Банальная история, или Олька с принцем на белом коне (СИ)

Глава 15. И нечего пытаться, метаться, тут некуда деваться…

Летом 2006 года Завирко отпраздновала целый год своей самостоятельной жизни. Тимоха приобретал постепенно басовитые нотки в голосе и стал проводить по утрам по целому часу в ванной комнате, наводя лоск. В команде он теперь был непререкаемым лидером. Подрос детский сад, и вскоре Ксанку нужно было собирать в первый класс. Мама с отцом почти не пили. По праздникам, если только… Да и то не запойно. Так что денег вполне хватало. А Олька сдала на отлично свою вторую сессию, и Роман Владимирович торжественно объявил, что пришло время ей взять на работе свой первый, двухнедельный оплачиваемый отпуск.

В Олькином палисаднике, по молчаливому согласию соседей распространившемся уже на три соседних подъезда, вовсю кустилась молодая, ранняя картошечка, стояли подвязанные ровными грядками, ждущие своего часа помидорчики новых, модных сортов, в наземной тепличке, собранной Николаем Степановичем Завирко для любимой доченьки из остатков старых рам, выброшенных кем-то зимой на помойку, желтели первые завязи огурчиков. И буйным цветом радовал глаз жителей пятиэтажки голубой, необыкновенной красоты агератум. После невольной ссылки Олька отвела ему почётное место на недавно созданной альпийской горке. А ещё весь май цвели у неё в палисаднике редкие, высаженные уже стрельчатыми луковицами, крупные, голландские бело-розовые тюльпаны. За них Олька, не раздумывая, отдала какие-то бешеные деньги.

— До чего ж Лёлюшка у тебя рукастая, Люд, — по-доброму завидовали соседки, искренне восхищаясь деятельной красотой, что создала девушка вокруг дома.

— Работящая!!!

И Людмила Ивановна соглашалась, незаметно для всех смахивая умильную слезу. Она и сама понимала, как повезло ей с дочерью. Золото у нее, Лёлюшка! Чистое золото!

А Олька с раннего утра до поздней ночи всего своего отпуска пропадала в своём палисаднике. Пропалывала, окучивала, подвязывала, поливала, пересаживала. Это было её, Олькино счастье. Ничем не замутнённое и не омраченное. Земля, деревья, растения тянулись к Олькиным рукам, и Завирко действительно ощущала себя самой настоящей феей, повелительницей всего живого. Чудесное ощущение!

Ещё одной невольной радостью стало для Ольки в те две недели то, что Нинка Николаева на время Олькиного отпуска поменяла свой график работы и перестала попадаться ей на глаза. А вместе с ней перестала пугать Завирко эфемерная возможность случайно встретить малодушного принца, нет-нет, да и заглядывавшего к Николаевой в гости. Раза два-три он встречался у Завирко на пути и даже пытался поговорить. Но так как Олька настоятельно не замечала его присутствия и даже не поднимала на него глаз, то принц вскоре, поняв тщетность своих попыток возобновить знакомство, более на горизонте не появлялся.

Несколько раз, задерживаясь до ночи во дворе, она встретила Анину мать, тётю Галю. И один раз даже спросила, а где сейчас Аня и что с ней. Но соседка только резко буркнула в ответ, что её дочь — совершеннолетняя кобыла и ей не докладывается, чем живет и чем зарабатывает. За все эти две недели Аня дома не показывалась. Хотя Олька четко знала, что Виноградова никуда не переезжала. Болело у неё сердце при мысли об Аньке. Ох, болело! А так как Завирко увидела за собой умение намерено обманываться, она, чтобы вновь не стать заложницей своей внутренней лжи, закрывавшей для разума самые открытые, изболевшиеся точки, Олька намеренно вытаскивала из себя вопросы, причинявшие ей нестерпимую боль. И одним из таких стал вопрос о том, что делает Анютка и чем живет. Уж очень удручающая картина открывалась Завирко, если по-настоящему подумать, а не прятать голову в песок. Ведь это только для успокоения своей совести люди придумали отговорку, что спасти можно только того, кто желает быть спасен. А что делать тем, кому просто нужна надежда и протянутая рука, чтобы вытащить себя из болота?! Что делать им?! И Завирко решилась. Пусть не получится спасти Анютку. Пусть! Она на это и не очень рассчитывала. Но, может, у Ольки хотя бы получится показать ей, что есть на свете люди, которым она нужна… В последний раз попытаться достучаться. В последний раз.

