Я одержим тобой

Глава 407 Настоящие враги

В понимании Фадея Никоновича, если Илья и предал Анфису, то Дима не мог так поступить. Он не мог позволить сыну Анфисы так сблизиться с Елизаветой!

Галина шумно вздохнула. Она знала, о чем думает муж, но не могла не переживать, что случившееся могло стать слишком большим ударом, который причинит ему непоправимый моральный вред.

— Может, спросишь у Михаила, он ли это раскрыл? — предложила женщина.

В любом случае, нужно было разобраться в происходящем, чтобы между Фадеем и Дмитрием не возникло недоразумение, которое могло перерасти в обиду.

Мужчина потер брови:

— Позвони ему, назначь встречу.

Он решил, что все-таки стоит расспросить его об этом, ибо Светлане из-за всей этой ситуации был нанесет большой урон. Повезло, что ее с Дмитрием брак изначально был тайным, мало кому было об этом известно, так что на нем это никак не сказалось. В противном случае, они бы никогда не взяли это дело под контроль.

Галина подошла к двери, открыв ее. В этот момент Эльдар стоял на входе и уже собирался было звонить в звонок, когда женщина вышла к нему и они одновременно произнесли:

— Мам!

— Ах, мой Владик! Разве ты не сказал, что в ближайшие пару дней не вернешься?

— Планы поменялись. А, кстати, дядя Михаил тоже пришел!

Галина Петровна посмотрела за плечо сына, заметив за его спиной Михаила Анатольевич и его дочь. Она как раз собиралась звонить Михаилу, но теперь в этом не было нужды. Отодвинув сына, женщина обратилась к гостю:

— Фадей в кабинете, заходи, он хотел кое о чем с тобой поговорить.

Михаил кивнул, понимая, о чем скорее всего собрался разговаривать с ним сослуживец. Когда опубликовал новости, он уже продумал стратегию защиты.

— Пелага, веди себя прилично, — обратился он к дочери, взгляд его при этом был очень серьезным. Он переживал, что девушка ляпнет что-нибудь не то перед Эльдаром.

— Я поняла.

Успокоенный, Михаил уверенным шагом направился в кабинет. Когда он, зайдя внутрь, закрыл за собой дверь, Фадей встал и отодвинул для гостя стул. Оба присели у окна.

— Думаю, ты уже видел новости в интернете, не так ли? — первым начала разговор Михаил.

Фадей Никонович кивнул.

— Я пришел к тебе по поводу этого дела, — снова заговорил собеседник, переведя на Фадея невозмутимый взгляд. — В этот раз я поступил неправильно.

Собеседник замер. Он думал, что за этим стоят Суворовы. Не ожидал.

— Я знал, что Суворовы жаждут мести. Не стоило мне предлагать тебе использовать Максима. Слышал, он одержим Светланой. Суворовы давно уже озлобились на нее, поэтому и устроили такое громкое шоу. Захар рассказал мне о своем плане, а я не принимал это близко к сердцу, подумал, что он просто так это сказал, между делом. Кто бы мог подумать, что он реально решится на это… — похоже, Михаил и вправду сильно корил себя за это. Вскоре, однако, он резко сменил тему. — Мы с тобой в одно время попали в армию, и даже сейчас остаемся давнишними друзьями, так что я не стал скрывать этого от тебя. Я считаю, что раз уж все дошло до этого, остается только действовать по обстановке.

Фадей Никонович не смог ничего заявить против него, так как Михаил был с ним неожиданно искренним. Единственное, что осталось — ненависть к Суворовым.

Он взглянул на собеседника:

— Ты имеешь в виду, что…

— Самое время оказать давление на Дмитрия.

Фадей колебался. Если бы Светлана не была беременна, он бы решился на это тут же, без раздумий. Но поскольку сейчас она в положении, Дмитрий вряд ли пойдет на компромисс.

— Что такое? Это будет затруднительно? — он заметил нерешительность Фадея, настаивая. — Но разве у тебя есть другой выход? А у меня? Я, между прочим, своей единственной любимой доверью жертвую.

Фадей и сам понимал, что отступать некуда. И тем более он не мог подвести Михаила.

— Я скоро с ним встречусь, — ответил мужчина, сжав руки в кулаки.

