А что, так можно было? (СИ)

Глава 26

— Погоди-погоди! — Лерка отправила в рот ещё один орешек и махнула Игорю на свой почти опустевший стакан. — То есть ты даже не выяснила, чего он хотел?

Юля кивнула, чувствуя, как её щёки начинают гореть под пристальным и скептическим взглядом подруги.

— Я испугалась и… Выключила телефон.

Сейчас Юля сама понимала, как глупо и смешно выглядел её жест. Но вчера, когда она прочитала сообщения от Мирослава и осознала, ЧТО она ему написала, думая, что пишет Роме, руки сами отбросили телефон на кресло. Как будто он прямо сейчас взорвётся в её вспотевших ладошках. Уже из кресла телефон подал пару сигналов, которые для Юли в тот момент показались обратным отсчётом. В голове, сломав стройные ряды, беспорядочно носились тараканы, сталкиваясь друг с другом и в панике крича тоненькое «аааааа» на одной ноте. Только спустя несколько минут и миллион умерших нервных клеток Юля смогла подойти к креслу и взять в руки зловещий гаджет. Тараканы к этому моменту успокоились только самую малость и теперь молчали, обмахиваясь платочками. А так как и Юля не смогла сформулировать ни одной связной мысли, то всё, на что хватило её решимости — это просто отключить эту бомбу. Причём чувствовала Белка себя в тот момент героем боевика, который в последний момент перерезает правильный провод, спасая как минимум город, а то и весь мир. А вот сейчас она чувствовала себя… дурой.

— Ага, и поэтому мне ты звонила с рабочего, так как свой, я так понимаю, ты всё ещё не включила. — Дождавшись осторожного и виноватого кивка от Юли, Новорядская закатила глаза и подтянула поближе новый стакан с пивом, который услужливо поставил перед ней бармен. Хорошо хоть, после этого он отошёл к другому посетителю и не слышал их разговор, а то Юля совсем бы сгорела со стыда, и осталось бы смахнуть с высокого стула эту невнятную кучку пепла. — Так. Я просто хочу всё вместе озвучить, чтобы быть уверенной, что я правильно поняла этот феерический провал. А ты меня поправь, если я где-то ошибусь. Итаааак. Спустя почти месяц молчания тебе написал тот нереальный богатей-красавчик, явления которого я так ждала, и в ожидании звонка которого ты наверняка подготовила с десяток сценариев разговора. Ты случайно его порадовала тем, что ещё не нашла нового мужа или старого любовника, а после этого замолчала на сутки, отключив телефон и так и не узнав, ради чего он вдруг объявился. И вместо того, чтобы просто написать ему «привет, прости, это не тебе» и дождаться от него хоть какой-то информации для дальнейшего обсуждения, ты сутки трясёшься как арматура на нежном норильском ветерке и боишься, что твой собственный телефон тебе откусит руку, если ты его включишь. Я нигде не ошиблась?

Юля снова кивнула. В леркином описании собственное поведение казалось Юлё ещё более нелепым и совсем-совсем детским. Нет, ну правда. Можно же было просто написать «это не тебе, без комментариев, и что за разговор». Можно было?

— Так, всё с тобой ясно! — Вернула внимание к собственной персоне явно веселящаяся Новорядская. — Давай, запускай гравицапу. Почитаем, что там у тебя твой принц понаписал. И надеюсь, что-то стоящее того, что ты добровольно удалила себя из жизни почти на целые сутки! Я даже представить не могу себе, как остаться без связи хоть на час! Да в современном мире нет связи — то же самое, что нет человека. А ты уже второй раз за месяц… Ладно, первый раз был хотя бы не добровольный, но сейчас! Ну, давай. Сейчас глянем, и я всё скажу, что писать.

