Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком»

Глава 54

Зябко поежившись, поглубже натягиваю капюшон плаща и едва удерживаюсь от того, чтобы неприлично шмыгнуть носом. Соревнования решили проводить на побережье, поэтому ветер не без удовольствия треплет наши волосы и одежду и бросает в лицо брызги воды, которые пока долетают до нас, уже превращаются во льдинки.

— У меня такое ощущение, что у них испытание не только для мужчин, но и для всего города. Причем не просто так, а на выживание, — ворчит Рина, потирая ладони и согревая их дыханием.

— Просто местные привыкшие, а кто-то у нас нежный избалованный цветочек, — как бы невзначай произносит Фридер.

Рина фыркает, “случайно” наступает Фридеру на ногу, а тот только усмехается и так же “случайно” встает чуть ближе, чтобы прикрыть девушку от ветра.

Интересно, они хоть сами замечают, как их забавные стычки выглядят со стороны? Я могу всю свою лавку поставить на то, что они поженятся в течение года.

— Дорогие жители Хельфьорда! — раздался голос мэра, противный, как и его владелец. — Рад приветствовать вас здесь, на ежегодном соревновании во славу наших богов и замечательного праздника!

Народ, столпившийся на специальных помостах, которые позволяли с небольшого выступа над поверхностью воды видеть все, что происходит на берегу. А там выстроились в ряд шесть мужчин.

Все как на подбор высокие, широкоплечие, сосредоточенные. Но даже среди них Вард выделялся. Он смотрел на все… без лишнего напряжения. По нему было заметно, что все, что происходит, для него не больше чем игра.

А еще… С того самого момента, как мы вышли на засыпанную снегом улочку, по каждому его движению казалось, что он смертельно устал. Когда его в таком виде встретил Гриндорк, едва сдержал улыбку. Значит, расчет был верным: он ждал, что Вард опозорится и проявит свою слабость.

— Сегодня соревнования поистине особенные, — продолжает мэр. — Участие в них согласился принять наш многоуважаемый гость, его величие Роувард Даррел.

Из толпы слышатся удивленные, подначивающие возгласы, улюлюканье. Я замечаю, что со стороны простых жителей уже нет столько ненависти и недоброжелательности, как раньше, но и радостно приветствовать Варда не собираются.

— Итак, — мэр поднимает руки. — Как всегда, соревнование будет состоять из трех этапов для испытания магии, разума и силы! Первое — магическое, состоит в том, чтобы восстановить прогулочный пирс нашего городка. Да пребудет с вами благословение богов!

Толпа взрывается аплодисментами, а мэр отходит к зрителям.

— Как Вард собирается скрыть то, что у него нет магии? Он же даже артефактов не взял! — волнуется Рина.

— Судя по его лицу, его это не сильно волнует, — усмехаюсь я. — А меня вот волнует, кто это недоразумение назвал прогулочным пирсом?

Фридер смеется в ответ на мое замечание и, кажется, незаметно приобнимает Рину. Не снизить ли срок до полугода?

Все участники довольно быстро кидаются использовать магию, восстанавливая ту или иную часть развалившейся конструкции. А Вард… просто стоит и внимательно смотрит, практически не сдвигаясь с места.

Это выглядит так странно, что из толпы периодически начинают доноситься оскорбительные крики о том, что дракон испугался или ничего не может. Но, кажется, Роуварда, это не сильно тревожит.

Он скидывает камзол и подходит ближе к воде, закидывая подальше в воду какую-то щепку. А потом следит за ее перемещением. И закидывает снова. Осматривается, скидывает сапоги и заходит в воду, ощупывая опоры, на которых стоит пирс.

И тут уже остальные участники останавливаются, внимательно присматриваются и даже отходят на пару шагов назад. Вард выходит на берег, а потом начинает рисовать что-то на мокром снегу.

И вот тут уже никто из магов не может устоять, и над чертежом склоняются все. Вард активно жестикулирует, указывая на воду, на берег, на скалы и на пирс. Все маги кивают, распределяются вдоль берега, и теперь слаженно начинают применять магию.

— Он что… Заставил все делать вместо него? — удивленно спрашивает Фридер.

— Полагаю, он оценил течение, направление ветров, может, еще что-то, — пожимаю плечами. — Может, сказал им, что как-то применил магию к опорам… А на самом деле просто разумный инженерный подход.

Рина удивленно оборачивается на меня, а потом тоже пожимает плечами. Может, думает, что потом расспросит. Но потом я уже придумаю, как улизнуть от этого разговора.

