А что, так можно было? (СИ)

Глава 6

Юлька шумно выдохнула и, вытерев со лба капельку пота, плюхнулась рядом с сумкой. Ещё раз растерянно окинула её взглядом и посмотрела на развалившегося на диване Илью.

— Илюш…

— Мам, даже не думай! — Илья поднял руки ладонями вверх, а затем наставил на мать указательные пальцы, как будто угрожая ей пистолетами. — Ты уже собралась! Ты мне обещала! Не порть сыну каникулы! Так что проверь документы, зарядку для телефона и свободную память в фотоаппарате. И вперёд.

Юля растеряно покачала головой.

— Как-то страшно тебя оставлять.

— Маааааам! — Мученически протянул парень, закатывая глаза. — Это всего на 4 дня! В холодильнике еды на роту солдат. Да и, может, ты и забыла, но я вполне в состоянии сварить макароны, пельмени или пожарить яичницу. Я тебе, наверное, страшную тайну сейчас выдам, но я даже котлеты могу навертеть. А ещё… Ты не поверишь… — голос сына снизился до шёпота, — существует интернет, где можно найти любой рецепт, даже с картинками и видюхами.

— Но ты тут будешь один.

— Мамуль, во-первых, я уверен, что бабушка примчится испортить мне отдых. Во-вторых, у меня есть папин телефон, мы с ним всё равно собирались встретиться, вот и воспользуюсь поводом. Ну, и если ты так волнуешься, окей — я буду не один. Я устрою здесь беспробудную четырёхдневную пьянку с сомнительными друзьями, девочками и покером.

— Илья! — Возмущенно рявкнула на сына Юля, хоть и понимала, что он шутит, лишь бы её выпроводить скорее. — Тебе пятнадцать!

— Вот именно, мам. Я уже в том милом возрасте, когда я уже могу сам себя прокормить и знаю, что нельзя открывать дверь незнакомцам, но ещё не познал все радости и соблазны взрослой жизни. Мааам, ну ты же не считаешь меня совсем идиотом, да?

— Не считаю. — Вздохнула уже не Суворова, а снова Белкина (да, свидетельство о разводе после вступления в силу решения суда она уже получила и даже паспорт поменять успела). Она и правда была уверена в разумности сына. Но до сих пор не могла поверить, что согласилась на эту авантюру и теперь оставляет пацана одного на целых четыре дня. Кажется, впервые в его жизни.

А сама летит в Питер. Смотреть белые ночи и Алые паруса. С одноклассниками. Как она подписалась на это, до сих пор не укладывалось в голове. Почти месяц назад, на той самой встрече одноклассников эта идея была произнесена в шутку. Как любые планы, которые рождаются из пены не морской, а пивной, и также легко рассасываются. На любой встрече старых знакомых кто-то обязательно скажет «эх, жаль мы раньше так не собирались», кто-то ответит «надо встречаться чаще», кто-то поддержит «куда-нибудь бы сходить вместе» и потом ещё кто-то предложит «а давайте все на дачу». Или на охоту. Или вот. В Питер.

Тогда, двадцать пятого мая, Юлия Суворова отправила Лену Белявскую-Шерпало наряжаться в своё платье в греческом стиле, в котором, по мнению Ленки, она выглядела как театральная гардина, а по мнению Юльки — как сама богиня, которую не портит, а лишь украшает беременный живот. Потом позвонила Наде Мелеховой, договорилась встретиться у дверей школы, чтобы всем втроём идти в актовый зал. А потом отправилась в салон красоты, где не была уже много лет. И позволила себе время и траты только для себя. Ни для кого больше. Не она ваяла красоту, а из неё. И спустя с непривычки долгие три часа она увидела в зеркале такие же ошарашенные глаза, какие столько раз видела у тех, кого преображала сама. И не было ни одной мысли, просто звон в голове, как будто все тараканчики выстроились в ряд и разразились бурными аплодисментами. Девчонки в салоне сотворили чудо, выдернув наружу из уставшей неуверенной в себе женщины прекрасную, загадочную, нежную эльфийку с большими кошачьими глазами, манящими губами, нежной мерцающей кожей и светящимися золотым светом волосами. Долгие несколько минут Юля даже слов не могла подобрать, пытаясь не заплакать и не испортить макияж. А потом — ей даже показалось, что в этот момент отражение ей подмигнуло — подумала, что раз достали, значит, она там всегда была. Спрятанная внутри, запертая, зарешёченная клеткой из ограничений и придирок. Но она никуда не делась. Белке даже стыдно стало перед этой красавицей, что она так надолго вышвырнула её из своей жизни и забыла о ней. Пришло время вспомнить.

