Земля любви

Глава 13

Розане нелегко далось ее решение, но все-таки она поехала в Сан-Паулу вместе с Матео.

— Я буду воспитывать твоего сына как своего, — сказала она мужу перед отъездом.

Вполне возможно, что Матео было бы легче, если бы Розана устроила ему скандал, но он оценил ее добрую волю и взял с собой.

— Твой пример и мамин научили меня уступчивости, — сказала Розана Анжелике, у которой они, как всегда, остановились.

Сестры уселись в гостиной за чашечкой кофе, им было о чем поговорить.

— Должна тебе сказать, что я не раскаиваюсь в своей уступчивости, — начала Анжелика. — Ты даже не представляешь, какая со мной приключилась история...

Розана с любопытством посмотрела на младшую сестру. Глаза у той сияли, губы улыбались, история обещала быть хорошей.

— Рассказывай быстрее, — попросила Розана.

— После приезда папы и разговора с ним Аугусту стал гораздо больше времени проводить дома. Но обедать дома не любил, говорил, что я не умею готовить макароны. А уж я как только не старалась научиться их готовить! Но они у меня никак не получались. Аугусту все кривился и отодвигал тарелку, а мне было очень обидно. И однажды я разговорилась в булочной с очень милой итальянкой, которая пообещала научить меня стряпать. Я пришла к ней домой, чтобы учиться готовить, мы назвали друг другу наши имена, и что ты думаешь? Она оказалась той самой Паолой, любовницей Аугусту! Разумеется, поначалу у нас обеих был настояций шок. Я хотела было уйти, но Паола удержала меня. «Нет! — сказала она. — Я буду учить тебя готовить макароны!» Представляешь, какая молодец! Конечно, мы с ней и поплакали, и от души поругали Аугусту, а потом очень подружились. Макароны у меня стали получаться хоть куда, и Аугусту только диву давался моим успехам. Паоле я первой сказала о том, что жду ребенка.

— Да что ты? — обрадовалась Розана. — Дай я тебя поцелую, дорогая! Вот радость-то!

— Да, большая радость, — согласилась Анжелика, — особенно, если ты узнаешь, что было потом. Паола тоже меня поздравила и сказала: «По этому поводу нужно устроить праздник и поделиться с Аугусту всеми новостям и сразу». «Какими это? — поинтересовалась я. — У меня только одна новость». «И у меня одна, — рассмеялась Паола. Я скажу ему, что между нами все кончено!» Тут мы обнялись, поплакали, а потом настряпали множество вкусных вещей, накрыли в нашей квартире стол и стали ждать Аугусту. Ты можешь себе представить, какое у него было лицо, когда он увидел в нашей гостиной Паолу.

— Не могу, — честно призналась Розана.

— Представить это просто невозможно! Он так удивился! Так удивился! А мы с Паолой хохотали как безумные.

— Мы же обе твои жены, почему бы нам не поужинать всем вместе? — сказала я.

Он все ждал скандала и поглядывал искоса то на одну, то на другую, но поел с аппетитом, а потом уж мы выложили ему свои новости. Словом, после этого ужина мы замечательно живем с Аугусту, и я уверена, что ты тоже подружишься с Паолой, когда с ней познакомиться. Это та самая девушка, с которой мы ругались на улице во время беспорядков.

— Час от часу не легче, — проговорила Розана, не зная, смеяться ей или огорчаться, что кроткая Анжелика так переменилась и стала такой отчаянной.

«Наверное, радоваться», — сказала она себе. Радоваться стоило уже тому, что у Аугусту теперь была одна семья и в этой семье скоро должен был появиться ребенок. А вот у нее. Розаны…

В приюте Матео получил тот же самый ответ, что и Жулиана, и вышел оттуда в страшном возбуждении. Он хотел знать правду, хотел услышать, как его сын попал в приют, не в пересказе Антенора, а от тех людей, которые посмели поступить так подло и бесчестно!

Дамиао не хотел пускать в дом незнакомца, но тот назвал себя, объяснил, что пришел с миром, что ему нужно только поговорить.

Ни Марко Антонио, ни дон Франческо Матео не понравились. Слишком уж они были чистенькие и вежливые, такие только и знают, что врут на каждом шагу! Их вежливость показалась ему уловкой. Он смотрел на обоих исподлобья, и тоже не вызвал у них симпатии.