Нахожу взглядом мэра: он ведьстопроцентно понял, что у Варда нет магии (ведь он на это и рассчитывал), но все равно недоволен, ведь ненавистный дракон, которого так хотелось поставить на место, не опозорился. Еще и какой-то пожилой мужичок что-то восторженно нашептывает Гриндорку, чем все больше портит его выражение лица.

Чуть в стороне от него замечаю Аурику. Она напряженно всматривается в происходящее на берегу и кусает ее идеальные губы. Испортит же.

— Итак, объявляю испытание завершенным! — где-то через полчаса оповещает мэр. — Такого потрясающего пирса я у нас не видел… никогда! Это впечатляет!

Народ в ответ радостно соглашается, мне кажется, готовый хоть сейчас пойти опробовать прогулку по пирсу. И откуда у них столько энтузиазма? Если бы я не переживала так за Варда, наверное, уже околела бы. Но страх разгоняет кровь, потому что сердце бьется, как будто я несусь галопом.

— Но я вынужден признать, что наш уважаемый гость не проявил нам искусство использования магии, — немного ехидно произносит он.

— Хотя мы восхищены его познаниями и техническими идеями, без которых никакая магия не дала бы такого выдающегося результата! — перебивает его тот самый старичок. — Поэтому его величию с радостью отдают голоса два судьи из пяти!

По толпе прокатывается удивленный вздох, приправленный нотками одобрения. Кажется, дракона уже не хотят так сильно пустить на стейк.

— Вард не был бы собой, если бы не удивил, — выдыхает Рина, которая тоже все это время стояла, замерев и затаив дыхание.

— Не могу не согласиться, — отвечаю я, а сама еще сильнее сжимаю пальцы на плаще.

Вторым испытанием оказывается что-то типа логической задачки, связанной с созданием артефакта. У каждого участника — свой, поэтому ни подсмотреть, ни помочь невозможно. Стоит ли говорить, что после такого решения в первом туре, этот не вызвал у Варда вообще никаких проблем?

Дракон справляется не просто быстрее всех, он еще и успевает преподнести получившуюся розу одной из судей, которые стоят рядом с Гриндорком, а та смущенно улыбается.

Это испытание заканчивается категорической победой Варда, к неудовольствию мэра, конечно. Тот краснеет, промакивает то и дело лоб платком и со все большей злостью поглядывает на Роуварда.

Но когда все участники выходят на полосу препятствий, которая должна закончиться подъемом по почти отвесной скале, Вард хватается за виски и чуть покачивается.

— Что с ним? — сжимает мою руку Рина.

Я напряженно вглядываюсь в фигуру Варда, словно это поможет мне рассмотреть его мысли. Черта с два. Поэтому только и остается что гадать, блефует он, или у мэра действительно была припасена пара козырей в рукаве.

— Понятия не имею, — честно отвечаю я. — Но надеюсь, что Вард просто очень хороший актер.

— Он прекрасный актер, — усмехается Фридер. — Мне рассказывали, что он год притворялся глухонемым, и никто даже не заподозрил, что что-то не так.

Это замечание вызывает у меня невольную улыбку. Но самое интересное, ведь я и правда могу представить, что Вард так мог сделать!

Перевожу взгляд на мэра. Он довольно улыбается крысячьей ухмылкой. Что-то еще успели подложить Варду? Если он говорит, что противодраконьи артефакты на него не действуют, то это может быть что-то другое. Яд? Но я не видела, чтобы Роувард что-то пил или ел.

Аурика сосредоточенно смотрит на дракона. Кажется, вся краска с ее лица сошла. Неужели пробует использовать свою силу? Ради этого Марика ее выгораживала? Нет. Если бы это было ее воздействие, Вард бы тоже не почувствовал: она влияет только на животную сущность дракона, а ее, опять же у Варда нет.

Ладони потеют несмотря на пронизывающий ветер и холод, и я прикрываю на секунду глаза, чтобы постараться выровнять дыхание. Вард знает, что делает. Я верю в него.

Участники соревнований, все как один оставшиеся в легких рубашках, не стесняющих движений, зато прекрасно подчеркивающих сильные мужские тела, оборачиваются к толпе, от которой стартуют. Зрители восторженно машут руками и подбадривают мужчин.

Вард распрямляется, но движется как-то медленно, как будто все его силы уходят на преодоление боли, сковавшей тело.

По сигналу все соревнующиеся срываются с места и, отдаляясь от зрителей, бегут по заранее подготовленным деревянным настилам к полоске воды, врезающейся в кромку берега.

Ее нужно преодолеть по валунам, торчащим над поверхностью воды, чтобы оказаться на противоположной стороне. Даже отсюда видно, что камни обледенели и скользкие. Там первый “пост”, где участники должны коснуться рукой специальной метки на обелиске.

