Ведьзмарский лес

55

Они молчали, глядя друг на друга. Оба успокоились, смягчились, лица разгладились.

«Отчего он так разозлился? Каждый раз при упоминании Фина язвит и пытается меня поддеть. Дар всё ещё не верит, что Личвард мне враг и ненавистен? Не забывает предательства Аласты? Или это иное». В сознании Улы робко зародилась догадка.

Поверить в невозможное она не могла, отогнала глупую мысль. «Скоггард не станет ревновать Бидгар. Дагдар не забудет о смерти родителей. Его заботит лишь честь рода, которую может запятнать жена, связавшись с мерзавцем Личвардом». Она нахмурилась, снова переживая давние слова мужа.

— Знаю, что бываю невыносим. — Он по-своему истолковал её недовольный вид. — Вам придётся потерпеть меня какое-то время.

— Благодарю вас за подарок, — поторопилась сменить тему Урсула.

Ей показалось, что они подошли к опасной черте. Не привыкшая к откровенности Скоггарда, Ула испугалась. За его словами читалось: «Потерпите немного. Всё закончится, и я дам вам свободу».

А хотела ли Ула свободы?

— Какой подарок? — Он вроде бы удивился.

— Портной…

— А, это… Пустяки.

Дагдар махнул рукой и предложил ей сесть.

— Как ваши раны? — Ула разместившись на краешке кресла, не отводила взгляда от мужа.

Когда Дар был спокоен, лицо его становилось светлым и юным, при этом не теряя мужественности и строгости. Только что она желала убить его на месте, а теперь с трудом сдерживалась, чтобы не прикоснуться.

— Я здоров. А ваша рука?

— Заживает. — Она погладила перевязанную ладонь.

Ползая над обрывом вдоль стены замка, Ула немного разбередила рану. Вспомнила, внутренне охнула до дрожи. Воспитанная Карвеллом, она никогда не была неженкой, но крутой берег и высота внушали ей трепет.

— Завтра можно выехать в поселение, — медленно проговорил Скоггард, всматриваясь в лицо жены, точно видел там нечто особое.

— Правда⁈ — Ула не поверила, радостно вскинулась, готовая захлопать в ладоши от предвкушения. — Безделье так утомительно.

— Вам нравится забота о землях? — Широкие брови Дагдара приподнялись, словно он никак не мог поверить, что такая девушка, как Урсула, способна получать удовольствие от решения насущных проблем подданных.

— Пожалуй, да. — Она с грустью вспомнила советника в замке Бидгар. — Старый Харви приучил меня служить землям и людям. Всегда помнить об их интересах. Вначале они, затем я сама.

Дагдар заинтересованно поглядел на жену.

— Он был хорошим человеком? — Низкие тона голоса мужа мягко обволакивали Урсулу.

— Отец, друг, наставник. Самый лучший. И его убили.

— Обещаю, что и за смерть вашего советника они ответят. Будь это последнее, что я смогу сделать. Я заберу Личвардов с собой… — Он умолк, как человек, сказавший слишком много, посуровел и потемнел лицом.

Плечи Дагдара опустились, во всем облике появилась упрямая обречённость. Он давно принял свою судьбу такой, какая она есть. В некоторых порывах муж оставался для неё прозрачен и открыт.

«Ничего не расскажет. Будет молчать до последнего», — подумалось Уле, и переспрашивать она не стала, вернувшись к беседе о будущей поездке.

Наверное, впервые они говорили настолько спокойно и свободно. Обсуждение управления землями увлекло обоих. Это было дело, которое каждый знал и любил. Ула оживилась, вспоминая о землях Бидгар. Маленькие истории из прошлой жизни, которую она потеряла, став женой Дагдара, слетали с языка, а Скоггард слушал внимательно, иногда кивая или отпуская короткие фразы о своём видении ситуации. Они ни разу не противоречили друг другу, сходясь во многом. Урсула позабыла обо всём, смеялась над забавными случаями, а у Дагдара в уголках губ появилась тёплая улыбка.

Такими их и застал Эилис. Хрустальные, ясные глаза лекаря загорелись радостью, которую он попытался скрыть, что оказалось нелегко. Следом за ним вбежал песочный пёс. Счастливый от встречи с хозяином, он бросился к Дагдару, заполучил его в безраздельное владение на несколько минут. Фолганд всегда оставался верен Скоггарду, но после дружелюбно покосился на Урсулу, обнюхал протянутые руки и позволил потрепать себя за ухом. Кажется, он признал и её.

Ула не думала, что станет так сильно волноваться из-за выезда за пределы замка. Полночи провела без сна, гадая, как всё пройдёт, а под утро чуть не проспала оговорённое время. Эилис постучал в дверь, когда она ещё не успела собраться. Урсула торопливо натянула походную одежду и с помощью Даны уложила волосы, пока лекарь ждал в комнате.

— Простите, — смутилась она, выходя из купальни. — Обычно я не опаздываю.

— Не беспокойтесь. Молодым женщинам свойственны долгие сборы, а мужчинам на роду написано их ждать.

Они вместе посмеялись, и господин Кодвиг проводил Улу в свой кабинет, где пожилой слуга накрыл для хозяев маленький столик. В слуге она безошибочно угадала представителя древнего народа.

