Девушки бури и тени

15.

Никто из Белого Крыла не пришёл проводить нас на следующее утро. Собственно, другого я и не ожидала. После смерти Эолы во дворце воцарилась гнетущая тишина, и мы оставшиеся часы держались подальше от траурного клана. Пока Цаэнь и Меррин обсуждали логистику нашего следующего шага, Нитта и Бо всячески развлекали нас бессмысленной болтовнёй и играми, а Хиро, как обычно, замкнулся в себе. Притворившись уставшей, Майна большую часть спала — или, по крайней мере, пыталась. Большую часть времени, когда я заходила проведать её в нашей комнате, она не спала и смотрела в потолок тусклыми глазами, круги под которыми были немного темнее, чем раньше.

Было неудобно находиться во дворце, когда клан скорбит. Сама атмосфера была отвратительной, горькой. Отполированные мраморные стены, которые когда-то придавали дворцу солидность и элегантность, теперь создавали ощущение холодной пустоты мавзолея.

После завтрака в наших комнатах командир Тео и пятеро её стражников ведут нас через дворец.

– Мы держим несколько экипажей в караульном помещении у подножия гор, – объясняет она, ведя нас на нижние уровни. – Мы доставим вас вниз по воздуху.

Похоже, никому из нас не хочется снова подниматься в воздух.

– А здесь нет лестницы? – спрашивает Нитта с надеждой. – Или какой-нибудь системы лебёдок?

– Может, какая-то тележка? – предполагает Бо.

– Есть лестницы, – хладнокровно отвечает командир Тео. – Можете спуститься по ним — там 15 тысяч ступенек.

На мгновение кажется, что леопарды действительно задумались.

Едва мы выходим на одну из веранд у основания дворца, меня обдаёт ледяным воздухом. Веранда похожа на ту, на которую нас принесли – широкая каменная платформа, открытая спереди и по бокам, с колоннами, подвешивающими его к верхнему этажу. Горничные сбиваются в кучу, сгорбившись от ветра, врывающегося с открытых сторон.

– Наши рюкзаки, – с удивлением говорит Майна, когда служанки передают их нам. – Вы забрали их с вершины горы?

– Мы вернулись за ними, как только леди Дуня пригласила вас остаться, – подтверждает командир.

Я с трудом взваливаю рюкзак на плечи. Теперь он ещё тяжелее, врезается в поясницу. Цаэнь, Меррин и Хиро без жалоб несут свои, а Бо театрально падает под ним под смех сестры.

– Мы наполнили ваши фляги свежей водой из нашего центрального источника, – говорит командир Тео, бросая на брата и сестру неодобрительные взгляды. – И положили вам запас еды на неделю.

Каждый из нас, кроме Меррина, идёт в сопровождении стражника. Я удивляюсь, когда командир Тео подходит ко мне, и ещё больше удивляюсь, когда она протягивает мой кинжал – тот самый, которым я ударила её 2 дня назад.

– Прости, – я смущенно беру его и засовываю за пояс.

– На тебя напали, и ты ответила тем же, – она пожимает плечами. – Любой воин поступил бы так же.

Она провожает меня до конца террасы и низко приседает, чтобы я забралась ей на спину. Это не так страшно, нежели мысль о том, что я снова буду болтаться в её когтях. Её перья колючие, и она ниже и стройнее Меррина, поэтому я острее чувствую её тело под собой, движение и изгибы мышц, когда она готовится взлететь.

Остальные садятся на других стражников. Только Меррин стоит в одиночестве. Поймав его взгляд, я посылаю ему улыбку. Он улыбается в ответ, а потом отворачивается, и я делаю мысленную пометку спросить, как ему тут жилось, когда мы разобьём этим вечером лагерь. Белое Крыло, может быть, и не его клан, но, будучи птицедемонами, они его родственники. Возможно, он тоже переживает смерть Эолы.

Каньон простирается перед нами, открытое небо всего в нескольких дюймах от того места, где мы сидим на краю веранды. Холодный ветер треплет пряди моих волос, собранные в хвост. Я смахиваю их прочь, мотая головой.

– Расправим крылья! – кричит командир Тео.

Я вздрагиваю, когда она бросается вперёд.

– Открытое небо! – отвечают другие стражники.

Толчок её мощных ног – и мы взмываем в воздух. На меня обрушивается шквал холодного ветра, от которого перехватывает дыхание. Хотя я закутана в меховую шубу и тёплую дорожную робу, холод такой сильный, что кажется, будто меня хлещут когти демона. Вокруг раскинулось небо потрясающего кристально-бирюзового цвета с оттенками слоновой кости и золота. Я крепко держусь, пока мы взмываем над горным пейзажем.

Повинуясь странному желанию в последний раз увидеть дворец, я поворачиваю голову и оглядываюсь. Облачный Дворец великолепен. Возвышаясь над горными вершинами подобно божественному персту, пробивающемуся сквозь скалу, его полированные белые стены подсвечены, переливаясь белым в лучах утреннего солнца. Я замечаю фигуру на одном из верхних балконов.

