Земля любви

Глава 7

— А твой беспутный друг-приятель остепенился раньше тебя! — такими словами встретил сына дон Алтину.

— Кого ты имеешь в виду? — поинтересовался Аугусту. — Марко Антонио Мальяно, — ответил отец.

— Да-а, у него стаж большой, пора, наверное, и завязывать, — усмехнулся сын. — А я еще только начинаю.

— Умоляю, не говори, что ты завел себе третью красавицу, — сделанным испугом замахал руками отец.

— Что ты! Что ты! Мне и двоих предостаточно, — самодовольно усмехнулся Аугусту. — Но я что-то не верю, что Марко Антонио остепенился.

— Я видел его собственными глазами с молодой женойкрасавицей, на которую он влюбленно смотрит и от которой ни на шаг! Знаешь, это такая романтическая история!

И Алтину рассказал все, что услышал в банке, — о корабле, о смерти родителей невесты, о верном друге ее отца сеньоре Франческо.

Аугусту не преминул пересказать эту историю в доме своей невесты — романтика всегда трогает девичьи сердца.

Гумерсинду очень порадовало завершение истории любви Матео. Жулиана оказалась достаточно энергичной особой, если сумела с младенцем в животе так удачно выйти замуж. Видно, приложила немало усилий. Он вздохнул с облегчением. Но вот как это довести до сведения Матео?

Пока Гумерсинду ломал себе голову, Леонора уже помчалась к Матео. Она не могла не рассказать все, что услышала.

– Благодари Бога, Матео, что он послал тебе Розану вместе с плантациями, — сказала она мрачному жениху. — Твоя бессмертная любовь разгуливает с кольцом на пальце под руку с законным мужем.

— Не может этого быть! — вcкинулся Матео.

— Может! — сердито возразила Леонора. — Пока ты тут места себе не находишь, некоторые не теряли времени даром. Она хорошо пристроилась, твоя Жулиана, так что позабудь о ней и будь счастлив с той, которая тебя любит!

— Может быть, яи был бы с ней счастлив, — сумрачно ответил он, — но она начала с обмана, и это ей даром не пройдет. Последнее дело строить свое счастье на вранье!

— Прости ее! Она сделала это ради любви. Она хотела удержать тебя, — стала убеждать его Леонора.

— Не оправдывай ее, — отмахнулся Матео. — Честно говоря, ты меня немного утешила. Я чувствовал себя последним подлецом, который мало того, что испортил жизнь чудесной девушке, но еще и предает ее, втаптывает в грязь, женясь на другой. Завтра мне будет легче, Леонора, после того, что ты сказала.

— Ну пусть хотя бы так, — вздохнула Леонора.

— Но ты увидишь, Розана поплатиться у меня за свой обман! — пообещал Матео, и это обещание было его единственным подарком к предстоящей свадьбе.

Скромная свадьба на фазенде после долгих обсуждений и переговоров стала уделом одной Розаны. Алтину хотел отпраздновать свадьбу своего сына пышно и торжественно, и у него на это были свои причины: Анжелика должна была почувствовать, что она любимая невестка, долгожданная, что ее вводят в дом с радостью и торжеством.

— У тебя две дочери, а у меня один сын, — твердил Алтину, — и он единственный раз женится, поэтому собственную свадьбу должен помнить до конца своих дней.

Гумерсинду наконец сдался.

— Розана сама выбрала свою судьбу, — сказал он, — Анжелика не должна страдать из-за нее.

Решено было отпраздновать свадьбу Розаны на фазенде, а неделю спустя — свадьбу Анжелики в Сан-Паулу.