Марко Антонио сухо сообщил незваному гостю, что они с отцом были в отъезде, и, как им передали, ребенка украла сумасшедшая акушерка.

— Мы ищем малыша, — так же сухо прибавил он. — За девять месяцев, что Жулиана ждала его, мы успели с ним сродниться.

Матео сразу понял, что последние слова — это камешек в его огород, резко повернулся и вышел. Нет, ему нечего было разговаривать с этими лицемерками, вот если бы он мог привлечь их к суду, то сделал бы это с удовольствием!

Выходя за ворота, Матео кивнул на прощание Дамиао, и тот неожиданно подошел к нему.

— Я никому ничего не говорю, — зашептал он, — но знаю, что сеньора Жулиана будет рада вас видеть.

Матео резко остановился и почувствовал, что сердце у него заколотилось где-то в самом горле. Жулиана? Неужели он ее нашел?

Дамиао с улыбкой закивал. Он пристроил бедняжку у своей сестры Наны, куда отвез и своего любимого сыночка, потому что дона Жанет никогда бы не разрешила жить у себя в доме еще и негритенку. Но им там всем вместе хорошо.

Матео не слушал болтовню Дамиао, он хотел одного: поскорее пуститься в путь!

— Не спеши так! — усмехнулся кучер. — Пешком все равно пройдешь дольше, лучше я тебя отвезу! Только не до самого поселка, — до поворота, а там уж шагай себе с Богом.

— Спасибо, — едва выговорил Матео побелевшими губами.

Так же безумно у него колотилось сердце, когда он постучался в белую дверь небольшого аккуратного домика.

— Жулиана здесь живет? — спросил он.

— Здесь, — ответил мальчишеский голос, — только ее нету. Они с мамой на реке стирают.

Матео чуть было не поперхнулся: его Жулиана стала прачкой?! Со всех ног он побежал на реку. Там на больших валунах сидели женщины и, переговариваясь, старательно терли белье. Он сразу узнал свою возлюбленную, она была самой красивой!

— Жулиана! — окликнул он.

Она сразу поднялась и пошла к нему, словно вокруг больше не было ни единого человека.

— Ты нашел меня, мой любимый! Наконец-то! — произнесла она и припала к его груди. Матео обнял ее, и так они и стояли, не шевелясь, самые счастливые люди в мире.

Потом пошли в дом, сидели, разговаривали. Им нужно было так много сказать друг другу!

Жулиана рассказала про ненавистную Жанет, главную виновницу ее несчастья!

— А мне сказали, что во всем виновата акушерка, — произнес Матео, — впрочем, я сразу понял, что они лгут! — И чтобы самому не показаться лжецом, он рассказал своей возлюбленной, что после того, как потерял надежду ее разыскать, женился на хозяйской дочери и теперь она ждет от него ребенка.

— Я слышала, слышала, — кивнула Жулиана. — После этого и мы с Марко Антонио заключили брак, я должна была подумать о своем ребенке.

Говорить об этом больше не хотелось, и некоторое время сидели молча.

— Я буду думать, что нам делать, Жулиана, — заговорил наконец Матео. — Больше я не могу тебя потерять.

— А я буду ждать тебя, — пообещала Жулиана. — Теперь ты будешь знать, где меня искать.

Матео ушел, но в своем сердце он унес с собой любимую. Картина сидящих на реке прачек не давала ему покоя. Он видел дом, из которого ушла Жулиана. «Она жила там, как принцесса, — твердил он себе, — а теперь стирает чужое белье».

Розане он не стал говорить о Жулиане, но сказал о ней своему тестю. Матео с Гумерсинду хорошо понимали друг друга.

— Ты хочешь оставить мою дочь? — спросил Гумерсинду.

— Нет, — ответил Матео, — не в этом дело. Я хочу помочь Жулиане. Ей очень плохо. Она потеряла ребенка. Нашего сына. И это произошло по моей вине.

Гумерсинду задумался. Матео всегда был с ним честен, и все на фазенде знали о его любви к Жулиане. Гумереинду и сам чувствовал вину перед этой девушкой, как-никак она пострадала из-за его сумасшедшей дочери. Но теперь его дочь ждала ребенка. Да ис Матео они жили неплохо, так что терять дом и семью тому вовсе не стоило.

Гумероинду сидел и думал, с какого конца ему взяться за эту историю. Матео не должен чувствовать, что его дела семье безразличны, наоборот, семья должна принять в них участие.

