Я одержим тобой

Глава 861 Последний ужин

Илья Никитич заплакал. Какие же милые его внуки и как жаль, что он не увидит, как они вырастут.

Проснулся малыш и вдруг громко заплакал. Виктория Александровна дала его Светлане, и малыш утихомирился. Илья Никитич протянул руку в сторону младшего внука и почувствовал, что ему не хватает сил что-либо сказать. Светлана увидела тянущуюся руку Ильи Никитича и поднесла ему малыша. Тот уставился своими кругленькими глазками на деда. Так дед и внук глядели друг на друга. Из последних сил уголки губ Ильи Никитича приподнимались в улыбке.

В комнату вошли остальные, чтобы проводить Илью Никитича в последний путь. Глаза его медленно закрывались.

— Деда! — Маша теребила его. — Деда, не засыпай. Поговори со мной.

На глаза Паши наворачивались слезы. Он осознавал, что дед уходит навсегда, что он больше не понянчится с ними, не поделает с ними уроки.

— Дедушка…

Врач услышал, как родственники взывали к больному, и вошел в комнату. Он провел смотр. Врач закончил. Он посмотрел на Дмитрия и молча кивнул головой. Дмитрий сцепил руки за спиной и также кивнул.

— Время смерти: 15 минут пополуночи. Примите мои соболезнования.

Можно сказать, он полностью прожил тот день, когда вся семья собралась за одним столом.

Дмитрий с силой сжимал руки за спиной и, перебарывая собственные эмоции, сказал:

— Итон, отвези, пожалуйста, Вячеслава Григорьевича.

— Не нужно. Я сам. Вам здесь понадобятся руки.

Для того, чтобы сделать последнее дело.

— Тогда до двери, — сказал Итон.

Врач кивнул.

А Маша все звала дедушку.

— Мамочка, почему дедушка со мной не разговаривает? Когда он проснется?

— Дедушка не проснется, — всхлипывая ответил Паша.

— Врунишка ты и дурак! Что ты такое говоришь?

Она лишь на словах выражала неверие тому, что сказал брат, — к ее глазам же уже подступили слезы, и в следующий момент девочка заплакала. Светлана дала малыша матери, после чего принялась вытирать слезы Маши. Та крепко обняла мать и уперлась головой в ее грудь.

— Мамочка, дедушки правда больше нет?

— Дедушка отправился на небеса, — с трудом сквозь слезы выдавила Светлана.

В комнате воцарилась горесть утраты. Момент расставания — самый тяжелый. Но жизнь продолжается.

Светлана попросила Киру отвести детей в их комнату. Та попыталась взять Машу на руки, но девочка вцепилась в постель деда и не давалась.

— Я хочу быть с дедушкой… — кричала она навзрыд.

Паша тоже держался за одеяло деда.

— Я не пойду, буду с дедушкой, — протестовал он, — потом я с ним не увижусь, никогда не увижусь…

От плача Маши и Паши становилось больнее всем. Вениамин Родионович рухнул на пол возле кровати. Светлана подбежала к нему и принялась поднимать. В этот момент вошел Итон и помог ей.

— Дядя…

— Отведи его в комнату, ему нужен отдых, — тихо сказала женщина.

— А где Дима? — вдруг спросил Итон.

Дмитрия и правда не было в комнате, но Светлана этого не замечала.

— Поищи его, — сказал Итон. — Ему сейчас трудно.

Светлана и Итон отвели Вениамина Родионовича в его комнату.

— Можешь присмотреть за ним? — попросила женщина.

Светлана переживала, что в таком возрасте дяде нельзя много волноваться. Итон согласился и остался с Вениамином Родионовичем. Светлана отправилась искать Дмитрия. Она заметила, что свет в кабинете горит, и легко толкнула дверь внутрь.