Девушки бури и тени

10.

Нас приводят в комнаты на средних уровнях дворца. Майна спрашивает, можем ли мы занять одну из них вдвоём, и стражники ведут нас в красивую анфиладу смежных комнат с высокими потолками и полированными мраморными полами. Свет заходящего солнца льётся сквозь резные окна, окрашивая пол в розовато-бронзовые тона. Между комнатами висят шифоновые занавески, которые трепещут, когда мы проходим. Две служанки сопровождают нас и зажигают фонари на стенах. В комнатах тихо, но густая и болезненная тишина действует мне на нервы. Ужас того, что мы только что узнали, струится по венам и переполняет кровь.

– Майна, – хриплю я. – Нам нужно поговорить.

– Не сейчас, – она избегает моего взгляда, когда мы входим в комнату, где стоит огромная кровать, застеленная бежевыми простынями. – Нужно отдохнуть перед вечером. Это может подождать несколько часов.

— Но Король...

Она отпускает мою руку, будто обожглась.

– Я знаю, Леи, – шипит она, и помимо твёрдости в её голосе слышится паника. Она поджимает губы, затем кивает служанкам, зажигающим благовония неподалёку. – Спасибо. Вы не могли бы вернуться через час, чтобы отвести нас помыться?

– Конечно, леди Майна, – обе кланяются.

Как только мы остаёмся одни, Майна неловко останавливается у занавешенной арки. Я присаживаюсь на край кровати, вытаскиваю спутанные волосы из-под потрёпанного золотого ободка и встряхиваю их. Ветер задувает из окон, шевеля занавески и струйки дыма от благовоний, поднимающиеся от горелок в углах комнаты. Майна стоит прямо, расправив плечи. Если бы вы не знали её так, как знаю я, вы бы подумали, что она спокойна и уверена в себе. Но я вижу напряжённую линию её губ, и то, как её грудь поднимается и опускается немного быстрее обычного.

Мне хочется обнять её, сказать, что всё будет хорошо, но я знаю, что она сама придёт ко мне, когда будет готова. Кроме того, если я скажу ей, что всё будет хорошо, это будет ложью.

Король жив.

От этих слов сжимается сердце. Они острые, как лезвие меча.

В конце концов, Майна поворачивает голову в мою сторону.

– Ты пачкаешь простыни, – говорит она.

Я смотрю с притворным ужасом:

– Я? Я и не заметила! Тогда лучше не буду, – со злорадной ухмылкой я плюхаюсь обратно на кровать в грязных сапогах и всём остальном.

– С тобой опасно появляться на людях, – фыркает она.

– Но ты сама этого хочешь, – понимая, что именно этого ей нужно от меня прямо сейчас, я подыгрываю, со вздохом вытягивая конечности на простынях. После недель сна на мёрзлой лесной подстилке, мягкий матрас – приятная перемена. – Иди сюда, – стону я. – Ты ещё никогда не лежала на чём-то столь же мягком.

Не обращая на меня внимания, Майна подходит к арке справа от кровати, которая ведёт в гардеробную.

– Это напоминает мне свадебную традицию Бумажного народа в Анг-Хене, – бормочет она.

Я переворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть. Она проводит пальцами по занавеске, висящей поперёк арки.

– Что за традиция? – спрашиваю я.

– У входа в дом молодожёнов в день их свадьбы вешают простыню, чтобы они через неё прошли. Это знак очищения перед их новой супружеской жизнью, в которую они вступают рука об руку.

– А для двух девушек это работает?

– Почему бы и нет?

– Тогда давай попробуем? – мои губы приподнимаются в улыбке.

– Не сейчас, – Майна бросает на меня странный взгляд.

Я киваю и закрываю глаза. Внезапно, несмотря на ужасное настроением, меня одолевает сон. Я толком не спала с тех пор, как покинула Сокрытый Дворец, а после начала тренировок мы с Цаэнем просыпались по утрам рано. Я прижимаюсь щекой к шёлковой подушке.

– Без проблем, – бормочу я. – Я всё равно слишком устала, чтобы вставать.

Раздаётся шорох одежды, матрас сдвигается – Майна ложится рядом со мной, прижимаясь всем телом и обнимая рукой за спину. Её пальцы проскальзывают между моими.

– Не из-за этого, – говорит она тихо и печально, как раз в тот момент, когда усталость настигает меня, и я теряю сознание, лишь наполовину понимая, что она говорит. – Это плохая примета – смеяться над ритуалом, в котором однажды надеешься принять участие.

