Банальная история, или Олька с принцем на белом коне (СИ)

Глава 29. Я гениальный сыщик. Мне помощь не нужна..

Вечером за столом у Изольды Юрьевны снова собралась чудесная компания. Впрочем, как в последние десять дней. Сын Олег и две его очаровательные питерские коллеги — умные, амбициозные и, что радовало более всего Изольду Юрьевну, светские девушки. С хорошими манерами и верным пониманием жизни. Одна из них — Светлана, высокая брюнетка, из профессорской семьи, коренная петербурженка. Окна родного дома которой, по словам Олега, выходили прямо на знаменитый храм, более известный как Спас на Крови. Но сегодня атмосфера была немного странной. Олег был задумчив, а девушки, напротив, все время хихикали и пытались его задеть.

— Знаете, Изольда Юрьевна, — обратилась к ней девушка «попроще», Мария. — Мы здесь почти десять дней, но культурная программа столь насыщенна и обширна, что у нас буквально не осталось времени даже чтобы просто погулять по городу. Всегда считала, что в провинции трудно чем-либо восхищаться после Петербурга, но я оказалась неправа!

«Конечно, — хмыкнула про себя Изольда Юрьевна, — ведь над твоим досугом, милочка, трудилось лучшее туристическое агентство области! Эх, знала бы ты, в какую копеечку влетела мне организация всех ваших «совершенно случайных» загородных поездок! Держать вас с Олегом подальше от города — та ещё головная боль! Но чего не сделаешь ради счастья единственного сына?!»

— Мы сегодня вернулись в город чуть раньше, чем планировали, у гида случился какой-то форс-мажор, — продолжала Мария, ловко заворачивая столовым ножом тоненький блинчик с красной икрой и отправляя его в рот, — и совершенно случайно наткнулись на изумительное место в центре со старинными качелями и прелестной инсталляцией. И фигуркой, очень похожей на вашего Олега. Не видели? Сходите посмотрите! Принц — просто вылитый Олег!

Изольда Юрьевна похолодела от неожиданности. Вилка в её руке еле заметно дрогнула. Хотелось ругнуться. Матом! Ну, она завтра устроит гиду «форс-мажор»! Мало ему не покажется! Он должен был продержать их в загородном поместье купчихи Сафоновой почти до ночи и привезти домой в аккурат к позднему ужину. Это было непременным и обязательным условием каждой, хорошо оплаченной экскурсии! Очень хорошо оплаченной!

Но так как Изольда Юрьевна умела мгновенно взять себя в руки, то голос её прозвучал весьма спокойно:

— У нас в городе, Машенька, много чудесных мест. В следующий ваш приезд вы обязательно там побываете. А сегодня вам нужно хорошо отдохнуть, потому что на завтра я достала вам билеты на ретро-поезд! Это такая невероятная удача! Ведь такие билеты раскупаются за полгода! Представьте себе, что завтра вас ждёт полное погружение в атмосферу конца девятнадцатого века: старинные интерьеры, костюмы, бутылочка Вдовы Клико в купе, патефон. Настоящее ресторанное меню 1885 года, вагон старинных карточных игр и что-то еще. На поезде вы приедете на специальную станцию, а оттуда на старинных колясках прибудете в восстановленное поместье князей Куракиных. Поверьте, это будет отличным завершением вашего пребывания здесь. Восклицательный знак, так сказать!

Изольда Юрьевна говорила очень оживленно. Она окончательно успокоилась. И была уверена в том, что её мимолетное смятение не было никем замечено.

Светлана вежливо наклонила голову в знак признательности, а Мария непосредственно и бурно захлопала в ладоши. Девочкам очень нравилась эта затея. И лишь Олег никак не отреагировал на новость. Он вообще сегодня был очень задумчив и молчалив.

Совсем перед сном Олег заглянул к матери комнату.

— Мама, а ты компьютер себе так и не купила?