И вот наступил долгожданный для Розаны день свадьбы. Жениха нарядили в костюм от лучшего портного, и стало Видно, что он вполне сравнится с любым молодым человеком из богатой семьи. Матео чувствовал себя в дорогом костюме так, словно в нем родился, и вид у него был высокомерный и холодный, совсем не жениховский. На вопросы падре Олаву отвечал еле-еле и нехотя, на невесту не смотрел. Видя такое поведение жениха, падре молился еще горячее, чтобы неразумные молодые люди не пренебрегли святым таинством брака, исцелили им свои страсти и, родив детей, вырастили их с заботой и тщанием. Надевая им кольца, он сказал:

— Эти кольца, как вы знаете, — символ вечного союза мужа и жены, живое свидетельство клятвы, которую вы даете сейчас перед Господом Богом в том, что будете любить и уважать друг друга, пока смерть вас не разлучит. Ты, Матео, пересек океан, чтобы встретить ту, которую Бог предназначил тебе в супруги, в доме тебя приняли как сына, и ты должен гордиться, что станешь членом этой достойной семьи. Да хранит и благословит вас Бог и даст вам много детей!

Но Розана, несмотря ни на что, выглядела довольной. Она поставила на своем, и пока это ее необыкновенно радовало. Благословение церкви крепко-накрепко привязало к ней строптивца, который все время норовил убежать, но она победила, он женился на ней, и ему ничего не остается, как только забыть свою Жулиану.

Розана собралась снять подвенечное платье, как только они вернулись домой, но Матео остановил ее.

— Мы идем на праздник в поселок, мы там главные, нас ждут.

— Но я не хочу туда идти! — встрепенулась Розана.

— Может, вы останетесь дома, — осторожно вступил в разговор Гумерсинду.

— Нет! — жестко ответил Матео. — Там мои соплеменники, и мы будем праздновать свадьбу так, как положено у нас. А если ты моя жена, то должна следовать за мной, куда бы я ни пошел, и делать все, что я прикажу!

Розана подняла изумленные глаза на отца, но тот сказал как можно мягче:

— Иди, доченька, теперь твой дом там, где твой муж.

— Только вы не задерживайтесь, мы так красиво убрали для вас комнату, — сказала Мария.

— Извините, сеньора, но ночевать мы будем не здесь, — сухо обронил Матео и пошел вперед по тропинке, ведущей к поселку.

Да-а, семейная жизнь Розаны начиналась вовсе не с роз.

Среди своих Матео повеселел и охотно отвечал на соленые шуточки, которые сыпались со всех сторон и которых, слава Богу, Розана не понимала. Суть их сводилась к тому, что многие хотели бы быть на его месте и заняться той же работой, которая ему предстояла. Ему советовали не ударить в грязь лицом и не ронять марку. Словом, шла обычная свадебная трепотня, которая всех веселит и заставляет хохотать во все горло. Мужчины и хохотали, а Розана все думала, когда же кончится это мучение и они наконец пойдут домой. Наконец она пригрозила, что уйдет одна, но Матео подхватил ее на руки и прижал к себе, заметив:

— Нет, теперь ты от меня не уйдешь! Ты узнаешь, что значит иметь дело с настоящим мужчиной.

Леонора и Бартоло уступили молодым свою спальню, они были искренне рады за своего земляка.

— Стерпится — слюбится, — заметил Бартоло. — Вон какая она красавица, у всех здесь слюнки потекли!

Как ни старалась Розана поставить на своем, ничего у нее не вышло, они остались ночевать в поселке и легли на постель, которую постелила Леонора.

Ночь эту Розана запомнила надолго. Долго копил Матео и страсть, и злобу, но в эту ночь он любил Розану — любил, как любил бы Жулиану, будь она рядом с ним.

Ласково и нежно вел он девушку к роковому перевалу, за которым начинается женская жизнь, и был рад, когда она забилась и затрепетала у него в руках, но не от боли, а от наслаждения.

Гордая, ломливая Розана покорилась Матео и доверилась тем глубинным телесным доверием, которое связывает мужа и жену. И засыпая на руке мужа, она была счастлива.

Поутру Матео собственноручно вывесил их простыню за окно — пусть все увидят, что он не нарушал девичьей чести. А потом он забрал эту простыню с собой и приказал жене:

— Пошли!

— Отдай мне простыню, я ее постираю, — умоляла Розана.

Но Матео и не смотрел на нее, скорым шагом торопился он к дому, и Розана едва поспевала за ним.

Матео вошел в столовую, где вся семья сидела за завтраком, и развернул простыню.

