В поисках баронессы

Глава 37

До своей лавки Агнес в этот вечер так и не добралась.

От здания Министерства юстиции, где проходил закрытый процесс, она направилась прямиком в редакцию к Крио. И вопреки ожиданиям, его там не обнаружила.

Столько любопытных и откровенно липких взглядов она на себе не ловила со времен первой поездки на южную границу. Агнес готова была прозакладывать собственный патент на глаза нарвала, что завтра же по редакции начнет гулять сплетня о состоятельной дамочке, ухлестывающей за обаятельным журналистом.

Все бы ничего, но это никак не приближало ее к цели — разузнать хоть что-нибудь по делу. Не в Управление розыска и расследований идти, в самом деле!

Коллеги журналиста уверяли, будто он нынче собирался отдохнуть. И Агнес, вытребовав адрес, отправилась к нему на квартиру.

Крио снимал комнаты в пансионе неподалеку от центра. Там его не оказалось тоже. Во всяком случае, дверь ей никто не открыл. Внутри царила тишина — сколько она ни прислушивалась. Она прождала у закрытой двери с четверть часа. И решила расспросить хозяйку или кого-то из ее помощников о постояльце.

После разговора Агнес пришла к выводу, что любопытные взгляды, в избытке собранные в редакции — пустяк. Так, как хозяйка этого «приличного заведения», на нее смотрел разве что отец, когда услышал впервые о том, что дочь открыла лавку. Узнать от чопорной дамы о Крио ничего не удалось.

Покидала пансион она в крайней досаде.

Над городом разгорался закат. По-хорошему, следовало отправляться домой. Завтра все станет ясно. Однако Агнес поймала экипаж и велела вознице везти ее на Вишневую улицу.

У горничной челюсть отвисла, когда она увидела гостью на пороге. Впрочем, быстро взяла себя в руки и чуть не силком втащила ее внутрь.

Захлопнув дверь, рассыпалась в извинениях.

Правда, Агнес уже не слушала. Потому что из глубины флигеля появилась… Фиона. Бледная, осунувшаяся, с темными кругами под глазами — но это, несомненно, была пропавшая подруга.

*** ***

— Так что все-таки произошло? — нарушила молчание Агнес, когда Кэнди, приносившая им ужин, тихо вышла и прикрыла за собой дверь. — Огонь вспыхнул случайно, или…

— Или, — с живостью отозвалась Фиона. — Я спалила поместье.

Повисло молчание. Агнес силилась переварить услышанное. Нет, она уже понимала, что события в Гревилле произошли при деятельном участии ее подруги. Но одно дело — понимать, другое — услышать вот такое признание. Фиа глядела невидящим взглядом в камин, улыбаясь едва заметной улыбкой.

— Да, я спалила его к квадратным демонам, — протянула нараспев подруга все с тем же каменным лицом спустя минуту безмолвия.

И снова замолчала. Агнес сделалось жутко.

Это застывшее лицо. Эти переходы от живости к глубокой задумчивости и обратно. Что стряслось с разумом ее подруги?!

— Агнес? — окликнула Фиона, заставив ее вздрогнуть. — С тобой все в порядке?

— Со мной? — удивилась та. — Со мной — да. А… с тобой, Фиа? — она уставилась на подругу, раздумывая: как же теперь с нею разговаривать?

— Святой Иероним! — та вдруг рассмеялась, снова сделавшись похожей на себя прежнюю. — Прости, Агнес. Не хотела тебя пугать. Да, я предполагала, что ты, узнав о моем поступке, сочтешь меня сумасшедшей. Любой бы счел, — на лице снова проступила задумчивость. — Я и сама в минуты слабости думала, что рехнулась.

— Ты ведь разрушила собственную жизнь, Фиа, — мягко проговорила Агнес.

И сама испугалась своих слов. Но… на миг та показалась ей почти прежней! На удивление, подруга не обиделась и не возмутилась.