После короткого, но глубокого сна, который не нарушают даже кошмары, преследующие меня последние несколько недель — возможно, подсознание знает, что теперь мне предстоит столкнуться в реальной жизни с чем-то намного страшнее, — нас с Майной будят горничные. Опустилась ночь. Фонари освещают коридоры. Нас ведут в ванные комнаты. Во дворце ещё тише, чем раньше. В прихожей горничные снимают с нас грязную одежду и проводят в большое помещение с ванной в центре. Горячий ароматный воздух ударяет мне в нос. Я запрокидываю голову, чтобы полюбоваться сводчатым потолком, сверкающим радужными драгоценными камнями, имитирующими россыпь звёзд снаружи.

– Прошу вас, ещё несколько минут.

– Лорд Бо, так долго находиться здесь вредно для здоровья.

– Вредно для здоровья воевать, а мы здесь.

Сквозь пар проступает долговязая фигура Бо. Молодая демоница из Касты Стали приседает рядом с его головой. Он расслабленно сидит в углублённой яме для купания, запрокинув голову на её край.

За долгое время совместной жизни и путешествий я привыкла видеть других в интимной обстановке. Тем не менее мы никогда полностью не обнажались друг перед другом. Я прикрываю наготу руками, хотя облаков пара достаточно, чтобы скрыться.

— Лорд Бо, пожалуйста...

– Майна! – сияет Бо, заметив нас. – Леи!

Когда служанки протягивают свои покрытые перьями руки, помогая спуститься в воду, я не могу не думать, что Бо был прав. Вода – идеальной температуры, тёплая, с ароматом бергамота и чего-то хвойного, с привкусом свежести покрытых лесом гор, окружающих дворец. Туман поднимается с её поверхности, вода волнуется, когда мы с Майной устраиваемся на сиденье с краю ванны, и покрывает нас до ключиц.

Глаза мальчика-леопарда вспыхивают:

– Я всё ждал, когда вы сюда придёте. Не хотелось уходить из отдельной комнаты, так?

Наступает неловкое молчание.

– Где остальные? – натянуто спрашивает Майна, игнорируя вопрос.

– О, они ушли давным-давно. Ничего они не понимают.

– Меррин был здесь? – спрашиваю я.

– Да, – пренебрежительно машет рукой Бо. – И не волнуйтесь, Пернатый не пострадал. Хотя я удивлён, что с ним не случилось сердечного приступа при виде этого шедевра, – вода покрывается рябью, когда он широко разводит руки, показывая себя, и сверкает своей кривобокой улыбкой. Видя тревогу на наших лицах, он добавляет: – Белое Крыло заперло его в какой-то комнате и задавало вопросы – без пыток и чего-то подобного. По сути, они просто пообщались.

– Мы не пытаем пленников, – твёрдо говорит служанка, стоящая на коленях у головы Бо.

– Ты ещё здесь? – он бросает на неё раздражённый взгляд.

– Прекрасно! – она с раздражением поднимается на ноги. – Можете здесь свариться, милорд, поскольку, похоже, именно к этому вы и стремитесь. Я буду ждать в прихожей, когда вы соблаговолите уйти. Пожалуйста, помните, что ужин через час.

– А! – радостно восклицает Бо. – Значит, я могу отмокать здесь ещё целый час.

Перья, покрывающие руки девушки Касты Стали, шелестят.

– Я думала, кошачьи ненавидят воду, – ворчит она, удаляясь в клубах пара.

Другие служанки кланяются.

– Мы тоже будем ждать вас там, – говорят они, а потом следуют за ней.

Бо вздыхает, глубже погружаясь в воду:

– Наконец-то тишина и спокойствие. Люблю, когда меня обслуживают, как и любого другого демона, но иногда кошке просто нужно личное пространство.

"Не только кошкам", – думаю я и под прикрытием воды придвигаюсь ближе к Майне, и кладу руку ей на талию. Прошло так много времени с тех пор, как мы могли прижаться друг к другу всем телом, и что-то глубоко в душе успокаивается. Я кладу голову на изгиб её шеи. Она наклоняет лицо и целует мне волосы, её дыхание тёплое и сладкое.

– Кхм, – кашляет Бо. – Не хотите ли вы немного побыть наедине?

– Да, спасибо, – говорю я. – Было бы здорово.

Мальчик-леопард лениво поднимается. У меня краснеют щёки при виде его обнажённого тела, и я перевожу взгляд правее.

– Понимаю, – он мотает головой, капли воды разбрызгиваются по шерсти. – Нелегко путешествовать с возлюбленной и постоянно находиться среди других. Примите это как знак того, насколько я ценю ваши отношения. Я ухожу из рая ради вас двоих. Просто не забудьте об этом, если мне когда-нибудь понадобится нечто подобное, – он засовывает палец в ухо и вытряхивает несколько капель воды. – Возможно, в этом путешествии я тоже найду себе какую-нибудь милашку.

– Может быть, ты уже нашёл её? – я приподнимаю бровь.

Бо моргает. На краткий миг он выглядит почти смущённым, затем машет рукой.

