Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком»

Глава 63

Пробуждение от ласкового прикосновения лучей солнца кажется сладким, как клубничное мороженое. Тягучее ощущение усталости в мышцах больше напоминает о том, что произошло с Вардом, нежели о драке с Клотильдой. И вообще, душа поет.

Хотя нет… Это не душа поет. Похоже, это мурлычет Рея, и мотивчик ее мур-мур что-то до безобразия напоминает. Хотелось бы мне, чтобы это было что-то возвышенное и небанальное, но, по-моему…

“Забирай меня скорей…”

Закатываю глаза и закрываю лицо подушкой от банальности.

— Рея, откуда ты вообще эту песню взяла?

“Я с тобой очень давно, если что. Знаешь, слова про часть души — это не просто так, пустой звук, — отвечает она. — Вопрос в том, что тот мир был для двоедушных совсем не приспособлен”.

Отлично. Теперь я даже боюсь представить, что еще из прошлой жизни она может вспомнить. Но, если честно, этот легкий характер моей драконицы мне нравится.

Поднимаюсь с постели, немного расстраиваясь, что проснулась одна, и в голове сами собой возникают мысли о том, насколько это важно и значимо для Варда. Ведь все еще есть метка и клеймо “подарка” на мне.

Но… В комнате все еще витает аромат нашей ночи, а в ушах звучит бархатный голос: “Истинная”. Оказывается, я давно уже знала имя дракона Варда, с той самой ночи, когда он пришел ко мне раненый. Может, именно Ригель его тогда и привел ко мне? Может ли такое быть, что тот поцелуй, о котором Вард забыл, и помог тогда поддержать силы в его теле?

— Марика… — после тихого стука в дверь заглядывает Улька. — Я…

Слишком заметно, что она смущенно прячет взгляд. Самое интересное, что до этого же она тоже предполагала, что между мной и Вардом весьма предсказуемые отношения. Но именно сейчас она краснеет и мнется.

— Его величие приказал помочь тебе собраться и принять ванну, — произносит она. — Он сказал, чтобы я непременно проверила, что ты в порядке…

Натягиваю сорочку и качаю головой.

— Со мной все хорошо, но вот платью не повезло, — киваю я на то, что валяется на полу. — Его придется отнести, чтобы починить.

— Думаю, господин купит тебе новое, — произносит она. — Я случайно подслушала разговор господ. Ты такая везучая…

Ага. Особенно учитывая, что я все еще как предмет принадлежу Варду, а вчера вечером меня чуть не убила Клотильда. Но об этом же не задумываются, когда видят блага, которые достаются человеку. Я накидываю на плечи халат и подхожу к горничной:

— Я больше чем уверена, что совсем недавно ты так не думала, — говорю я. — Но мне больше хотелось бы, чтобы ты воспринимала меня просто как человека, вне зависимости от того, кем я являюсь дракону. М?

Она поднимает на меня взгляд и кивает. Ну вот и договорились.

Ванну мне приготовили в комнате Варда, что, в общем-то, уже совсем не смущает. Рея действительно прекрасно позаботилась о моих синяках и царапинах, и единственное, что напоминает о вчерашнем неудачном вечере — тонкая розовая полоска на моем плече.

Улька помогает мне помыться, расчесывает волосы и натирает ароматным маслом с запахом персика. Потом я отпускаю ее, решая выбрать платье и одеться сама. Выбираю красивое бирюзовое платье с белым тонким кружевом и аккуратной золотой вышивкой.

Оно красиво подчеркивает блеск в моих глазах. Кажется, Рее тоже нравится, потому что я замечаю проявившийся на мгновение вертикальный зрачок. Необычные ощущения, как будто с горки вниз летишь. Смогу ли я когда-то полностью превратиться в дракона?

“Сможешь”, — уверенно отвечает Рея. И я подмигиваю ей в зеркале.

Когда я спускаюсь, все уже собрались в столовой. Запах кофе и свежей выпечки бодрит. Фридер не торопясь пьет кофе, читая газету, Рина подкалывает его, занятая омлетом, а Вард стоит у окна, спиной к входу. Но стоит мне только сделать шаг через порог, как он резко оборачивается.

Его синие глаза находят меня мгновенно, будто он чувствовал мое приближение всем существом. Взгляд горячий, притягивающий, полный немого вопроса и облегчения, что у меня перехватывает дыхание. И практически мгновенно пересекает всю столовую.

Ладони Варда ложатся на мое лицо, а губы ловят мои в жадном поцелуе. И на этот миг вокруг исчезает все. Звуки, люди, кажется, даже время. Мы с ним словно снова остаемся наедине, общаясь не словами, а прикосновениями и душами.

Это не просто поцелуй. Это заявление. При всех. Перед Фридером, чья чашка замирает в воздухе, перед Риной, чья бровь взлетает еще выше.