— Нет, — она лишь покачала головой. — Собственную жизнь я себе вернула. Пусть с запозданием — но вернула. Разрушила я лишь свои оковы. Попутно, к несчастью, я еще и разрушила часть жизни Ронана. Но, — тут на лице появилась озорная улыбка, а во взгляде снова появилась жизнь. — Ты сама сказала, что сыщик сделал все, чтобы увести след от моей усадьбы. Похоже, ему и судей удалось убедить в моей смерти. Если Ронан вышел на свободу и даже намерен принимать через несколько дней визиты — с ним тоже все теперь должно быть в порядке. Он сможет даже жениться на своей Далии. Опять-таки, ты упоминала — она намерена подарить ему наследника. То, чего не могла сделать я.

— Фиа, — Агнес ощутила, как ужас разжимает ледяные щупальца вокруг ее горла. — Может, расскажешь по порядку? Я уже запуталась, — у нее вырвался вздох.

— Ах да. Ну, половину этой истории ты знаешь, — заговорила Фиона. — Прости, я никчемная хозяйка! — она отрезала по куску пирога, придвинула тарелку Агнес и сама взялась за вилку. — О любовнице Ронана тебе тоже известно. Вместе они четыре года.

— Ты ни разу не жаловалась…

— А проку в жалобах? — хмыкнула подруга. — Да, я знаю, что за три года до нашего отъезда в деревню он снял ей просторные апартаменты, нанял прислугу, положил содержание. И да, я знаю, что в свои выезды он непременно навещал ее. Однако я по-прежнему считала, что все это — невысокая плата за возможность быть самой себе хозяйкой и жить так, как мне самой заблагорассудится. Ронан не пытался меня в чем-либо ограничивать. Разве что утомил после того, как я потеряла тогда ребенка, — она на миг погрустнела. — В первые годы — еще не слишком, а вот последние два… лекарь велел тебе то, лекарь велел тебе сё, — передразнила она, поморщившись с досадой.

— Да, я помню. Тебе никак не удавалось понести снова…

— Сначала — не удавалось, — Фиона кивнула. — А потом… потом, знаешь, я вдруг поняла, что мысль о появлении младенца на руках внушает мне ужас.

— Погоди, — Агнес нахмурилась. — Ты хочешь сказать, что…

— Ну да, — подруга пожала плечами. — Есть же способы. Травы… это безопасно! Я советовалась с лекарем. Разумеется, не с одним из тех, которых подсылал ко мне Ронан, — она снова скривилась. — У него уже тогда начались интрижки. Но в те годы все они были короткими. А вот Далия… эта задержалась надолго. Когда отец Ронана заявил, что намерен отойти от дел и уехать к побережью, я подумала: возможно, в деревне все изменится. Мы снова станем ближе, у нас найдутся общие темы для разговоров. Но поместье оказалось чудовищно запущенным. Мне пришлось все взять в свои руки. В итоге наши разговоры сводились к хозяйству.

— Но постой. Это же не повод, — выдавила Агнес.

— Да, возможно, — Фиона кивнула. — Вот только… нет, ты вправе считать меня эгоисткой, — прибавила она. — Так оно, наверное, и есть. Я не захотела жертвовать собой, превращаться окончательно в почтенную супругу, мать, хозяйку, — она помолчала. — Мне вдруг стало страшно. Жизнь сложилась совсем не так, как я мечтала.

— Разве? Мне казалось, ты мечтала именно об этом: почтенная супруга, хозяйка большого поместья… и сама себе хозяйка!

Агнес ощутила укол совести. Не она ли виной тому, что Фиа вдруг опротивела ее жизнь? Не ее ли рассказы о поездках на южные границы и опасных приключениях, в которые она там регулярно влипала?

