Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком»

Глава 32

Хоть визит в торговую гильдию был вопросом времени, мне было совершенно непонятно, почему они решили назначить встречу именно сегодня и в такую рань. Обычно аристократы в это время только встают, даже не завтракают. А тут уже переговоры.

Уходя из дома, я удивился странной тишине в доме. Завтрак мне обычно всегда сервировали значительно позже, но в этот раз он уже был готов, как будто экономка и горничная знали, что мне нужно рано на встречу.

Уже позже я понял, что заработался, потерял счет дням и забыл, что сегодня начинаются приготовления к празднику с первой, “женской”, службы в местном храме. Она одна из самых важных в году, поэтому не удивительно, что вся прислуга туда отправилась.

Получается, только Марика осталась дома, ведь я ей запретил без моего согласия куда-то выходить. По моей вине она пропустит важное событие… Хотя я даже не знаю, строго ли она следует ритуалам и традициям, ведь она из приюта. Я слышал, там были свои правила и законы.

Почему-то мысль, что Марика осталась одна, немного царапает, как будто это неправильно. Но я временно откладываю ее на полочку, поскольку она будет мешать сосредоточиться на переговорах, которые не обещают быть легкими.

Трехэтажное каменное здание гильдии на главной площади, пожалуй, второе по монументальности после ратуши. Впрочем, гильдия вполне успешно делит его с банком, поэтому все вполне объяснимо.

Меня встречают с поклонами и расшаркиваниями у самого крыльца, а потом сопровождают в зал для переговоров. На мой взгляд, он мрачноват и угрюм из-за массивной мебели из темного дерева, узких окон и темно-бордовых портьер.

— Благодарим, ваше величие, что вы согласились на встречу в столь ранний час, — поднявшись со своего места, говорит невысокий толстоватый советник, с красным лицом и массивными перстнями на пухлых пальцах. — Но мы заинтересованы провести переговоры как можно скорее…

Да. Именно поэтому вы пригласили меня не в первый и даже не во второй день моего присутствия в городе. Даже без силы эмпата ощущаю тухловатый привкус блефа. Даже мутить начинает.

Окидываю взглядом стол, за которым все разместились. Пятеро из шести. Свободны два кресла: для меня и еще для…

— Мэр Гриндорк просил извиниться за него, — заметив мой пристальный взгляд, поясняет советник. — У него появились неотложные дела.

У него дела, а у меня… Неприятное, зудящее чувство где-то в солнечном сплетении. Что за дела могут быть, чтобы Гриндорк пропустил переговоры, столь значимые для заключения соглашения между Эльвариамом и Скольахией?

— Прошу, садитесь, — подает голос другой советник, старейший из них, с аккуратно подстриженной седой бородой и цепким взглядом темных глаз.

По моим сведениям, минимум половину торговых связей обеспечивает именно он. И по нему заметно: взгляд цепкий, а поза показывает, что он уверен в своей значимости.

— Давайте не будем откладывать, господа, и сразу перейдем к вопросам по существу, — заняв кресло во главе стола, сказал я.

Советники переглядываются, а тот, что говорил первым, как-то нервно поджимает губы. Очередной раз я жалею о том, что Ригеля со мной нет, как и его дара. Но язык тела никто не отменял, поэтому мне нужно быть просто внимательнее.

— Как скажете, ваше величие, — соглашается еще один советник.

Он явно нервничает больше других. Его длинные пальцы либо отбивают какой-то ритм по крышке стола, либо теребят шелковую манжету, либо дергают цепочку на шее. Вот к нему и присмотрюсь в первую очередь.

— Город переживает непростые времена, — начинает седовласый советник. — Несколько кораблей, что шли к нам с запада, попали в серьезный шторм. В результате чего Хельфьорд оказался ограничен в возможностях торговли.

— Мы привыкли получать зерно и многие другие необходимые нам товары морским путем, — подхватывает полноватый советник. — И сбывать им свои артефакты. Но в этом году… Город оказался в очень затруднительном положении. Даже если взять, к примеру, воск. К настоящему моменту не осталось никаких запасов.

