Я одержим тобой

Глава 284 Разозлить Максима

Поскольку бабушка Стаса и Максим были в порядке, они решили вернуться в Белгород уже на следующий день. Обратная дорога прошла гладко и без всяких происшествий, которые могли бы им помешать. Времени у них оставалось не так много, ведь совсем скоро наступал Новый год.

Итон должен был охранять Максима, и его машина ехала позади всех. Стас и Кира ехали вместе с бабушкой, а Дмитрий с семьей расположились в доме на колесах.

Пейзаж за окном был унылым, было не видно ни одной души, и лишь завывал холодный ветер. Дорога была спокойной, и им удалось преодолеть половину маршрута всего за полдня. Это заняло намного меньше времени, чем когда они впервые отправились туда.

В полдень они остановились в заправке, чтобы заправить машины.

Маше захотелось в туалет, и Светлана повела ее туда, а Дмитрий с Пашей отправились в столовую. Стас с Кирой, поддерживая старушку, последовали за ними.

В это время проснулся Максим. Его ни на минутку не оставляли без присмотра, но не из-за заботы о нем, а из опасения, что он может сбежать или покончить с собой. Итон назначил людей, обязанных следить за ним, сходил в туалет и тоже отправился в столовую.

Старушка выглядела отдохнувшей, а ее лицо было залито румянцем. Она была в прекрасном расположении духа из-за женитьбы Стаса, ведь это была ее самая заветная мечта. И теперь, когда Стас женится, у нее не останется никаких забот.

— Бабушка прямо помолодела, — сев рядом со старушкой, сказал Итон.

— Весело тебе дурачиться над старушкой? — сердито произнесла старушка, но лицо ее сияло от радости.

— Я ведь говорю правду, — Итон рассмеялся, пошутив над старушкой.

— Я схожу и куплю что-нибудь. Кира, посмотри за бабушкой, — вдруг произнес Стас, встав со стола.

Кира в ответ кивнула головой.

— Дядя Стас, кажется, там продают мандарины. Купите нам один ящик, когда будете возвращаться назад, — сказал Паша.

— Ты любишь мандарины? — Стас обернулся на него.

— Маша любит. Она не очень разборчива в еде и может съесть буквально все.

— Хорошо, — произнес Стас.

Он развернулся, вышел из столовой и сквозь стеклянную дверь посмотрел на Итона, разговаривавшего в этот момент с Пашей. Глядя на движение губ Итона, он разобрал, как тот обратился к Паше со словами: «Ты так заботишься о сестренке». Итон не заметил его, и тогда он вздохнул с облегчением, надел капюшон на голову и пошел к машине, в которой находился Максим. Подойдя к машине, он огляделся и, убедившись, что никто на него не обратил внимания, протянул руку, чтобы открыть дверь. Внутри находились двое телохранителей Максима, которых назначил Итон.

Телохранитель, сидевший рядом, первый поприветствовал его.

Стас взглянул на Максима, лежащего на полу, и, улыбнувшись, произнес:

— Сходите поесть, а я посмотрю за ним.

— Но капитан Андоров нам сказал…

— Он попросил меня прийти сюда. Вы что, даже мне не верите? — недовольно произнес Стас, приподняв брови.

— Нет-нет… — телохранители замахали руками.

— Ну, что тогда не выходите из машины? — внезапно прервал их Стас.

Двое телохранителей вышли из машины, а Стас сел внутрь, мимоходом приказав им:

— Ешьте быстрее.

— Хорошо, — ответили двое.

Глядя на удаляющихся телохранителей, Стас закрыл дверь машины, а затем сел и посмотрел на связанного Максима. Он злобно улыбнулся, пошевелил запястьями и сказал:

— Ну, вот мы и снова встретились.

Максим уставился на него, не способный пошевелиться. Его руки и ноги были связаны, чтобы он не сбежал и не убил себя. Даже во рту у него был кляп, лишавший его возможности откусить себе язык, и тем самым покончить с собой. Итон говорил, что если он хочет умереть, сначала ему нужно вернуться в Белгород и дождаться приговора суда. А если к тому времени он не захочет смерти, то Итон устроит ему «веселую» жизнь, что мало не покажется.

— Не можешь пошевелиться? — намеренно спросил Стас с улыбкой на лице.

Максим понимал, что сейчас он даже не сможет умереть, и теперь его судьба была в чужих руках. Он просто закрыл глаза, чтобы не смотреть на приходящего.

