Я одержим тобой

Глава 287 Дочка очень добрая

Если быть импульсивным, то можно навредить самому себе.

Эта женщина считала себя особенной именно из-за того, что она очень влиятельна и носит дорогую одежду. Разве это не будет подставой для самого себя?

Пощады от Дмитрия не жди.

Женщина была слишком напугана. Если у нее не будет рук, ей наступит крышка.

Нет, нет, нет…Она не сможет жить без рук.

Но было видно, с этими людьми утки плохи. Возможно, напугавшись слишком сильно, у женщины прибавились силы, и она вырвалась из рук телохранителя. Ее движения были такими быстрыми, что телохранитель не смог отреагировать в ту же минуту.

Вырвавшись от телохранителя, она бросилась к Светлане.

Дмитрий подумал, что женщина собиралась причинить вред Светлане, поэтому он шагнул вперед и оттолкнул ее ногой. Та отлетела и ударилась о ствол дерева у зеленого пруда, расшатав его ветви.

Глаза Дмитрия покраснели от зла, он сердито отругал телохранителей:

— Зачем вас кормить, если вы даже одну женщину не можете удержать?

Женщина, держась за грудь и сильно кашляя, изо всех сил пыталась выдавить из глотки какие-то звуки:

— Как я смею навредить ей? Я хотела просить вас о прощении.

Выражение лица Светланы было достаточно равнодушным. Дело не в том, что она была бессердечной, а в том, что эта женщина перешла границы ее терпения.

Как мать, она не смогла как следует защитить своих детей. Она корила себя и не могла простить ошибку тому, кто навредил ее ребенку. Она не такая уж великая, она, как и все, смертная, просто обычная мать.

— Моей дочери всего пять лет. За столько времени я ни разу не сказала ей плохого слова, и, тем более, не давала ей пощечин. С какой стати ты это сделала?

— Хоть ты и виновна, мы не отрубим тебе руки, но тебя все равно нужно проучить.

Женщина, раскрыв рот, долгое время ничего не говорила.

Светлана обняла Машу, не желая, чтобы она видела насилие. Она мягко прошептала:

— Я с дочерью пойду в машину.

Дмитрий кивнул.

— Подожди немного.

Как только Светлана шагнула вперед, маленькая девочка, лежащая у нее на руках, подняла голову и, посмотрев на нее, сказала:

— Мамочка, разве ты не учила меня прощать людей?

Светлана слегка кивнула.

Все верно, она говорила дочери, что нельзя считать себя всегда правой, нужно быть терпимой к людям. Но в данный момент она этого не сделала. Она, будучи матерью, увидев, как ее ребенка бьют по лицу, винила себя и злилась.

Маша повернула голову и смущенно посмотрела на несчастную женщину, сидящую на полу, сказав хриплым голосом:

— Вы понимаете свою ошибку?

Взгляд женщины был угрюмым, она самоуничижительно улыбнулась.

— Стоит только оступиться один раз, и сразу можно разглядеть, что за люди тебя окружают.

Ее муж обычно много льстил ей. На этот раз, увидев, что ее противники была сильными, он тут же струсил, не только бросив ее там, но и презирая ее за то, что она опозорилась.

Маша вздохнула, думая, что эта женщина была очень несчастной.

— Мамочка, — она повернулась и посмотрела на Дмитрия, — папа, отпустите ее, моя щека уже не болит.

Дмитрий обнял дочку. Кожа девочки была такой нежной, к тому моменту ее щека все еще была очень красной. Были еле видны отпечатки пяти пальцев. Он протянул руку и хотел коснуться ее щеки, но боялся, что ей будет больно. Он коснулся подушечками пальцев ее лба. Дочка была очень доброй.

Однако у этого мира есть другая, уродливая, сторона.

— Ты уверена? — Дмитрий ласково спросил дочку.

— Уверена. Мамочка же сказала, что мы должны по возможности прощать людей. Простив человека, ты подаришь себе счастье и радость.

Дмитрий приподнял брови:

— Чему еще тебя учила мамочка?

— Око за око, зуб за зуб. Если кто-то меня обидит, я отплачу ему в двойном размере! — вмешался Паша.

Маша посмотрела на брата и сказала:

— Мамочка говорила это тебе, а не мне.

У Светланы был разный педагогический подход к детям. Она изо всех сил старалась заботиться о дочке. В будущем она надеется, что дочь станет самостоятельной, целеустремленной и воспитанной девушкой с широким кругозором.