— Йен, — доносится до меня голос Рины. — Может, нам тоже… Ну… Для поддержания атмосферы, так сказать…

В вопросе и шутка, и подтекст. Их тянет друг к другу, но что-то мешает сближению. Что-то в прошлом? Или просто столкновение характеров?

— Мне пока не хочется встретиться со сковородкой, — шутит он.

Точно история. Интересно, Вард в курсе или это было тогда, когда его уже не было?

Вард, наконец, отрывается, но не отпускает. Его лоб прижат к моему, дыхание прерывистое, как и мое. В его взгляде обещание продолжения. Позже. Наедине.

— Я не хотел мешать твоему сну, — шепчет он. — Но я уже распорядился, чтобы Улька перенесла твои вещи в мою комнату. Больше ни одной ночи отдельно.

Я уверена, что эти тихие слова никто в столовой больше не слышит. А для всех, вслух, Вард произносит другое:

— А теперь, когда мы все в сборе, пора обсудить, насколько все вчерашнее пошло по плану.

Он помогает мне сесть за стол рядом с собой и садится сам. Фридер хмыкает:

— По плану было только до момента, когда кто-то, кому сказали сидеть и стеречь документы, внезапно начал носиться по первому этажу и кричать!

Я сдерживаю смешок и смотрю на Рину. В общем-то, на нее похоже.

— Мне в окно рвался Руди! Я же сразу поняла, что что-то не так! Но не сразу подумала, что это с Марикой беда, а не с вами, — немного обиженно отзывается девушка.

— В общем, за ту минуту форы, что мы дали бравым ребятам в лавке, они успели сделать все, чтобы они не могли уже отговориться, что было случайно, — рассказывает Фридер. — И на нашу удачу они всего лишь пешки мэра, не связанные напрямую с кланом, поэтому они вполне себе разговорчивые. Все свои договоренности с мэром как на духу выдали.

— Плохо, что их слово против слова мэра — это просто песчинка, — хмуро замечает Вард. — Зато Клотильда… — тут на его лице я впервые замечаю жадное злорадство. — Это просто кладезь информации. Из-за того, что она уже очень давно в городе, обладает природной потребностью собирать чужое грязное белье, она “была очень добра” и рассказала о том, кто еще плясал под дудку мэра.

— По требованию мэра она должна была подкинуть артефакт Варду, — говорю я. — Но ее личные цели были другие. Она решила, что не расквиталась со мной полностью.

— Собственно, это и стало ее ошибкой, — усмехается Вард, а потом, с гордостью глядя на меня, добавляет: — Явно не ожидала от Марики такого сопротивления.

— Да, и теперь у нас есть еще два вполне себе вещественных доказательств: подсвечник и нож. И оба артефакта с клеймом мануфактуры, — добавляет Фридер.

Разговор о Клотильде все же вызывает небольшую тошноту и внутреннее волнение.

— Что с ней? — голос даже сел, поэтому вопрос получается хриплым.

— Жива, — отвечает Вард и касается моих пальцев горячей рукой. — Но у нас был долгий серьезный разговор ночью. Ей не понравилось, но выбирать ей не пришлось.

На несколько минут наступает тишина. А потом я нахожу в себе смелость спросить:

— И что дальше?

— А дальше нам надо постараться предусмотреть все возможные ходы со стороны мэра и его компании, чтобы не было как с предыдущим планом, — шутит Вард. — И без твоего участия.

Это он уже говорит мне, безапелляционно и совершенно серьезно.

— Но почему? — хмурюсь я.

Хотя, честно говоря, с точки зрения Варда, это совершенно логично. Но мне очень не хочется оставаться в стороне.

— Я чувствую твое возмущение, Марика, — произносит он. — Но Рее надо еще укрепиться, а у нас абсолютно никакой уверенности, что они не решатся воспользоваться артефактами в открытую.

— Но ведь от них как-то можно защититься? — уточняю я.

И вовсе не для того, чтобы выторговать для себя возможность поучаствовать, нет. Вард теперь тоже оказывается уязвим, и мне это не нравится. А ведь есть еще Аурика, которую наверняка, наконец, используют.

У меня уже не осталось никаких сомнений в том, что мэр давно знает, какая сила у кого из нас. Но он держит сестру Марики как туз в рукаве, и неясно, когда он решит ею воспользоваться.

— Защита Фридера несовершенна, — отвечает Вард. — Кулон с его магией выторговал тебе и твоей драконице время при нападении Клотильды. Но если бы воздействие было чуть сильнее или дольше…

Его кулаки сжимаются так, что костяшки белеют, а в чертах лица появляется жесткость, которую, не зная его, можно было бы принять за жестокость. Собственно, как я и делала первое время.

— Но как же ты? Тогда тебе тоже нельзя туда соваться? Ведь твой… — я останавливаюсь, закусывая губу и переводя взгляд на Рину и Фридера.

