Я одержим тобой

Глава 220 Ты бы хотела мальчика или девочку?

Любит? Сказать нет, значит обмануть человека. Она любила Афанасия, сильно любила. Однако, в данный момент, она не могла признаться в этом, потому решительно и бесчеловечно произнесла:

— Я никогда не любила тебя.

В тот же момент потекли с трудом сдерживаемые слезы. Послышались раскаты отдаленного грома, небо клокотало и освещалось вспышками молний. Ноги Афанасия подогнулись от накатившей слабости, и он упал, держался изо всех сил, хотел только лишь увидеться с ней, а эта встреча стала невыносимее смерти. Лежал без сознания, только лишь с трудом дышал… Недалеко отошедшая Елизавета вернулась обратно, приподняла его голову, с силой похлопала по лицу, ущипнула за подносовой желобок и сказала:

— Афанасий, очнись…

Илья еще не ушел, взглянул на Елизавету и спросил:

— Присмотришь?

Слезы Елизаветы были похожи на жемчужное ожерелье, стекали и падали одна за одной.

— Пойдем отсюда, — она отрицательно покачала головой.

Раз уж приняла решение, нечего тянуть кота за хвост, друг другу только больнее будет.

— Уверенна? — Илья умышленно вновь переспросил, испытывая насколько непоколебима ее решимость.

— Я уверенна.

Елизавета подняла голову и встретилась с ним взглядом, она беззвучно подтвердила свою внутреннюю силу. В этот момент Илья осознал, что слабая с виду женщина на самом деле очень сильная. Он закрыл заднюю дверь автомобиля, сам сел на водительское сиденье и тронулся с места.

В воздухе эхом разнесся голос Елизаветы, набравшей номер скорой помощи.

Когда вернулись в больницу, в этот момент как раз приехала Анфиса, она сидела в черной машине на водительском сидении, рядом с ней сидел изящный мужчина. Из-за преграждающего ветрового стекла Илья видел не слишком отчетливо, но можно утверждать, что этот мужчина определенно нравился Анфисе. Его глаза помрачнели.

Анфиса тоже мужа заметила и обратилась к рядом сидящему мужчине:

— Геня, давай ты поедешь.

Геннадий Гордеев согласно кивнул головой и ответил:

— Береги себя, появятся дела — позвони мне.

Анфиса покивала головой, толкнула дверь машины и вышла из нее.

В это время Илья тоже вышел из машины, они пересеклись взглядами, посмотрели друг на друга пару секунд. Илья первым отвел свой взгляд, повернулся, открыл заднюю дверь машины, позволяя выйти Елизавете, все это время он молчал. Как и Елизавета, пребывал в скверном настроении. Он ступил на лестницу, сделал два шага, внезапно остановился и произнес:

— Возвращайся домой, сегодня я позабочусь о ней.

Анфиса вслед за ним поднялась на несколько ступенек и остановилась, подняла голову, взглянула на его спину, ей потребовалось много времени, чтобы сформулировать мысль:

— Хорошо, сейчас ее плод в плохом состоянии, приложи все силы, чтобы она не выходила, пусть состояние стабилизируется…

— Ты так волнуешься, отчего же сама не родишь? — Илья резко прервал ее заботливые наказы, он посмотрел прямо на нее и добавил, — сейчас ты была с тем человеком, который тебе нравится?

— Илья, не будь таким… — Анфиса поджала губы.

— Ты хочешь, чтобы я был каким? — рассмеялся Илья, — чего ты хочешь от меня? Моя жена проводит тайное свидание с другим мужчиной, я не могу спросить?

— Я сказала, что прежде, чем ты полюбишь кого-то, я не буду хорошо к нему относиться, — глаза Анфисы покраснели, — сегодня наша единственная встреча, я не знала, что столкнусь с тобой…

— Слушать не желаю, иди.

Договорив, Илья продолжил путь. Он стремительно пересек освещенный лампами коридор, пахнущий дезинфицирующими средствами, обнял Елизавету и отвел ее в больничную палату. Уборщица начисто прибрала комнату и в этот момент ставила свежие цветы. Доктор сказал, что в комнате должно быть побольше разных видов зеленых растений и цветов для хорошей атмосферы, это позволит успокоить беременную. Поэтому Анфиса велела ей купить цветов и поставить в палате. Увидев, что они вернулись, она быстро отложила работу и приподняла одеяло со словами:

— Выходили прогуляться?