Да, я помню тот шторм. Наши корабли задержались в порту из-за бумажной волокиты, и потому не пострадали.

— Но море же не единственная возможность для торговли, — возражаю я, пристально глядя за моими собеседниками. — Есть же и другие пути.

Двое из моих собеседников стараются держаться как будто в тени. Солнечная полоса словно разрезает столешницу пополам, освещая меня, но оставляя советников по бокам от меня в полумраке.

— Да, но… — разводит руками, а потом нервно поправляет рукава третий говорящий. — Обычно именно к нам стекаются все товары, а потом мы же их перепродаем вглубь страны. В этот раз Хельфьорд, наоборот, вынужден закупать многое у тех, кто живет на материковой части Скольахии. И это… недешево. Цены даже на хлеб взлетели.

Я молча жду подробностей, потому как меня не устраивает хождение вокруг да около. Только трата времени. Внутри все сильнее жжет нетерпение и потребность скорее вернуться домой. К Марике.

Удивительно, как же быстро я перешел от “не попадайся мне на глаза” к беспокойству, что я ее еще не видел сегодня. Особенно после того, как она помогла с раной и даже не стала задавать никаких вопросов.

— Сейчас основной источник дохода города — это наша артефакторная мануфактура, — продолжает седой советник. — И, сами понимаете, из-за сезона мы торгуем не с другими странами, а с соседними провинциями, где спрос на нашу продукцию не так высок. Нам часто приходится продавать артефакты за бесценок.

— Что вы хотите от меня, — резко прерываю я.

— Мэр Гриндорк уже должен был ознакомить вас с нашими просьбами и предложениями. Нам нужно больше руды и… по сниженным ценам.

А они наглецы. Или меня считают олухом, или сами олухи. В их предложении, озвученном Гриндорком, нет ничего, что могло бы заинтересовать Эльвариам. Все, что они могли бы предложить — артефакты. Но последние поставки руды и так были произведены в долг.

Часть материала должна была быть оплачена высококачественными сложными артефактами, которые в Эльвариаме пока не создаются. Однако когда я был на мануфактуре, я не увидел, чтобы их вообще создавали.

Зато там производят что-то другое. Что они хотят скрыть. И, я подозреваю, это именно то, что эффективно против драконов. Или нечто мощнее.

При мысли об этом ярость и желание мести за то, что они уже успели сделать, начинает расползаться по телу, грозя проявиться на лице.

— Насколько я осведомлен, — замечаю я. — Последняя поставка руды была почти в два раза больше обычной. Чтобы ее охватить за этот промежуток времени, вам нужно было расширить производство. Однако, когда я был на мануфактуре, я не заметил ни новых корпусов, ни дополнительной рабочей силы.

Ну ведь правда же, в официальный визит я ничего этого не видел. А вот ночное посещение продемонстрировало мне гораздо больше.

По лицам собравшихся пробегает тень. Нервный советник даже громко закашливается.

— Действительно, — поспешно согласился первый советник, — но качество руды…

— Вы еще хотите обвинить Эльвариам в том, что они поставляют некачественную руду?

Позволяю себе усмешку, потому что разговор идет явно не по тому пути, по которому рассчитывали советники. Однако они не останавливаются, и наш разговор начинает идти по кругу.

Солнце смещается, выхватывая теперь своими лучами угол за моей спиной и показывая, что время идет. А неприятное скребущее сердце ощущение все усиливается.

— Господа, — я резко обрываю советников и поднимаюсь, прерывая очередной виток пустых разговоров, — продолжим в другой раз.

— Но мы даже не обсудили... — начинает было седой советник.

— В другой раз, — твердо повторяю я. — И советую подготовить более точные данные о производстве. Будьте более убедительны.

Надо же, я практически физически ощущаю их недовольство. Думал, что без дара это невозможно, однако же, вот оно, терпкое чувство, вязкой горечью оседающее на языке. Противно. Но это их проблемы.

