В поисках баронессы

Глава 36

Это был даже не суд. Закрытое заседание, на котором оказались лишь кровно заинтересованные в итогах люди.

Ронан с трудом удержался, чтобы не высказать упрек адвокату — он лишь теперь увидел его после памятного визита в его камеру! Однако промолчал — лишь кивком поприветствовал его и отца, усевшегося рядом. На обеспокоенный взгляд тот ответил кивком и легкой улыбкой. Держался он прямо, всем видом демонстрируя несгибаемость духа.

Молодой барон обвел взглядом зал. Немноголюдно!

Председатель суда — сам министр юстиции и целая коллегия судей из числа виднейших чиновников и высших судей королевства. Из всех, кто вел дело о поджоге — только Гото. Ни экспертов, ни ближайших сотрудников, ни некромантов. Не было даже вездесущей занозы Агнес и проныры-газетчика.

Хотя присутствовал непосредственный начальник Гото — глава Управления розыска и расследований.

Здесь же находился законник Граб с двумя старшими сыновьями. Ну да, речь ведь пойдет о его дочери! Грабу можно только посочувствовать.

— Итак, — провозгласил председатель, когда все расселись и затихли. — Сегодня мы рассматриваем дело, — он заглянул в бумаги. — О вызове потусторонней сущности — что запрещено особым королевским указом. И о поджоге родового поместья Гревилль, — он примолк, оглядев собравшихся.

— Ваша честь, — подал голос Гото. — Вы задавали вопрос — почему эти два предложены к рассмотрению в одном. Дело в том, что они неотделимы друг от друга…

— Вам будет предоставлено слово чуть позже, — хмуро отозвался председатель.

Эсквайр кивнул. Выглядел он даже более хмурым и прямым, чем обычно.

Ронан машинально попытался пересчитать судей. Человек тридцать — и все ради единственного подсудимого! Крупнейшие чиновники оторвались от повседневных дел, чтобы вынести приговор ему. Вот обвинителя не видно — как это понимать?

Да и скрытность — отец успел шепнуть, что ему и Грабу пришлось подписать перед заседанием бумаги о неразглашении всего, что будет на суде. Дело поворачивалось странно.

— …о поджоге поместья Гревилль супругой барона Ронана Гревилля, — продолжил председатель, — о побеге от супруга с любовником. О вывозе из хранилища копий редких книг, передача которых за рубеж может повредить обороноспособности Манора. А так же о нарушении бароном Гревилль королевского декрета о запрете на использование ряда магических существ.

Итак. Они будут рассматривать оба дела разом. Это несколько ободряло.

Ронан намеревался поведать суду, что имел намерение отыскать беглую супругу с копиями редких изданий. Последнее — в интересах королевства!

Жаль, неизвестно — что думает законник Граб о случившемся. Фиа — его дочь, он может начать выгораживать ее. И Ронан прекрасно его в этом понимал.

— Эсквайр Гото, — голос председателя вывел барона из задумчивости. — В обоих делах всё было предельно ясно еще две седмицы назад. Однако вы просили отсрочку для сбора дополнительных сведений. О каких сведениях идет речь, и что вам удалось выяснить?

— Я хотел отыскать следы ее светлости, баронессы Фионы Гревилль, — отозвался сыщик. — Служанка в тот вечер, когда на улицах Ковентри появилась гончая, заявила — ее хозяйка уехала в сопровождении своего поверенного. Она говорила о намерении сесть на корабль в порту.

— Вы лично облетели все три порта Манора.

— Да, мне казалось маловероятным, чтобы ее светлость направилась аж в Дерби — это больше седмицы пути от Ковентри. Но я считал себя обязанным лично убедиться.

— И следы беглецов вы нашли…

— В Портсмуте, как и ожидалось, — Гото кивнул.

Ронан подобрался, насторожил слух. Теперь взгляд его был прикован к эсквайру. Он все-таки разыскал Фиону! Да, эсквайр — опытная ищейка, и хватка у него бульдожья! Не зря он считается лучшим сыщиком столичного управления.

Молодой барон отметил, что судейская трибуна пустует. Ну да, его самого усадили рядом с отцом и адвокатом — словно он не обвиняемый, а лишь одна из сторон разбирательства. Место для подсудимого тоже пустует. Гото, чтобы ответить на вопросы, лишь поднялся на ноги. Видимо, время разбирательства решили сократить, убрав лишние церемонии. Оно и понятно — для кого устраивать бесконечные выходы на трибуну? Заседание закрытое, зрителей нет. Свидетелей — и тех не стали вызывать сюда. Опросили всех заранее.

