Ведьзмарский лес

63

Ула отпустила одеяло, аккуратно отогнула, закрываясь только по пояс, медленно положила поверх руки, разгладила складочки на ткани. Она готовилась к серьёзному разговору, чтобы не оставить Дагдару возможности продолжать нелепое противостояние. Если уж и после он будет упорствовать, относиться к ней как к врагу, то… На самом деле Ула не знала, что станет делать в этом случае. Вероятно, попытается придумать что-нибудь ещё. Она никогда не отступала.

— Но я здесь. Не мой выбор. Так случилось. И я живая. Я чувствую.

Говорить спокойно было тяжело, она прошла по тонкому лезвию, не упав в жалость к себе или в недовольство мужем.

— Я всё ещё пытаюсь принять это, — откровенно ответил Дагдар: он заметно расслабился, заинтересовавшись признанием Улы. — Не то, что вы чувствуете. Вы — живой человек, не кукла. Без сомнений. Я предпочитаю не играть с людьми. — Немного оттаяв, он заговорил мягче. — Пытаюсь осознать, что вы в замке и моя жена перед подданными и Пастырем. Никто другой — именно Бидгар. Никогда не мог предположить, что судьба подобным образом посмеётся надо мной. — Молчание плотным коконом окутало их, пока он не продолжил: — Платье моей матери. Аласта подстроила?

— Да.

— Вам оно к лицу. — Лорд отложил книгу, потёр виски. — Правда. Я был ошеломлён. А поступок вполне в духе Аласты.

— Как вы допустили, чтобы Фин зашёл настолько далеко с ней?

Ула понимала, какую боль причиняет, но между ними происходило нечто важное. Она чувствовала, что Скоггард пришёл не ради того, чтобы спрятаться от соглядатаев советника и в безопасности провести ночь, не для очередного витка ненависти и вражды. Дар пытался разобраться в самом себе.

Нить, связавшая их, звенела, но не от сильного натяжения, готовая порваться. От иного — незримого, но огромного и прекрасного, что заставляло сердце сладко замирать в ожидании. Подвеска колола кожу морозными иголочками, отзывалась на мысли хозяйки и присутствие непроявленного эрргла. Ула отбросила гордость и гнев на упрямого лорда, открыла сердце, ожидая того же от Дара.

Она намеренно напала на него, надавив на болезненное прошлое. После слов жены лицо Дагдара посерело. Вопрос глубоко прошёлся по одной из ран.

— Когда-то Аласта казалась мне прекрасным цветком, которому можно было только поклоняться. Я дышать рядом боялся, не то что прикоснуться. Я ошибся. Многое подсказывало, что она не та, за кого я её принимал, но я упрямо не слушал внутренний голос. Сейчас понимаю, что не любил госпожу Пэрриг. Юный наивный мальчик, каким я был, не смог пройти мимо идеальной женщины, почти божества. Аласта знала, как подать себя в лучшем свете, играла со мной под присмотром дядюшки. Раян без конца искал новые способы контролировать хозяина, который взрослел и задавал всё больше вопросов, вникал во все дела управления. Не подумайте, я не оправдываю себя. Я виновен как лорд земель и как мужчина. Не знаю, зачем рассказываю вам всё, вероятно, хочу, чтобы не осталось недомолвок.

— Во влечении мужчины к женщине нет ничего предосудительного, — невольно откликнулась Ула. — Не думаю, что следует усложнять простое.

Не верилось, что Скоггард и Бидгар могут спокойно сидеть и говорить, не обвиняя и не борясь друг с другом. Дагдар немного приоткрывался перед женой, а Ула незримо тянулась к нему.

Он наклонил голову с вниманием. На Улу смотрел древний эрргл.

— Вы правда так считаете. — Он утверждал, а не спрашивал, выудив истину из самого сердца Улы. — Вы нередко судите о вещах, как мужчина.

— Меня воспитывали мужчины. Наставник Харви учил понимать мужчин и договариваться с ними. Среди лордов земель нечасто встретишь женщин. И да, я так думаю. Особенно если притяжение взаимно.

Лорд кивнул, принимая к сведению откровения жены. Он часто так делал — никак не оценивал слова сразу, точно откладывал в дальний уголок для более поздних размышлений.

— Вы — редкость, Урсула. Одна из причин, почему я допустил нездоровые отношения между Фином и Аластой, — она любила негодяя. — Переборов себя, Дагдар стал почти равнодушен к старой истории, отстранился от прошлого.

— Знаете, что Личварды оговорили вас передо мной? И Аласта подтвердила, очень убедительно рыдала. Прекрасно сыграла. Вы самодур и мерзавец.

