Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком»

Глава 42. Роувард Даррел

Я не понимаю, что происходит, но время от времени мне кажется, что я схожу с ума. Особенно рядом с этой голубоглазой ходячей проблемой. Я словно в десять раз ярче живу, когда она появляется даже в поле зрения. А когда ее нет — меня тянет к Марике, словно я связан с ней невидимой нитью.

Уверен был, что поцелуй был лишь плодом моего горячечного, отравленного ядом стрелы бреда. И откровение девчонки о том, что я в действительности сделал то, чего хотел, оказалось оглушающе… приятным.

Но еще лучше то, что ей это понравилось. Она показывала, что недовольна, ворчит и возмущается, но я чувствовал, что это все наносное. Нет, она не была готова рухнуть в мои объятия, кричать, что она моя и клясться в любви. Марику тянет ко мне так же, как меня к ней.

Будь Ригель со мной, я бы мог сказать, что он рычит от удовольствия. Но нет, я лишь чувствую приятное тепло, когда вижу, как реагирует девушка на мои прикосновения.

Это и хорошо, с одной стороны, потому как мое состояние рядом с ней словно возвращает меня на несколько лет назад, когда мой Дар и Ригель еще не покинули меня. И плохо… Потому что я до сих пор не уверен до конца, что она ни при чем.

Когда я намеренно резко сказал Марике про менталистов, она изменилась в лице. Я допускаю, что эта провокация могла просто напугать ее, но как я могу подпустить ее близко к себе, если она работает на мэра?

Я точно знаю, что она не была до конца честна со мной, когда рассказывала о его визите. Но и я тогда намеренно не задал прямого вопроса. Почему? Побоялся.

Даже звучит по-идиотски — бояться правды. Хочется иметь хотя бы иллюзию веры в то, что против меня может быть кто угодно, только не Марика. И это как раз часть моего безумия.

Именно это и подтолкнуло меня все же попробовать разобраться в том, действительно ли сестре моего “подарочка” что-то угрожает. Однако результат моего посещения приюта оказался еще удивительнее.

Пара оброненных фраз, несколько “случайно” подсмотренных документов, наблюдение и запрос к Тардену, и я узнал о том, как Марика с сестрой вообще оказались в приюте. А также то, кто к этому имеет непосредственное отношение.

И стало понятно поведение Клотильды. А я-то все гадал! Знал, конечно, что отношение к Марике в городе не самое хорошее, но не настолько же, чтобы постоянно подставлять ее, вызывая мой гнев. Возможно, в некоторых случаях, если бы обстоятельства сложились иначе, у Клотильды бы что-то и вышло.

Но на счастье Марики она, во-первых, была откровенна в большинстве поступков и чувств. А во-вторых, Клотильда действовала топорно. Все ее действия и привели к этому самому моменту в ратуше в кабинете мэра, которого я на дух не переношу, но сейчас должен использовать его влияние.

— Господин мэр, — Клотильда с низким поклоном входит в кабинет, но меня не видит, потому что я прячусь в тени. — Благодарю вас, что вы согласились меня выслушать.

Мэр кидает скользящий взгляд на меня, а потом подбирается и снова смотрит на мою бывшую экономку. Морщится. Ему явно не хочется, чтобы я присутствовал при разговоре, но и выгнать меня он не решается. Боится дракона.

— Не тяни время, Клотильда, — произносит Гриндорк, желая поскорее закончить этот неприятный диалог.

— Вы отправили меня на службу к дракону, вы велели мне присматривать за его шлюхой… Но она гадит вам за вашей спиной…

— Заткнись, — мэр резко вскакивает с места. — Твое дело было следить, чтобы его величие ни в чем не нуждался, а ты…

— Я все делала, как вы требовали! — восклицает Клотильда, вскидывая взгляд.

— Ты чуть не убила собственность дракона! — в тон ей отвечает мэр. — И я узнаю об этом только сейчас! И от кого? От самого гостя!

Я делаю шаг из тени, показывая, что вряд ли она чего-то добьется. И свой предупредительный шаг я сделал: ей нужно выполнить мое условие и покинуть город.

— Она… — начинает Клотильда.

Но мэр, снова глянув на меня, перебивает ее:

— Вон из города. В счет отработанного срока можешь взять один из экипажей, чтобы добраться до соседней провинции. Твое поведение могло привести к срыву… важных переговоров, так что не вынуждай находить для тебя обвинения!

Клотильда до скрежета сжимает зубы, но не произносит ни слова. И хорошо. Потому что если бы она начала препираться или в чем-то обвинять Марику, я вряд ли сдержал бы себя. Слишком долго я сдерживал гнев.

