Я одержим тобой

Глава 453 Я бы побил тебя

— Позаботишься о себе, это уже достаточно, — резко бросил Фадей.

Вскоре они подъехали на берегу реки, которая была самым веселым местом для пикника с шашлыками. Они принесли с собой все ингредиенты и мясо. Рядом с берегом рос небольшой лесок, где можно было насладиться прохладой и поболтать.

Они пожарили мясо и овощи, взяли несколько банок пива и расселись на лесной полянке на траве, поедая шашлык и разговаривая.

Фадей вздохнул:

— Вскоре таких спокойных и беззаботных дней больше не будет.

Анфиса, сидевшая рядом, посмотрела на него:

— Разве это плохо? Ты же тот, кто хочет посвятить себя какому-то большому делу.

— Как ты думаешь, кем я стану? — Спросил Фадей свою сестру.

Анфиса без колебаний ответила:

— Генералом, конечно. Таким, который будет защищать свою родину.

Фадей ответил, что это чересчур амбициозно. Каким еще генералом?

Михаил был молчалив, в основном говорили брат с сестрой, а он просто смотрел на Анфису, когда она что-то произносила. У нее было очень энергичное и невинное лицо.

— Я пойду принесу еще пару банок пива, — сказал Фадей и поднялся с места.

Когда он ушел, Михаил остался с Анфисой вдвоем, и у него появилась возможность с ней пообщаться наедине.

— Кажется, у вас с братом очень хорошие взаимоотношения.

Девушка положила подбородок на руку. Подумав о чем-то, она беспомощно, но довольно сказал:

— Он хороший. Но когда я училась в младших классах, никто не осмеливался дружить со мной.

— Почему? — Удивился Михаил.

— Потому что у меня был «злой брат». Помню, однажды, когда я была во втором классе, одноклассники меня случайно толкнули, и я упала на парту, больно ударившись коленкой, пошла кровь. Когда брат узнал об этом, он прибежал и избил их.

— Твой брат избил маленьких детей? — У Михаила отвисла челюсть. Он так защищал свою сестру?

— Да, и с тех пор все знают, что у меня есть старший брат, и он очень жестокий. И поэтому никто больше меня никогда не трогал — все боялись его.

Михаил рассмеялся.

Анфиса приблизилась к нему и прошептала:

— Я скажу тебе по секрету, почему я выбрала школу подальше от дома. Потому что я боялась, что он снова побьет моих одноклассников, и у меня вообще не будет никаких друзей.

Михаил засмеялся снова.

— Только ты не говори ему, — добавил Анфиса.

Михаил намеренно поддразнил ее:

— Я не буду держать твои секреты.

Анфиса схватилась за живот, словно почувствовала какой-то дискомфорт.

Михаил посмотрел на нее:

— Шучу, не скажу я ему! Не притворяйся, что у тебя что-то болит.

Но Анфиса все равно продолжала держаться за свой живот, не говоря ни слова. Вид у нее был неважный.

— Тебе и правда больно? — Спросил Михаил.

Анфиса кивнула.

— Тогда пойдем найдем твоего брата, нам надо идти домой, — Михаил протянул ей руку и помог встать, как вдруг увидел, что на ее штанах пятно крови.

Он хотел что-то сказать, но промолчал и снял с себя свою футболку с длинными рукавами. Анфиса замерла от удивления. Ему что, стало так жарко, что он решил раздеться?

— Ты…Ты что делаешь?

Он протянул ей свою одежду, не глядя на нее, и проговорил:

— У тебя…

— Что у меня? — Анфиса нерешительно посмотрела вниз, и вдруг обнаружила, что на ее брюках было кровавое пятно.

— У тебя месячные.

Анфиса мгновенно покраснела до ушей и опустила голову. Это у нее было впервые.

— Здесь так много людей, будет неловко, если кто-то увидит. Завяжи мою футболку вокруг талии.

Поколебавшись немного, Анфиса взяла футболку и поблагодарила его:

— Спасибо.

В это время Фадей тащил целую связку пивных банок, когда вдруг увидел полуголого Михаила. Резко подумав об Анфисе, он отшвырнул банки прочь и бросился к ним, намереваясь как следует взгреть своего друга.

— Брат, ты можешь не прикладывать руки? — Крикнула Анфиса.

Но Фадей уже схватил Михаила за плечи и взревел:

— Что тут происходит?!