И наверное именно этот момент так повлиял на саму встречу и на её исход.

Подруги встретились на ступеньках родной школы 295, которая теперь уже стала гимназией и сменила номер на 37. Эльфийка Юлия, греческая богиня Лена и то ли женщина-кошка, то ли Чёрная вдова Надя в обтягивающем чёрном комбинезоне — смотрелись они одновременно комично и, как ни удивлялась Юля, сексуально. Такие вот неподходящие друг другу, неидеальные, немодельные. Но взгляды они к себе притягивали, и большинство мужских взглядов были вполне заинтересованные. Юле было непривычно такое внимание, поэтому она с упорством буксира потянула подруг скорее в актовый зал, где было немного сумрачно и можно было найти остальных одноклассников, в компании которых должно было стать спокойнее. Но, видно, не судьба. Потому что одноклассники встретили их свистом и улюлюканьем, чем привлекли ещё больше внимания всех присутствующих. Но Белка быстро забыла обо всех, кто оборачивался на их шумную компанию, потому что она вдруг поняла, как соскучилась. И не только по людям, с которыми провела самые беззаботные годы за одной партой. Но и вообще вот по этому состоянию, когда в крови как будто гуляют пузырьки от шампанского. Общение, смех, шутки, лёгкие полу-объятия, подколки и снова взрывы смеха. А когда после основного мероприятия всей компанией они переместились в кафе неподалёку, Юля окончательно расслабилась и просто наслаждалась.

Конечно, весь класс не собрался. Прошло много лет. Кто-то уехал жить в другие города и даже страны, кто-то не смог вырваться. А кто-то и раньше не горел желанием вспоминать «школьные годы чудесные». Но собравшихся двенадцати человек хватило, чтобы повергнуть посетителей и персонал кафе «Шафран» в шок, когда в двери с хохотом ввалились супергерои, киношные персонажи и девушки в платьях по моде абсолютно разных десятилетий.

— Девчонки, прошу! — Повёл рукой Димка Скупский в сторону забронированного им заранее столика, на котором уже стояли приборы, напитки и нарезка разных закусок.

Вот так просто. Девчонки. Сколько бы им лет ни стукнуло, в компании одноклассников они все снова становились «девчонками» и «мальчишками». И неважно, что у некоторых мальчишек уже животы и лысины, а у девчонок скоро внуки будут. Когда она здесь, за этим столом, важно только то, что щёки уже сводит от смеха и улыбок, а на душе так легко-легко, что Юля опять провела рукой по стулу, убеждаясь, что ещё не взлетела над полом. Она почти не участвовала в беседе, просто слушала, смеялась и рассматривала лица людей, которых так давно не видела, и… Снова не видела их, а видела тех самых — смешных, юных, лопоухих, с нелепыми чёлками и в папиных свитерах. Людей, которые застали красные пионерские галстуки и не сдавали ЕГЭ. Людей, которые без всяких телефонов всегда знали, где встретиться. И ведь встречались же. И ходили друг к другу в гости, не согласовывая каждую встречу за неделю, раздвинув при этом кучу планов и втискивая в строчки ежедневника живых людей. Смотрела на тех, кто повытаскивал крутые телефоны, отключая звук, чтобы не мешал, или показывая фотографии своих детей, машин, собак… Тех, кто видел, как эти телефоны пришли в нашу жизнь. Тех, кто помнит виниловые пластинки, видеомагнитофоны и аудиоплееры, у которых быстро садились батарейки, поэтому кассеты лучше было перематывать карандашом. Это были люди, которые осваивали компьютеры, предвкушая, что будущее вот-вот настанет. Да что там, они жили так, как будто сами это будущее сотворили, уже здесь, прямо сейчас. Те, кто передавал друг другу дискеты, на которых умещалась пара-тройка фотографий ужасного качества. Те, кто помнил, но тогда ещё не понимал, почему по всем каналам идёт балет. Кто пережил страну, которой больше нет, хотя в силу возраста и не особо заботились в тот момент о таких важных вещах. Люди, жизнь которых столько раз делала виражи, что хватит на нескольких людей. И вот эти люди сейчас — всего лишь мальчишки и девчонки. Которые обнимаются без всякого подтекста. Делают комплименты без какой-либо выгоды. Шутят и подкалывают без цели высмеять или обидеть.

