли — Манор практически в состоянии войны. И в столице наверняка сейчас хватают всех подозрительных людей с поддельными бумагами.

Попытаться через Гото аккуратно узнать, не задерживали ли в последнее время женщину с мужскими документами? Попросить об этом Крио…

А если нет?! Получается, она невольно выдаст Фиону. Во всяком случае, даст Гото пищу для размышлений. А там и до слежки за ее магазином недалеко.

Фиа написала, что у нее есть свой дом. Выходит, похищенное она сбыла. Ну да — Ронан ведь выкупал свои драгоценности! И явно не у нее. Подруга успела прикупить какое-то жилище. Здесь, в Ковентри — потрясающее бесстрашие!

Спрашивается: где он, этот дом? Где искать беглянку?

А может, не нужно искать? Стоит просто подождать пару-тройку дней. Не пороть горячку — возможно, Фиона и правда просто решила дождаться ее возвращения в город. И зайти, когда она наверняка будет у себя. В конце концов, кому, как не ей, знать способность подруги выходить сухой из воды, какую бы дикую проделку она ни вытворила! Ее способность тщательно планировать любые выходки так, чтоб не попасться и уйти от возможного наказания.

Агнес невольно усмехнулась. Скольких трепок в отрочестве ей удалось избежать благодаря тому, что бедокурила вместе с Фионой! Сама она обычно попадалась и стоически терпела выволочки от отца.

Но она отвлеклась. Фиа сбыла драгоценности. Не иначе — здесь, в Ковентри. Странно, как не всплыло при этом имя Рэя Вудвилла — человека, который сбыл фамильные ценности Гревиллей скупщикам краденого. Агнес потерла переносицу.

— А о мужчине — ни слова, — пробормотала она себе под нос.

И правда! Ни единого слова о возможном любовнике, из-за которого подруга могла бы решиться на отчаянный шаг.

Да какой любовник! — одернула она себя. Крюк, чтоб добраться до столицы. Покупка дома — а значит, никакого мужчины, у которого она могла бы поселиться, нет. Да и какой мужчина позволил бы возлюбленной разгуливать под мужской личиной и мужским именем с поддельными документами?!

*** ***

Тихий короткий стук по стеклу заставил Агнес вздрогнуть и поднять голову от бумаг, лежавших перед ней на столе. На дворе уже царил поздний вечер. Оглянувшись на окно, она уже не удивилась виду медленно распахивающейся створки.

— Баронет, не кажется ли вам, что это уже становится порочной привычкой? — осведомилась она хмуро.

— Миледи, время для шуток неудачное, — голос журналиста звучал тревожно. — Бросайте все и идемте! Прямо сейчас, немедля — если вы не хотите, чтобы с вашей подругой случилось несчастье!

— Фиа? — она моментально подобралась. — Вы о ней что-то узнали?!

— Миледи, нет времени на разговоры! Прошу, поторопитесь.

Быть может, неподдельная тревога, звучавшая в его голосе, передалась и ей. А может, дело было в том, что Крио всегда вел себя крайне предупредительно. Ну, за исключением того вечера, когда оба они очутились в застенках. И нынешняя бесцеремонность вновь означала, что стряслось что-то из ряда вон.

Агнес торопливо шагнула за ширму, скинула пеньюар, запрыгнула в штаны, сапоги и накинула поверх рубашки длинный камзол, спускавшийся ниже колена. Ухватила сумку с неизменным запасом амулетов, камней и трав. Меньше пары минут — и она стоит рядом с Крио под собственным окном. С мыслью, что могла бы, вообще-то, спуститься по ступенькам, как полагается. А не вылезать в окно, словно она — воровка, а не хозяйка.

— Идемте, миледи, — он торопливо потащил ее прямо через кусты.

Ну конечно, и через стену. Агнес мысленно помянула квадратного демона. И дала себе зарок разобраться как следует с защитой дома. Шутка ли — всякий, кто пожелает, может запросто проникнуть внутрь ограды и залезть в окно ее кабинета!

Возле изгороди ждала оседланная лошадь. Агнес только головой покачала, когда Крио повел рукой в воздухе, точно смахивая невидимую паутину. И лошадь сделалась видимой.

— Нелепый способ, и ненадежный, — пояснил газетчик, подсаживая ее в седло. — Но на несколько минут — годится! — и сам запрыгнул позади нее. — Держитесь! — не дожидаясь ответа, мгновенно сорвал лошадь в галоп.

Та словно понимала, что хозяин торопится — охотно рванула по тихим засыпающим улицам.

Агнес глядела по сторонам, силясь сообразить, куда они едут. Мимо мелькали дома. Судя по всему, они направлялись куда-то к окраине. Спрашивать что-либо на такой скорости было бессмысленно. Оставалось ждать, когда они доберутся до места. Уж там-то все должно проясниться!