Михаил прошептал ему на ухо:

— У нее это месячные, и одежда испачкалась кровью…

Фадей обернулся и посмотрел на покрасневшую Анфису, а затем отпустил Михаила и обратился к ней:

— Скорее садись в машину, мы поедем домой.

Когда они вернулись домой, мама сразу отправила дочь принять ванную и переодеться.

Когда Анфиса привела себя в порядок, она спустилась вниз, надев белое платье и распустив волосы. Она была очень красивой и стройной. Когда она улыбнулась, глаза превратились в маленькие полумесяцы, и мягкая аура, исходившая от нее, словно переполнила все ее существо.

Михаил остолбенел. Его сердце бешено колотилось, словно хотело выскочить из его груди.

Фадей коснулся его:

— Моя сестра очень красивая, но не надо так смотреть на нее.

Михаил поспешно опустил голову. Но его взгляд все равно непроизвольно устремлялся к ней. Она была такой красивой, когда смеялась.

Хозяйка сказала, что раз они уезжают, надо пойти во двор и сделать фото на память.

Когда они садились в машину, Анфиса пошла их провожать. Она стояла на обочине дороги и смотрела, как они садятся в салон. Ей было всего пятнадцать лет, а она уже расцвела и была очень стройной и изящной. Она стояла на краю дороги, словно кусочек пейзажа, и от нее невозможно было отвести глаз.

Казалось, сердце Михаила было словно ужалено пчелой, и он постоянно думал о ней. Он думал, как через несколько лет вернется из армии, когда она уже вырастет, и тогда она сможет стать его девушкой. Он умышленно пытался выведать у Фадея детали и наполовину в шутку заявил:

— Фадей, ты потом сведи нас с твоей сестрой, и тогда наши связи станут еще ближе.

Фадей, шутя, ответил:

— Хорошо. Когда ты станешь успешным, тогда и поговорим.

Хотя у них были очень хорошие отношения, Фадей не был удовлетворен внешностью Михаила, и потому думал, что он не подходит его сестре. По его мнению, никто не подходит Анфисе.

Пока Михаил вспоминал об этом, Фадей тоже погрузился в воспоминания о том дне.

— Ей тогда было всего пятнадцать лет, — нахмурился он. Фадей был очень расстроен, словно его сестра была осквернена.

Михаил стоял как прежде, не оборачиваясь.

— Пап, я разочарована в тебе! — Пелагея не могла это понять. Ее отец своими советами, под предлогом блага для семьи, хотел возродить ту тайную любовь, которая сохранилась глубоко в его сердце. Образ великого и всемогущего отца в ее сознании мгновенно рассыпался, и она в слезах выбежала из комнаты.

Госпожа Раевская посмотрела на своего мужа:

— Даже если в глубине души ты чувствуешь сожаление, и ты не можешь расстаться с этими мыслями, за эти годы ты должен был отпустить это.

С этими словами она повернулась, собираясь уйти, но проходя мимо Фадея, произнесла:

— Брак священный, а вы изо всех сил разрушаете чужое счастье. Мне кажется, что вы все сошли с ума.

Фадей обернулся. Хотя он и отпустил Светлану, но он не мог примириться с ее отношениями с Елизаветой Родионовной. В его глазах именно эта женщина разрушила брак его сестры.

Кабинет наполнила тишина. Фадей не ожидал, что друг окажется в глубине души все еще влюбленным в его младшую сестру. У него сейчас были сложные чувства, но первое — ему было очень некомфортно.

— Вы заявляете, что любите ее, но что вы для нее сделали? Разве вы дали ей выйти замуж за нелюбимого человека не ради своей выгоды? Вы все Ласманы — лицемерные! — Усмехнулся Михаил.

— Мы желали ей добра, — Фадей по-прежнему был уверен в том, что они с родителями все сделали правильно, — Как крестьянский мальчишка, внебрачный ребенок какой-то проститутки мог подойти Анфисе?

— Гусев Илья был намного лучше, чем эта крестьянская семья!

Хотя тот и изменял ей, но он не думал, что это была его вина. Должно быть, это все подстроила Елизавета. А что касается самого Ильи, этот мужчина полностью советовал требованиям, которые Фадей определил для своего зятя: высокий, красивый и способный. К тому же, в то время он видел, как Илья Никитич любил Анфису. Они идеальная пара. Они были словно созданы друг для друга.

Михаил холодно фыркнул:

— Лишь для своей личной выгоды! А как это мило звучит.

— Если бы двадцать лет назад я знал, что у тебя на уме, я бы непременно бы побил тебя! — Яростно произнес Фадей.