Выловив телефон из недр своего женского вещмешка, в котором можно было уместить бабушкину квартиру с хрусталём и торшерами, Белка несколько раз вдохнула и выдохнула. И только потом нажала на кнопку. Опять появилось ощущение, что она запустила бомбу, и та сейчас рванёт на весь бар. Как ни странно, небо не обрушилось на город, и после пробежавшей заставки на экране засветилось всего несколько сообщений. Три — ни о чём — от Романа. Пара рекламных рассылок от магазинов. Несколько уведомлений с разных общих чатов… И два от Мирослава. Юля занесла палец над экраном… И вдруг поняла, что не хочет. Нет, прочитать их и даже ответить — хочет очень. Но не хочет, чтобы кто-то другой, пусть даже более смелый и остроумный, диктовал текст.

— Лера, знаешь, — начала Юля несмело, осторожно подбирая слова, чтобы не обидеть подругу. — Я потом прочитаю. Обещаю, что отвечу ему. Честно. Но… Сама. Ладно? Прости, но я…

Лерка поперхнулась пивом, и её попытки не выплюнуть только что набранный в рот напиток на барную стойку ненадолго прервали поток юлькиных страданий. Наконец Лера отдышалась и, бросив извиняющийся взгляд на подошедшего Игоря, взмахнула рукой с кислотно-зелёными ногтями в сторону Юльки.

— Пф, Белка, ты вот вроде умница, а иногда такая… Ну дуууура. Извиняться удумала. Пиши, что хочешь. Это твой телефон и твой мужик. — И протянув свой стакан к Юле, Лерка громко и торжественно закончила. — За тебя, моя львица.

Какое-то время подруги окунулись в обсуждение всё приближающегося юбилея губернаторской дочки, но Юля никак не могла сосредоточиться на разговоре. И виной тому был не алкоголь, а буквально притягивающий взгляд телефон, лежащий на стойке экраном вниз. Лера загадочно улыбалась, подкидывая всё новые и новые вопросы для обсуждения — готовы ли пригласительные, в каком стиле лучше делать причёски у всех задействованных сотрудниц, согласован ли список приглашённых артистов и все ли подтвердили своё участие на нужное число. А потом просто сунула телефон в руки Юле и изрекла:

— Так, или прочитай уже! Или вернись ко мне полностью. А то ты как маленький мальчик из стишка про найденную гранату — одна нога здесь, другая там. Только у тебя глаза. Окосеешь или порвёшься.

Юля с благодарной улыбкой сползла со стула и, обогнув барную стойку, зашла в небольшой коридорчик между туалетами. Там было тихо и прохладно, и ни музыка, ни люди не отвлекали от подвига, который собиралась совершить ошалевшая от собственной смелости Белка.

«Юляяяя, не молчи».

«Ладно, я надеюсь, ты просто занята. Но я обещал написать, и вот. Знаю, надо было раньше. Ведь надо было? Юля, да? Давай так. Ты мне пришлёшь хотя бы смайлик. Ну, хоть точку. Или одну букву. Начнём с этого. А я расскажу, куда пропал, что делал и что собираюсь делать. Ставлю балалайку, белки — существа любопытные».

Любопытная белка улыбнулась, а тараканы притихли, с удивлением переглядываясь. Они по привычке хотели удариться в панику, но Юля вдруг поймала себя на мысли, что любопытство и правда пересиливает все предыдущие сценарии. Не хотелось обижаться, сомневаться. И даже убегать. Вот так, в сотнях километров отсюда, среди букв и строчек, Медведь был совсем не страшным. И в то же время совсем близким. То ли общение с Романом сказывалось, то ли леркина поддержка, а может просто употреблённый ранее пенный напиток — Юле вопреки многолетней привычке вдруг ничего не хотелось анализировать.

«?»

Отправила знак вопроса и зависла. Как-то получилось сухо. Ей было бы обидно, если б на её сообщения так отреагировали. Но он же сказал — любой знак. Или всё же…

«Привет, Мирослав. Прости, вчера случайно отправила. Не ожидала от тебя сообщения. Как дела? Мне правда интересно, рассказывай, какие у тебя новости. А то любопытная белка сожрёт все орешки в баре. И другим не достанется. Балалайку можешь оставить себе»

Юлькин палец замер над самолётиком и… Неужели она с ним кокетничает? С человеком, которому запретила звонить и которого собиралась не видеть и не слышать до конца своей привычной безопасной жизни? Нет, ещё не настолько белка смелая. Стерев весь текст, Юля снова набрала;

«Привет, Мирослав. Прости, что сразу не ответила. Рада, что ты написал».

