Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком»

Глава 16

Эр? Какой еще Эр? Память Марики тоже не помогает.

Смотрю на эту странную записку и понимаю, что ничего не понимаю. Хотя… кое-что мне становится очевидным: причина ехидной предвкушающей улыбки Клотильды. Она серьезно думает, что вот из-за этой писульки дракон разозлится?

Однако, подняв голову, я понимаю, что, возможно, Клотя была права. В глазах Роуварда метель! И я будто чувствую, как маленькие колючие снежинки впиваются в меня.

— Я слушаю, Марика, — взгляд дракона пронзает меня, а от тона по коже бегут мурашки. — Ты не находишь такие послания странными для… твоего положения.

А вот про положение мог бы и не напоминать, и так меня через одного в него тычут носом.

— Нахожу странным, — отвечаю я честно. — А еще могу однозначно заявить, что не имею ни к этому посланию, ни к некоему Эру никакого отношения.

Я протягиваю коробочку обратно раздраженному дракону, но всем видом показываю, что не сомневаюсь в своих словах.

— Тогда откуда на тебе мужской запах? — Роувард делает шаг ко мне. — Его не перебивают даже ароматы специй, которыми от тебя несет за десять шагов, будто ты в них искупалась.

— Ваше величие, — очень хочется отступить, чтобы оказаться подальше от дракона, но это будет проявление слабости, — вы можете поверить мне. А можете… тому, кто решил меня подставить. Меня чуть не сбил с ног какой-то неизвестный мне мужчина, однако никаких “недолгих мгновений” я ему не дарила. И уж точно не собираюсь встречаться с ним снова.

— И почему я должен тебе верить, Марика?

Еще один шаг ко мне.

— А почему не должны?

Вопрос вырвался сам. И учитывая предложения мэра и то, для чего выбирали Марику, действительно не должен. Но… Я-то не она. И меня все манипуляции мэра не трогают…

— Потому что я не верю никому в этом городишке, — усмехается Роувард.

— Меня подарили вам невинной, вы меня не касались… Если я говорю правду, то я таковой и осталась. Хотите проверить?

Провоцирую. Глупо нарываюсь, но если я хоть немного поняла этого дракона, то он не будет этого делать.

Глаза Роуварда вспыхивают, а потом резко темнеют, когда он пробегается взглядом по моей фигуре. Меня бросает в жар, и я даже успеваю пожалеть о своих словах. Но дракон метким движением зашвыривает коробочку в камин, где она сразу же ярко вспыхивает, превращаясь в пепел.

Роувард не просто так делает это — он следит за моей реакцией. И, похоже, она его устраивает, потому что, усмехнувшись, дракон отходит и садится за стол.

— Я запрещаю тебе выходить из дома без моего личного позволения, — говорит он. — Кто бы и что бы тебе ни сказал, ты должна услышать разрешение лично от меня, поняла?

Место метки обжигает: так вот, как оно действует. Мне приказали, метка “записала”. И что теперь? Я теперь и шагу из дома действительно ступить не смогу? Вот засада…

— Поняла, ваше величие, — отвечаю я. — Могу идти?

— Как твой ожог? — внезапно спрашивает он.

Почему? Потому что понял про метку или… из-за мази? Черт. Надо было ему сразу отдать.

— Он уже… Не болит.

— И сейчас?

Дракон знает. Снова проверяет?

— Ваш приказ напомнил мне о метке, хотя я почти забыла о ней, — честно отвечаю я. — Если, конечно, не считать того, что мне несколько раз в городе указали на ее существование.

Сжимаю кулаки и отвожу взгляд.

— Только глупцы могут ставить в вину то, к чему сами имеют непосредственное отношение, Марика, — спокойно говорит Роувард. — Едва ли из-за глупцов стоит расстраиваться. Иди.

Хорошего же он мнения о городе. Впрочем, в этом мы с ним сходимся. Хоть одна точка соприкосновения есть, уже радует.

Я покидаю кабинет, сталкиваясь на пороге с недовольной Клотильдой, которая не иначе как подслушивала. Подмигиваю ей и спускаюсь к Марте, которая как раз заканчивает приготовления к ужину.

Улька собирает несколько тарелок на поднос:

— Его величие сегодня решил поужинать у себя в кабинете, а ты не хочешь вместе с нами?

Конечно, я соглашаюсь, и вместе наслаждаемся ароматным и сытным овощным рагу, а потом вместе разбираем все покупки, что принесли из города. Марта нахваливает специи и из-под полы дает мне кусочек мяса для Руди.

Поэтому, когда все расходятся по домам, я иду к сову. Утром нехорошо его оставила: и перевязать не смогла, и Клотю побыстрее увести надо было. Поэтому чувствую за собой небольшую вину.

Однако Руди встречает меня вполне довольным и счастливым. Он даже, кажется, пушистее стал, чем был: значит, идет на поправку.

— Ты как? Все еще дуешься на меня? — я подхожу ближе и ставлю свечу на полку.

“Спина не болит и крыло поднимается”, — как-то по-своему отвечает на вопрос Руди.

— Это значит “нет”? — улыбаюсь я.

“Нет”, — говорит сов и издает урчащий звук.

— Ну и прекрасно. А это для выздоравливающих, — я отдаю кусок мяса Руди.

“Если взлечу — сам искать еду буду”, — гордо заявляет мне сов.

— Только не в доме, прошу тебя, — севшим голосом говорю я. — Дракон не должен о тебе знать… Вот долечишься — и полетишь на свободу.

“Еще я драконов не боялся”.

Руди бросает на меня недовольный взгляд, как будто говорящий: “Так просто ты от меня не отделаешься”. Надеюсь, я его неправильно поняла. Потому что он-то дракона может и не бояться, а вот я…

Ранка на спине птицы действительно почти затянулась, и когда я мазала второй раз, Руди даже не дернулся. Наверное, больше и не потребуется.

Еще некоторое время болтаю с совой, а потом поднимаюсь к себе. На удивление не замечаю полоски света из-под двери кабинета: неужели дракон уже ушел спать? А я-то думала, ему вообще сон не нужен.

Я думала, он как в старом стишке работу: “От работы дохнут кони, ну а я бессмертный пони”. Только, конечно, Роувард совсем не пони. Точно не с его размерами.

И вообще, он все больше вызывает у меня вопросов. Даже то, что он, получается, мне поверил сегодня? А если я ему расскажу о своих подозрениях по поводу того, кто устроил весь этот спектакль? Прислушается ли?

В задумчивости поднимаюсь к выделенной мне комнате, освещая путь сильно коптящей свечкой.

А ведь мне же даже почти оправдываться не пришлось, доказывать что-то. Самой смешно от того, как я ляпнула про проверку на предмет невинности. Вот отчаянная! А если бы он и правда…

— До сих пор не спится, Марика? — раздается позади меня низкий, отдающий вибрацией в груди голос Роуварда.