— Все может статься, — проговорила Фиона задумчиво. — В молодости я думала, что ничего другого не хочу. Но оказалось, что постоянно скрывать свои наклонности не так-то весело. Врать отцу и удирать от воспитателей, корчить из себя рафинированную леди в обществе — это одно. Когда приходится врать собственному мужу — это совсем другое. А Ронан оказался чудовищно консервативен: он даже за посещение оперы или театра мне выговаривал. Ты не представляешь, как мы ссорились! Да, он уступал. Но делал это крайне неохотно. И всякий раз демонстрировал, что если бы я не настояла, — она выразительно примолкла.

— Ну, Ронан никогда не казался мне приятным человеком, — протянула Агнес. — Хотя следует отдать ему должное — большинство наших сограждан еще хуже.

После минутной паузы обе подруги рассмеялись.

— Знаешь, на какой-то момент я испугалась, что твой разум потерпел страшные и необратимые изменения, — созналась Агнес. От сердца отлегло.

— Не исключено, — Фиона вздохнула. — Но причина не в пожаре, который я устроила в Гревилле, — она усмехнулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Не надо так хмуриться, — Фиона тепло улыбнулась. — Я лишь хочу сказать, что столкнулась в этом доме с тем, что… способно произвести изрядное впечатление. И заставить пересмотреть свои взгляды на эту жизнь.

— Не понимаю, — Агнес нахмурилась.

— Эта усадьба полвека стояла разрушенной, никто не хотел здесь жить. О доме ходили жуткие легенды. Большая часть — пустопорожняя болтовня. Но кое-что — правда. Но мы говорили о плачевной кончине моей прежней жизни, — она снова усмехнулась. — Когда Ронан заявил, что едет в столицу один, я вышла из себя. Понимаешь, я вдруг поняла, что при всей власти над поместьем, что оказалась в моих руках, я теперь полностью завишу от него и от его капризов. А его посетил каприз — бросить меня в поместье. В назидание или еще из каких соображений, — она поморщилась. — Он давно мною был недоволен. Может, он просто хотел провести это лето с Далией, чтобы я не мозолила ему глаза и не мешала. Так или иначе — я поняла, что так продолжаться не может. Будет лишь хуже. К тому же мне стало обидно. Далию он в глушь не потащил! Пожалел, оставил ей и апартаменты в столице, и содержание. И возможность выходить в свет. А меня, выходит, можно было похоронить там заживо. Оставив мне из развлечений заботы о хозяйстве, людях и саде.

— Словом — если ты и поступила, как эгоистка, Ронан сам в этом виноват, — заключила Агнес. — Он первым начал вести себя, как эгоист! Погоди, — она нахмурилась. — А деревья? Там, в лесу. Это ты их растила?

— Ну да, я. А чем мне еще было развлекаться? Я пыталась подружиться с нашими соседями там. Ты не представляешь, что это за тоска! А деревья… ты же знаешь о моем пробудившемся даре. Нужно было на чем-то тренироваться. К тому же в библиотеке Гревилля я нашла любопытные книги…

— О. Труды мастера Ланга, — хмыкнула Агнес. — Это из-за них эсквайр Гото поднял такую панику! Он решил, что сведения оттуда могли попасть в руки шпионов Нейтании.

— Что?! — Фиона закашлялась.

— К слову, история с отпрысками знатных семейств эту версию подтверждает, — Агнес посерьезнела. — Ну, во всяком случае, такова была версия следствия. Фиа, что произошло с этими людьми? Задушенными белладонной, — она впилась взглядом в лицо подруги.

— А, эти, — Фиона помрачнела. — Агнес, на их лицах не было написано, чьи это отпрыски. Я возвращалась в постоялый двор. Здесь шел ремонт, и я задержалась допоздна после ухода мастеров, — она помолчала. — Мне хотелось… кое-что осмотреть здесь. Без посторонних глаз это было удобно. Неважно, — она тряхнула головой. — Словом, я возвращалась, когда эти пятеро перегородили мне путь. Они окружили меня… угрожали. Я испугалась. Я не знала — просто так они решили пристать к одинокому путнику, потому что ощущали свою безнаказанность. Или приняли меня за кого-то другого. Знатные семейства, — она криво усмехнулась. — Да, я читала все заметки в газетах на эту тему… на то, что они приняли меня за кого-то, намекали их разговоры. Я просто поняла, что живой оттуда не уйду. Невредимой — точно нет. И позвала… то, что росло ближе всего. За забором. Это оказалась белладонна. Она защитила меня.