— А Влад знает об этом? — спросил Михаил, вдруг вспомнив, что Владислав как-то внезапно появился в его доме, он и подумал, что это можно быть не с проста. Ведь раньше, Влад редко ездил к ним в гости. Михаил решил уточнить, зачем парень решил вернуться именно в это время

Фадей отрицательно качнул головой:

— Я не говорил ему. Отношения у него с Димой очень хорошие. Влада дома почти не застанешь, постоянно где-то и не пойми что творит, и Дима часто помогал ему, всячески выручал. Влад с ним даже ближе, чем со мной.

Поэтому он не решился рассказать о случившемся. Фадей знал об этом и был благодарен, что тот вовремя вернулся. К счастью, Пелагея не пошла с Владом, в противном случае, вероятно, это была бы дорога в один конец для девушки.

— Даже если ты не сказал, возможно ли, что это сделает Дмитрий? — вдруг спросил Михаил.

В конце концов, для Дмитрия не было ничего плохого в том, чтобы Владислав об этом узнал. Напротив, он даже может воспользоваться этим и перетащить парня на свою сторону.

Фадей Никонович ответил достаточно уверенным тоном:

— Нет, он ему не скажет, — вероятно, Дмитрий не станет втягивать Владислава в неприятности и рассказывать, что натворил его отец.

Михаил кивнул: раз не скажет, то и бог с ним. Лучше всего, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Кроме того, он не хотел, чтобы у них на пути прибавилось препятствий. Встав, мужчина произнес:

— Тогда я, пожалуй, пойду.

— Я провожу тебя, — отозвался Фадей.

Когда они вышли из кабинета, Галина Петровна зашла в гостиную поставить на стол только что нарезанные фрукты. Завидев их, женщина обратилась к гостю:

— Оставайтесь на обед.

— Увы, но у нас самих уже все дома готово, — отозвался Михаил, затем посмотрев на дочь. — Пелага, нам пора.

Девушка встала и вышла вслед за отцом.

Эльдар, не сдержав любопытства, спросил с холодным взглядом и тоном допросчика:

— Что вы там тайно замышляете?

Пока Михаил был в кабинете отца, он пытался разговорить Пелагею. Но в этот раз она уже не была такой наивной, как при встрече у них дома. Что бы ни спросил, она молчала, как рыба, явно что-то скрывая.

Фадей Никонович недовольно буркнул:

— Ты как себя ведешь?

— Замечательно! А вот ты и дядя Михаил… Какие очередные пакости вы затеяли? — в голове Эльдара метались некоторые подозрения, но он не готов был их признать. Довести ситуацию Светланы до такого масштаба мог только человек с определенной властью и возможностями. Если кто и был на это способен, но они бы боялись Гусевых и Ласманов.

Дмитрий попросил его привлечь внимание Пелагеи, а Фадей Никонович и Михаил Анатольевич только что явно вели какую-то тайную беседу. Все это казалось ему неправильным и чересчур запутанным, пускай на самом деле все было проще некуда: они стояли за произошедшим, а Дмитрий попросил его завлечь собой Пелагею, чтобы использовать ее для угроз. Но, зачем им понадобилось так поступать?

Фадей нахмурился, ощутив отвращение к словам сына. Пакости?!

— Идиот! Мы обсуждали свою работу. Или мне теперь тебе обо всем докладывать надо?! Сам уже взрослый человек, а слово «уважение» так и не появилось в твоем словаре? В такой развитой стране живем, с вековой историей и культурой, а ты до сих пор не знаешь, что такое этикет? Знаменитость? Да чем ты отличаешься от актеришек, которые раньше только и могли, что лицом зарабатывать? Самодовольный и бесстыдный!

С каждым новым словом на лбу Эльдара все сильнее проступали вздувшиеся вены, отдававшие синевой, а руки с хрустом сжались в кулаки.

Галина Петровна стояла рядом в совершенном шоке, поспешив схватиться за сына:

— Владик, не злись, ты только не злись. Ну характер у отца твоего такой, ты же знаешь!

Эльдар холодно усмехнулся, указав пальцем на Фадея:

— Да разве он хоть когда-то считался со мной? Хоть что-то из того, что я делаю, хоть когда-то удовлетворяло его? Актеришка? Именно этим и собираюсь заняться! И стану самым популярным актером во всей России! Посмотрим, что тогда ты сможешь со мной сделать!

— Влад, как ты можешь так с отцом разговаривать? — Галина продолжала оттягивать его за собой. — Он ведь твой отец, зачем ты так с ним упрямишься? Стоило в кои-то веки встретиться, а вы опять ссоритесь! Вы точно друг другу родные?

В глазах у женщины уже стояли крупные слезы. На душе у нее было так грустно. В каком же месте это отец с сыном? Самые настоящие враги!