— Мы разыскали постоялый двор, где ее светлость останавливалась со своим поверенным, — продолжил Гото. — Приметы совпадают. Они останавливались в Портсмуте на пару дней. Выбрали небольшое, недорогое заведение близ порта. Сравнительно приличное. Нашли корабль, отправлявшийся на восток, в сторону устья Рубикона. Намеревались ли они высадиться в одном из портов близ устья, или хотели ехать дальше — узнать не удалось. Корабль шел в Гельвецию.

— Значит, на восток, не на запад, — уточнил министр юстиции.

— Именно, ваша честь. Так что версия о сотрудничестве с соглядатаями Нейтании или Кассии, как минимум, маловероятна.

— Я читал ваш отчет. Вы утверждаете, что ее светлость с поверенным оба сгинули в кораблекрушении?

— Корабль угодил в шторм, не доплыв до устья Рубикона. Судно шло вдоль берега, но спастись сумели лишь полтора десятка человек команды. Остальные — утонули. В их числе — капитан, его помощник, лоцман и все шестеро пассажиров. Это известно доподлинно.

Ронан ощутил, как сердце заколотилось в горле. Фиона погибла?

Он-то счел, что жена прячется где-то в руинах усадьбы. Оказывается, в тот миг, когда гончая ломилась в дом, Фиа уже садилась на корабль. Или даже успела отплыть. Он клял жену за вероломство — а ее уже не было в живых.

Он сам не мог сказать, что за чувство поселилось в душе: сожаление, потрясение? Наверное, все вместе. Видимо, нужно потерять, чтобы понять — привязанность все-таки была. Или дело во внезапности?

— В деле имеются и отчеты сторожевой службы порта, где стало известно о крушении судна, — продолжил между тем Гото. — И где оказались спасшиеся. Я направлял запрос. На удивление, они ответили так скоро. Корабль успел покинуть пределы Манора. Есть показания свидетелей…

— Суд ознакомился с материалами, — председатель хмуро кивнул. — Да, вы убедительно доказали, что ее светлость Гревилль погибла. Однако остаются вывезенные копии.

Гото, к удивлению Ронана, в растерянности развел руками и опустился на свое место. Поднялся человек в светло-сером, сидевший сбоку от собравшихся чиновников.

— Маркиз Кессель, — представился он. — Марка Кессель и управление внешней агентурой.

Ронан во все глаза уставился на него. Легендарный человек! Марка Кессель — протяженная по всей восточной границе Манора.

— Маркиз, королевский суд выражает благодарность за то, что вы откликнулись, — начал министр юстиции.

— Лишнее, — отмахнулся легендарный маркиз. — Мы все собрались, чтобы разобраться в весьма щекотливом деле. Здесь замешаны интересы Манора — а значит, и каждого из нас! Я отправлял запрос проверенным людям на территории Хвиссе и Гвиденома.

— А в Гвиденом зачем? — удивился один из судей.

— Гвиденом граничит с Хвиссе. У них — особые отношения с вольными городами на побережье Хвиссе, — пояснил маркиз. — Так что копии книг вполне могли уйти через вольные города в Гвиденом. Так вот — я отправлял послания проверенным людям. И нигде эти копии не всплывали. Люди в Нейтании и Кассии тоже искали их — так что сомнений почти нет. Если копии и были — они сгинули в морской пучине вместе с баронессой Гревилль.

— Зачем же тогда она их вывезла из поместья? — вопросил еще один из судей.

Маркиз на это лишь пожал плечами и уселся на место.

— У ее светлости проснулся дар мага-садовника, — снова поднялся Гото. — Она вполне могла забрать копии, чтобы восполнить без спешки пробелы в своем образовании. В силу того, что изначально дар ее был мизерным, она не обучалась в академии. Так что ее стремление пополнить знания вполне закономерно.

— А что с личностью Рэя Вудвилла? — осведомился председатель. — Вы выяснили, кто он такой? Возможно, у ее светлости и не было связей с недругами Манора. Но таковые могли оказаться у этого человека.

Гото замялся.

— Выяснить доподлинно, кто это — следствию не удалось, — сознался он. — С большой долей вероятности, какой-то мелкий жулик. Нам не удалось отыскать его связей с незаконными дельцами или с организациями, которые удалось раскрыть. Разумеется, мы продолжаем выяснять это. Однако теперь, когда он погиб, едва ли удастся отыскать что-то новое.

Н-да. Не такой-то и хваткий этот малый — эсквайр, — подумал Ронан с неудовольствием. Упустил жулика!

— Зачем она вообще покупала дом в столице, если намеревалась бежать за границу? — вопросил один из судей.

Отличный вопрос! Ронан и сам задавался им.

— Мы можем лишь догадываться, — здесь Гото не стушевался. — Возможно, она пыталась запутать следы. Возможно — решила, что сумеет затеряться. Но поняла, что после убийства ей здесь оставаться не стоит. Не исключено, что она пыталась продать дом после неудачной встречи на улице. Но не сумела. Все-таки дом пользуется скверной репутацией. Я узнавал — прежний хозяин давно отчаялся избавиться от своего наследства. То, что кто-то изъявил желание купить усадьбу, оказалось для него истинным подарком судьбы.

