Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком»

Глава 56

От автора. Обратите внимание на то, что в предыдущую главу внесены правки.

Я успеваю испугаться еще до того, как понимаю, что замахнулась. Огромная мощная ладонь Варда обхватывает мое предплечье, не позволив руке достичь цели.

Все видится, словно в замедленной съемке, зато сердце колотится как бешеное и дышать практически невозможно. Медленно перевожу взгляд с пальцев Роуварда, лежащих на моей руке, на его лицо, боясь увидеть его реакцию.

— Так — не стоит, — тихо произносит он, серьезно глядя на меня и коротко качая головой.

Он не рычит, не злится, не ругается. Он как будто знает, что творится в этот момент со мной. Если бы это еще было известно мне самой!

Того мгновения, что я думала, будто Вард погиб, было достаточно, чтобы перевернуть для меня мир вверх тормашками, хорошенько его потрясти и оставить только самое важное. И это важное оказалось внезапным и выбивающим почву из-под ног.

Я все еще не хочу облекать это понимание в конкретные слова, потому что это просто безумие. Не в моем положении. И точно не к нему… Не должна, не имею никаких прав.

Как только я поняла, что Вард жив, как только я увидела, как он с трудом, но все же выходит из воды, меня просто захлестнуло эмоциями, оглушило, словно ударной волной, так что я ничего не слышала вокруг и с трудом осознавала происходящее.

Все это было где-то там, а тут — бушующее и ревущее пламя, требующее выхода. Это пламя клокотало внутри меня, а я, как могла, его сдерживала.

Я должна была убежать, должна была прокричаться в подушку, должна была выплеснуть эмоции так, чтобы Вард их не видел.

Но меня прорвало, и теперь я готова съесть себя за эту секундную слабость. Непозволительную слабость. И эта злость на саму себя только подхлестывает ураган внутри.

Закусываю губу, стараясь не дать волю слезам, которые горьким колючим комом застряли в горле, жгут глаза и размывают все передо мной. Меня начинает бить мелкая дрожь. Надо бы извиниться, что-то сказать, но все, что у меня получается — вырваться и кинуться к лестнице, чтобы потом подняться, добежать до комнаты, закрыться там и рыдать. Рыдать, пока не устану и не забудусь в бессознательной темноте.

— Марика, — раздается властный оклик за моей спиной.

Не собираюсь останавливаться, но разве меня кто-то спрашивает? Вард буквально в пару шагов нагоняет меня, ловит, разворачивает и, оперевшись руками по обе стороны от моей головы, нависает надо мной.

Дышать невозможно. Каждый вздох рискует стать всхлипом. Пальцы холодеют, и, кажется, я почти обжигаюсь, когда пытаюсь оттолкнуть Варда, чтобы сбежать.

— Стой же ты, — тихо, но уверенно рычит он. — Марика. Не отпущу, пока мы не поговорим, пока тебе не станет легче.

— Мне не станет легче, — все же всхлипываю я сиплым шепотом, — не станет!

Слова застревают в горле. Они будто в ловушке, так же как я сейчас, им нет выхода. Я пытаюсь вдохнуть, но получается плохо. Грудь словно сдавило огромными канатами. Но пытаться сдвинуть даже уставшего и измотанного Варда — хуже, чем двигать стену.

— Я думала, ты погиб! — вырывается у меня. — Думала, я больше никогда тебя не увижу больше! А я... я стояла и смотрела, как ты падаешь, и ничего не могла сделать! Совершенно беспомощная и бесполезная!

Он сверлит меня своим пронзительным взглядом, меня окутывает запахом соленой воды и терпкостью дуба. Слезы, наконец, прорываются и текут по щекам горячими дорожками. Я всхлипываю, пытаясь говорить сквозь рыдания:

— Я испугалась, — слова срываются с губ вместе с криком. — Испугалась! За тебя испугалась! За себя испугалась… что потеряю тебя. Понимаешь? Нет! Ты не понимаешь!

На меня волнами накатывают страх, облегчение, злость, стыд, а потом снова страх… И все по кругу… И это все смешивается в один огромный ком, который готов раздавить меня.

Предпринимаю очередную попытку сбежать, но меня снова останавливают. Вард горячими пальцами касается моей щеки, аккуратно вытирая слезы. От этого прикосновения я вздрагиваю всем телом, словно меня пронзает электричеством, а потом замираю.

Моего виска касается дыхание Варда, а его голос, хриплый, низкий, но окутывающий своей мягкостью раздается у самого уха.

— Я здесь, Марика, рядом, — произносит он. — Я знаю, что ты испугалась. Я знаю, что ты злишься и в большей степени на себя. Но я тут. Я жив. Дыши. Просто дыши.

И я впервые за все это время делаю нормальный вдох и выдох. Как будто Вард своими словами разрезает не только внешние канаты, стягивавшие мою грудь, но и внутренний узел, в который завязались все нервы.

— Я не мог не вернуться, потому что у меня теперь слишком много причин для того, чтобы жить, — каждое слово Варда как маленькое теплое прикосновение согревает душу, которая успела заледенеть в вихре истерики, накрывшей меня.

Из меня как будто вынули все кости, я просто обмякаю в руках , утыкаясь лицом в его мокрую рубашку, облепившую грудь.

Дыхание медленно выравнивается, а слезы просто текут, как река в широком русле, плавно, принося с собой спокойствие после бурных порогов. Ярость уходит, оставляя после себя пустоту и жгучую усталость.

— Прости… — шепчу я. — Я должна была сдержаться.

— Я все знаю, — отвечает Вард, притягивая меня к себе и сжимая так, словно это не он меня успокаивает, а я его. — Прости, что тебе пришлось это пережить.

Вцепляюсь пальцами в его рубашку так, будто он единственное, что для меня сейчас важно, а он обнимает, перебирая пальцами мои волосы. Мы молчим, потому что нам не нужно объяснять друг другу, почему он принял решение отвести булыжник и почему я испугалась за него.

— Тебе нужно переодеться, — наконец, произношу я, когда в голове проясняется. — А то еще простудишься… Дракон без дракона.

— Начинаешь подкалывать? — я слышу в голосе Варда улыбку.

— Начинаю ворчать, — так же с улыбкой отвечаю я.

— Тогда я спокоен. И согласен переодеться, — говорит он и отстраняется. — Но у меня есть условие.

— И какое же?

— Ты пойдешь со мной, — усмехается Вард, легко подхватывает меня на руки даже после всего того, что с ним случилось, и несет в свою комнату.

Он опускает меня на диван, а сам заходит за ширму и начинает переодеваться. Чтобы себя занять, я сползаю с дивана, разжигаю камин и задерживаюсь рядом с ним, чтобы погреть руки.

— Вард, — тихо зову его я. — Конечно, я понимаю твое благородное желание проследить, чтобы я вновь не провалилась в истерику. Но… мне кажется, ты и так знаешь, что этого больше не будет. Скажи правду. Зачем я здесь?

Я замечаю, что Вард подошел, уже когда он оказывается совсем близко. Его руки смыкаются на моей талии, а потом утаскивают обратно к дивану, но только теперь я сижу на коленях у дракона.

— Затем, что это было мое главное желание с того момента, как я вынырнул из этого проклятого моря, — отвечает Вард.

Я смотрю в его глаза, поджимаю губы и вопросительно поднимаю брови. Только ли?

— Хорошо, — устало выдыхает он мне в волосы. — Я бы очень хотел, чтобы у нас было время отдохнуть. Но, боюсь, мэр не позволит нам это сделать, поэтому я вынужден сразу перейти к серьезным вопросам. Твоя сестра менталист?