Ведьзмарский лес

82

Просыпаться в тепле и безопасности было так приятно, что Ула некоторое время не открывала глаз, нежась под одеялом. Кто бы мог подумать, что два дня назад они готовились к худшему, пережили крушение всех надежд, боролись и победили саму смерть! Правда, Урсула проспала основные события, что сильно её огорчало. Она увидела, как владыка леса опускает арбалет, а затем переступила порог арены, силы покинули Улу.

Урывками она помнила осторожные руки мужа, поддержавшие её, озабоченное лицо Карвелла и серые глаза лесного эрргла, в которых осталось так мало от Дагдара. Ах да, Дагдар Скоггард умер — это Ула усвоила твёрдо.

Она приоткрыла глаза. Просыпаясь накануне, Ула испугалась, увидев чужую комнату, но была так слаба, что быстро забылась сном. Сквозь неглубокую, лёгкую тьму она слышала смущённый голосок Даны и низкий тембр Дара, но не разобрала ни слова. Дагдар умер. Наверное, она унаследовала безумие матери, раз ей мерещится невесть что.

И только поздно вечером, когда она смогла впервые подняться, проспав больше суток, Ула осознала, что муж рядом. Её Дагдар, бесконечно любимый и уже оплаканный вдовьими слезами.

— Но как⁈ — первое, что вырвалось у неё при виде лорда Скоггарда.

В возгласе смешались сомнения и радость.

— Потом, родная. Ты переволновалась и столько всего преодолела. — Он сел на постель, погладил по плечам, коснулся поцелуем лба, убеждая в реальности происходящего. — Ты у меня самая лучшая девочка. Любимая моя. Самая сильная и преданная. Спасибо. — Дар, как дуновением ветерка, поцеловал жену, а в Уле уже зажглись искорки, разгоняя кровь, наполняя тело силами и желаниями.

Она обняла его, ощутив, как Дагдар вздрогнул. Всмотрелась в побледневшее лицо с тенями под глазами. Ему пришлось так же тяжело.

— Рана?

— Пустяки. — Улыбка в уголках губ продолжала манить и подтверждала, что лорд Скоггард не полностью уступил место ведьмаку.

Дагдар позаботился об ужине. Они вместе перекусили прямо в постели, болтая о незначительных вещах. Потом приходил Эилис, проведать любимых подопечных. Лекарь остался доволен здоровьем обоих и поспешил оставить их вдвоём. Засыпая, Урсула задала вопрос, что мучил её с утра:

— Что это за комната?

— Наша комната. — Он лёг рядом поверх одеяла, не раздеваясь.

Все прочие вопросы затерялись в пелене сна. Не хотелось думать о зле и опасности. Если муж рядом, значит, всё завершилось правильно. Ула действительно невероятно устала, и эта ночь исцелила её. Спокойная, полная тепла и предвкушения счастья. Она видела сон, где было много солнца и зелени. Деревья обнимали Улу, лаская мягкой, точно облако, листвой.

Она открыла глаза, зажмурилась от настоящего солнца, пробивающегося через тонкие занавеси на окнах. Светлая, просторная комната сразу же запала в сердце, отозвалась нежностью.

«Наша комната», — повторила она слова мужа и сладко потянулась.

Дагдар спал рядом. Дагдар — или всё-таки лесной эрргл? Ула смогла рассмотреть его ближе. В гуще боя далеко внизу, а затем за решётками арены она не увидела заострённых резких черт, напомнивших о превращении во время полнолуния, не разглядела, какое гибкое у него тело, словно сотканное из древесных волокон, покрытых тонкой прохладной кожей-корой. Он оставался человеком, но суть его была иной. Отчего-то Улу не пугало необычное существо рядом. Дагдар и в такой ипостаси оставался любимым и близким. Она без труда различала в чужих линиях лица знакомые очертания.

Ула с тревогой поглядела на широкую повязку, охватывающую торс мужа. Кодвиг не выражал особых опасений, но притворщик умело скрывал правду, он мог и не показывать истинных чувств при хозяйке.

В приступе острой нежности Ула склонилась над мужем и поцеловала в выступающую скулу, полюбовалась чуть заострённым ухом с забавными надрезами, словно к голове приложили лист растения. Дар вздохнул глубже и открыл глаза — серые, строгие глаза древнего эрргла.

— Прости. — За короткое мгновение волокна и узлы тела сменились обычной плотью и кожей, одежда, которая болталась на более тонком ведьмаке, натянулась, обозначив мускулы. — Эилис считает, что так заживление идёт быстрее.

— Тогда ходи таким всегда!