Ронан слушал и молчаливо изумлялся.

Со слов сыщика выходило, что Фиона спалила поместье не то из мести мужу, не то в порыве досады после семейной ссоры. Последнее молодому барону показалось правдоподобным. По крайней мере, отчасти: жена и правда должна была испытывать острую досаду после его отъезда. Копии книг, что она вывезла из поместья, не всплывали нигде: это выясняли агенты Манора на местах. Пятеро убитых по случайности приняли ее за шпиона Нейтании — это Гото вообще выставил несчастной случайностью.

Законник Граб сидел прямой и бледный, с застывшим лицом. Ронану поневоле сделалось жаль тестя.

Узнать, что дочь лишилась рассудка, натворила чудовищных дел. А после — и вовсе сгинула в волнах у берегов сопредельного государства!

Добрались в конце и до него. Барон, заявил сыщик, действовал отчасти — под влиянием импульса. Отчасти — из тревоги за судьбу королевства. Он хотел найти не только жену, но и копии редких книг, которым никак нельзя было попасть в нечистоплотные руки.

А главное — предай все это сейчас огласке, и скандала не избежать. Возможен разброд и шатание в высших кругах королевства.

Гото так живописал эти разброд и шатание, что Ронану поневоле жутко стало.

Это что, эсквайр так пытается выгородить его?! Как, впрочем, только что выгораживал и беглую Фиону… хотя чего выгораживать — ее смерть, получается, доказана? И погибла Фиа совсем недавно. Возможно, в тот самый момент, как гончая ломилась в разрушенный дом, сама она тонула в штормовых волнах. От мысли сделалось не по себе.

Из речи сыщика выходил престранный вывод. Гото… предлагал высокому суду предать забвению все, что стряслось? По сути — пренебречь законами. Это же дико!

Отец с непроницаемым лицом шепнул, что купил баронетство отцу Далии. И место чиновника в одном из министерств.

Ронану стоило труда сохранить лицо бесстрастным. Да, отец сдал. Но в душе он остался прежним бароном Гревиллем — истинным сыном своих предков. Тех, что стояли у истоков королевства Манор. И в нужный момент ему хватило хладнокровия отодвинуть в сторону тревоги, переживания и даже представления о приличиях. Чтобы принять все возможные меры, чтобы род не прервался.

Гото наконец закончил. Ронан из-за разброда в мыслях едва ли слышал толком окончание его речи.

— Вы что же, предлагаете высшему суду королевства спустить все на тормозах? — недоверчиво осведомился председатель, озвучив мысли молодого барона.

— Что делать с этим делом — решать только высоким судьям, — подчеркнуто почтительно отозвался Гото. — Выносить приговоры — не в моей компетенции.

В повисшей тишине раздался хохот, прерываемый повизгиваниями. Это смеялся Кессель.

— А вы ловкий малый, эксвайр Гото! — заявил он, не стесняясь глумливой гримасы на лице. — Я много слышал о вас. И теперь понимаю, почему вы снискали славу лучшего сыщика столичного управления! Эк повернули, — он покачал головой.

— Маркиз Кессель, ваша светлость, — осадил его министр юстиции.

— Ну, что — маркиз Кессель, ваша светлость? — передразнил тот. — Выдворите меня из зала суда? Или, еще того краше, под замок упрячете за неуважение к королевскому суду — так после этого вы сами отправитесь на мое место, разбираться с внешней агентурой! А я с превеликим удовольствием отдохну в застенках, на королевских харчах!

Судьи с неудовольствием переглядывались, но сказать еще что-нибудь маркизу не решался никто.

— Ваша светлость, — подал голос Гото. — Я уверен, что вы готовы предложить куда лучшее решение. Прошу вас, сделайте это.

— Да, вы — ловкий и верткий малый, — повторил Кессель. — Даже жаль, что не выйдет завербовать вас — королевский сыск ни за что не выпустит вас!

— Я не гожусь во внешнюю агентуру, — покачал головой сыщик. — Все, что я умею — это гоняться за преступниками и передавать их королевскому суду.

— Ну-ну, конечно, — хмыкнул Кессель презрительно.

— Ваша светлость, — председатель откашлялся. — При всем моем уважении к вам и вашим заслугам — мы сейчас обсуждаем не пополнение вашей агентуры. Уверен, что вы не допускаете дефицита кадров среди своих подопечных. Давайте все-таки вернемся к обсуждаемому делу. С вашего разрешения.

— Прошу господ судей меня простить, — тот слегка поклонился. — Я позволил себе несдержанность.