Как-то вечером, когда во дворе, разморённый июльской жарой, пожилой народ вновь сел расписывать пулю, Завирко испекла свой фирменный лимонный рулет, от которого в свою бытность млела местная шпана. У карточного стола, где маловозрастные дворовые корольки ожидали своей очереди сыграть, из знакомых оказался только Охлик. Остальных Олька с трудом идентифицировала. Но что есть, то есть. Выбирать не приходится. Присев за край карточного стола, Олька незаметно для себя втянулась в довольно-таки приятное наблюдение. Все-таки преферанс — игра умных людей. А если ещё играют не на интерес, а на советские копеечки, то вообще — азартнейшее развлечение. Но заводских старичков надолго не хватило, и через час за столом расположились «мальки». Именно это время выбрала Олька, чтобы выложить на стол порезанное на ровные кусочки лимонное лакомство.

— Оооо! — обрадовался дворовый бомонд.

И пока он уплетал Олькино угощение, Завирко принялась осторожно расспрашивать.

Что? Куда делся Шпала? Как?! Ты не знаешь? Санёк редко теперь заглядывает во двор, он работу зачётную нашёл на Пухляковке в автомастерской, там теперь денно и нощно пропадает. К нему, говорят, очередь на ремонт на два месяца расписана! Деньги гребёт лопатой! Приоделся, зазнался. Нет, с Охликом не водится. Зазнался, говорю! Что слышно о Воване? А что слышно? В армию пошёл. Да вот, в апреле и пошел. Говорят, в ВДВ попал. Крепким, хряк, оказался. А Макар куда пропал? Да куда он пропадет? Этот уёбок. Он в санатории «Солнышко» промышляет. Да, разбитом, слева у заповедника. Поговаривают, порнушку снимает, и так, по мелочи. Что, не знала? Да у него на порнохабе даже платная страничка открыта. Шпала оттуда даже ролик скачал. И морду ему бить ходил. А ролик Охлику не показал. Не, не показал. Жмот. А сам Охлик этот ролик не нашел. Да и не искал. У него у самого энтого добра хватает! Девки и так дают. Не за деньги. Любят Охлика девчонки! Ох, любят!!! Одна ты, Олька, неласковая… хи — хи!

В общем, пока во рту дворовой шпаны исчез последний кусочек, Олька уже сложила вместе дважды два. И следующей остановкой стала для неё квартира Шпалы. Ну, тут не нужно было ничего придумывать. Дорогу к Сашкиному дому она не забыла!

Двери открыл Шпала. Заспанный, в одном трико при голом торсе, поджаром, сухом и красивом. Олька даже засмотрелась. Красивый мужик стал Сашка Шпаликов. И шпаной больше не назовёшь: во всем облике так и сквозит скрытое достоинство молодого мужчины, нашедшего своё место в жизни, своё дело. Сашка молча кивнул Ольке, мол, проходи. Но Олька так и осталась стоять у порога. Лишь протянула ему флешку. Он нахмурился, почесал спросонья макушку, потом пригладил её резким жестом и, забрав флешку, молча ушёл в зал. Минут десять, за которые он включал свой компьютер, Олька стояла у порога не шелохнувшись. Когда же он вышел и протянул ей флешку, Завирко только и смогла выдавить из себя осторожное:

— Спасибо, Саш.

Тот поморщился, словно от зубной боли, и сказал своим хрипловатым, хмурым голосом:

— Зачем тебе смотреть эту грязь, Оль, раз уже ты сама знаешь, что там?

Олька чуть дёрнула плечом:

— Наверное, не хочу оставлять себе и крохи сомнения.

Она помолчала немного и спросила:

— Говорят, ты ему морду набил?

Сашка покачал головой:

— Не стал. Хотел. Но с полдороги вернулся, решил, что не моё это дело. Кто я ей? Так, дворовый прилипала, поклонник её красоты, — он нехорошо так усмехнулся, как видавший виды урка, — в общем, Лёлечка, в тот день решил я завязать с героической дворовой романтикой навсегда. Видишь, какой теперь парень я стал — загляденье! Девки ценят! — и он снова очень грустно усмехнулся, одним косым ртом…

В субботу Гродинка не работала. Но Ольке негде было больше уединиться. Не смотреть же порно при детском саде с Тимохой на стареньком компе?! Нет! Поэтому Завирко, как партизан, пробралась в Гродинку. На охране её даже не спросили. Зачем? Это же феечка с проектного! Мало ли?! А код доступа к замку она с первого дня знала.

В офисе никого не было, но Олька все равно на всякий случай подключила наушники и развернула экран так, чтобы никто случайно вошедший не смог ничего увидеть.

Сердце клокотало, как бешеное. Олька, чтобы успокоиться, налила себе ледяной воды из кулера и выпила. И решительно села в кресло, нацепила наушники и включила один-единственный файл.

В свою бытность они с Анькой много раз обсуждали вопросы интимной жизни. Книжки всякие читали. Да и порнушку им приходилось смотреть, благо Греческая смаковница, Эммануэль первая часть и Дикая орхидея — вполне себе давали представление об интимной стороне жизни. Кроме того, буйные девяностые годы, свободные дворовые нравы и тесные квартирки весьма способствовали половому просвещению молодёжи. Так что Олька вполне отдавала себе отчет о том, что она увидит.

