Земля любви

Глава 42

Возвращение Гумерсинду с фазенды было драматическим. Дома его ожидали бойкот со стороны Марии и яростные нападки со стороны Анжелики. Она припомнила ему тот гамак, в котором когда-то увидела его вдвоем с темнокожей рабыней, припомнила и тот вечер, когда Гумерсинду выгнал из дома Розану.

— Кстати, у нас есть для тебя приятная новость, — сказала она со злорадной усмешкой, — Розана получила обратно своего сына!

Гумерсинду промолчал. Сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы выяснять, как это произошло и почему Матео отдал мальчика Розане.

Анжелика же тем временем продолжила:

— А теперь мы хотим услышать, что ты собираешься делать со своим чернокожим сыном. Приведешь его сюда? Поселишь вместе с нами?

— Я не вынесу этого стыда и сразу же уйду отсюда! — нарушила молчание Мария.

— Я вижу, вы тут уже основательно проинформированы, — недовольно произнес Гумерсинду.

— Да, мы даже успели побывать в доме Мальяно и поговорить с твоей негритянкой Наной. Там у них все уже знают, что эта служанка переспала со своим хозяином, когда работала у нас на фазенде, — доложила Анжелика.

— Что ж, вы сильно облегчили мне задачу, — сказал Гумeрcинду. — Если вам все известно, то мне остается только попросить прощения у тебя, Мария, за тот давний грех... и у тебя, Анжелика, — добавил он после небольшой паузы. — Тогда у меня не было сына, ая очень хотел его иметь... И вот теперь у меня двое сыновей! Один из них — тот негритенок, который тебе всегда нравился, Мария. Он действительно хороший, смышленый мальчик. Мать вырастила и воспитала его ценой огромных усилий. А теперь настал мой черед. Парень тянется к знаниям, и я помогу ему получить хорошее образование. Но жить он будет, как прежде, со своей матерью и отчимом. Так мы договорились.

Марию больно уязвило то, что Гумерсинду все уже решил сам или вместе со своим негритенком, а с ней даже не посоветовался. И она, желая досадить ему, вдруг заявила:

— Я хочу поговорить с этим мальчиком. И с его с матерью тоже!

— Зачем тебе это надо? — спросил Гумерсинду, еще не подозревая никакого подвоха.

— Пусть она выполнит свое обещание и отдаст мне сына! Я сама займусь его дальнейшим воспитанием.

— Мария, ты не сделаешь этого! — в отчаянии воскликнул Гумерсинду. — У тебя же доброе сердце!

— Ну, если ты и сейчас не сомневаешься в моей доброте, то тебе нечего опасаться за своего темнокожего отпрыска. А мне он и правда был всегда симпатичен, ты верно заметил. Так что я смогу его полюбить.

— Мария, ты сейчас издеваешься надо мной, я понимаю, — сказал Гумерсинду. — Наверное, я этого заслужил. В тебе говорит обида.

Анжелика, сама того не замечая, приняла сторону отца:

— Мама, не надо обострять отношения. По-моему, отец в данном случае рассудил верно. Пусть мальчик живет с матерью, а мы будем ему помогать. Как-никак он мне доводится братом.

Получив поддержку дочери, Гумерсинду воспрянул духом и ответил Анжелике, хотя все это на самом деле предназначалось Марии:

— Дочка, твое замечание неуместно. Мама ведь знает, что я не смог бы забрать Жозе Алсеу против воли его матери, даже если бы захотел. Тот давний договор не имеет никакой юридической силы. А просто мотать нервы себе и Анастасии твоя мама не станет.

Мария, однако, продолжала упираться:

— А почему ты так уверен, что я не стану беспокоить твою бывшую рабыню? Потому что тебе ее жалко?

— Мне жалко прежде всего тебя. Ну а затем уже всех нас, — грустно промолвил Гумерсинду. — Живем в постоянных ссорах, как будто мы не родные люди, а враги.