И вот на волне такого душевного подъёма, расслабленности и даже эйфории и подкрался этот коварный момент. Дана Иванова была уже достаточно подзаряжена шампанским, когда начала рассказывать о своей жизни. Вообще-то она была Данелия, и фамилия по отцу у неё была казахская, как и внешность. Но папа умер, когда Дана была малышкой, и мама вышла замуж снова — за своего коллегу, с которым прожила несколько лет и развелась. Потом она снова вышла замуж и снова развелась. В общем, сейчас у неё был шестой муж, а у Данки на момент окончания школы была фамилия третьего, так её все Ивановой и запомнили. А ещё у Данки от каждого маминого мужа что-то оставалось. Вот от третьего досталась фамилия. От второго — любовь к футболу, который он предпочитал смотреть и очень красочно и интересно комментировать. От четвертого — шрам под волосами, оставшийся от падения с мотоцикла отчима, на котором он учил кататься и Данелию, и соседскую девчонку, к матери которой он потом и ушёл вместе с мотоциклом. Но всех переплюнул пятый мамин муж. Он подарил Данелии, которую звал Нелли, а не Дана, как все, настоящего брата, о котором девочка мечтала всю жизнь. О нём Данка рассказывала с такой гордостью, как будто это её личная заслуга. Ну, возможно, в том, что мать вышла замуж за мужчину, имеющего взрослого сына от первого брака, не было данкиного вклада. Но вот то, какие отношения сложились у сводных — целиком и полностью их заслуга. Его звали Слава, он был на два года младше, но с первых дней взял шефство над «мелкой», как он сразу окрестил новоявленную сестру. И правда, в их отношениях старшим, главным, сильным был именно он. Он помогал с учёбой, он отбивал неугодных ухажёров и убеждал сестру ценить и уважать себя, не встречаясь «со всякими придурками». Хотя в его глазах придурками были почти все, ведь с его сестрёнкой никто не мог сравниться. Он один пришёл к Данелии на вручение диплома, потому что мама с отчимом укатила на какие-то острова, чтобы «почувствовать вкус жизни». Слава же и отпаивал Дану минералкой и анальгином на утро после вручения. Кстати, когда Данка валялась с гриппом или ангиной, тоже Слава возился с ней, готовил на её кухне куриный бульон и бегал в аптеку, хотя сам жил на другом краю города. И на своей свадьбе Дана танцевала не с отцом, и не с отчимом, а с братом, который тайком вытирал слёзы, передавая её хрупкую фигурку, запакованную в несколько слоёв атласа, фатина и кружев, в руки жениха. А потом Слава уехал осуществлять мечту. И осуществил же! Открыл в Европе несколько гостиниц. Небольших, но очень быстро ставших популярными. Каждая гостиница была оформлена в разных стилях. В Эстонии, например, это был небольшой лесной комплекс недалеко от Нарвы, в котором сама гостиница была так удачно вписана в лесной пейзаж, что ощущение от единения с природой было полным. А небольшая ферма на территории только добавляла этого ощущения. В Дании гостиницу Слава посвятил сказкам, и это было одно из любимых мест для отдыха с детьми. Сказочный замок с башенками, большой двор, ресторан-таверна. Но главное — это постоянные активности, которые проводились на территории. Ярмарки, костюмированные представления, сказочные квесты, музыкальные фестивали проходили не только по праздникам, но и просто по выходным, а то и среди недели. Да и просто юным гостям очень нравилось, что весь персонал гостиницы выглядел как сказочные персонажи. На ресепшене гостей встречала Золушка или Белоснежка, по коридорам и в лифте можно было наткнуться на гнома или ожившее дерево, протягивающее руку-ветку прямо из колонны. А из фонтана в центре холла постояльцам махала рукой настоящая русалочка. Недавно Слава выкупил целую территорию в Черногории и пока не придумал для неё особенную концепцию. А прямо сейчас он живёт в Санкт-Петербурге и вот только что открыл ещё одну гостиницу, отсылающую во времена царской России.

— Балы, красавицы, лакеи, юнкера. И вальсы Шуберта. И хруст французской буууулки! * — пропел Димка, и, потянув на себя ладошку Данелии, манерно её поцеловал, а потом громко хлопнул в ладоши и прокричал. — Гусары, а не поехать ли нам в номера?