— Не новость. — Улыбка лорда была больше похожа на оскал, словно подтверждала самые жуткие слухи о нём. — Вас они также не пожалели, исподволь бросая грязные сплетни и намёки, так хорошо прорастающие в моей ненависти.

На это Ула улыбнулась не менее свирепо. Ярость её была адресована, конечно же, Личвардам. И лорд, и она давно догадались о действиях советника и младшего чудовища за их спинами.

— Вы избивали и… издевались над Аластой. Каждую ночь, между прочим. Всю ночь.

— Я⁈ — На этот раз он дёрнулся в кресле, глаза расширились в естественном ужасе. — Они так вам говорили?

Урсуле удалось удивить Дара. Она с сожалением подтвердила неприятный оговор. Внезапно Дагдар рассмеялся. Тихо и отрывисто.

— В своей лжи они явно мне льстили. Подумать только! Всю ночь…

Смех мужа оказался очень заразительным. Смеясь в ответ, Ула прикрыла рот ладонью, покраснела, догадавшись, куда клонит муж.

— Каждую ночь, — повторила она.

— И вы поверили. — Оттенки грусти и горечи окрасили его лицо.

— Я вас совсем не знала. Простите.

— Что вы! Ведь и меня они провели. Думал, что вы очередная кукла для забав и охоты за мной. Понимаю, почему вы набросились на новобрачного с кинжалом. — На мгновенье уголков рта Скоггарда коснулась открытая, тёплая улыбка. — Решительная Урсула. С чесноком и кинжалом наперевес. В ваши планы точно не входило стать очередной игрушкой извращенца. Ох, Ула, как мне жаль, что вы попали в ловушку Личвардов.

Зачарованная, Ула не отводила глаз, мечтая, чтобы Дар оказался к ней ближе. Он вполне мог пересесть на постель. Так их руки соприкоснулись бы, а сейчас Урсула очень сильно желала коснуться мужа. Собственное имя, сказанное низким голосом, ласкало слух. Напряжение первых минут, когда Скоггард появился в спальне, рассеялось. Ула полностью доверяла этому мужчине, зная, что он никогда не обидит её. Они улыбались друг другу. В камине потрескивали дрова, аромат леса смешивался с тёплым, густым духом, и комната стала сразу очень уютной и светлой.

— Аласта сама выбрала для себя эту жизнь. — Его отбросило к прежним мрачным мыслям. Дар хмуро свёл брови. — Я бросил Финиаму вызов, когда узнал правду. Мы с ним с детства не ладили. Рано или поздно дуэль состоялась бы, а тут и повод нашёлся. Аласта вмешалась и защищала… не меня. — Дар поморщился, вспоминая прошлое. — Упала в ноги, цеплялась, готовая на всё. Ради Фина. Я был сильно зол и впервые применил власть лорда к одному из Личвардов — посадил Финиама в темницу. Мне даже удалось найти стражников, которые исполнили приказ, несмотря на подготовку со стороны советника. Аласта снова умоляла отпустить любовника, отказалась давать показания. Выходило, что мстительный самодур посадил счастливого соперника в камеру. Так Фин вышел на волю, а стражники, посмевшие исполнить мой приказ, навсегда исчезли из замка.

— Ужасно. — Ула перебирала пальцами каштановые пряди. — И никакой управы на них нет.

— Попытаемся разобраться. — Сухо ответив, Дагдар поднял книгу. — Вы не рассердитесь, если я проведу ночь в комнате?

— Оставайтесь. Искать вас здесь и правда никто не догадается.

— Я запер дверь. Спите спокойно, Ула. Я не стану покушаться на вас. Всю ночь. — Он с усмешкой раскрыл книгу.

«Может, я хочу, чтобы покусился. Упрямый, холодный, но… любимый Скоггард», — подумала Ула, колотя кулачком по подушке и укладываясь поудобнее.

Прошло минут десять. Ула лежала в тишине, слушая только дыхание мужа и редкий шелест страниц. Как можно сомкнуть глаза, если Дагдар настолько близко? Если комната полна им, но Уле всё равно мало и нечто смутное волнует сердце. Запах молодой листвы точно ласкал её, пробуждая чудесные искры под кожей, ждущей настоящих прикосновений. Она подглядывала за Скоггардом, который углубился в чтение, любовалась чёткими линиями, выступающими из таинственной полутени от огня в камине. Крупные и правильные черты невероятно нравились Урсуле, не отпускали.

Заметив, что Дагдар стал чаще прикрывать глаза, с усилием расправлять плечи, она повернулась на бок, подложила ладони под голову, решаясь на шаг, о котором могла позже пожалеть.

— Вы засыпаете, Дар. Кровать большая. Ложитесь на другой стороне.

