Ведьзмарский лес

21

Улу оставили в покое до следующего дня. Утром завтрак принесли в комнату. Стены давили тоской и обречённостью. Поглядев в окно, Урсула решила выйти в сад. Советник Личвард просил не ходить по замку. Она и не станет этого делать. Вспоминая дорогу, Ула добралась до двери на улицу и с удовольствием вдохнула весенний воздух.

Не успела она сделать и пары шагов, как начался дождь. Противная морось облепила лицо и одежду. Затянутое серой дымкой небо обещало, что это надолго. Найдя взглядом беседку, Ула быстро отправилась туда. Вблизи тонкие колонны, обвитые лозами, выглядели изящно. Светлый камень, молодая зелень вокруг, умиротворяющий вид — леди Бидгар расположилась так, чтобы видеть часть сада. Хорошее место для размышлений и восстановления душевного покоя. Но спустя несколько минут она увидела Фина. Похоже, он заметил её. Всё та же двусмысленная улыбка, широкие плечи, мускулистое тело, скрытое под облегающим камзолом. И поступь охотника, готового к решительному броску на жертву. От него веяло мужской силой.

Деваться Урсуле было некуда, и пришлось улыбнуться в ответ, позволив Личварду-младшему разделить с ней одиночество.

— Неприятная погода для прогулок, — сказал он, занимая скамью напротив.

В беседке сделалось тесно и неуютно. И не потому, что Фин оказался слишком большим и громоздким, просто Урсуле каждый раз хотелось отодвинуться. Она помнила о признании сына советника, только в её собственных ощущениях сочувствие к Фину ничего не меняло. Он всё так же подавлял и заполнял собой пространство.

— Я не привыкла к праздности. Четыре стены изо дня в день. Сколько можно?

— Дождитесь свадьбы, Урсула. А там… — Он немного помолчал. — Затем решите, хотите ли вы случайно столкнуться с лордом в те часы, когда он оставит вас одну. Возможно, вы сами захотите одиночества.

— Вы снова пугаете меня. — Ула устала от иносказаний и говорила прямо.

— Одни факты. Думаю, вы догадываетесь, что молодые мужья редко оставляют своих прекрасных жён одних и выпускают их из спальни.

От его улыбки Урсула побледнела, но твёрдо ответила:

— Меня он не удержит.

— Смелая и наивная птичка.

— Не желаю ничего больше слышать о Дагдаре Скоггарде. — Ула вспылила, но следом поменяла решение. — Впрочем, вы точно сможете ответить на пару вопросов.

Широкая улыбка Фина, заинтересованный взгляд. Он даже наклонился к ней ближе, ловя взглядом в капкан карих глаз. Ула незримо выскользнула из силков, состоящих из силы и трепетного жара. Трудно и тяжело, но она понимала, что ей нельзя попасть к Личварду в руки. В глубине души знала, что стоит расслабиться, и он станет распоряжаться ею по собственному усмотрению точно так же, как неведомый хозяин замка распоряжается чужими жизнями. Каждая их встреча напоминала маленькое сражение.

— Отвечу настолько честно, насколько позволяют обстоятельства. — Он немного шутливо изобразил поклон.

— Прошлой ночью я слышала шум под окнами. Кажется, собака лаяла. В саду я заметила людей. Что-то произошло?

— Всего-то⁈ Я думал, вопрос будет серьёзным. Вам показалось, милая Урсула. При полной луне всегда что-нибудь привидится.

— И собака привиделась?

— В замке живёт несколько псов. Почему бы им не лаять ночью?

Фин оставался беззаботным собеседником, отвечал так живо, что Ула поверила бы без колебаний, если бы своими глазами не видела белую фигуру в лунном свете, стражников и самого Фина.

«Скрываешь правду, Личвард. Ладно, если лорд болен и ночами ходит по саду, то скоро я сама это узнаю». Урсула не стала пререкаться.