На следующем этапе нужно подняться по каменным “ступеням” из нескольких вколоченных в берег каменных столбов до подвесного моста. По раскачивающемуся на ветру хлипкому безобразию перейти на противоположную сторону, чтобы снова оказаться на нашей, зрительской стороне. Снова отметиться, теперь на втором “посту”.

Далее, как на тарзанке, надо спуститься, к подножию отвесной скалы, под которой, собственно, и проходят все соревнования. И потом вверх — до края, где победитель должен развести ритуальный огонь.

Идущий первым легко перепрыгивает с камня на камень, даже ни разу не поскользнувшись. Двое сваливаются в воду, но все равно подтягиваются обратно и продолжают соревнование, уже мокрые и облепленные одеждой.

Зябко веду плечами, представляя, каково в такой под резкими порывами северного ветра.

И только сейчас понимаю: Вард почти не сдвинулся с места. Тяжелым, уставшим шагом он подходит к первому препятствию, с видимым трудом взбираясь на первый валун. Чуть не падает, но вовремя возвращает равновесие.

В толпе слышатся разочарованный возгласы, порой даже улюлюкание. Это бесит. А дышу тяжело так, будто это не Вард проходит полосу препятствий, а я.

Перед первым “постом” Роувард поскальзывается, а когда встает, начинает прихрамывать.

— Что он делает? — шипит Фридер. — Он же проиграет!

— И я очень надеюсь, что это его цель, — в тон ему ворчит Рина.

Я молчу и слежу за его мужественной фигурой. Вард не начинает подъем, хотя первый из участников уже начинает спуск к подножию горы. Дракон пристально смотри на качающийся мостик. Его канаты протянуты от самого высокого столба к скале, по которой нужно взобраться наверх.

Ветер усиливается с каждой минутой и, кажется, по мостику вот-вот уже невозможно будет пройти в принципе. Но Вард не спешит. И со стороны очень сложно понять: то ли он о чем-то задумался, то ли относится к соревнованию несерьезно, то ли совсем без сил.

Губы горят. То ли от того, что я их искусала, то ли обветрили. Но это все такое ничтожное, потому что я сама готова хвататься за что угодно, пока Вард проходит по качающемуся из стороны в сторону под ревущим ветром мосту.

Он идет уверенно, но очень медленно, пока не замирает совсем, всматриваясь в вершину скалы, по которой им нужно взбираться. Подъем начали уже трое.

— Спускайтесь! — доносится сквозь рев волн и гул ветра крик Варда. — Скорее!

В толпе начинается непонятное движение. Кто-то выкрикивает обидные замечания по поводу Роуварда, кто-то, напротив, настораживается.

Те участники, кто еще у основания, на мгновение останавливаются, а потом в шоке отходят от скалы. Еще бы!

До этого момента медленный и уставший Вард как будто преображается. В два шага он преодолевает оставшуюся часть моста, в обход тарзанки спрыгивает на землю, а потом одним прыжком оказывается сразу на высоте пары метров на склоне скалы.

— Остановите подъем! — снова слышится возглас Варда. — Порода нестабильна!

И только тут я тоже присматриваюсь к скале. Впрочем, как и все присутствующие.

Метрах в пяти над самым первым участником по скале расползается крупная трещина, которая с каждым порывом ветра становится все глубже и шире. Я понимаю, почему: крюки, которые вбили в породу, видимо, вошли неудачно. Камень под воздействием ветра, изменения температур и бог весть каких еще факторов, не выдержал. Разрушение пошло по слабому месту и теперь грозило тем, что огромная глыба может отломиться, а потом приземлиться на зрителей, а участников так вообще сметет.

— Что он творит?! — в ужасе кричит Рина.

Я не могу ответить. Горло сжимается от страха. Вард карабкается вверх с невероятной скоростью, оставляя позади себя всех участников по очереди и, похоже, успевая объяснить, в чем дело. Тот, что шел первым, сомневается дольше всех. Но ровно до того момента, когда участок камня под его рукой не разваливается.

А Вард… Он продолжает подниматься, пока… Огромный кусок скалы медленно смещается, скала дрожит, а вниз сыплются мелкие и крупные осколки.

— Уйти с берега! — орет Гриндорк.

Только сейчас очнулся? Раньше стоял и смотрел, как ненавистный дракон пытается всех спасти?

От моего внутреннего возмущения отвлекает визг. Каменный кусок ускоряется и, судя по траектории, он упадет именно на берег, на… нас?

Вард поднимается еще на пару метров, почти под самый движущийся камень. Понятия не имею, каким неимоверным усилием он меняет направление соскальзывания, отколовшийся кусок срывается в противоположную от нас сторону. Вместе с Вардом.