Я одержим тобой

Глава 460 Обними меня просто

Дмитрий ведь узнал об этом в такой непростой час, как же ему тяжело сейчас! Она даже представить себе не могла. Схватив за руку Итона, Светлана ногтями вцепилась в него, сама того не осознавая, и тут же ничком пала к нему на руку.

Итон, не обращая внимания на боль в руке, начал утешать ее:

— Тебе сейчас нельзя так волноваться, ты беременна!

Но Светлана ничего не слушала, она даже не могла управлять собой. И только одна сцена стояла сейчас перед ее глазами: как Елизавета Родионовна всеми силами пыталась защитить ее, чтобы только на Светлану не свалился рекламный щит…а алые капельки крови спускались с ее шеи. Она была на краю жизни и смерти, ее отделяла от смерти лишь малость…

Светлана держалась за грудь и горько рыдала. Итону ничего не оставалось делать, как просто позволить ей горевать. Через какое-то время девушка уже была вымотана слезами, он отнес ее обратно в палату.

Она лежала в своей койке на боку, взгляд был совершенно отсутствующим. Итон не мог просто взять и уйти, потому что все же переживал за состояние Светланы, такой стресс мог отразиться на ее ребенке, тем более ранее уже была угроза выкидыша.

— Если бы она не стала спасать меня, может быть, она бы осталась жива… — Светлана сказала охрипшим и тонким голосом, словно шелковая нить.

Итон был ошеломлен и не знал, что ответить.

— Если бы мне дали еще один шанс, я бы сразу сказала Диме, кто его мать. Хоть так бы она не сожалела. Дима теперь никогда больше не сможет назвать ее мамой.

Несмотря на то, что Елизавета Родионовна и говорила всегда, что она не сожалеет об этом, но какая мать не мечтает, чтобы ее хоть раз в жизни назвали мамой?

— Не бери так много на себя! Кто бы знал, что может случиться такое! Тем более ты делала это все ради него, и нельзя это назвать злонамеренным. Ты здесь причем? Ты сейчас вообще должна заботиться только о себе! Позволь ему самому справиться с этим. Ему нужно как следует проститься с ней, чтобы спокойно похоронить ее, — Итон стоял рядом с изголовьем койки, голос его звучал спокойно, а потом он глубоко вздохнул и добавил, — Отдыхай! Если что, зови меня, когда сможешь успокоить свои чувства, сможешь помочь ему.

— Поняла, — сказала хриплым голосом Светлана, она медленно закрыла глаза, от усталости или от слез, глазам от того, что они плотно сжались, стало хорошо.

После того, как Итон вышел из палаты, слезы девушки покатались по щекам и носу.

Днем Итон принес ей обед, только вот аппетита у нее совершенно не было, она сразу же спросила, как Дима. Итон долго ничего не отвечал.

— Не переживай, ему просто нужно некоторое время. Это все и сразу навалилось на него. Если ты сама не хочешь есть — не ешь, но покорми своего малыша, которого ты носишь!

Она кое-как съела две ложки, и ее тут же затошнило и вырвало. Ее рвало с каждым разом все сильнее и сильнее. В желудке уже совсем не осталось пищи, поэтому ее начало рвать желчью. Итон напугался и позвал медсестру, чтобы та поставила ей витамины, иначе будет беда.

Через какое-то время она уснула от усталости.

А когда проснулась, в палате было уже темно, глаза болели от слез, она попробовала сесть и увидела, как будто в комнате кто-то сидит. Она набралась духу и посмотрела внимательнее на ту фигуру, а потом взяла свое одеяло и со спины обняла мужа этим одеялом. Им не нужно было говорить лишних слов.

Через какое-то время он потрепал ее по голове и сказал:

— Поехали домой.

— Поехали.

Итон сел за руль, а Светлана потянула Дмитрия, чтобы они вместе сели назад. Всю дорогу он ни проронил ни слова, а когда уже вернулись домой, то сразу отправился в кабинет. Светлана все понимала, что ему нужно время побыть одному, поэтому не мешала.