Фиона смолкла. На лицо легла тень.

Нет, Фиа не была хладнокровной убийцей. Она и правда лишь защищала себя — и ей тяжело далось осознание того, что она лишила жизни пять человек.

— Тебе никогда нельзя будет ходить по столице под своим именем, — шепнула Агнес.

— За все приходится платить, — глухо отозвалась подруга. — Моя цена не так уж велика. Мне во многом повезло. Как ты говорила — я всегда ухитряюсь выйти сухой из воды? — она грустно усмехнулась. — Благодаря своей изворотливости и тщательному продумыванию планов… что ж, в данном случае моя изворотливость оказалась весьма действенной. Я была уверена, что меня рано или поздно прижмут к ногтю.

— Значит, книги ты скопировала, чтобы восполнить нехватку образования.

— Само собой. Подумываю пойти вольнослушателем в академию. Под именем Рэя Вудвилла, само собой.

— Угум. А ты знаешь, что Рэй Вудвилл — шпион Нейтании, любовник баронессы Фионы Гревилль, сбивший ее с пути истинного и толкнувший сбежать от мужа, нанеся ему чудовищный ущерб?

— Мой любовник? — Фиона хмыкнула, покачала головой.

— Знаешь, я думала, ты и правда покинула Манор. Так сказала сыщикам твоя служанка.

— По моему приказу, — подруга кивнула. — Я подумала, будет удобно, если все сочтут, что я удрала из Манора морем. Вышло как нельзя лучше — меня признали погибшей. Во всяком случае, моя гибель считается весьма вероятной. Разумеется, мне жаль команду и пассажиров затопленного корабля…, но к этому я уже не имею отношения.

— А почему ты все-таки не покинула королевство? — Агнес решилась-таки задать мучавший ее вопрос. — В самом начале, сразу после своего побега.

— Я так и хотела поступить, — Фиона кивнула. — Первым делом направилась в Ковентри — чтобы сбыть драгоценности, повидать тебя. И отсюда уже, имея на руках средства, уехать прочь — куда-нибудь подальше. Но в газетах написали, что грядет война. Что на границах царит напряженность. Я усомнилась, что сумею благополучно перебраться в одно из сопредельных государств.

— И правда, — хмыкнула Агнес. — Тебе ведь нужно было пересечь границу! Об этом я не подумала.

— Я решила, что затеряться в Ковентри будет не так уж сложно. Кто подумает, что я осталась? Насколько нужно быть сумасшедшей, чтобы вместо спешного отъезда за границу обосноваться в столице?

— Настолько же, насколько и ты, — Агнес усмехнулась.

— Пожалуй, — подруга негромко рассмеялась.

Однако в глубине глаз притаилось странное задумчивое выражение, поразившее Агнес в самую первую минуту. Оно никуда не делось. Фиона постоянно глядела словно внутрь себя. И… что она там говорила про дом?

— А почему именно этот дом? — спросила она. — Во всем Ковентри ты выбрала именно разрушенное жилище со скверной репутацией. И — ты сказала, что она неспроста такова?

— Сама не знаю. Просто шла мимо и вдруг почувствовала, что этот дом ждал именно меня.

— Мне это не нравится, — Агнес покачала головой.

— Нет, это напрасно, — живо возразила Фиона. — Этот дом и правда, — она задумалась. — Он словно ждал именно меня.

— Угум. Именно поэтому ты всюду развесила амулеты, отпугивающие призраков.

Подруга рассеянно взглянула наверх, туда, где в верхней части окна свисал приколотый к шторе артефакт. Во взгляде мелькнуло легкое удивление — словно она только сейчас его заметила.