— Вечер в честь приезда невесты лорда завтра? — Она даже улыбнулась Фину, через силу заставила себя, с неприязнью к тому, что делает. — Расскажите, как обычно проходят торжества в замке. Музыка и танцы?

— Всего понемногу. А вы загорелись? Да, Урсула? И встреча с женихом не пугает? — Лицо Фина было открытым и добродушным, но глаза острыми иглами кольнули Улу.

Всё время ей казалось, что он говорит одно, а подразумевает совсем другое. Она выдержала его взгляд.

— Люблю музыку. У Скоггарда хорошие музыканты? Мне нравятся лютня и флейта.

— Будет вам и музыка, и танцы, леди Урсула.

Фин рассмеялся, точно она только что отменно пошутила.

И Ула замолчала. Вопрос о флейтисте, который недавно играл в этой самой беседке, так и не был задан. Почему-то Личварды тщательно оберегали её от подробностей уклада жизни в замке, от самого лорда Скоггарда. Урсуле надоели недомолвки.

— А на самом деле чего вы хотите? — Внезапно он коснулся её руки, став серьёзным, приблизившись так, что Ула ощутила жаркое дыхание.

После долгого молчания она сделала следующий осторожный шаг, отгораживаясь от тягучей привлекательной силы, опасной для неё.

— Я бы с удовольствием позанималась кинжальным боем.

— Никаких сложностей. — Фин не уклонился от ответа и не юлил. — Старая арена — подходящее место. После торжества и свадьбы я готов тренироваться с вами.

Ночь для Урсулы снова прошла беспокойно. Как она ни готовилась, не выходило побороть страх перед встречей с Дагдаром. Утром она не смогла и кусочка проглотить. Аласта, обещавшая позаботиться о платье ещё накануне, пришла только после завтрака. Чуть заметная складочка между бровями, поджатые губы — она выглядела недовольной и усталой.

— Простите, что не исполнила обещания, но мы успеем подобрать наряд сейчас. Вы готовы?

Аласта повела Улу по коридору, а затем выше по узкой винтовой лестнице в одну из башен. После нескольких маршей они оказались в тесном коридорчике с единственной дверью. Аласта достала ключ. Замок податливо скрипнул. И в дальней комнате слуги не забывали заботиться о порядке — Ула убедилась в этом, когда переступила порог комнаты. Свежее белье на постели, аккуратно заправленное покрывало, на полках и комоде чистота. Несколько скромных букетиков в маленьких вазочках подсказывали, что комната принадлежит женщине.

— Чья это комната? Ваша?

Аласта заперла дверь изнутри.

— Не хочу, чтобы нам помешали. Девочки и наряды — это надолго. — Она заметно нервничала. — Комната давно пустует.

— В замке принято ставить цветы в нежилых комнатах?

Что-то не давало покоя Урсуле.

— Лорд требует порядка везде, — сухо ответила Аласта, открывая высокий шкаф.

Она выложила на постель несколько платьев и задумчиво перебирала те, что висели внутри. Ула с сомнением смотрела на разноцветные наряды. Всегда равнодушная к одежде, она готова была надеть любое платье. Фраза про то, что Скоггард не заметит, одета ли невеста, казалась ей не совсем шуткой. Увлёкшись поисками, Аласта фыркала через губу на пшеничную прядь, выбившуюся из идеальной причёски.

— Где же оно? Я помню… Вот! — Она с улыбкой извлекла из недр шкафа то, что искала, и показала Уле.

Тонкие отбелённые кружева, фиолетовый оттенок дорогой ткани, изящный крой — платье выглядело великолепно. Только Урсуле было всё равно, и она молча смотрела на довольную Аласту.

— Миленькое. — Ула не стала расстраивать госпожу Пэрриг.

— Великолепное! Наденьте! — Аласта торопливо передала платье леди Бидгар.

Платье село по фигуре, точно его шили для невесты лорда. Аласта расправляла кружева, перебирала пальчиками шнуровку на груди, приглаживала ткань.

— Вам к лицу.