– Если ты имеешь в виду Пернатого, мы с ним просто поддразниваем друг друга. Это совершенно безвредно, – кончик его хвоста вздрагивает. – Птица и кошка вместе… Царство Небесное рухнет под тяжестью упавших в обморок богов и богинь.

– Наверняка они видели пары и похуже, – мрачно говорит Майна.

Настроение мгновенно портится. Внезапно возникает ощущение, что Король находится прямо здесь, с нами, прячется в углу, его рогатый силуэт с пронзительным взглядом поблескивает в клубах пара.

Я знаю, где ты.

– Ну что ж, – говорит Бо, разряжая напряжение, – пойду ещё немного позлю эту бедную горничную или других птицедемонов, пока я здесь, – он подмигивает. – Не делайте ничего такого, чего бы не сделал я. Либо потом обязательно расскажите, как это было.

Его долговязый силуэт растворяется в клубах пара.

Я поворачиваюсь обратно к Майне, морща лоб от беспокойства, и поднимаю руку, чтобы убрать влажные пряди волос с её лба.

– Наверное, пришло время поговорить, – осторожно говорю я.

– Он жив, – резко отвечает она. – О чём тут говорить? Наша миссия продолжается по плану.

– Я имела в виду о том, что произошло во дворце. Что он с нами сделал.

От этих слов и воспоминаний, которые с ними приходят, у меня внутри всё скручивается и корчится. Но я заставляю себя спокойно смотреть им в лицо. Легче быть сильной ради кого-то другого. Ароматный пар окутывает нас защитной вуалью. Под водой я тянусь к рукам Майны, но оказывается, что они сжаты в кулаки. Я разжимаю их, а она снова сжимает их на моих руках, почти до боли.

Когда она нарушает молчание, её голос звучит сдавленно, наполовину повторяя свой обычный уверенный, хрипловатый напев.

– Как ты вообще можешь говорить о таком? – она выпускает струю воздуха. Её челюсть сжимается, когда она пытается подобрать слова. – Наверное, это одна из причин, почему во дворце я никому не доверялась. Твёрдость удерживала меня от чувств. Я была настолько сосредоточена на своей цели. Она для меня была, как щит, а теперь её нет.

– Теперь у нас новая цель, Майна, – я сжимаю её руки. – А бремя её достижения мы можем разделить на двоих.

На мгновение она замолкает. Затем её глаза вспыхивают, и, как и много раз раньше, я ловлю её взгляд. Там, во дворце, наши взгляды встречались вот так через комнату или обеденный стол, и она пригвождала им меня к месту. Он мог быть настолько яростным, что поражал меня с силой удара молнии. Но на этот раз я застыла не из-за его силы, а из-за её отсутствия.

Красивые карие глаза Майны наполняются слезами, которые через мгновение скатываются по её щекам. Её лицо морщится. Она издает мучительный вздох, который звучит так, словно его вырвали прямо из глубины её души.

– Любовь моя! – выдыхаю я и заключаю её в свои объятия.

Я обнимаю Майну, кажется, несколько часов, позволяя ей высвободить то, что она держит в себе с тех пор, как мы встретились. Я обнимаю её и ничего не говорю, хотя меня мутит от её грубых, детских рыданий. Хотя сердце разрывается, когда я чувствую неистовую дрожь её тела, прижавшегося ко мне. Хотя я знаю, что означает каждая её слезинка. О чём её рыдания возвещают миру.

Я понимаю этот язык боли и ужаса. Я тоже выучила его.

Ему пришлось выучиться слишком многим девушкам.

Когда Майна, наконец, замирает, мы не двигаемся, продолжая прижиматься друг к другу в воде, окутанные бархатным паром.

– Он жив, – шепчет она.

Эти слова раньше она произносила по-другому. Сегодня они наполнены тем, что означает это простое предложение, – кошмаром и реальностью того, через что мы прошли. Скорее всего, нам снова придётся столкнуться с демоном, который сделал это с нами. Её слова полны ужаса, и я чувствую их всем своим существом.

Тошнотворный коктейль из ненависти, ужаса и стыда разливается по венам. На мгновение я снова становлюсь той испуганной девушкой в его спальне, пытающейся вытащить свою душу из тела, чтобы притвориться, что боль ненастоящая, что это происходит с кем-то другим, в другой жизни, в другом мире, не здесь, не сейчас, не со мной.

Но это всё было со мной.

Со мной, Майной, и другими девушками, моими подругами, и многими другими до нас, и, без сомнения, многими в будущем.

– Он ещё жив, – повторяет Майна таким опустошённым голосом, что это разбивает мне сердце.

Я крепче обнимаю её. Что-то тёмное распускается внутри.

– Это просто значит, что у нас появился второй шанс, – говорю я ей холодным голосом.

– На что?

– На месть, – шепчу я ей на ухо.