Он медленно поднял голову — серые серьёзные глаза смотрели строго, взгляд скользнул по постели и фигурке жены под одеялом.

— В кресле довольно удобно.

— Не обманывайте. Место есть, обещаю не сталкивать вас на пол.

Дагдар вздохнул и поднялся, с наслаждением расправляя плечи, потягиваясь и вгоняя Улу в жаркую истому наметившимся контуром мышц под рубахой и обтягивающими брюками. Она замерла, глупо таращась на мужа.

Раздеваться лорд не стал, за что Урсула была ему благодарна, но и испытала нечто вроде разочарования. Вспомнила о руке и огорчилась сильнее: разгадка тайны оказалась совсем рядом. Он завернулся в покрывало и прилёг. Расстояние между ними показалось Урсуле пропастью. Но захоти Ула, протяни руку — и можно коснуться Дагдара. Она никак не могла забыть о возможности физически легко преодолеть расстояние. Волнительные искры растекались по телу, томили. Живое тепло рядом и запахи леса удивительным образом убаюкивали Улу. Глаза закрывались.

Снилось Урсуле что-то очень хорошее. Светлые, нежные образы сменяли друг друга. Казалось, кто-то большой и надёжный держит её в объятиях, оплетает руками-ветвями, охраняет, лелеет. Не хотелось двигаться и разрушать сказку. Зелёные травы мягко стелились под Улой, касались обнажённой кожи. Солнце длинными лучами пробивалось через густые кроны. Она лежала в древесной чаще, словно в колыбели, и духи лесного народа хранили её жизнь. А над головой лоскутами виднелось небо, такое ясное, яркое, каким Ула не видела его с момента приезда в земли Скоггарда.

Лёжа в траве, Ула грелась в солнечных лучах. И один, особенно жаркий, гладил плечо. Она пошевелилась, отодвигаясь в сторону. Жар сместился следом. Досадливо сморщив нос, Ула повертела головой. Она медленно просыпалась. Попытавшись перевернуться, почувствовала лёгкую скованность, словно и правда спала в объятиях другого человека.

Дагдар выпутался из покрывала и продолжал спать, уткнувшись в плечо жены, горячо дыша через ткань ночной рубахи — щекотно и жарко. Ночью, под влиянием сна, Урсула сбила одеяло, раскрылась, и теперь его рука лежала на её талии, а крупная ладонь чуть касалась предплечья Улы, точно Дагдар желал полностью притянуть её к себе, закрыть своим телом.

Сон мигом улетучился. Ула не знала, пошевелиться ей или попытаться осознать чувства, которых стало слишком много, стеснило в груди. Ей не приходилось просыпаться в объятиях мужчины, тем более в руках того, к кому тянуло душой и телом. Было уютно и жарко, как бывает летом на раскалённом солнцем камне, но бесконечно приятно. Её собственное тело будто пело, повторяя имя Дара. Чувства, сомнения, горячее биение крови поглотили Улу.

«Не просыпайся, хочу немного почувствовать себя твоей женой, Скоггард», — молила Урсула, тут же злясь на себя за, как она считала, унижающую её слабость. Она не собиралась выпрашивать у мужа внимание и любовь.

Продолжая спать, Дагдар убрал руку, перевернулся на спину, путаясь в покрывале. Ула отодвинулась в сторону, и он разметал руки, почуяв свободу. Правая рука, закрытая тканью до середины ладони, оказалась рядом, и Ула не удержалась. Осторожно подцепила пальчиком край рукава, надеясь увидеть, что скрывает ото всех муж. От усердия даже кончик языка высунула, облизнула пересохшие губы. Ничего не выходило. Рукав очень плотно прилегал к коже, как будто лекарская повязка на ране.

Глубоко вздохнув, Дагдар задвигался, что вспугнуло Улу. Шустрым зверьком она мгновенно откинулась на подушку и смотрела, как меняется лицо мужа. Юные и ясные черты обретали резкость и суровость.

— Что⁈ — Он вскочил, обвёл взглядом комнату, остановился на Урсуле.

— Доброе утро. — Ула сидела на своей стороне кровати с самым независимым видом, на какой была способна. — Как спали?

— Доброе, — буркнул лорд, медленно продвигаясь к краю постели.

Он сразу отвернулся, но она успела заметить досаду на его лице. Растерянно обернувшись, он потянул за собой покрывало, прикрываясь им, точно броней. Брови Улы удивлённо приподнялись. Она точно помнила, что ложился муж в штанах. С чего бы ему прятаться от неё?

— Верну позже. — На скулах Дагдара горели алые пятна. — Завтрак вам принесут.

Очень поспешно, с трудом справившись с задвижкой, он выскочил из комнаты. Ничего не понимая, Урсула пожала плечами и позвала Дану.