Я одержим тобой

Глава 282 Не позволю тебе юлить

Она подошла и подняла его. На экране было имя Итона, и ее улыбка медленно застыла на лице.

Она взглянула на сына и произнесла:

— Не сходи с ума. Ты только что помылся, будет неприятно, если ты опять вспотеешь.

— Знаю, — бросил ей в ответ Паша.

Вернувшись снаружи, Дмитрий вел себя очень странно, и Светлана не понимала, что с ним случилось. Пока она купала детей, у него зазвонил телефон. Это был Савелий, и наверное он звонил по рабочему вопросу, ведь как только Дмитрий взял трубку, он сразу же включил компьютер, сел за стол и больше не вставал.

Она взяла трубку и, не дожидаясь, пока собеседник заговорит, произнесла:

— Подожди.

— Хорошо, — ответил Итон.

Светлана отнесла в ванную банное полотенце, которое она держала в руках, подошла к двери и оглянулась. Дети все еще резвились на кровати, а Дмитрий по-прежнему был погружен в работу. Его тонкие пальцы без остановки стучали по клавиатуре, и он совершенно не заметил, что Светлана собиралась выйти. Она сжала телефон в руке, развернулась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

В тот момент, когда дверь закрылась, рука Дмитрия, стучавшая по клавиатуре, остановилась. Он повернул голову и посмотрел на закрывшуюся дверь. Его взгляд был острее бритвы.

Светлана дошла до конца коридора и посмотрела на этот непритязательный город с редкими неоновыми вывесками в ночной темноте.

Она не знала, какие новости ей принесет Итон, но она знала, что рано или поздно ей придется с ними столкнуться.

— Говори, — произнесла она, слегка опустив взгляд.

— С бабушкой Стаса все в порядке, можешь не волноваться. Стас тоже не дурак, он не будет принимать это близко к сердцу и тем более винить тебя. Максим также был спасен, он не умрет. Так что тебе не нужно беспокоиться.

Светлана выдохнула. К счастью, старушка была в порядке, и Максим тоже был цел. Максим был виновен, но они не должны разбираться с ним лично.

— Очень интересно, — внезапно произнес Итон.

— Что? — спросила Света.

— Интересно, хочет ли Дима его смерти? Он тренировался со мной, но по семейным причинам не продолжил обучение. Я знаю, как он стреляет. Если бы он хотел, чтобы Максим умер, он бы не промахнулся. Но если он не хотел этого, зачем стрелять так близко к сердцу.

Светлана не знала ответа.

— Ладно, я вешаю трубку, — сказал Итон.

— Ага, — Светлана издала слабый звук.

Она стояла перед панорамным окном, сжимая телефон в руке, и думала о словах Итона. Она поняла, что он имел в виду. Если Дмитрий хотел бы смерти Максима, та пуля была бы смертельна.

О чем он думал в то время? Она никак не могла понять и разгадать его мотивы и мысли. Иногда ей казалось, что она знает его насквозь, но иногда она понимала, что совершенно ничего о нем не знает.

Внезапно она услышала шаги, повернула голову и увидела Дмитрия, стоящего в глубине коридора. Из-за длительного сидения, его костюм смялся, однако это не повлияло на его привлекательность, а наоборот прибавило ему обаяния зрелости.

Светлана не понимала, что происходит, и ее сердце, казалось, тянулось вниз тяжелым камнем.

— Кто звонил? — его выражение лица и тон речи были равнодушными, словно он разговаривал с незнакомцем.

— Итон, — нахмурившись, ответила Света. — Он сказал мне, что с бабушкой все в порядке, а Максим жив.

— Гм, — слабо издал он и развернулся.

— Дима, — остановила его Света.

Он остановился, не оборачиваясь и не спрашивая, чего она хочет, и просто ждал, пока жена заговорит. Светлана сжала руки и произнесла:

— Итон говорил, что ты очень хорошо стреляешь. Ты мог застрелить его, но почему же…

— Я промахнулся, я действительно хотел убить его, — невозмутимо объяснил он. Он на самом деле хорошо стрелял, но когда Максим схватил Свету, он запаниковал и промахнулся на два сантиметра.

— Ты не рад? Это я рассердила тебя? — спросила Светлана, глядя на силуэт, приближающийся к ней.

Глаза Дмитрия были опущены, а длинные густые ресницы скрывали его чувства.

— Нет.

— Тогда почему ты…

— Я злюсь на себя, — Дмитрий прервал ее прежде, чем она успела договорить.

Светлана подошла к нему, обняла обеими руками и, подняв голову, сделала расслабленный вид.

— У тебя склонность к мазохизму? Зачем злишься на себя?

Его ресницы задрожали. Глядя в ее ясные глаза, он посмеялся над собой:

— Я еще никогда не был так унижен.

Сердце Светы необъяснимо затрепетало, она почувствовала разочарование Дмитрия. Она не сдержалась и обняла его, прижавшись лицом к груди. Состояние Дмитрия беспокоило и пугало ее, и она не понимала, как его утешить и почему он так себя ведет.

— Это из-за меня ты чувствуешь себя униженным? — она была в замешательстве.

Губы Дмитрия плотно сжались. Слова Максима о том, что Света была с ним только из-за детей, засели у него в голове. Он всегда знал, что Светлана приняла его вовсе не из-за любви к нему, и сознательно игнорировал и не думал об этом. Но, услышав это от другого человека, он почувствовал себя очень неприятно. До этого дня он ни разу не чувствовал такого разочарования. И даже сейчас, когда Света сама шла ему навстречу, ему казалось, что она заставляет себя делать это ради детей.

Свете было очень непривычно находиться с ним в таком состоянии. Она привыкла к его постоянной близости, и его отчужденность пугала ее.

— Что с тобой? Ты можешь сказать мне? — она изогнула шею и, взглянув в его глаза, увидела свое обеспокоенное отражение.

— Скажи мне, человек будет делать то, что ему не нравится, ради своих детей?

Светлана поначалу опешила, но очень быстро поняла смысл его слов.

— Ты принял его слова так близко к сердцу?

Он молчал, словно безмолвно соглашаясь с ней.

— Нет, — серьезно ответила Светлана. — Я не хочу этого признавать, но факт в том, что я действительно испытываю к тебе чувства, ты мне немного нравишься.

Это была правда. Она не хотела обманывать ни его, ни себя саму.

— Если ты хочешь спросить меня, как сильно я тебя люблю, то я не знаю ответа. Но, по крайней мере, я привыкла, что ты рядом и что мы живем с тобой, как нормальная пара.

В грустных глазах Дмитрия вспыхнул свет.

— Правда?

— Нет, — Светлана сознательно отстранилась от него и собралась уходить.

Дмитрий схватил ее за запястье и, легонько толкнув, прижал ее к стене.

— Так не годится. Слово — не воробей, и я не позволю тебе юлить, — сказал он, опираясь одной рукой на стену.

— С какой это стати? — Светлана горделиво задрала голову.

— Хмм… — намеренно протянул он, чтобы выглядеть загадочно, и усмехнулся. — Потому что ты моя жена.

Произнеся эти слова, он припал к ее губам. Светлана застыла, совершенно не двигаясь. Его поцелуи опускались ниже вдоль ее нежной шеи и, наконец, его губы оказались у ее ключицы. Он слегка укусил ее, не причинив никакой боли.

— Ничего страшного, если ты не любишь меня. Я сделаю так, чтобы ты меня полюбила, — небрежно произнес он.