Я одержим тобой

Глава 970 В глазах любящего его возлюбленная кажется такой же красивой, как Си Ши

Когда Мария вошла в дом, Канья в это время стояла в гостиной после того, как Салли искупала ее в ванной и одела ее в чистое. Волосы ее были все еще мокрые, она вытерла их лишь полотенцем, и теперь смотрела в сторону двери, хлопая своими большими глазами.

Следом вошел Сунан, мокрая одежда облегала его мускулистое тело, демонстрируя его мужскую силу. Для Каньи в этом не было ничего удивительного, она уже видела оголенный торс своего отца. В этот момент ее больше беспокоило другое.

— Папа, — преградила она ему дорогу, — почему ты не поиграл с ней еще?

Она столько усилий приложила, чтобы у него была эта возможность.

Мужчина не отвечал.

— Ох, ее нога пришла в норму, и она вот-вот уедет, если ты не воспользуешься шансом, то упустишь ее, — Канья была очень обеспокоена и поведала ему великую истину, — подумай сам, если она уедет, мы вновь будем кушать вдвоем, как будет тоскливо?

— Ты хочешь ее оставить только из-за того, что за столом будет тоскливо есть вдвоем? — удивленно приподнял брови Сунан.

— Конечно не только из-за этого, еще она красивая, рассказывает мне сказки, обнимает перед сном, как мама. Если у вас с ней сложится, то у меня будут и папа, и мама, — без остановки приводила аргументы Канья, но казалось, главного она не сказала.

— Канья, она нравится тебе? — спросил Сунан.

— Конечно, она мне нравится, а тебе разве нет? — задала Канья встречный вопрос.

Сунан застыл. Вроде бы она не вызывает у него ни капли неприязни… Ему очень нравится проводить с ней время. Значит, можно сказать, что она ему нравится?

— Папа, это твой шанс, не упусти его, другого не будет, — настаивала на своем Канья.

Сунан погладил ее по голове:

— Поменьше думай о взрослых делах.

Канья надулась:

— Как знаешь, будешь одиноким до конца жизни.

Сунан промолчал. Откуда у этого ребенка такие мысли?!

После обеда Сунан поехал по делам, Мария с Каньей остались дома вдвоем. Девочка ощущала безнадегу и считала отца круглым идиотом, еще немного и Мария уедет, а он куда-то убежал, вместо того, чтобы подумать, как завоевать ее сердце.

Мария устроилась на диване, собираясь купить билет на самолет. Она планировала сходить этим вечером с Сунаном на мероприятие, а завтра улететь.

Канья подошла к ней и спросила:

— Что делаешь?

Мария уже забронировала билет, отложив телефон, обняла Канью, скоро она уедет и больше не увидит эту маленькую задиру.

Девочка похлопала глазами и спросила:

— Ты думаешь, мой папа хороший?

— Он очень хороший.

Канья смотрела на нее в ожидании продолжения, но Мария больше ничего не сказала.

— Мой папа не нравится тебе? — с надеждой спросила Канья и побоявшись, что она поймет неверно, тут же добавила, — нравится, как мужчина.

Мария молчала: что у этого ребенка в голове? Еще и знает про симпатию между мужчиной и женщиной.

— Ну скажи, — неотвязно требовала ответа Канья.

В это время приехал Сунан и в момент, когда он с коробкой в руках входил в дверь, он услышал вопрос дочери, после чего остановился. Ему очень хотелось узнать, что Мария чувствует к нему. Он решил подождать за дверью, чтобы послушать ее ответ.

Мария взглянула на девочку и покачала головой:

— Твой папа хороший человек, но я не испытываю к нему никаких чувств.

Канья в тот же момент вскочила:

— Почему?

Сунан, стоявший у входа, был крайне разочарован.

— Просто.

Мария собралась встать, но Канья схватила ее за руку:

— Скажи почему.

Хоть она и маленький ребенок, но Канья а была очень настойчивой и хотела добиться ответа на свой вопрос.

Пройдя через горький опыт с Георгием, у Марии не осталось душевных сил на новые чувства, она не решалась ввязываться в это снова. За этот год после расставания с Георгием, у нее было лишь желание отомстить ему, она не думала завязывать новые отношения. Она боялась, что ее искренние чувства окажутся лишь ее фантазией. Когда-то она ждала взаимной любви и долгой счастливой жизни до старости с любимым. Но больше об этом Мария не мечтает, ее израненное сердце было закрыто для чувств.

Мария не могла рассказать всего этого ребенку, но ей нужно было что-то ответить, тогда подумав, она сказала:

— Канья, мы с твоим отцом не подходим друг другу.

— Почему не подходите? И ты, и мой папа оба красивые, вы очень подходите.

— Это лишь внешность, — погладила ее по голове Мария, — для того, чтобы двое людей сошлись, внешность не важна. Если ты любишь человека, то неважно, как он выглядит, для тебя он все равно будет красивым.

— Но почему тебе не нравится мой папа?

Мария поразмышляла и привела ей один простой довод:

— Канья, мы с твоим отцом не подходим друг другу, потому что у нас с ним разный жизненный опыт, он еще никогда не любил, а я уже любила.

Канья вдруг встала с дивана:

— Ты кого-то любишь?

Сначала Мария хотела сказать, что любила в прошлом, но, чтобы наконец успокоить ее, она сказала:

— Да, мое сердце занято.

Канья в тот же миг стала похожа на сдутый мяч. Сунан, стоявший у входа, был расстроен.

— Здравствуйте, хозяин, — Салли принесла в гостиную свежие фрукты и увидев Сунана, стоявшего на пороге, поздоровалась с ним.

Сунан вошел в дом и кивнул в ответ.

Услышав это, Канья с Марией одновременно повернулись в сторону двери.

— Папа! — воскликнула Канья.

Мужчина положил коробку на стол, поднял дочь на руки и поцеловал ее в щеку:

— Во дворе созрели сахарные яблоки, хочешь пойти собирать их вместе с Салли?

— Хочу.

Салли повела девочку во двор.

— Нам нужна корзина.

По просьбе девочки Салли взяла плетеную корзину, после чего они пошли во двор.

Сунан сел на диван напротив Марии, казалось, он хотел сказать ей что-то, но не знал с чего начать, на некоторое время между ними воцарилось молчание. В этой внезапно появившейся тишине обоим стало неловко.

Мария первая нарушила тишину, найдя тему для разговора:

— Что в той коробке?

— Платье. Для вас.

На банкет, наверняка, нужен праздничный наряд.

— Эмм… — Сунан был не очень красноречив. Он думал и так, и сяк, но никак не мог выразить свои мысли. Он хотел утешить Марию, но не мог подобрать нужных слов.

Мария заметила, что собеседнику неловко и это показалось ей забавным.

— Если тебе есть, что сказать, то говорите прямо.