Я одержим тобой

Глава 411 Когда он ушел утром?

Алексей замер. Кому он собирается дарить розы? Все знают, что розы на языке цветов означают «любовь».

Вскоре он, словно догадавшись о чем-то, произнес, явно сочувствуя и считая, что Трифон достоин лучшего:

— Но ведь она уже замужем. Почему Вы продолжаете настаивать?

Трифон поднял голову, даже не изменившись в лице:

— Когда это ты взял на себя право комментировать мою личную жизнь?

Подчиненный тут же виновато склонил голову:

— Извините.

Трифон не собирался на него нападать, просто не любил, когда посторонние лезли в его личные дела:

— Я сам куплю, просто подвези меня.

— Хорошо, — ответил Алексей, все еще не решаясь поднять голову.

После того, как они пересекли дорогу, Алексей завез Трифона в один из цветочных магазинов, внутри которого ощущался прямо-таки неописуемой запах. Повсюду красовались живые свежие цветы, и все помещение было окутано смешанными ароматами различных растений, которые вместе создавали один, очень уникальный.

Владелица подошла к ним, радушно поприветствовав:

— Добрый день. Чем могу Вам помочь?

Но Трифон не обратил на нее никакого внимания, развернув свое кресло вперед, направившись прямо туда, где располагались розы. Стоя в вазоне целым букетом, цветы выглядели как большое красное облачко. Они казались огнем, утренней зарей, такие красивые и пленяющие.

Владелица быстро сообразила, что он собирался купить, немедленно подойдя и обратившись:

— Сколько бы Вы хотели?

— Упакуйте пять, — равнодушно отозвался Трифон.

Женщина замерла, но затем с улыбкой ответила:

— Хорошо, подождите минуту, — после чего выбрала пять красивых распустившихся роз, вложила между ними веточки белой сорбарии, благодаря чему и без того сочного цвета розы, оттененные белым, выглядели еще более впечатляюще. Затем владелица магазина выбрала оберточную бумагу светлого оттенка, аккуратно упаковав букет. Навыков флориста у не было не занимать, по итогу цветы выглядели очень изысканно и изящно.

— Вот, пожалуйста, — женщина двумя руками протянула покупателю готовый букет.

Трифон принял его и положил на ноги. Опустив глаза, он еле ощутимо прикоснулся к лепесткам, все тем же безэмоциональным голосом произнеся:

— Алексей, оплати.

— Итого, три восемьсот, — тут же отозвалась владелица.

Алексей протянул ей четыре тысячи, сказав, что сдачи не нужно, после чего вывез Трифона из магазина.

— Возвращаемся в больницу? — уточнил он.

Ну а куда? Он его себе домой что ли купил?

Трифон еле слышно угукнул. Алексей мысленно вздохнул. В его глазах, за исключением невозможности ходить, по всем остальным параметрам Трифон был идеален. Но почему такой замечательный человек влюбился в уже замужнюю женщину? Да если бы захотел, рядом с ним могла бы быть любая. Ну зачем, зачем он продолжает хвататься за женщину, у которой уже есть муж и семья? Алексей не понимал, и никогда бы не смог понять. Но при этом не решался озвучить свои мысли, поэтому только и оставалось молча сокрушаться о том, что Трифон достоин лучшего.

Телохранитель у палаты был немало удивлен их возвращению, взглянув на них и задавшись вопросом: разве они уже не ушли? Зачем вернулись?

— Я отдам ей букет и сразу уйду, — произнес Трифон.

Телохранитель растерялся. Начальство приказало никого просто так не впускать и не выпускать, а они уже потратили свое «одноразовое посещение».

И в этот момент из палаты вышла Екатерина Алексеевна, чтобы выбросить мусор, когда заметила застрявшего на входе Трифона, тут же приблизившись. Похоже, женщину тоже заинтересовало, зачем бы ему понадобилось возвращаться. Приблизившись, она спросила:

— Вы еще что-то хотели?

Трифон передал ей букет:

— Отдайте его вместо меня, пожалуйста.

Екатерина Алексеевна с радостью приняла букет. Цветы были такими красивыми, что при одном только взгляде душа радовалась. Если поставить их в палате, это явно улучшит угнетающую атмосферу больницы. Поскольку Светлана все это время была прикована к кровати, если перед глазами появится этот милый букетик, он точно поднимет ей настроение.

Екатерина Алексеевна ответила с улыбкой:

— Тогда от лица Светланы благодарю Вас. Она сейчас не в самом хорошем состоянии, так что в палату не могу Вас пригласить. Врач сказал, что ей нужно как можно больше отдыха и исключительно покой.