Все засмеялись, а Дана, вдруг подскочив с места, неожиданно поддержала шутку вполне нешуточным предложением:

— Слушайте! А ведь это идея! А поехали в Питер все вместе? Через месяц там выпускные, Алые паруса, белые ночи. Со Славкой я договорюсь. Я всё равно собиралась. Ну, будет нас чуть побольше. Заодно устроим ему пробный заезд, оценим новую гостишку, расскажем свои впечатления, отзывов понапишем для раскрутки… — Мысли Данки, даром, что в ней сидела почти бутылка шампанского, казались вполне логичными. Или в остальных тоже сидело или плескалось столько же алкогольного эквивалента, что идею дружно поддержали, достали свои смартфоны, начали искать даты, когда по Неве проплывёт парусник с алыми парусами, будут ли ещё ночи белыми в это время и насколько недорогие билеты на самолёт получится раздобыть на этот период. Только трезвая и очень круглая Ленка сразу сказала, что никуда не полетит, если конечно у класса нет желания принимать роды в самолёте. Желания не было, и от неё сразу отстали, даже не уговаривая.

А вот Юлия Белкина трезвой не была. Её пьянило вино, эйфория и всё та же лёгкость. И хоть над стулом она не парила, а от реальности, похоже, оторвалась. Другого объяснения того, почему она не только согласилась тогда, но и не отказалась позднее, у неё не было.

Конечно, обсуждая поездку с мамой, она услышала много нелестных эпитетов, какая она плохая мать и безголовая дочь. Но почему-то именно сейчас ей не только не хотелось спорить и доказывать, но и соглашаться.

— Мама! Илья вполне справится четыре дня без меня, — сказала она тогда те же слова, которые сегодня ей повторил сын. — К тому же он не остаётся один в городе. Если что у него здесь есть родня, которая его тоже любит. С работой я уже договорилась, взяла два дня в счёт отпуска, и два выходных как раз будет. Поэтому давай не будем тратить твоё и моё время. Я поеду, и никому от этого плохо не будет.

Конечно же, плохо было. Надежда Константиновна молча встала и отправилась на кухню капать себе корвалол, а Юля так же молча обулась и вышла из маминой квартиры.

Мама ещё пару раз пыталась по телефону убедить дочь не маяться ерундой и не совершать глупость. Даже подключила тяжёлую артиллерию в лице любимого Костеньки, который позвонил и тоже попытался доказать бывшей жене, что она, как собственно и всегда, поступает глупо и безответственно. Но Юля ответила, что у неё есть документальное подтверждение, что это не его дело, и сбросила звонок. Неужели так можно было? Просто останавливать неприятные разговоры!

И вот теперь она сидит рядом с сумкой и думает о том, что у неё нет ни одного чемодана. Красивого такого, на колёсиках и с выдвижной ручкой, с которым она очень круто и очень по-отпускному смотрелась бы в аэропорту, поэтому вещи она покидала в спортивную сумку. Хорошую, дорогую, но просто сумку. Почему-то именно этот факт её расстраивал и заставлял паниковать и думать о том, чтобы всё отменить, отключить телефон и остаться дома.

— Мам, это тёть Лера. — Илюха сунул матери почти в лицо свой телефон. Юлия только хмыкнула — у сына тоже была группа поддержки, своя тяжёлая артиллерия.

— Да, Лер. Он меня сдал?

— Твой не по годам умный ребёнок понял, что ты собираешься совершить ужасную глупость и отменить приключение, — зашумел телефон голосом Новорядской. — И как любящий и заботливый сын вызвал скорую интеллектуальную помощь.

— Интеллектуальную? — хмыкнула Юля.

— Конечно! Ты же сейчас хочешь поступить, как дура. Поэтому добрая тетя Лера сейчас быстро по телефону проведёт сложнейшую операцию по переливанию мозга на расстоянии.

Белкина рассмеялась уже в голос. А Валерия уже более серьёзным голосом продолжила:

— Юля, ты сейчас встаёшь, берёшь документы, сумку и едешь в аэропорт. Если хочешь, я сегодня и завтра наведаюсь к твоему замечательному ребёнку и порежусь с ним в его стрелялки, чтобы ты была спокойнее. А если ты выбросишь из головы чужие мнения, все шаблоны «как оно должно быть» и «как правильно», сомнения и страхи, то берегись — случайно можешь стать счастливой. Ну, или по крайнеё мере провести четыре дня в прекрасном городе с прекрасными людьми.

. * Песня «Как упоительны в России вечера», группа «Белый Орёл»