Вот, так лучше. Так безопаснее. И реакция вежливая. И тон нейтральный. И дала понять, что готова к общению, но и лишнего нетерпения и любопытства не выдаёт. Да, всё правильно, вот так. Немного подумав, как сохранить номер Медведева, Юля коротко рассмеялась, набрала имя контакта и направилась обратно к бару.

Возвращаясь к барной стойке, Юля даже не удивилась, что Лера уже была не одна. Яркая и безбашенная подруга привлекала внимание везде, где бы ни находилась. На глазах у Юли к подруге подошёл довольно привлекательный мужчина. Примерно юлин ровесник или чуть старше, не сказать, что высокий, но вполне внушительный, явно умеющий следить за собой и не избегающий физической активности. Лицо Юля успела рассмотреть лишь мельком — вполне такое… Мужское. Прямые углы, рубленые линии. Не красавчик с обложки, но что-то было такое, от чего захотелось обойти его и присмотреться повнимательнее. Юле нравились такие люди — уверенные в себе, умеющие себя преподнести, притягивающие взгляды, даже ничего для этого не предпринимая.

— Добрый вечер. — Донесся до Юли приятный голос, немного хрипловатый, но такой… пробирающий. — Надеюсь, такой красивой женщине не скучно?

Юля сделала ещё шаг ближе к подруге, мысленно закрывая глаза ладонью. Рука-лицо! Ну как мог такой приятный мужчина — с перспективой, так сказать, — так эпично провалить первое впечатление! Во-первых, ляпнуть это слово «жееенщина». Да, не мужчина. И даже не девочка. Но в любом возрасте это слово бесит и снимает сразу сто очков с привлекательности собеседника. А во-вторых, начинать знакомство с банального «скучаешь, детка»… Ну, это как минимум несолидно и недальновидно. А в случае с Новорядской ещё и небезопасно. Она ж его сейчас раскатает.

И Лера не разочаровала. Повернулась к мужчине всем корпусом, немного вытягивая ножку, чтобы изгибы её тела выглядели более изящными и женственными. Смерила, нет, просто ощупала стоящую перед ней фигуру внимательным оценивающим взглядом. Даже протянула руку и провела по лацкану пиджака, указательным пальчиком легонько царапая рубашку. А потом наклонилась корпусом вперёд, как будто собираясь что-то шепнуть собеседнику на ухо, и своим фирменным томным голосом выдохнула:

— А что — в цирке клоунам не платят, и вы сюда пришли подработать?

Со своей точки обзора Юля не видела лица мужчины, но по тому, как напряглись его плечи, было ясно — леркины слова ему явно не понравились. Ох, нарвётся когда-нибудь «Новодворская» на неадеката со своими шуточками. Лера же опасности явно не видела, откинулась обратно на стул и помахав пальцами, как будто отгоняя насекомое, добавила:

— Спасибо, не интересует.

Юля обогнула замершего мужчину и почти вклинилась между ним и Лерой. Не демонстративно отсекая их друг от друга, а как бы случайно, просто протискиваясь на свой стул. И лишь потом нашла в себе смелость посмотреть на нависающего рядом мужчину. Глаза у него были необычные. Таких глаз Юля раньше не видела — вроде серо-голубые, холодные, но вокруг зрачка яркая коричнево-ржавая окантовка, как будто из середины занимается огонёк. И мужчина… Улыбался. Так открыто и немного снисходительно, как будто прощая за шалости забавного ребёнка или даже щенка. А потом, изобразив шуточный поклон, развернулся и отошёл к столику, за которым сидели, видимо, его товарищи. Лера даже не обернулась, а Юля успела заметить, что он бросил несколько купюр на стол, пожал руки двум другим посетителям и двинулся в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Туда, где располагались административные помещения. Похоже, это не случайный клиент бара. Эх, Лерка, точно когда-нибудь влезешь.