Но я знаю такой тип людей как она. Не думаю, что Клотильда оставит все, как есть. И все, что мне остается — это ждать момент, когда она сделает тот шаг, который позволит мне откинуть приличия гостя в городе.

Выхожу из ратуши почти сразу после Клотильды, и замечаю, как с крыши срывается Руди. Он проследит, что она будет делать дальше, насколько достоверно сыграет роль изгнанницы.

Сам некоторое время провожу, бродя по улицам города в плаще с глубоко натянутым капюшоном и в одном из трактиров. Слушаю. Наблюдаю. Мне нужна любая информация, которая может помочь. Я должен понять, что не так с мануфактурой, как подобраться к ней, а главное — как вывести на чистую воду тех, кто там стоит.

Как минимум то, что сегодня сказали мэр с Клотильдой, только подтверждает мои мысли, что за мной с самого начала наблюдали. Как и за Марикой. Только вот почему у меня складывается ощущение, что сама Марика слишком поздно узнала о своей роли в этом спектакле?

— Скучаешь? — за столик присаживается девушка.

Светлые волосы, милое личико и абсолютно бесстыжий взгляд.

— Я весь вечер за тобой наблюдаю… — говорит она, протягивая руку и скользя по моему плечу пальцами. — И не могу понять, как тебя к нам занесло, и почему в нашем трактире впервые?

Молчу, глядя на нее из глубина капюшона. Хорошо, что не узнает, но плохо, что вообще подошла.

Качаю головой, но она не понимает. Раньше, возможно, я бы и не отказался от ее компании на ближайшие пару часов, но сейчас… Еще один виток безумия. Словно молнией в голове мелькает мысль, что ничьих рук, кроме Марики, я на себе не потерплю.

Это желание, потребность, рождается откуда-то из глубины моего сознания.

Мне приходится резко встать, чтобы заставить девушку отпрянуть. Она сначала пугается, потом решает, что я передумал. Снова качаю головой, бросаю на стол пару монет за выпивку и еще одну прямо перед настойчивой блондинкой. Может, отдохнет, а, может, сохранит для чего-то. Сам ухожу.

— Мне нужно выяснить, где сейчас Аурика, — слышу голос Марики, когда поднимаюсь к чердаку. — К завтрашнему дню. Обязательно. Слетай к приюту. Пятое окно на втором этаже справа.

Она… разговаривает с Руди?

В груди все болезненно сжимается. Я уже начал думать, что она не имеет ментальной магии, ведь я сам видел, как она применяла магию совсем для другого. Но, видимо, я ошибался. Именно ментальные маги могут управлять животными, поэтому им подвластна животная часть драконов.

Пыталась ли она на меня воздействовать хоть раз за все это время?

Слышу, шорох крыльев. Открываю дверь, чтобы увидеть, как Руди исчезает в плотном снегопаде за окном. Он послушал Марику. А ведь должен был сначала отчитаться мне.

Девчонка поднимает на меня усталый взгляд, и мое недовольство сразу же гаснет, а на его месте появляется беспокойство и желание укрыть Марику от всех несчастий. Иррационально и неправильно в этой ситуации. Как будто я готов принять ее любой, даже если ее цель — убить меня.

Все же это похоже на одержимость или… истинность? Хотя вот последнее, несмотря на то, что Тардену и Нортону повезло, мне не грозит. Без Ригеля это не возможно.

— Разговаривала с совой? — спрашиваю я, делая шаг вперед.

— Иногда я разговариваю и с котелками, — пожимает плечами, натягивая посильнее шаль.

Похоже, она тут давно. Не первый раз уже. Приходит подумать или пожаловаться? Или тренируется, как управлять Руди?

— Согласен, Руди более интересный собеседник, — говорю я и подхожу совсем близко. — Замерзла?

Снимаю плащ и накидываю ей на плечи. Голубые глаза удивленно и благодарно распахиваются, а потом Марика закусывает губу. Коварно.

— Ты нервничаешь. Что случилось?

Я действительно почти на вкус ощущаю ее беспокойство.

— Роувард… — говорит она, снова кусает губы, откашливается и только после этого продолжает. Но я не торопю. — Помнишь тот разговор? После того, как приходил мэр.

Киваю и поправляю плащ так, чтобы ей было удобно, а то она в нем совсем утонула.

— Ты тогда не спросил, а я не стала говорить. У мэра было условие для меня.

Чувствую, как каменеют мышцы: не ожидал, что она заведет об этом речь. Неужели… доверяет?

— Какое?

— Что ты приведешь меня с собой на бал.