Ну да! Этот-то мог бы и не извиняться. И попробовал бы хоть кто-то ему слово сказать! Кессель — потомок одного из древнейших и знатнейших родов королевства. Корни его семьи восходят к тем же временам, что и корни Гревиллей. А влияния у маркиза неизмеримо больше — Гревилли и в годы своего расцвета не могли таким похвастать. Восточная марка — это не шуточки! Да и управление внешней сетью агентуры…

Однако… неужели дело просто спустят на тормозах?

— Дико представить себе такое, — прошептал Ронан.

— Время сейчас неспокойное, — отозвался отец чуть слышно. — Не самый удачный момент для громких скандалов.

Неудачный момент для громких скандалов. Но удачный для прощения преступников. Не потому ли и заседание было закрытым?

Судьи между тем отправились совещаться. Перерыв затянулся на два с лишним часа.

Переговорить с отцом и адвокатом не удалось. Ронана увели в отдельную комнату, где он остался один. Оставалось лишь смириться.

Молодой барон, истерически посмеиваясь, принялся уминать принесенный обед. Экая забота об арестанте! Но говорить с кем-либо ему не позволили. Даром, что все случившееся спустят на тормозах — и это можно считать делом решенным. Хотя… кто знает, что там стукнет в голову министру юстиции? Гревилль — не такое уж влиятельное семейство. А уж министру юстиции и остальным судьям наверняка известно, что отец купил титул для отца его любовницы. И о том, что эта самая любовница — в тягости. Так что можно и пожертвовать молодым Гревиллем — чтоб другим неповадно было. Древний род от этого не прервется.

*** ***

— Эсквайр Гото, — заговорил председатель, когда суд снова собрался в том же зале, в том же составе — за исключением маркиза Кессель. — Вы пытались доказать, что разум барона Ронана Гревилля подвергся внешнему влиянию. Что и заставило его обратиться к запрещенным практикам, пренебрегая королевским указом.

Ронан сжал зубы. Вот и до этого дошло! Все-таки упрячут его в дом скорби. Отец рядом скрежетнул зубами.

— Мне показалось странным, что их светлости барон и баронесса Гревилль практически одновременно пошли на поводу у низменных страстей. В нарушение законов и приличий — что не свойственно ни одному из них, — отозвался сыщик.

— Понимаю. Тем не менее, в протоколах, составленных целителем, суд не нашел никаких указаний на то, что воздействие имело место. Косвенные признаки, на которые вы указали, могут говорить о чем угодно.

Что еще за косвенные признаки?! Ронан нахмурился. Лекарь, помнится, лишь обронил что-то о вконец расшатанных нервах. Даже микстуру какую-то оставлял.

— Словом, суд считает необоснованным предположение о внешнем воздействии на разум, — председатель повысил голос. — И вам не удалось отыскать следы того, кто мог бы его оказать. Тем более — задержать.

На это Гото смог лишь молча опустить голову.

— Суд постановил полностью признать вину обвиняемых по обоим рассматриваемым делам, — продолжил внушительно председатель, и у Ронана оборвалось сердце. — Безо всяких поблажек и смягчающих обстоятельств! Ее светлость, Фиона Гревилль, обвиняется в поджоге поместья супруга и побеге. И приговаривается к трем годам заключения на территории обители милосердия майората Гревилль с последующей передачей под опеку супруга и нахождение под домашним арестом в поместье Гревилль.

Ронан закашлялся.

— Его светлость Ронан Гревилль, — продолжил председатель, — обвиняется в использовании запрещенного существа на территории королевства Манор. И приговаривается к ссылке в рудники с ходатайством Его величеству о лишении титула! — в зале повисла звонкая тишина. — Принимая во внимание факт доказанной гибели ее светлости Фионы Гревилль, суд считает возможной амнистию. С тем, чтобы родственники погибшей возместили понесенный ущерб семье Гревилль, — он сделал паузу. — Принимая во внимание сопутствующие обстоятельства, суд считает возможной амнистию для его светлости Ронана Греввилля. С тем, чтобы он выдал алхимическую лабораторию, где получил кровавую гончую, и имя ее владельца. А так же передал немедленно и в полном объеме в королевскую библиотеку издания из фамильного хранилища. Список изданий составлен лично Его величеством и заверен королевской печатью!

Судейский молоток гулко ударил о подставку.

Звук взорвался внутри совершенно опустевшей головы Ронана и раскатился в ней. Его… освобождают с сохранением титула?!

Если разобраться, плата за это не столь высока…

Он выйдет на свободу, отстроит Гревилль. Женится на Далии — как вдовец, он имеет на это право. Увидит, как появится на свет его сын. Правда, радоваться этому сейчас он был не в силах. Судя по побледневшему лицу отца, тот тоже держался с трудом.

И все-таки этот тяжелый процесс подошел к завершению.