— А кто главный зачинщик? — не сказала, а выкрикнула Мария. — Кто прогнал Розану? Кто отдал ее сына Матео? Может, я сейчас нарочно с тобой препираюсь, чтобы взамен на Жозе Алcey выторговать у тебя прощение для Розаны! Если не хочешь, чтобы здесь жил твой негритенок, то я согласна получить вместо него мою старшую дочь! Я хочу видеть ее в нашем доме!

— Мария, ты могла бы и не ставить мне таких условий, — с явным облегчением произнес Гумерсинду. — Пусть Розана сюда приходит, когда ей вздумается, пусть приводит внука — я по нему соскучился. А вот ее нынешнего мужа я пока не готов у себя принимать. И не упрашивайте меня!

На этом их первый разговор окончился. Мария добилась от Гумерсинду главного — прощения Розаны, ас тем, что у него объявился внебрачный сын, она за несколько предыдущих дней уже почти успела смириться.

Анжелика тоже была удовлетворена итогами этого поединка, в котором верх одержала мать, потому что проявила одновременно и твердость, и мудрость, и — всегдашнее смирение перед отцом.

— Нам с тобой надо еще учиться и учиться у нашей матери! — сказала она Розане.

Та слушала ее рассеянно, думая о чем-то своем. А когда Анжелика уже собралась уезжать, ей стало ясно, над чем раздумывала сестра.

— Ты передай отцу, — сказала Розана, приняв наконец решение, которое далось ей нелегко, — что я благодарна ему за прощение, но бывать в его доме без мужа не смогу!

— Я не буду ему этого говорить, — мягко произнесла Анжелика. — Если ты не станешь приходить, он и сам догадается почему. А так мы лишь спровоцируем его на очередной приступ гнева.

— Нет, ты все-таки скажи! — настаивала Розана. — Пусть он либо принимает меня вместе с Марко Антонио, либо считает по-прежнему, что я ему не дочь.

— Ладно, ты успокойся, а я посмотрю по обстоятельствам, — пообещала Анжелика, хотя на самом деле не собиралась разрушать тот хрупкий мир, который с таким трудом установился в их семье.

Гумерсинду со временем, конечно, понял, почему Розана не появляется в родительском доме и не приводит туда сына, однако продолжал делать вид, будто не усматривает в этом никакого протеста. Не приходит — значит, занята какими-то другими, более важными делами.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды Анжелика не сказала отцу:

— Ты должен знать, папа, что Розана беременна от Mapко Антонио. Похоже, что Господь в отличие от тебя благословил их союз!

— Ну что ж, я не могу идти против самого Господа Бога! — произнес Гумерсинду с нескрываемым удовольствием.

— Так, может, мы пригласим их в гости? — тотчас же обратилась к мужу Мария. — Устроим наконец что-то вроде свадьбы. А то дотянем, когда уже надо будет справлять крестины!

— Да-да, — пробормотал Гумерсинду, — я подумаю, как лучше все это устроить.

Мария догадалась, что его смущает та давняя ссора с Франческо. Он так и не помирился с компаньоном, хотя сам был виноват в том, что их отношения испортились.

О своей догадке она сказала Розане, а та — Марко Антонио...

И вот однажды вечером в дом Гумерсинду нагрянули гости — весьма представительная компания.

Правда, у самых ворот они замешкались в нерешительности, потому что Розана вдруг оробела.

— Я до сих пор не уверена, правильно ли мы поступили, приехав сюда, — сказала она мужу.

— Не волнуйся, дорогая, все обойдется, — ответил он. — Я буду вести себя сдержанно, как бы меня тут ни встретили.

— А я с вами как раз затем и поехал, чтобы вы не наделали глупостей, — вставил слово Франческо. — Надо покончить со всеми этими распрями! А если мой компаньон еще не дозрел до примирения, то ему придется меня выслушать!