— Не могу. — Он погладил её по щеке. — Это защита. Не успей я пролить кровь на камень, превращение не сработало бы. И, конечно, спасибо Эилису за кожаную броню и лекарское мастерство. Ипостась для выживания сработала как дополнительная броня.

— А эрргл? Какой ты? — Уле всё было интересно.

— У эрргла нет собственного тела. Я и есть он.

Замолчав, они долго смотрели друг на друга.

— Тебя пугает эта ипостась? — осторожно спросил Дагдар. — Ты так смотришь.

— Хочу смотреть на тебя. — Ула нашла тёплые губы мужа, медленно впитывая сладость поцелуя. — Всегда. На любого, кем бы ты ни был. Главное, что ты жив. — Она замерла, положив голову на грудь Дагдара, чувствуя его руки, зарывшиеся в волосы, ласкающие.

Воспоминания накатили волной, и Ула подскочила. Она ясно увидела тело Финиама, лежащего на сыром песке. Даже испытала нечто, похожее на сочувствие, но чувство свободы и облегчение были сильнее. А следом память вернулась к старому советнику — пауку, сумевшему сплести в замке Скоггарда сложную паутину из лжи и иллюзий.

— Что случилось? Настоящий воробышек, — рассмеялся Дагдар. — Встревоженный и растрёпанный.

— А Раян⁈ Сбежал⁈

Муж нахмурил брови, лицо стало суровым и холодным.

— Он там, где должен быть.

— Я проспала самое интересное.

— И слава Пастырю! Достаточно арены и всего перед этим. Я чуть не обезумел, когда понял, что ты одна в руках мерзавца, и потом, когда Фин запер решётку. Вы вернулись в замок неожиданно для помощников. Мало кто знал об изменениях в планах.

— Расскажи всё! — Ула требовательно сжала руку мужа.

— Вечером. Соберёмся все вместе и поговорим, если обещаешь не вскакивать немедленно с постели.

— Я хорошо себя чувствую. Правда-правда.

— И не хочешь полежать рядом со мной? — Широкие брови Дагдара приподнялись. — Эилис велел сегодня больше отдыхать.

— Конечно, хочу!

На такое Ула была согласна всегда. В этот день они отлично бездельничали вдвоём. Разговаривали о землях, планируя будущие изменения и поездки. Бесконечно долго целовались. Почти невинно, не заходя дальше определённой границы: ранение Дагдара давало о себе знать.

Вечером, в оговорённое время, Урсула торопливо оделась. Любопытство её достигло предела. Дагдар ушёл немного раньше, устав придумывать отговорки и шутить по поводу обещанной интересной истории.

Друзья постепенно собирались в маленькой зале с камином. Увидев жену, Дагдар немедленно усадил её ближе к огню в кресло, укутал в плед.

— Здесь давно не топили. — Он поправил плед. — Так удобно?

— Всё замечательно. — Вот уже целые сутки Ула не могла перестать улыбаться. — Я скоро лопну от нетерпения.

— Какая же ты у меня любознательная! — Дагдар пододвинул другое кресло ближе к жене, поморщился, умещаясь в нём, но признаваться, что ранение не такое уж лёгкое, так и не пожелал.

Ближе к огню расположились и Карвелл с Рэдвигом, Эилис нашёл себе местечко в уголке дивана. Двое слуг накрыли рядом столик — вода в кувшинах, фрукты, немного мяса и вина для Карвелла.

Воздух в зале постепенно прогревался, но чувствовалась влажность. Дожди пока не возвращались в земли Скоггарда, вода в реке стояла высоко, и нижний этаж продолжал пропускать через себя воду. Рассуждая и планируя будущее, лорд первым делом вспомнил о стоках.

— Я жду. — Ула весело оглядела присутствующих мужчин.

— Моя неугомонная жёнушка желает услышать подробности недавних событий.

Поддразнивая её, Дагдар и улыбался, и хмурил брови.

— Так не томите, милорд, — расправляя серебристые волосы, которые так и норовили зацепиться за пуговки камзола, весомо заметил лекарь. — И я, и господин Рэдвиг не прочь узнать историю ритуала.

Карвелл с сурово сомкнутыми губами молча кивнул, как бы присоединяясь к просьбе. Уле очень нравилось, что все, кого она любила или успела полюбить в замке Скоггарда, находятся рядом. Покой размягчал сердце. Хотелось жмуриться, словно довольная кошка на огонь, лениво свернуться калачиком и слушать сказки. Наверное, она не до конца восстановилась после потрясения, потому что это всё было так не похоже на деятельную Урсулу Бидгар.

— И зачем вспоминать этот ужас, — проворчал лорд и прикрыл глаза.

А затем, кашлянув, Дагдар начал свой рассказ…