— Ваше величие, — первый советник снова поднимается, — спасибо вам за ваше время. И… позвольте пригласить на праздничное гуляние на главной площади. Увы, в этом году оно будет гораздо скромнее, но вы непременно должны посетить…

— Я подумаю об этом, — снова перебиваю я, потому что внутри все подстегивает спешить домой. — Если вы сможете быть убедительны в плане договора.

… и я не найду ничего до этого времени. А я очень надеюсь, что смогу это сделать и поскорее покинуть это прогнившее место.

Выхожу из здания гильдии сам, без провожатых. Не прощаясь ни с кем, подгоняемый тревогой и подозрением. Непонятным, необъяснимым, но очень острым, похожим на тысячи мелких иголочек, впивающихся до раздражения.

Я привык доверять интуиции: она меня еще никогда не подводила. Даже тогда, когда, кажется, тысячу лет назад, вместо того, чтобы лететь напрямую к границе, где меня ждал с армией давний товарищ, тоже дракон, генерал Нортон, я свернул к западу.

Свернул, чтобы наткнуться на капище орков в самый разгар темного ритуала. Мне хватило сил и ума, чтобы всех своих людей отправить к Нортону. А вот сам я вмешался, ввязался в магический поединок даже не с орками, а с темной магией, что они призывали в том отравленном месте.

До сих пор подташнивает от воспоминания о том сражении, обо всех эмоциях, которые источал жрец и окружающие его орки. Капище я разрушил, но это стоило мне жизни Ригеля и всей моей магии.

Я тогда едва отполз в какую-то пещеру и очнулся спустя несколько суток. Одно понял точно: помочь Нортону я смог. И это было правильно. Как и исчезнуть после этого.

На подходе к дому я старательно отгоняю все мысли о прошлом. Они хоть и бередят душу порой, но чаще все же видятся как мутные очертания сквозь старое поцарапанное стекло. Я смирился, и это главное.

Больше важно то, что ждет меня в доме. Или кто. Я до сих пор удивляюсь этой девушке: дрожала как лист на осеннем ветру в самом начале знакомства, зато умудрилась стойко выдержать появление окровавленного мужика на последнем издыхании в своей комнате. Да еще и не растерялась, обработала рану.

Стойкая и упрямая. Восхитительная и душой, и телом.

Воображение с легкостью воспроизводит ее такой, какой я видел ее за ширмой в модном салоне. Был бы Ригель со мной, я уверен, что он бы одобрительно зарычал при мысли о том, какие желания пробуждает Марика во мне.

И оттого она еще опасней. С ней легко потерять бдительность, а ведь недаром Тарден предупреждал меня о ее ментальной магии. Значит, ее выбрали и подослали намеренно, рассчитывая на мою драконью ипостась. Какую же игру ведет эта девушка?

И… какой наряд из вчерашних выберет она?

Рывком открываю дверь и уже с порога чувствую запах. Он был здесь. Мои предположения оказываются верными: Гриндорк либо все устроил, либо ловко воспользовался ситуацией.

— Марика! — зову я девушку, но в ответ получаю тишину.

Сердце начинает колотиться быстрее, разгоняя жар волнения по всему телу.

— Марика! – повторяю я, пытаясь понять, где она может быть.

Зрение становится размазанным, выхватывает из окружающего только главные детали: в столовой все осталось так, как я ее покинул. Дверь в кабинет не тронута. Из флигеля не доносится ни звука, как и из кухни снизу.

Через ступеньку поднимаюсь в комнату Марики… Камин прогорел, кажется, еще вчера, ни одного уголечка теплого. Она не ночевала в комнате?

Бездна! Да где она?

— Марика! — практически рычу я, распахивая дверь на чердак и готовясь уже отправить Руди на поиски моей пропажи.

Но… она оказывается тут. Сидит с растерянным видом на сундуке, кутается в плащ и гладит сову по бело-пестрой головке. Марика испуганно вздрагивает, словно я вывел ее из каких-то глубоких размышлений, и вскидывает на меня потерянный взгляд. Плащ распахивается, и из-под него выглядывает старое платье.

— Я не знал, что тебе настолько не понравились вчерашние покупки, — внезапно вырывается у меня.