Однако, мальчик должен иметь мужество и решительность, чтобы побеждать врагов, не бояться трудностей и будущего, чтобы вырасти великим и могучим мужчиной. Поэтому то, что она говорила детям, отличалось.

— Что значит «око за око, зуб за зуб»? — моргала глазками Маша.

Паша без колебаний сказал:

— Если ты побьешь меня, я, в ответ, тоже побью тебя.

— Но когда я ударила тебя, ты не ударил меня в ответ, — невинно сказала маленькая девочка.

Паша хотел закатить глаза: его младшая сестра глупая?

— Ты моя младшая сестра. Конечно, я не буду применять с тобой этот метод. Мамуля сказала, что мы родные. Что бы ни случилось, я не буду тебя бить, потому что ты моя сестра.

Маша наклонила голову и на некоторое время задумалась, как будто осознала что-то.

— Это значит, что если я дам ей пощечину в отчет, то мы будем квиты?

Паша, сложив руки на груди, схватился за подбородок:

— Тогда это должны быть две пощечины, потому что она первая распустила руки и должна понести за это наказание, чтобы хорошо запомнить этот урок.

— Тогда пусть будет две пощечины.

Маша посмотрела на Дмитрия:

— Папа, если ты позволишь дяде Стасу ударить ее дважды, мы будем квиты. Но если ты отрежешь ей руку, она даже не сможет держать тарелку. Это будет очень жестоко.

Дмитрий, смотря в невинные и чистые глаза своей дочери, не знал, как ей отказать.

Видя, что молчал папа, Маша подумала, что он с ней не согласен, поэтому обняла его за шею и начала капризничать:

— Папа, отпусти ее!

В конце концов, Дмитрий удовлетворил просьбу своей дочери, но не потому, что он больше не злился, а потому что он не хотел отказывать ей.

Однако он попросил сделать это не Стаса, а двух телохранителей, потому что у Стаса были слабые руки, а даже у неподготовленных телохранителей они сильнее.

— Идем.

Дмитрий взял на руки дочь, а жена взяла на руки сына. Стас пошел впереди них, чтобы освободить проход.

Те два телохранителя распредели обязанности: один удерживал женщину, а другой давал ей пощечины.

Сделав несколько шагов, они услышали хлопок. Только лишь слыша этот звук, они поняли, что это была жесткая пощечина.

Маша подняла голову, чтобы посмотреть, но Дмитрий прижал ее к себе, чтобы она ничего не видела.

Девочка вытащила голову из его объятий и широко раскрыла глаза.

— Папа.

Дмитрий опустил глаза.

Девочка расплылась в улыбке.

— Ты злишься, потому что меня ударили?

— Что за вопрос?

— Потому-что если ты злишься, это значит, что ты заботишься обо мне, и меня это радует.

Маша, казалось, забыла о страхе, вызванном этой пощечиной.

Моргнув, она еще раз подчеркнула:

— Я очень счастлива.

Узнав, что отец, мама и брат любят ее, она чувствовала себя очень счастливой. К тому же, это лишь легкая травма.

Дмитрий сказал сиплым голосом:

— Глупышка, ты же мой ребенок. Я люблю тебя 3 тысячи раз.

Девочка улыбнулась, изгибы на ее лице были как две капли воды похожи на те, что были у смеющейся Светланы. Дмитрий думал, какая же дочь красивая. Однако, когда он коснулся отметин на ее щеке, улыбка сошла на нет.

Он сел в машину с дочерью на руках, забравшись в самый дальний угол. Он не хотел ни на кого смотреть и ни с кем говорить, лишь обнял дочь, не отпуская ее.

Паша повертел в руках апельсин, который купил Стас.

— Маша, будешь?

Девочка впервые в жизни на такой вопрос отрицательно покачала головой.

— Не буду.

Паша долгое время никак не реагировал на это: его сестра-обжора вдруг отказалась от еды. Это действительно странно.

Маша неподвижно лежала в объятиях папы, как будто чувствуя его эмоции, поэтому хотела быть рядом с ним. Светлана знала, что муж все еще переживал за избиение Маши, и она также винила себя.

Машина медленно выехала из заправки и оказалась на скоростной трассе.

Светлана сидела на переднем сиденье, когда мобильный телефон в ее кармане внезапно завибрировал.

Она достала свой телефон.