— Фиа. Что за призраки бродят по этому жилищу? — Агнес вгляделась в ее лицо.

— Ну, это ведь старое здание, — та пожала плечами. — Очень старое. Оно только последние полвека стоит в руинах! А в старых зданиях, да еще и долго бывших заброшенными, не могут не появиться призраки. Они ведь любят такие места, где бы их никто не тревожил.

— И кого же ты видела?

— Не знаю, — вид у подруги сделался растерянный. — Я, признаться, не уверена, что что-то видела. Но… решила обзавестись парой амулетов. Не зря ведь ты их продаешь!

Она слегка улыбнулась. Стоит ли настаивать, требовать более четких ответов?

Агнес не была уверена. Если Фиона отвечает так туманно — явно не хочет рассказывать ничего прямо. Тут лучше оставить, как есть. Сочтет нужным — расскажет. Главное она выяснила: подруга на самом деле жива. Осталась в Ковентри. А значит — они еще не единожды увидятся.

— А зачем ты накупила замораживающих амулетов в таком количестве? — вспомнила она.

— А, это! — Фиона встряхнулась. — Тут на втором этаже — целая прорва свободного места. Я не собираюсь восстанавливать основное здание. Дорого, да и долго. По крайней мере, в ближайший год. Помнишь, ты рассказывала о глазах нарвала и горной плесени? Я ведь из твоих запасов тогда утянула росточек.

— Погоди. Это было больше года назад! Он должен был или разрастись — и куда раньше, или погибнуть!

— Ну, я же маг-садовник. И не из слабых, как оказалось. Те гнезда плесени, что я заморозила в поместье, выросли за какую-то четверть часа. Поутру пройтись по комнатам, запихнуть под гобелен росток, заставить расти. Заморозить — и можно звать слуг, — подруга насмешливо улыбнулась. — Так вот — если мне за четверть часа удалось получить такие крупные гнезда, можно попытаться и дорастить эту плесень до нужной зрелости, — она примолкла.

— Опыты с горной плесенью посреди столицы? — протянула Агнес. — Не боишься, что тебя все-таки отправят в застенки? А там припомнят и поджог, и копии книг.

— Я намерена соблюдать осторожность. К тому же, — Фиона помолчала. — Я умею и вытягивать жизнь из того, чему дала силы расти.

Агнес лишь покачала головой. С одной стороны, она была рада видеть подругу почти такой же, как и прежде. В Фионе появилась задумчивость, несвойственная ей прежде. Но она не впала в безумие и не сделалась тенью себя прежней. Оставалось то, что внушало ей воодушевление. С другой — слишком уж опасным было то, что внушало это самое воодушевление. Горная плесень — не шуточки.

— Это — столица, — негромко заметила подруга. — Здесь нетрудно быстро отыскать тех, кто сможет справиться с напастью. И не станет при этом задавать вопросов. Да и твоя лавка с артефактами рядом.

Ну да, она ведь всегда и все продумывала до мелочей.

Вроде бы пора успокоиться: расследование и судебный процесс завершены. Все более-менее улеглось. Фиона от своей выходки не пострадала. Парадоксально — ее спасла именно скандальность всего, что наслоилось на ее бегство. Только почему-то глодало ощущение незавершенности. Совершенно нелепое.

— И ты уверена, что тебя устроит тихая жизнь? — вопросила она без особенной надежды.

— Тихая жизнь, в которой не нужно ни перед кем отчитываться — почему бы и нет? — Фиона пожала плечами. — К тому же конфликт на границах, возможно, спустя время погаснет. Тогда можно будет и перебраться за границу.

— Не слишком-то это убедительно звучит, — заметила Агнес. — Но не спорить же теперь, когда мы впервые за год с лишним смогли увидеться!

Фиона на это лишь негромко рассмеялась. Кэнди принесла вазу с фруктами и снова исчезла. А разговор шел и шел, не думая заканчиваться.