— Нет, сыночка. А зачем мне он? На работе — вполне достаточно! А дома нужно отдыхать! Планшет есть. Нужен?

— Да, если можно. Хочу кое-что посмотреть, а с телефона неудобно.

— У меня в кабинете на столе.

— Спокойной ночи, мама.

— Спокойной ночи, дорогой.

Через час, когда Изольда Юрьевна уже видела третий сон, мрачный и злой Олег с большим интересом листал мамину историю браузера. Кроме привычного перечня сериалов, там было много поучительного. Того, что Олег никак не ожидал обнаружить. Того, что умная Изольда не догадалась скрыть. Просто никто не научил её удалять историю браузера. А это весьма полезное занятие для всякого рода интриганов и манипуляторов. Весьма полезное. Но Изольда не была приучена таиться от любимого ребенка.

Утром она сама проводила сына и его гостей до железнодорожного вокзала. И поехала сначала в департамент, а потом в кадры — подписать приказ, а часам к двенадцати она собиралась, наконец, попасть на работу.

Что ж, Изольде Юрьевне стоило поздравить себя! Всё было рассчитано верно! Сегодня её мальчик снова занят, завтра рано утром Олег с гостями уже отбудет в Москву, а оттуда на «Невском экспрессе» доберется до Питера. Она купила ему билеты в лучший вагон, в котором ездили обычно высокопоставленные питерские чиновники и бизнесмены. Отлично! Олегу для карьеры всегда пригодятся хорошие знакомства. А там, даст Бог, какая-нибудь умница с хорошей родословной его окрутит, например, Светлана. Вон как ластится к Олежке! С умом, сдержанно и достойно! И тогда — будет всем счастье!

А глупая судьба в виде простой девочки рабоче-крестьянского происхождения пусть катится куда угодно! Хоть в небо! Хоть под откос!

Олег сошёл с поезда в самый последний момент, помахав рукой оторопелым красоткам, уже распивавшим в старинном купе шампанское. «Наслаждайтесь!» — написал он им в эсэмэске. — «Вечером встречу».

И поймав на привокзальной площади такси, поехал к маменьке на работу. Он предполагал, что вчерашняя история браузера была только началом. Ведь мама всегда была женщиной грандиозной. А если она устроила дорогие шпионские игры «с мягким устранением объекта» за пределы города, значит, у нее была на это какая-то веская причина. Очень веская. И доказательства Олег собрался найти там, где мамуля обычно планировала все свои коварные планы — на её работе.

Со стороны приёмного отделения он прошёл, как всегда, достаточно легко. Без препятствий. В приёмном отделении никогда, никому и ни до кого нет дела. Аксиома! Привычные серые коридоры знакомо убегали вперед под гулким эхом решительных шагов. Но вот — один поворот, и от больницы, серой и унылой, не осталось и следа. Олег даже притормозил от неожиданности. Что это? Откуда красота такая? Но удивление удивлением, а время терять было глупо. И Олег ускорил шаг.

Красота теперь встречалась чаще, вызывая внутри какое-то несвойственное обычному, равнодушному настроению волнительное предчувствие. И у входа в административный блок Олег даже остановился у одной из стен, чтобы рассмотреть повнимательнее. Рукой погладить.

— Олег! Ты?! — оторвал его от созерцания голос второго маминого зама, блестящего хирурга Сергея Александровича. — Вырос, чертяка! Стал не мальчиком, но мужем!

Этот лысый, немолодой сибиряк под два метра роста, сейчас искренне улыбался ему своей вечной, искренней и немного детской улыбкой и лез обниматься. Сергея Александровича в больнице уважали все. Даже Изольда Юрьевна. Он был в больнице старожилом и легендой: его золотыми руками здесь было спасено немало женских жизней.

— Здравствуйте, Сергей Саныч! — тоже обрадовался Олег. — А вы совсем не изменились!

— Да ладно тебе! — добродушно усмехнулся тот. — Мы тут стареем потихоньку. Лысеем… Что? Приехал родительницу свою проведать? Дома времени не нашел?