Холодно усмехнувшись, Стас вынул свой телефон и нажал на кнопку камеры. — Скажи, если я сделаю пару твоих фотографий, а потом распечатаю их на больших баннерах и повешу у дверей вашей компании и дома, будет очень весело?

Максим вдруг открыл глаза и смертельно уставился на него. Если бы он сейчас мог пошевелиться, он сразился бы со Стасом не на жизнь, а на смерть. Он был готов умереть, чтобы защитить репутацию Суворовых.

— Ха-ха, — Стас наклонился и свысока посмотрел на него. — Ты что, боишься? А когда ты угрожал мне жизнью бабушки, ты не думал, что тоже можешь оказаться в такой ситуации? Ну, говори!

Руки Максима сжались в кулаки, уголки глаз дернулись, и стало очевидно, что он пришел в ярость.

Стас сжал его лицо в руке, сделал пару фотографий и, прищелкнув языков, произнес:

— От чего твое лицо такое шершавое, как задница у собаки?

Черты лица Максима исказились в гневе. Стас обрадовался, когда ему удалось разозлить его.

Он наклонился еще ниже и прокричал:

— Ты бил мою бабушку?

Бац! От удара в машине затряслись стекла. Лицо Максима мгновенно опухло, а из уголка его рта текла тонкая струйка крови. Стас затряс онемевшей от удара рукой.

— Черт, бить тебя голыми руками — себе дороже! Такие люди, как ты, не заслуживают и этого!

От злости и ярости все тело Максима дергалось и извивалось.

— Тебе нравится, когда твоей жизнью распоряжаются другие? — спросил Стас, схватив его за красное опухшее лицо. От боли Максим издал шипящий звук.

Внезапно в окно постучались. Стас обернулся, но из-за тонировки на окне, ему было сложно разглядеть, кто был снаружи, так же как и тем, кто был снаружи, было не видно того, что происходило внутри. Протянув руку, он открыл окно и увидел Итона, прислонившегося к машине.

— Закончил? А теперь иди поешь.

Когда Стас сказал, что хочет сходить и что-нибудь купить, Итон сразу понял, что это просто предлог. Он знал, что Стас намерен сделать, но не стал останавливать его. Ведь он понимал чувства друга, и также понимал, что если не дать ему выпустить пар, он будет думать об этом постоянно.

Стас толкнул дверцу и вышел из машины. Он закашлял, чтобы скрыть смущение и спросил:

— Ты поел?

— Поел, — ответил Итон, сжав губы. — но и боялся, что ты убьешь его, мне было бы нелегко докладывать об этом по приезде в город.

Он смог уехать так надолго лишь под предлогом поисков Максима. А если бы он вернулся без него, то он непременно был бы наказан.

— Он не умрет, — холодно фыркнул Стас и быстро удалился. Перед тем, как войти в столовую, он купил несколько апельсинов во фруктовом ларьке.

Когда он вошел внутрь, Паша застыл на месте. Разве он не просил его купить мандарины? Причем целый ящик. Зачем он купил апельсины? Их ведь неудобно чистить!

— Свежие, — улыбнулся Стас.

— Вы будете чистить? — заморгал глазками Паша. Апельсины хоть и вкусные, но кожура у них толще, и чистить их сложнее, чем мандарины.

Стас выплеснул весь свой гнев на Максима и был в хорошем настроении.

— Ладно, я почищу. Эй! А где твой папа? — он взял в руки апельсин и сел за стол.

— Пошел искать маму.

Светлана отвела Машу в туалет, но они так и не появились в столовой. Тогда Дмитрий пошел на их поиски.

Почему-то в женские туалеты всегда образуется очередь.

Выйдя из машины, Дмитрий сильно нахмурился, ведь он не привык к такому большому скоплению людей. Он остановился через дорогу и ждал, пока жена с дочкой не вышли из туалета. Заметив его, Маша отпустила руку Светы и закричала: «Папочка…».

Она побежала слишком быстро и столкнулась с женщиной, которая стояла на обочине дороги и пила сок. Вероятно, она держала бутылку не слишком крепко, и после столкновения с ребенком весь сок пролился на женщину самую. На женщине было короткое белое шерстяное пальто, и после этого происшествия на нем оказалось большое пятно. Лицо женщины тут же изменилось, и она начала проклинать девочку:

— Эй, ты, девчонка, что не видишь?!

Светлана быстро подбежала к ним, чтобы принести извинения.

Маша, чувствуя свою вину, тоже начала извиняться:

— Тетенька, извините…

Бац!