Трифон все это понимал:

— В таком случае, позаботьтесь о ней, — после чего сказал Алексею, чтобы тот дал женщине его визитку. — Если вдруг что-нибудь понадобится, можете в любое время обращаться ко мне за помощью.

Екатерина Алексеевна заколебалась, но поскольку он лично ей передал визитку, было бы как-то невежливо отказаться. Да и, по всему видимому, он действительно был знаком со Светланой, так что, в итоге, она приняла ее:

— Ну что ж, я пойду. Нельзя ее надолго одну оставлять.

Трифон кивнул.

Когда женщина вернулась в палату, Светлана лежала в кровати и, сквозь сон, увидела, что та принесла с собой какую-то постороннюю вещь. Девушка открыла глаза, затем только осознав, что в руках она держала букет роз, спросив после легкого недоумения:

— Откуда цветы?

Неужели, от Дмитрия?

— Тот мужчина, который к Вам приходил, на инвалидной коляске. Он вернулся и отдал букет, — ответила Екатерина Алексеевна, одновременно отыскав стеклянную бутылку, чтобы использовать ее как вазу для цветов.

Светлана перевернулась на бок. У нее заметно задрожали ресницы. И то верно, Дмитрий был не из тех, кто совершает подобные поступки. Девушка горько усмехнулась. Она смеялась над собой, которая сегодня была так непохожа на нее обычную. Сама не понимая отчего, она скучала по нему буквально каждое мгновение.

Ярко-красный букет значительно оживил белоснежно белую палату, благодаря чему даже она заиграла новыми, живыми красками. Екатерина Алексеевна, расплывшись в улыбке, хотела было поболтать со Светланой, но, обернувшись, заметила, что девушка лежала с закрытыми глазами. Не зная наверняка, заснула ли она, женщина, однако, не решилась ее тревожить.

Вечером из дома пришла прислуга с едой. Когда Екатерина Алексеевна позвонила, трубку взяла Елизавета Родионовна. Она думала, что это Илья звонит, но оказалось, что Екатерина. Собеседница позвонила с просьбой приготовить еды и принести в больницу, не задавала лишних вопросов.

Что же касается того, сообщать ли Елизавете Родионовне о беременности Светланы, Екатерина считала, что Дмитрий сам должен принять решение по этому поводу. Она знала об отношении Дмитрия к мачехе, поэтому ничего лишнего не говорила. Когда та спросила, зачем ей понадобилась еда, да еще и приготовленная по специальному рецепту, Екатерина Алексеевна увернулась от прямого ответа, сказав, что Светлана неважно себя чувствует и захотела чего-то легкого.

Елизавета Родионовна не стала продолжать допрос, ибо в состоянии Светланы пропажа аппетита — явление нормальное. Хотя она все еще волновалась, но вспомнив, что Илья отправился к Дмитрию, чтобы разобраться со всей этой ситуацией, она успокоилась и закончила разговор.

Еду приготовили с учетом всех тех требований, которые озвучила Екатерина Алексеевна: сбалансированное питание, идеально что на вкус, что на цвет. И хотя Светлана съела совсем немного, это уже было хоть что-то. Значит, есть она уже может.

Екатерина Алексеевна явно обрадовалась:

— Даже если понемногу можешь кушать, это уже замечательно.

Если так дело пойдет, аппетит тоже постепенно вернется.

Светлана вдруг бросила взгляд на часы — было уже семь часов вечера. А Дмитрий до сих пор не вернулся. Пока Екатерина Алексеевна собирала посуду, Светлана оперлась на изголовье кровати, взгляд ее невольно упал на букет роз, который стоял прямо перед широким окном. Как они, однако, красиво распустились. Прищурившись, она долго смотрела на них, словно впав в глубокую задумчивость.

Екатерина Алексеевна разобралась с посудой и, заметив, что Светлана провалилась в свои мысли, спросила:

— Красивые, да? Похоже, у этого мужчины довольно неплохой вкус, — заметила Екатерина Алексеевна, она не знала о флюорографии.

Розы символизирует «любовь», и Трифону это точно прекрасно известно. Учитывая, что теперь, даже зная о беременности, все равно подарил ей розы… Девушка беспомощно вздохнула.

— Что такое? Их нельзя дарить что ли? — тут же поинтересовалась Екатерина Алексеевна, не понимая, с чего вдруг Светлана так тяжко вздыхает.

— Да нет, ничего, — после чего специально сменила тему, спросив. — А во сколько он утром ушел?