Земля любви

Глава 18

Матео привел Жулиану в небольшой пансион на окраине Сан-Паулу. Его содержала одна немолодая испанка, дона Долорес. Земляки-итальянцы, которые останавливались у нее, остались довольны и ценой, и удобствами и порекомендовали этот пансион Матео. Денег у Матео было негусто, у Гумeрcинду он не взял ни сентаво и гордился этим, ау Бартоло перед отъездом занял совсем небольшую сумму, но ее должно было хватить на то короткое время, за которое он найдет себе работу. В том, что работа его ждет за каждым углом, Матео не сомневался.

— Вы такие оба красивые, — с приветливой улыбкой сказала им испанка. — Я желаю вам обоим счастья, вам и вашему будущему ребеночку.

Только теперь Матео обратил внимание на округлившуюся талию Жулианы. Разумеется, это ничего не меняло, но почему-то ему стало очень неприятно. Они дошли по коридору до своей комнаты и, едва остались одни, как Жулиана сказала:

— Еще не поздно, я могу вернуться домой.

— Твой дом здесь, — твердо заявил Матео. — Больше я тебя никуда не отпущу. Но не могу сказать, что твои новости меня очень порадовали.

— У каждого из нас есть прошлое, — со вздохом сказала Жулиана, — мне кажется, не стоит превращать его в настояшее.

— Прости меня, это просто от неожиданности, — извинился Матео.

— Я на тебя не умею обижаться, — ответила Жулиана.

Наутро Матео отправился на поиски работы. Первое, с чем он столкнулся, были толпы таких же, как он, итальянцев, которые странствовали по городу и искали работу. Матео не сообразил, что с их приезда прошло уже довольно много времени, у некоторых закончились контракты и далеко не все захотели продолжать работать на земле. Если бы он был внимательнее, то продумал бы, где может предложить свой рабочие руки. Но он действовал импульсивно, под влиянием эмоций, и жизнь приносила ему только эмоции. Чаще всего отрицательные. Шоком для него стало отсутствие работы, он считал, что найдет ее играючи. Еще большим шоком — беременность Жулианы. Он не мог простить ей этого ребенка. Честно сказать, он не столько искал работу, сколько бродил по улицам, пытаясь сладить с собой, со своим гневом, со своей обидой. Вечером он вернулся к Жулиане подавленный и мрачный.

— Мне показалось, что в Сан-Паулу итальянцев куда больше, чем бразильцев. Куда ни ткнешься, непременно встретишь соотечественника, и ему тоже нужна работа!..

Шоком для Матео стало и то, что именно итальянцы были теперь его конкурентами и соперниками.

На фазенде они жили своеобразным землячеством, помогая друг другу и всячески друг друга поддерживая. Матео дорожил этим сообществом. Главной его заботой было отстаивание интересов итальянцев. Возможность облегчить положение друзей на какое-то время примирила его с семейной ситуацией. Но город все переменил: земляки смотрели друг на друга недоброжелательным оценивающим взглядом, каждый был сам за себя и против всех остальных, Матео почувствовал себя затерянным в этом чуждом мире, законов которого не понимал. Этот мир ему не нравился. Он охотно снова уехал бы из города. Но Жулиана, которую он сам увел из богатого дома, от любящего мужа?.. Нет, он должен всем доказать, что способен постоять за собственное счастье! Что ради своей вечной любви он способен на подвиг! Что ради своей Жулианы!.. Но Жулиана ожидала ребенка от другого... А их собственный ребенок был вообще неведомо где... В общем, причин для мрачности у Матео было более чем достаточно, и он был мрачен, как океан перед бурей.

Жулиана всячески старалась его утешить и развеселить, и в конце концов он стал улыбаться.

— Не горюй! — говорила она. — Вот увидишь, завтра ты найдешь работу!

Но прошло и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, а работы так и не было.

Долорес сочувствовала молодой паре. Когда у нее высвободилась минутка, она подсела к Жулиане и стала у нее выспрашивать, чем может заниматься Матео. Вполне возможно, она поможет ему. Жулиана пожала плечами, подумав про себя: «Вообще-то и здесь, и в Италии он работал на земле, знал все деревенские работы, а вот в городе...» Она даже не могла вообразить, чем бы он мог заняться.

— Я спрошу его, — пообещала она. — Думаю, что он умеет все, — прибавила она с гордостью.

— Ну а ты? — спросила Долорес.

— Я могу выполнять только домашние работы, — ответила Жулиана.

— Ничего другого мне не надо. Если будешь помогать мне на кухне, я буду брать с вас половинную плату.