На второй день к ним домой пришел Илья Никитич. После этой страшной аварии, которая произошла из-за человеческого фактора, все оставили эту ситуацию на время в покое, потому что в первую очередь нужно было проститься с Елизаветой Родионовной. Илья Никитич сообщил, что похороны назначены через три дня. Он сам выбрал место могилы и организовал поминки.

После своих слов он сразу спросил, как Дмитрий. Светлана сказала ему, что он в кабинете и все время только в себе. Илья Никитич глубоко вздохнул, за ночь он как будто сразу постарел на много-много лет, он всегда держал себя в форме, был подтянут и статным, а тут скрючился как старичок. Его взгляд стал мутным, и тихим голосом он сказал:

— Я с ним поговорю.

Светлана согласилась. Вечером она понесла ему ужин, в это время Дмитрий сидел на стуле возле окна и даже не зажигал свет, только свет луны хоть как-то освещал комнату. Она включила свет и зашла, чтобы оставить ужин на столе, а потом подошла к мужу.

— Папа приходил, он сказал, что похороны через три дня.

И тут Дмитрий вдруг потянул ее за руку, обхватил и заключил в свои объятия, не желая никуда ее отпускать.

— Света, обними меня просто, — его голос звучал очень тихо и совсем не было видно его выражения лица.

Он просто опустил голову к животу Светланы, а она, оставаясь на прежнем месте, обеими руками обняла его. Вот так просто, без лишних слов и без лишних взглядов, и с надеждой, чтобы как можно скорее закончился для него этот тяжелый период в жизни. И невзирая ни на что, она будет рядом с ним…

Время пролетело быстро, на третий день Дмитрий все еще особо не разговаривал, но уже выходил из кабинета и даже укладывал дочь спать. Он уже стал практически как раньше, с виду ничем не отличался, только был мрачным и безмолвным.

В день похорон Елизаветы Родионовны стояла пасмурная погода, моросил дождь. На кладбище рос пахучий зеленый сосновый лес, и в дождь он был особенно свежим и насыщенным зеленым цветом. Дул холодный ветер, который своим ознобом напомнила о печальном событии.

Раньше всем известно, что Елизавета Родионовна была любовницей Ильи Никитича, и богатые семьи не особо желали общения с ней, да и сама Елизавета жила по принципу «счастье любит тишину» и особо не выходила в свет. Поэтому и друзей у нее практически и не было. На похороны пришли только Гусевы, и Вениамин Родионович. Кроме них еще приходили родственники Гусевых, ну как родственники, вроде родственники, но ничего общего они не имели, были седьмой водой на киселе, так как род у Гусевых огромный. Еще пришли бизнес-партнеры, некоторые из них были почтенными и уважаемыми людьми.

— Почему Дима не пришел на похороны? Хоть она была ему и мачехой, но все же мать какая-никакая. Так нельзя, — сказал кто-то в толпе.

Действительно, Дмитрий не пришел на похороны Елизаветы Родионовны.

Фадей, одетый в костюм, стоял рядом с женой и тут же ответил на вопрос:

— Почему нельзя? Он наш человек, что у него общего с ней?

Светлана взглянула на него угрюмым взглядом, но ничего не сказала, ей не хотелось, чтобы кто-нибудь устраивал скандал в день похорон Елизаветы Родионовны. Она за Дмитрия взяла портрет его мамы, вслед за ней Паша и Маша тоже приняли траур.

В этот момент Галина Петровна посочувствовала Елизавете Родионовне и потянула Светлану за рукав.

— Позови Диму! Очень всех расстраивает, ведь она тоже заботился о нем. Пусть хоть в последний путь проводит.

— Если захочет, то придет, — ответила сухо Светлана, и даже не посмотрела в сторону.

Этим людям на самом деле безразлично, что здесь происходит. Разве кто-то из них скорбит по незнакомой женщине?