— Ладно, папа, ты сам-то не заводись, — одернул его Марко Антонио. — Розана, ты иди вперед. А я тебя прикрою!

Так они и вошли в дом — с улыбающимися лицами.

— Здравствуй, папа, — сказала Розана, — Ты приглашал меня, вот я и пришла. Вместе с мужем, сыном и... твой компаньоном!

— Добро пожаловать, дочка! И ты, Марко Антонио! Дайка мне на руки моего внучка, я давно его не тискал! Милости прошу, дорогой сеньор Франческо!

— Спасибо, я очень рад нашей встрече, — многозначительно произнес тот, а Гумерсинду, поняв его намек, сразу же решил избежать возможных недомолвок.

— Итак, дружище Франческо Мальяно, — сказал он, — что мы можем сделать для укрепления союза этих молодых людей?

— Хорошее начало! — позволил себе заметить Франческо. — Думаю, мы многое для них можем сделать!

Окончательно помирившись с дочерью, зятем, а также с компаньоном, Гумерсинду смог со спокойной душой заняться своим старшим сыном.

С позволения Марии он пригласил к себе в дом Жозе Алcey вместе с его матерью и поделился с ними своим планом:

— Жозе Алсеу заканчивает школу и, насколько мне известно, не хочет на этом останавливаться. Так вот, его дальнейшее обучение я беру на себя...

— Спасибо, отец, — тотчас же отреагировал Жозе Алсеу.

— Подожди, я еще не все сказал, — одернул его Гумерсинду. — Мне хотелось бы отдать тебя в колледж, чтобы тебе не надо было ни о чем думать, кроме учебы.

— Вы все-таки хотите отнять его у меня? — испугалась Нана.

— Нет, он только хочет обеспечить будущее Жозе Алсеу, — пояснила Мария.

— Но ведь никто и никогда не примет моего сына в колледж!

— Жозе Алсеу поступит туда как мой сын! — ответил Нане Гумерсинду. — Но он сам должен решить, будет ли учиться дальше.

— Я хочу продолжить учебу, мама! — не задумываясь ответил Жозе Алсеу.

— А я хочу гордиться сыном, у которого будет высшее образование, — сказал Гумерсинду. — Так что имей в виду: после колледжа тебя ждет университет.

Жозе Алсеу был на седьмом небе от счастья, а Нана, как ни пыталась, не могла разделить его радость.

— Захочет ли он после университета вернуться к своей матери-негритянке? — поделилась она своими сомнениями с Антенором.

— По-моему, ты беспокоишься раньше времени, — ответил тот.

— Нет, его отец хочет таким образом отнять у меня сына.

— Побойся Бога, Нана! Жозе Алcey всегда мечтал стать ученым, и это счастье, что у него появилась возможность осуществить свою мечту.

— Да, ты прав, дорогой, — согласилась Нана, — Видно, Жозе Алсеу на роду написано заниматься наукой.

После разговора с мужем настроение Наны заметно улучшилось. Но в доме Мальяно жил еще один человек, чью горькую печаль невозможно было развеять никакими словами утешения. И этим человеком был, конечно же, Тизиу. Как ему хотелось учиться в колледже вместе с Жозе Алсеу! Но он понимал, что это для него недоступно.

И все же этот мальчик родился под счастливой звездой. Когда он уже почти смирился со своей незавидной участью, Нана вдруг принесла ему большую коробку, в которой была точно такая же форменная одежда, как у Жозе Алсеу.

— Это мне? Откуда? Зачем?

— А ты спроси у сеньора Франческо, – загадочно улыбнулась Нана. — Это он велел тебе передать.

Тизиу сразу все понял, но еще не мог поверить своему счастью, и потому помчался к Франческо.

— Неужели меня тоже приняли в колледж, где будет учиться Жозе Алсеу?

— Да, приняли, — ответил Франческо.

— Это вы постарались? — в своей непринужденной манере спросил Тизиу.

— Я, — с удовольствием подтвердил Франческо.