«Любопытно. Сколько же вас в замке? Эилис не упускает возможности привести на службу сородичей», — невольно подумалось Уле.

Дагдар, одетый в строгий, застёгнутый до подбородка, дорожный камзол, стоял у окна и смотрел на моросящий дождь. Урсула и не помнила, когда последний раз выглядывало солнце. Приближалось лето, а погода стояла осенняя. Даже зелень еле пробивалась, быстро увядая и желтея. Мёртвая земля, похоже, добиралась и до острова.

— Доброе утро, леди Урсула. — Лорд сдержанно кивнул, отодвинул стул и помог Уле устроиться за столом. — Вода сильно поднялась, Эилис.

— Не беда, милорд. Ничто не помешает.

Оба многозначительно переглянулись, заинтриговав Урсулу. Речь наверняка шла о поездке, но Уле показалось, что за словами стоит нечто важное. Они скрывают от неё свои планы. Не доверяют или не хотят подвергать опасности?

В небольшой комнате, пропахшей настоями и травами, она впервые ощутила настоящий свет и радость. Ула охотно принимала ненавязчивое внимание Скоггарда, обычное для воспитанного мужчины. Не больше. Эмоционального разговора накануне словно и не происходило. Молчаливый, серьёзный Дагдар не позволял просочиться сквозь плотную оболочку холода никакому движению души. Только Ула всё равно чувствовала себя окрылённой и свободной. Возможно, оттого, что Финиам оставался где-то там, за пределами островка покоя. Они впервые завтракали вместе с мужем, и Уле нравилось сидеть с ним за одним столом, незаметно наблюдать, как он сурово сдвигает брови, как наливает воду из кувшина, обхватывая его большими ладонями. Следить за мельчайшими деталями его обыденной жизни.

Эилис сидел тихо, точно его и не было с ними. Когда Урсула бросила короткий взгляд в сторону лекаря, то увидела, с какой теплотой он смотрит на строгого Дагдара. Этот же мягкий свет коснулся и её. Эилис смотрел на них, как на детей, которые пока не оправдали надежд, но оставались любимыми и родными.

Она была дома. Почти как прежде. И двое мужчин, которым она могла доверять, рядом. Ула уверилась, что ни господин Кодвиг, ни муж не позволят случиться дурному. У них сложное положение, но всем вместе им под силу выпутаться. И есть люди, готовые помочь. Карвелл занимался сбором отряда из старой стражи. В одной из последних записок, переданной маленьким чистильщиком каминов, он писал о медленном продвижении «наших дел», опасаясь говорить прямо: случай или злой умысел мог помочь Личвардам заполучить записки.

Возница готовил экипаж. Стража занималась лошадьми и сборами. В отличие от хозяев, им придётся ехать верхом, терпя дождь, который всё лил и лил. Урсула спряталась под навесом во внутреннем дворе замка, ожидая мужа. Она всячески скрывала радость от предвкушения совместной с мужем поездки. Сырость и серость дня не способны были испортить приятное ожидание.

Фина она заметила сразу. Несколько минут он стоял на верхней галерее, наблюдая за приготовлениями без обычной обманчиво-добродушной улыбки. Он сжимал руками каменный бортик в открытой арке этажа. Личвард-младший давил на камень с такой силой, что Ула удивлялась, как тот ещё не раскрошился в пальцах. Фин сделал шаг назад, и Ула приготовилась к встрече. Чтобы спуститься к леди Скоггард, Фину понадобилось меньше минуты.

— Вы не пришли сегодня к завтраку.

Вблизи лицо Финиама показалось ей злым и напряжённым, он бросал недовольные взгляды на стражу, на возницу, осматривал двор и верхние галереи.

Урсула возблагодарила Пастыря, что они с Личвардом не одни. Тёмные глаза Фина горели нехорошим требовательным огнём, будто он собирался наброситься на неё прямо здесь, снова прижать к себе, коснуться открытых участков кожи, покусывая шею. Он проделывал подобное при каждой встрече в замке, наслаждаясь тревожной натянутостью тела жертвы. Его распаляло скрытое сопротивление Улы, которое он осязал жадными пальцами и губами. От звериного чутья Фина было трудно спрятаться. На счастье, натянутость между ними он трактовал по-своему. Как-то, в очередной раз мучая Улу, Фин прошептал на ухо:

— Вы привыкнете ко мне, Ула. Полюбите силу и подчинение, станете умолять снова и снова. Я покажу вам, что значит принадлежать мужчине.

Она вынырнула из воспоминаний.

«Никогда. Тебе придётся убить меня, Личвард».

Ула упрямо задрала подборок и смотрела в пустую черноту на месте глаз врага.

Он ничего особенного не делал сейчас, но мутная волна омерзения поднялась к горлу. Фин стоял напротив, непозволительно близко, еле сдерживая порыв. Как ни были заняты охрана и дворовые, чей-то излишне откровенный взгляд обязательно отметит, что сын советника странно ведёт себя с женой лорда. Утро вместе с Эилисом и мужем осталось в Уле беспечной слабостью. Опасной и слепой. Она на время забылась, но пришёл момент вновь стать сильной.