Знакомое щебетание заставило Урсулу поморщиться, отвести взгляд от кукольной красоты Аласты. Каждый раз, видя эти излишне правильные черты, Урсула думала о Дагдаре.

«Неужели тебе нравятся такие неживые красавицы, Скоггард? Точно бездушная кукла». Потом она вспоминала, что до выбора лорда ей нет никакого дела, и обычно отворачивалась или переводила взгляд на что-то другое.

Вот и в этот раз Ула скользнула взглядом по полуобнажённым плечам госпожи Пэрриг. Сегодня она почему-то надела не строгое платье с глухим воротом, а открытое, а сверху накинула шаль, что теперь сползла с плеч.

— Красивая подвеска. — Аласта коснулась пальцами серебристого листика на шее Улы.

— Что? — Та не сразу поняла, о чём говорит безвольная кукла лорда Скоггарда: в ужасе не сводила глаз с шеи Аласты и огромного синяка на плече.

— Цепочка, — произнесла госпожа Пэрриг, потянув за тонкую пластину подвески. Рукав платья съехал вниз, обнажая красивую кисть со свежими синяками. — Хорошее золото. У нас такое зовут ведьмацким. Интересная безделушка, я бы примерила.

— Цепочка не снимается. — Ула облизнула пересохшие губы, в голове одна за другой сменялись яркие картинки издевательств над Аластой. — Силой не сорвать.

Она так и видела, как горбатая чёрная тень нависает над кукольной красавицей, ломая её, сжимая горло кривыми пальцами, мнёт белое тело.

— Необычное украшение. — Аласта словно не замечала взглядов леди Бидгар. — В этом платье вы точно понравитесь милорду.

— Аласта… — Ула не дала ей отступить назад, чтобы убрать другие наряды в шкаф. — Это он сделал?

Резким движением госпожа Пэрриг обхватила себя руками, закрываясь, точно пытаясь спрятать следы мужских пальцев, так чётко отпечатавшихся на её коже. Губы скривились в попытке остановить слетающие с языка слова.

— Некоторые мужчины любят брать силой, когда желают.

— И никак нельзя противостоять⁈ — Руки Улы сами сжались в кулаки. — Есть же оружие!

— Чтобы потом стоять перед королевским судом? — Аласта набросила шаль, машинально стянула концы, полностью закрываясь. — Я хочу жить.

— Однажды он убьёт тебя.

Губы Аласты задрожали.

— Я верю, что Великий Пастырь накажет его. Может быть, руками доброго человека. Кто-то же убил Резло. Не меньшая мразь.

Странно было слышать подобные слова из уст идеальной красавицы, но о младшем советнике она явно знала немало. А дальше Уле и не пришлось спрашивать, достаточно было взгляда.

— Резло заслужил смерть. Некоторые заслуживают и худшего. — Тихий голос Аласты заползал в самую глубину души Урсулы. — Так больно и унизительно. — Лицо госпожи Пэрриг застыло, две мокрых дорожки заблестели на щеках. — Так мерзко, что он делает со мной. — Она вскинула руки, прижала к груди. — Умоляю! Не говорите ничего лорду. Никому не говорите! Будет только хуже. Он накажет меня. Заставит вымаливать прощение. Вы не знаете, как он умеет причинять настоящую боль, когда… пользуется мной. Простите, я забылась. — Аласта опустила голову. — Мне нельзя говорить о хозяине, вашем будущем муже, в таком тоне.

— Скотина. Животное. — Холодея, Ула кусала губы. — Я не дам ему и притронуться к себе! — Ярость вернулась и затопила Урсулу до краёв. — Обещаю, что придумаю, как помочь вам.

— Спасибо, леди Урсула. — Аласта склонилась ниже в поклоне. — Поберегите себя. Я свыклась с ролью куклы для жестоких игр.

— Личварды знают? Что я спрашиваю! Конечно же, знают! — Возмущение Улы било в висках тяжёлыми ударами сердца.

— Все хотят жить, миледи. Никто не освободит нас от этого ужаса.