— А как вам это удалось?!

— «Как-как»! — передразнил его Франческо. — Я лично съездил в колледж. Если они приняли туда Жозе Алсеу, то почему бы им не принять и тебя?

— Но ведь Жозе Алсеу — сын сеньора Гумерсинду, а я же не ваш сын!

— Ну и что? Зато я в жизни не видел негритенка хитрее и умнее, чем ты, дорогой Тизиу. И потом, я всегда любил тебя!

— Когда-нибудь я отплачу вам за вашу доброту, сеньор! — взволнованно произнес Тизиу. — Правда, пока не знаю чем.

— Считай, что отплатишь, если будешь хорошо учиться. Иначе это будут деньги, выброшенные на ветер.

— Что вы! Я буду стараться! — воскликнул Тизиу и вдруг расплакался как маленький ребенок.

Франческо обнял его и сам тоже украдкой смахнул слезу.

А когда настала пора отправляться в колледж, двух темнокожих братьев отвез туда Гумерсинду собственной персоной.

— Я провожу тебя до дверей колледжа, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что ты мой сын, — сказал он Жозе Алсеу.

Потом счастливые братья гордо восседали в экипаже, а Гумерсинду давал им последние наставления:

— Этот колледж — для белых детей, так что над вами могут подтpунивать. Но вы не обращайте внимания! Надо всегда ходить с гордо поднятой головой.

— А если кто-то будет уж очень задираться? — спросил Жозе Алсеу, сам же намекая на возможный ответ.

И Гумерсинду, верно поняв намек, не разочаровал сына:

— Ну, тогда врежь ему как следует! Хотя лучше, конечно, если ты будешь решать все вопросы не с помощью силы.

— Не волнуйся, папа, я тебя не подведу. Ты еще будешь гордиться мной!

— Я уже тобой горжусь, сынок! Уже горжусь!

Франческо не только определил в колледж Тизиу, он обеспечил надежное будущее еще одной своей воспитаннице — Жулиане. Фазенду, о которой с ним говорил Марко Антонио, он отдал двум своим внукам — Анинье и Маринью. Это было не просто мудрое, но весьма дальновидное решение.

— Пока ребятишки еще маленькие, я передаю эту землю в собственность тебе и Марко Антонио, — сказал он Жулиане, — а также Розане и твоему нынешнему мужу. Именно поэтому я собрал вас здесь всех вместе. — Он сделал небольшую паузу, окинул взглядом каждого из собравшихся и продолжил: — Раз уж так вышло, что Матео, воспитывает мою внучку, а Марко Антонио — его сына, то хотите вы того или не хотите, а вам придется общаться друг с другом. Вот я и решил объединить вас всех с помощью этой фазенды. Земля всегда будет в цене, при любом кризисе. Правда, там сейчас довольно дикое, необустроенное место. И самая тяжелая работа ляжет на твои плечи, Матео.

— Я никогда не боялся работы, сеньор Франческо, — отозвался Матео. — Надеюсь, что я смогу там не только обеспечивать семью, но и со временем отдам вам долг за свою часть.

— Какой ты, однако, щепетильный, — поморщился Франческо. — Ты лучше приобщай к земле своего сына, чтобы потом было кому ее передать!

— И не рассчитывай на помощь Марко Антонио, — добавила Розана. — Мой муж не приспособлен к работе на земле, у него хватит дел и в банке.

— Марко Антонио тоже не останется в стороне, — поправил ее Франческо. — Ему придется финансировать производство на этой фазенде!

— Ты все предусмотрел, отец!

— Да я хочу, чтобы и вы, и ваши дети были счастливы, чтобы вам всем сопутствовала любовь!

— Спасибо, сеньор Франческо, — ответила за всех Жулиана. — Мы выстрадали нашу любовь и теперь будем беречь ее как зеницу ока. Мы обязательно будем счастливы! А наша общая земля станет для нас землей любви!