— С радостью, — ответила Жулиана.

Она и в самом деле была рада тому, что нашла себе занятие, что поможет Матео. Она нисколько не обманывалась на счет его душевного состояния, видела и понимала, как болезненно он относится к ее прошлому и к ребенку, который должен был появиться. Поэтому и не заговаривала с ним о малыше, которого оставила в доме Мальяно, понимая, что не может взвалить на плечи Матео еще и эту тяжесть. Но сердце у нее разрывалось при одной только мысли о брошенном мальчике. Бедный сиротка! Как он там? Все надежды были только на Мариану. Она очень привязалась к маленькому Шикинью и будет заботиться о нем и дальше.

Трудности, которые свалились на Жулиану, словно бы разбудили ее для жизни, сейчас ее главным ребенком стал Матео, о нем она и должна была позаботиться, а потом уж и обо всех остальных.

С этого дня она хлопотала с утра до ночи на кухне, а Матео по-прежнему искал работу.

Ему уже стало стыдно перед Жулианой и за свои дурные мысли, и за то, что волей-неволей он живет за ее счет. Но Жулиана всегда встречала его ужином, неизменной улыбкой и любящим взглядом синих глаз, и мало-помалу он успокоился.

Теперь он искал работу сосредоточеннее, городские улицы стали для него привычными, квартал за кварталом он. знакомился с городом и привыкал к нему. Матео стал реальнее оценивать свои возможности, стал понимать, куда ему нужно наведываться, чтобы получить хоть какую-то работу. Всюду, где шла стройка, он предлагал свои услуги. Он мог таскать кирпичи, возить песок, мешать цемент. И однажды ему повезло — нет, не с работой — он повстречал Амадео. Ну и обрадовались же они оба встрече! Амадео не забыл, чем он обязан Матео. Узнав, на что приятель отважился ради своей любви, Амадео взглянул на него с уважением. И тут же предложил работу. Сам он уже был прорабом и мог нанять Матео на вполне приличных условиях.

Теперь Матео уходил с раннего утра, возвращался поздно вечером, но чувствовал себя счастливым.

В один прекрасный день, а вернее, вечер Жулиана не вышла ему навстречу со своей неизменной светящейся улыбкой. Матео встретила Долорес и сказала:

— Поздравляю! У вас родилась дочка!

Матео сразу помрачнел. Он прекрасно помнил, сколько хлопот приносят в дом младенцы, но тогда хоть это был его сын, наследник, а теперь чужая девчонка!

Долорес была крайне изумлена отношением Матео к такому важному событию. Да и слова Жулианы: «Этого ребенка у меня не украдут!» — тоже ее удивили. У этой пары была какая-то тайна в прошлом, и она, Долорес, разумеется, ее узнает.

Но все-таки Матео поздравил Жулиану. Правда, на следующий день осторожно посоветовал отдать девочку отцу, но получил такой отпор, что понял: заговорить еще раз об этом — значит потерять Жулиану навсегда. И замолчал, потихоньку привыкая к новому крикливому существу, которое Жулиана назвала в честь своей матери Аной.

Денег им теперь стало требоваться больше, и Матео понял, что отказываться от своих кровных, заработанных у Гумерсинду, было несказанной глупостью. Он посоветовался с Амадео, получил от него «добро» и сообщил об отъезде Жулиане.

— Заодно навещу и сына, — сказал он. По Жулиана не возражала. Она уже вновь помогала Долорес на кухне, хотя совсем немного, потому что чувствовала себя слабоватой, да и девочка требовала ухода и забот.

Оставшись вдвоем, женщины переговорили о многом. Жулиана рассказала Долорес свою историю, и та ей очень посочувствовала. А уж кража младенца, монастырский приют!.. Она чуть было не рассказала в ответ, что младенца из этого самого монастырского приюта не так давно усыновила ее дочь Ортенсия. И сделала это потому, что думала, будто ее семейная жизнь не ладится из-за отсутствия детей — муж ревнует ее, постоянно выслеживает, не пускает даже к матери. Она взяла прелестного мальчика, назвала его Хуаном и очень привязалась к нему. Но дела пошли еще хуже. Теперь муж ревновал ее к мальчику, орал, что для мужа у нее и минутки не находится, и бедняжка Ортенсия только и знала что плакала и плакала.

Долорес хотела рассказать всю эту печальную историю своей жиличке, но будто что-то остановило ее, и она не рассказала.

«А что, если наш Хуан — это сын Жулианы? — подумала она, ложась в постель. — Неужели мир так тесен?»