Вот только Завирко никак не предполагала, что можно так обращаться с женщиной. На экране Аньку драли трое. В три ствола. Одновременно. Именно драли. По-другому и не скажешь. Безжалостно. Она подвывала, и Олька с ужасом понимала, что на лбу её не пот, а испарина от боли. Говорить ей не давали. А иногда даже дышать, забиваясь в глотку и порыкивая от удовольствия. Инстинктивно она пыталась отстраниться, но руки ей заламывали за спиной, чтобы не могла никого отпихнуть. И к сперме, стекающей по бедрам, примешивалась кровь из заднего отверстия. Её рвали.

Олька остановила видео. Завирко трясло. А самое главное, она увидела в Анькиных глазах там, на экране, полную покорность и смирение. Безысходность!!!

Ляяять!!! Кастрировать их надо… Всех!!! Всех тех, кто позволяет себе так обращаться с женщиной, с её нежным, трогательным, добрым телом, телом, способным даровать жизнь — величайшее чудо вселенной! Если бы под рукой у Завирко в тот момент был пистолет, она бросилась бы убивать.

И было ещё одно. Что Олька поняла, когда отвращение, боль за поруганную женскую судьбу и рвотный рефлекс отступили ненадолго. Эти выродки драли Анютку в том самом платье, что было на ней в выпускной… Теперь понятно, куда Эдичка торопился в тот вечер…

Спустя два часа в приемную отдела Уголовного розыска Евпаторийского отдела милиции позвонили из Москвы, из специально созданной структуры СНГ, курирующей взаимодействие государств стран-участниц по линии профилактики преступлений, и приказным тоном потребовали соединить с начальником УГРО Евпатории Мироном СергеевичемВиноградовым. Дежурным в тот день был подчиненный Мирона Сергеевича. И хотя он был человек не из пугливых, но жесткий приказной тон московской майорши и его пробрал о косточек. Ну и тон! Далеко пойдет! А потому он, сам не зная как, дал прямой номер мобильного своего начальника. И не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Пусть там сами разговаривают. Он-то вообще причём?

— Мирон Сергеевич? — голос звонившей был низок, сух и строг.

— Да…

— Майор Морозова беспокоит, начальник 1 отдела структуры СНГ, курирующей взаимодействие государств стран-участниц по линии профилактики преступлений.

— О как.

— Так.

— Чему обязан?

— Рассматривали Вашу кандидатуру на включение Вас от Украины в состав правительственной комиссии по взаимодействию с интерполом. За этим обычно следует повышение звания, оклада, переезд и многое другое, как вы понимаете.

— Не слышал о своём выдвижении…

— Правильно, что не слышали. Мы не афишируем кандидатов до проведения полноценной проверки. Вы нам подходите, Мирон Сергеевич. Однако на сегодняшний день выявлено, что ваша дочь, Виноградова Анна Мироновна,1987 года рождения, стала объектом преступления со стороны ОПГ во главе с гражданином Макаровым Эдуардом Артёмовичем, 1984 года рождения, проживающем по адресу (а далее следовал адрес). Девушка путём запугивания, шантажа и манипуляции была вовлечена в противоправное действие, занятие проституцией. На сегодняшний день девушку удерживают (далее тоже следовал адрес). Вмешаться не имеем возможности, так как на сегодняшний момент никаких заявлений о пропаже от матери или от вас не поступало.

— Постойте… Анечка? Моя Анечка?! Но как?!

— Нам тоже это не понятно, как ты, майор, — Морозова резко перешла на ты, — как ты мог упустить свою дочь из виду?! У тебя есть месяц, майор, чтобы решить все вопросы. Мы знаем твои способности и связи. И не только по линии официальных органов. Девочка должна быть спасена. Кроме того, надо бы и порнохаб почистить. Ссылочку на страничку я пришлю. На этот номер не звонить. Он подставной. Мы сами свяжемся с тобой, когда все проблемы личного характера будут улажены.

На том конце помолчали и продолжили:

— Не нужно напоминать, что с твоей девочки не должно упасть ни волоса, а вот с остальными ты волен поступать так, как считаешь нужным?

— Напоминать не нужно, если это правда… Об Ане информация точная?

— Более чем. Ссылочку я кинула на рабочую почту. Развлекайтесь, майор. У вас месяц.

И Завирко, а это была именно она, положила трубку. Руки тряслись, но осознание того, что она сделала, впервые наполнили её душу надеждой. Афера чистой воды. Зато какая! Всё построено на чистой удаче и драйве. А как еще заставить дрянного отца и махрового карьериста защитить своего ребенка?! Если молва не врала, Мирон Сергеевич не оставит Макарова в покое. А Анька… Что ж, огласки все равно уже не избежать. Но так хотя бы она останется жива…