Илья находился в плохом настроении, потому не проронил ни слова, Елизавета тоже еще не пришла в себя, на ее лице виднелись дорожки от слез. Они не обратили внимания на работницу. Уборщица обладала проницательностью, потому не сказала ни слова и отодвинула одеяло в сторону.

— Ты можешь идти, появятся дела, я позову тебя. — Илья накрыл одеялом Елизавету.

— Хорошо, — ответила работница и вышла из комнаты, тихонько прикрывая дверь.

— Тебе нездоровится? — спросил Илья, помогая улечься Елизавете.

Елизавета отрицательно покачала головой. Илья подоткнул ей одеяло и опустил голову, будучи очень серьезным. Елизавета посмотрела на него, зная, что на сердце у него неспокойно, иначе он не стал бы расспрашивать Анфису на входе. Невольно все же немного посочувствовала ему, что может сравниться со взглядом на любимую женщину, в чьем сердце разоблачаются намерения по отношению к другому мужчине?

— Если вам тягостно, взгляните на меня, по сравнению с вами я более несчастна, — губы Елизаветы вздрогнули, они пересохли, голос звучал хрипло.

— У самой живого места не осталось, а меня утешаешь? — Илья взглянул на нее.

— Как вы думаете, наши судьбы связаны? — Елизавета растянула уголки губ, демонстрируя натянутую улыбку.

— В смысле?

— Оба так несчастны.

Елизавета пробыла неделю в больнице и выписалась. Она могла вставать на ноги, но не могла долго ходить, ей необходимо почаще отдыхать. Но дома места больше, есть где пройтись, гораздо комфортнее, чем в больнице. Поскольку ее плод чувствовал дискомфорт, она переехала с верхнего этажа на нижний, Анфиса тоже жила внизу. Илья в одиночестве жил наверху. В семье складывались щекотливые отношения, однако жили они в мире и согласии. Часто Елизавета чувствовала себя суррогатной матерью. Но разве все это иллюзия? От этой навязчивой мысли, ее губы изогнулись в мучительной улыбке.

— Из-за чего улыбаешься? — Анфиса складывала одежду, завидев улыбку Елизаветы, она сразу задала вопрос.

Елизавета остолбенела, не ожидала, что она заметит ее выражение лица.

— Не из-за чего, просто вспомнился один смешной случай, — равнодушно ответила Елизавета.

— Какой случай? — без раздумий поинтересовалась Анфиса, ей было нечем заняться, и она коротала время.

Елизавета впала в панику, она и не думала о шутках, от вопроса Анфисы она потеряла дар речи, к счастью, у нее хорошая реакция, потому она вспомнила забавную школьную историю из детства:

— Я вспомнила, что, когда училась в первом классе, однажды учитель спросил у нас, кто знает сколько стран в мире. Неожиданно все одноклассники подняли руки, учитель вызвал ответить одного из учеников и тот сказал, что две. Весь класс на мгновение замолк, а потом учитель переспросил почему только две. А одноклассник сказал в ответ, что есть Россия и зарубежье. На секунду все продолжили хранить молчание, а потом расхохотались.

— Твой одноклассник забавный, — рассмеялась Анфиса.

Елизавета тоже посмеялась, сдерживаемая в душе меланхолия рассеялась.

Илья вернулся домой, увидел, как весело смеются две женщины в гостиной, и на мгновение почувствовал себя лишним в этой семье. Они увидели, что он пришел, смех стих. Анфиса подняла сложенные вещи и сказала:

— Пойду положу их в шкаф.

— Я немного помогу тебе, — Елизавета поднялась вслед за ней.

Вдвоем они поднялись с дивана и отправились в комнату, Илья стоял в гостиной и хмурился, увидев, что они ушли, как только он пришел. Отчего все его избегают? Ладно Анфиса, но даже Елизавета сбежала. У него непроизвольно перехватило дыхание.

Вечером во время ужина Анфиса внезапно поинтересовалась у Елизаветы:

— Ты бы хотела мальчика или девочку?