— Что это? — спросил Гумерсинду.

— Доказательство, что я говорил правду, а ваша дочь лгала, — ответил Матео. — Мне очень жаль, сеньор, что вы меня не послушали.

У Розаны были полные слез глаза, щеки ее полыхали.

— Эх, дочка, дочка! — только и сказал Гумерсинду. — Ты сама выбрала свою судьбу.

Мария ничего не сказала, но было видно, что она готова поколотить свою безумную дочь.

Анжелика во все глаза смотрела на испачканную простыню. Кровь? Так, значит, и ей предстоит кровавое испытание? Нет, нет, она такого не хочет! Лучше уж она уйдет в монастырь!

Мария подошла к Розане и вывела ее из столовой, отвела в комнату и сказала:

— Слушай меня внимательно! Попробуй теперь хоть слово сказать против мужа! Попробуй только пожаловаться на него! Ты сама нашла его и будешь жить с ним там, где он захочет! Поняла?

Розана потупилась, потом подняла голову и сказала:

— Матео — мой муж, он не услышит от меня ни одной жалобы. Другие тоже!

Мария изумленно посмотрела на дочь. Она не ожидала от нее такой кротости, но выразить своего удивления не успела, потому что прибежала служанка звать Розану к отцу.

За это время Гумерсинду поговорил с Матео. Ему было стыдно из-за того, что он пошел на поводу у взбалмошной девчонки, лишил Жулиану мужа, ребенка — отца, но теперь уж ничего не поделаешь: его дочь тоже стала женщиной, тоже, возможно, зачала, и главное было — найти взаимопонимание, поэтому сначала он извинился, а потом, разведя руками, сказал:

— Но правда-то все равно в том, что ты у нее первый мужчина, и моя дочь любит тебя больше, чем твоя Жулиан, которая поторопилась выйти замуж, как только оказалась в Бразилии. Верно я говорю?

— Верно, — честно признал Матео.

— Ну так и будем говорить как тесть с зятем. Однако я хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовала и Розанд. са Матео не возражал. Во время этой беседы с тестем он отказался от свадебного путешествия в Европу и попросил дать ему возможность самому решать проблемы итальянских работников.

— Попробуй, сынок, — сказал ему Гумерсинду.

И вот тут Матео просиял, подумав, что в первую очередь займется земельными наделами.

Гумерсинду же подумал, что из этого парня получится недурной помощник, лишь бы только сложилась его жизнь с Розаной.

Но семейная жизнь Розаны явно не ладилась. Матео с той самой первой ночи больше не приближался к ней.

— Я поклялся, что и пальцем тебя не коснусь, дорогая, — сказал он. — И ты увидишь, что так оно и будет.

Кому могла пожаловаться Розана? Никому. Она сама постелила себе эту постель, и спать ей теперь было холодно и жестко.

— А вот Анжелика и вовсе отказалась стелить себе брачную постель и была готова разорвать помолвку, так напугала ее кровавая простыня сестры. Услышав от дочери такое чуть ли не в канун свадьбы, Гумерсинду схватился за голову:

— Только этого позора мне еще не хватало! Разорвать помолвку! Да ты в уме ли, дочка?! — закричал он. — За что мне такое наказание? Ну-ка, вразуми ее, Мария.

— Я всегда считала, что Анжелике будет куда лучше в монастыре, — проговорила та, поджимая губы.

— На самом деле она просто не знала, как взяться за такую щекотливую тему.

Леонора оглядела все семейство, попавшее в небывалое затруднение, и отправилась в комнату Анжелики.

Она заговорила с ней по-дружески, с юмором, и Анжелика охотно пошла на разговор.

Что уж говорила девушке Леонора, неведомо, только Анжелика, выйдя вместе с ней из комнаты, сказала:

— Я поняла тебя: главный путь к сердцу мужчины — желудок.

— И постель, постель, — добавила Леонора.

Услышав это наставление кухарки, Мария сказала мужу: — По-моему, Леонора все-таки немного развратная.

А Гумерсинду ответил:

— И слава Богу, если она сумела избавить нас от позора!