— В первую очередь, — начал он, — мне кажется, что ты должен заняться розысками сына. А вернее, этим должны заняться те, по чьей вине ты его потерял. Я поеду с тобой в Сан-Паулу и поговорю с сеньором Франческо Мальяно. Вот увидишь, это принесет какой-нибудь результат.

— А Жулиану нужно забрать к нам сюда, — внезапно сказал Матео.

Гумерсинду некоторое время помолчал, но потом рассудил, что и это требование, на первый взгляд такое нелепое, говорило в пользу его зятя. Как-никак другой его зять просто-напросто жил себе двойной жизнью, обманывая Анжелику. А этот, хоть и ломился напролом, не думая о приличиях, но зато никого не обманывал. Он хотел позаботиться о Жулиане, и в этом тоже была справедливость.

— Я не знаю, как к этому отнесется Розана, — осторожно сказал Гумерсинду.

— Это моя забота, — ответил Матео. — Сейчас я спрашиваю, что вы думаете на этот счет.

— Я со своей стороны не возражал бы, пусть бедняжка поживет у нас, пока мы будем хлопотать о ребенке.

Глаза Матео блеснули признательностью и благодарностью, и Гумерсинду обрадовался, что житейская мудрость не подвела его и на этот раз.

Матео и в самом деле сумел уговорить Розану. Она была дочерью своего отца и сообразила, что лучше уж ее муж и соперница будут у нее на глазах, чем Матео будет постоянно исчезать из дома, а она — метаться в беспокойстве, вернется он или не вернется.

Гумерсинду сообщил об их общем решении Марии, и та тоже не стала возражать. Только Леонора всплеснула руками: ну и сумасшедший этот Матео! Что это он такое удумал? Разве можно ждать от этого добра?

Гумерсинду созвонился с сеньором Мальяно, и тот назначил ему встречу.

— Я беру на себя защиту интересов несчастной молодой матери, — заявил Гумерсинду. — Мне стало известно, что ребенок потерян для родителей по причине преступного умысла и столь же преступных действий некоторых лиц, которые являются членами вашей семьи и которых я не хотел бы называть.

— Мне об этом ничего не известно, — ледяным тоном ответил Франческо. — Зато мне известно другое: оставленная беременной девушка без средств к существованию нашла в моем доме настоящую семью.

«Из настоящей семьи не уходят», — хотел было заявить Гумерсинду, но, вспомнив, что и семья его дочери висит на волоске, не стал заниматься демагогией.

— Я был не прав, когда заговорил слишком резко, — начал он новую атаку. — Но мне кажется, что поиски ребенка пойдут гораздо более энергично, если вы будет знать, что я подам в суд на семейство Мальяно. Я не бросаю слов на ветер, и делаю все, что обещал.

Гумерсинду улыбнулся Мальяно, и на этом они расстались.

Франческо озабоченно потер подбородок. Он прекрасно понимал, что эта угроза вполне реальна, только не знал, чему может помочь суд. Ну разве лишить его доброго имени, повредить в общественном мнении, разорить, но найти ребенка?.. Он расхаживал в раздумье по кабинету. Раздражение все нарастало в нем. Наконец он не выдержал и отправился порадовать новостью дону Жанет, с которой уже давнымдавно не разговаривал. к

— Вот твое попечение очести семьи, — начал он свою обвинительную речь, — не пройдет и недели, как имя Мальяно станет притчей во языцех по всему городу! А тебе могут грозить серьезные неприятности вплоть до тюремного заКлючения. И я ума не приложу, как всего этого избежать!

Дона Жанет почувствовала липкий неприятный страх. Ощущение было крайне непривычным.

— Ты это говоришь всерьез? Или хочешь меня напугать? — уточнила она.

— Всерьез, — буркнул Франческо. — Придется откупаться, но сколько давать и кому, пока не соображу!

— Я соображу, — пообещала Жанет и удалилась из комнаты. Во всей этой истории была одна положительная сторона: муж принял грозящие ей неприятности близко к сердцу. Срок ее отлучения от семейной жизни, похоже, подходил к концу.

Но неприятности на этом не кончились. В сумерках в кабинет к отцу влетел Марко Антонио и заявил:

— Жулиана все еще моя жена, поэтому я убью проклятого итальянца!

— Ты сам итальянец, — сказал ему отец. — В чем дело?

— Я наконец нашел дом, где она поселилась, приехал туда, но никого не нашел: Жулиана уехала с проклятым итальянцем!..