— Да вопросы появились! Хочу решить в деловой обстановке! — обтекаемо ответил Олег.

— А! Серьёзно! Слушай, Олег, чего ты там в Питере своём забыл? Давай к нам, на родину! У нас здесь работы — невпроворот. Говорят, сейчас хирургию детскую строить будут. Отдельный корпус. Оборудования всякого вбухают новейшего! Туда талантливые руки нужны. А у тебя, я помню по практике, ручки-то быстрые, да и мозги толковые! Все же дедушкины гены не пропьёшь!

— Я подумаю! — улыбнулся Олег, которому очень приятна была и эта встреча, и эти слова. — Смотрю, — он кивнул на стены, — маман ремонт здесь у вас отгрохала шикарный.

— Отгрохала! Можно и так сказать! — хохотнул Сергей Александрович. — А по правде, чуть её саму не отгрохали с этим ремонтом!

И видя, что Олег вообще не в курсе этой эпической истории, рассказал ему свою версию, не ту, что старательно для прессы и начальства причёсывала Изольда Юрьевна, а ту, которую шептали врачи, медсестры и подсобные рабочие по курилкам и ординаторским. Правда, в силу своей природной лаконичности, он уложился во временной отрезок, равный двум с половиной минутам. Но главную суть передал.

Олег, если честно, пребывал в шоке. Самом настоящем.

— А какие она нам ординаторские отгрохала! Эта девчонка! Пойдём, покажу! Родительница твоя долго бесилась. Ну оно и понятно, чтобы пигалица такую гангрену уделала. Прости, Олег. Но мама твоя, как разбушуется, гангрена и есть!

— Да знаю! Не извиняйтесь! — махнул он рукой, признавая правду.

Потом Сергей Александрович проводил Гаарена до кабинета Изольды Юрьевны, чтобы «её новая, блажная секретарша» могла признать в Олеге родного сына своей начальницы и накормить его, и напоить в отсутствие высокопоставленной родственницы.

Секретарша и впрямь была «блажная». Перепуганная напрочь! Узнав, что перед ней сын самой Изольды Юрьевны, она даже присела чуть ли не в реверансе. По крайней мере, попыталась, сидя на стуле. Комичная история. Сергей Александрович закатил глаза к потолку, молчаливо сигналя: мол, что я говорил! Он передал его секретарше с рук на руки и вскоре попрощался, кинув напоследок:

— Возвращайся, Олег! Я серьезно!

— Хорошо, я подумаю!

Прощаясь, они пожали друг другу руки, и Сергей Александрович поспешил на свой этаж.

А Олег, нагло, в приказном тоне, копируя интонации матери, «убедительно попросил» секретаршу подать ему свежесваренный американо и открыть кабинет, чтобы он мог дождаться Изольду Юрьевну в комфорте. Новый диван в приёмной показался отпрыску высокой фамилии продавленным.

Следующий час стал для Олега часом открытый. Не чудных. Но шокирующих. Изольда Юрьевна всегда скрупулезно собирала досье на своих противников. А Ольга Завирко была врагом, её личным врагом. Жестоким и коварным. А потому мадам Гаарен с особой тщательностью распечатала и сложила в хронологии все материалы сми, в которых так или иначе звучало её имя. И не только материалы сми. Там была даже копия Олькиного удостоверения золотой медалистки. Кроме того, Изольда Юрьевна в силу разных личных обстоятельств ещё не спрятала это досье в архив. И оно, вместе с медицинской картой, так и осталось у неё лежать на столе, слева, в подставке для бумаг. Сверху. Ожидая, наверное, «передачи дела в архив».

Олегу и искать-то ничего не нужно было… Ему хватило только одного имени — Ольга Завирко.

Он вышел из кабинета матери, не дожидаясь её возвращения. Зачем? Всё и так стало на свои места. Он — сопливый маленький мальчик. Дурак и тупица! Ничего не понимающий в жизни больших, взрослых людей. Пешка, которую легко двигают по шахматной доске гроссмейстеры.