— Они знают, — успокаивает меня Вард и проводит по моему лицу рукой, заставляя выпустить губу и касаясь ее большим пальцем. — От них нет секретов. Мне пришлось им сказать про твою драконицу…

— Скорее это я догадался, — пожимает плечами Фридер, демонстративно не глядя на нас с Вардом. — Артефакт иначе не мог бы на тебя подействовать.

Я краснею, понимая, что наше с Вардом влечение друг к другу, усиленное еще желаниями драконов, может доставлять дискомфорт другим. Но и справиться с этим безумно сложно: и до сегодняшней ночи между нами искрило, а сейчас так вообще как будто нескончаемый пожар.

— Если Вард доверяет, у меня нет повода считать иначе, — отвечаю я. — И я рада, что вы узнали про Рею.

В комнату влетает Руди, делает небольшой круг и приземляется на спинку стула рядом со мной.

“Совсем забыли про меня!” — ворчит он.

— Ну как про тебя можно забыть, герой ты наш, — я чешу шейку совенка. — Спасибо!

Рина с улыбкой смотрит на Руди и подмигивает ему, а Фридер, словно ревнует.

— Если бы я знал, что ты так любишь животных, давно бы подарил тебе кого-нибудь… Например, морскую свинку, — подкалывает Рину он.

— Любое животное было бы лучше, чем терпеть вредного мужчину рядом, — отвечает она.

— Да, пожалуй, морская свинка подошла бы. Так же пищит, когда недовольна, но при этом все равно остается милой.

Эта забавная перепалка разряжает атмосферу за столом, но ровно до тех пор, пока Руди не произносит:

“Я, кстати, тут опять летал над городом, смотрел. Сестрицу твою видел”.

Нет, то, что Руди видел Аурику само по себе не удивительно: она же, в отличие от меня, не сидит дома. Но это напоминает нам о том, что шутки-то кончились, и даже если нам очень не хочется, все равно нужно вернуться к обсуждению плана.

— Я даже не сомневаюсь, что Аурика жива и здорова, — напряженно произношу я и поворачиваюсь к Варду. — И о ней, кстати, тоже неплохо бы позаботиться, если ты собираешься все же рискнуть и туда пойти.

Он кивает, давая понять, что тоже об этом думал.

— Тут магия Фридера не поможет. Не просто так менталистов уничтожали во время военных столкновений первыми. Я тебе тогда не врал, Марика, — говорит Вард, глядя мне в глаза. — У драконов действительно правило, что от менталистов надо избавляться до того, как они применят свою магию. Хотя мне не нравится этот подход.

— Однако ж Аурика все еще жива, — строго произносит Фридер. — И я считаю напрасно. Эти правила написаны кровью.

— А если она под давлением мэра? — с сомнением произносит Рина.

— А если нет? Готова братом пожертвовать?

От слов Фридера по спине бегут не мурашки, мурашищи! Чувствую себя виноватой за то, что раньше не разобралась, что происходит с Аурикой. В конце концов, она пусть условно, но моя сестра, и если бы сейчас знать, на чьей она стороне, было бы намного проще.

“Да, как раз о ней, — вставляет свою реплику Руди. — Я летал сегодня, летал, а потом вспомнил!”

— Вспомнил? — настораживаюсь я. Почему-то почти стопроцентная уверенность, что мне это не понравится.

“Ага, — совенок взъерошивает перья и весь вздрагивает, давая понять, что эти воспоминания его не радуют. — Мужика того вспомнил, который все время с сестрой мотается”.

А вот это уже интересно. Вард накрывает мою руку своей и мрачнеет. Фридер с Риной переглядываются, ожидая, нашего перевода. Но я решаю сначала выслушать.

“Помнишь, как я… Ну это… К тебе прилетел?” — спрашивает Руди.

Кратко киваю, но воспроизводить в памяти тот день не тянет.

“Я тогда летал около приюта вашего. Там достаточно легко мышей ловить: их много, и периодически их гоняют. А я тогда ловлю, — рассказывает совенок. — А тут… Я что-то оказался на одной из веток рядом с открытым окном. Там этот мужик ходит по кабинету, злится, кричит что-то про плохого дракона, который должен приехать. Другие пытаются его успокоить, а он еще больше кричит. А потом, как заметил меня, оскалился. Говорит, что знает, что сделает с этой летающей крысой — убьет. Ну и пульнул в меня шар огненный. Я еле успел улететь”.

— Что он рассказывает? — спрашивает Фридер.

— Что мы правильно предполагали: все сложнее, и мэр — только пешка, — отвечает Вард. — И как только мы снимем мэра, они просто залягут на дно. Кто-то должен стать одним из них, главное, понять как.

— В этом может помочь мой брат, — внезапно раздается голос Марты от дверей столовой. — Он давно на них работает на мануфактуре. Сделайте вид, что он сбежал, когда будете проверять производство, ведь вы будете? А я помогу вам в городе.