Выйдя из катакомб больницы, он набрал Светлану.

— Алло-ооо! — раздался мурлыкающий, чуть расслабленный голос. — Соскучился, Оле-ежек?! Я так и знала! А нечего было с подножек прыгать! И нас одних оставлять! Сейчас бы клюквенную наливочку попивал в своё удовольствие и на красоты любовался.

— Скажи, Свет, а почему ты меня в первый год квартирным мальчиком называла?

В трубке раздалось то ли сопение, то ли фырканье.

— Пфф, вспомнил! Ха-ха! И чего тебе неймётся сейчас такие вопросы задавать? — снова мурлыкнула коллега.

— Неймётся. Ответь.

— Ну… прости, Оле-ежка, каюсь, поверила слухам.

— Каким?

На том конце помялись:

— Прости! Ходили такие гадкие слушочки, что ты провинциальный бездарь и рукожоп, которому родители у нас купили место, расплатившись квартирой в Петергофе. Сам знаешь, у нас в Питере такие вещи обычно скрывают. Порядочность — наше всё! А тут такая слава дурная. И ты такой красавчик сладенький, наивный, хоть и с питерскими пятёрками в дипломе. Вот мы и троллили тебя потихоньку. Кто ж знал, что ты окажешься очень приличным хирургом?!

— Ясно.

— Ты не обиделся, миленький?

— Нет. Спасибо, Свет. До вечера. Я подъеду к поезду.

— До вечера, сладкий! Тебе пьяная Машка привет передаёт! И целует! Тьмок! Тьмок!

Прошла минута, прежде чем Олег смог унять волну бессильной ярости, что прошлась по его телу и нервам разрушительной силой. Следующий звонок он сделал отцу. А ещё через несколько минут он вообще отключил телефон. У него не было сил разговаривать с кем-либо. И он пошёл в единственное место, где не нужно было говорить. Но можно было бить. Сильно — сильно! В старенький зал спортивной школы по боксу с красивым названием — школа олимпийского резерва, к тренеру Михаилу Лукичу. В этот зал он ходил более десяти лет своей жизни, пока не уехал в Питер. Родители об этом не знали, да они и не одобрили бы. Ведь будущий детский хирург должен был беречь свои руки.

Но Олег ходил… Это была его отдушина. Его место силы… Главное, чтобы Михаил Лукич снова был на своем посту.

А ещё, уже поздним вечером, воспитанные питерские гостьи, вернувшиеся с изумительной экскурсии, стали свидетелями очень некрасивой сцены. Ибо заплаканной Изольде Юрьевне, в неведении прождавшей сына целый день и теперь встречавшей его у порога, срочно нужно было оправдаться.

— Сыночка…

— Сейчас будет скандал, крики, истерика, — спокойно констатировал Олег, осторожно выкладывая ключи из кармана на полочку возле зеркала. — Если кому претит аффектация, могу предложить покушать в ресторанчике здесь за углом. Я плачу.

Но Светлана и Мария, переглянувшись, стали спокойно снимать верхнюю одежду.

— Не думаю, что эмоциональное выяснение отношений может сейчас испортить нам аппетит. Развлекайтесь на здоровье, — шепнула Светлана спокойному, как никогда, Олегу.

— Главное, чтобы без членовредительства, — тихо добавила Мария. — Хотя… здесь все медики. Первую помощь окажем профессионально, если что…

И красотки ушли сначала мыть руки, а потом в столовую, где, накрытый, их ждал роскошный ужин. Пока они ели, за стеной орала, визжала, плакала Изольда Юрьевна. Спокойные реплики Олега тоже слышались, но сдержанно, холодно и отчётливо.

— А наш Олежек-то, оказывается, жёсткий мальчик.

— Какие, однако, страсти творятся в этом провинциальном болоте…