Канна. Хотя мы слишком далеко, чтобы мне разглядеть выражение её лица, мне кажется, что она смотрит прямо на нас, и я вспоминаю её острое, прекрасное лицо: пронзительные чёрные птичьи глаза, круглые, как луны в затмении, и полные ярости.

Затем командир Тео делает крутой вираж. Я отворачиваюсь и прижимаюсь к её перьям. Остальные стражники следуют за ней, а она внезапно сворачивает налево и ныряет под углом. Я цепляюсь за её перья и сжимаю бёдрами бока, стиснув зубы от напряжения. Рюкзак за спиной мешает поймать равновесие. Это всё, что я могу сделать, чтобы удержаться. Мы снижаемся по затягивающимся спиралям вниз сквозь облака, затем мимо грозных горных отрогов, покрытых снегом и усеянных корявыми деревьями.

Мы отклоняемся вправо, затем выравниваемся и низко пролетаем над горами. Мышцы командира напрягаются подо мной. Она расправляет крылья, чтобы замедлить полёт. Мы круто спускаемся между двумя пиками, тёмный горный склон размытым пятном проносится мимо. Дно долины вздымается всё выше и выше, пока с сильным толчком командир не садится. Я поскальзываюсь, едва успевая удержаться, чтобы не вылететь через её голову.

Я слезаю с её спины и разжимаю напряжённые пальцы. Раздаются глухие удары и стоны – остальная группа тоже приземляется следом. Поправив сумку, я оборачиваюсь и вижу, что Майна слезает со своего стражника, как ни в чём не бывало. До мозга костей невозмутимая благородная воительница, её волосы взъерошены вокруг порозовевших щёк. Она идет помочь Хиро спешиться. Бо, в отличие от Майны, сваливается от неожиданности и неуклюже растягивается на земле.

Потом он встаёт.

– Чтобы я ещё когда-нибудь… – ворчит он сквозь стиснутые зубы.

– Это чувство взаимно, – демоница распушает перья.

Мы приземлились в глубокой долине, припорошенной снегом. С обеих сторон возвышаются утёсы, и хотя они защищают нас от зимнего ветра, всё равно очень холодно. Я хлопаю в ладоши, чтобы согреться, и когда глаза привыкают к слабому освещению, я различаю деревянные столбы и укрепляющую арматуру в пещере слева от нас — караульное помещение.

– Расправим крылья! – доносится из тени хриплый голос.

– Открытое небо! – отвечает командир Тео, делая шаг вперёд.

Низкорослый демон-пустельга выходит из-под карниза караульного помещения.

– Я подготовил два экипажа среднего размера, согласно вашей просьбе, командир, – говорит он с поклоном.

– Спасибо, Джи, – она поворачивается к нам. – Кто-нибудь из вас умеет обращаться с упряжными лошадьми?

– Отец научил меня, – говорит Майна. – Как быстро они могут бегать?

– Наши лошади самые быстрые в королевстве. Они привыкли преодолевать большие расстояния. В Шому экипажи обеспечат вам безопасное путешествие. Все узнают в них наших лошадей. Леди Дуня сообщила, что вы отправитесь прямо к морю. У нас есть эмиссары по всему побережью, которые приведут лошадей и экипажи обратно, – она отвешивает нам лёгкий поклон. – Ну что ж, при следующей встрече, мы, возможно, будем сражаться бок о бок на войне. Для меня будет честью сражаться бок о бок с вами.

– Даже с нами? – Бо обнимает сестру за плечи.

Командир Тео окидывает их взглядом блестящих чёрных глаз:

– Даже с вами, кошки. Теперь у нас общий враг.

Она дает демону-пустельге несколько заключительных указаний, а потом приседает и широко раскидывает руки-крылья, распуская окрашенные в белый цвет перья.

– Расправим крылья! – восклицает она.

– Открытое небо! – отвечают другие стражники и, как один, поднимаются в воздух.

Нитта вздыхает, её шерсть развевается в такт взмахам крыльев:

– Спасибо Самси, что всё это закончилось. Если бы мне пришлось услышать это ещё раз...

Демон из караульного помещения подводит нас к каретам и помогает устроиться. Меррин хочет, чтобы мы добрались до лугов Фухо до захода солнца – так у нас будет время поесть и разбить лагерь ещё засветло. Мы не должны останавливаться, если не возникнет чрезвычайной ситуации. Решено, что Майна поедет с Меррином и Цаэнем, а брат с сестрой, Хиро и я последуем за ней во втором экипаже. Я бы предпочла не расставаться с Майной, но она говорит, что чувствует себя в большей безопасности, если в каждой карете поедет кто-то с магическими способностями.

– Кроме того, – тихо добавляет она, – я бы хотела, чтобы ты присмотрела за Хиро. Убедись, чтобы он немного поспал. Это путешествие далось ему нелегко.

Поцеловав меня, она устраивается в другой экипаж, где Меррин садится впереди на место кучера у большой белой лошади, которую, по словам демона-пустельги, зовут Стрела. Я похлопываю нашу лошадь Люну по мягкому носу. Как и у Стрелы, у Люны красивая грива, длинная и густая. Серый бриллиант украшает её морду. Она ржёт, утыкаясь носом в мою ладонь.

Во главе другого экипажа Стрела нетерпеливо притопывает.

– Отдохни немного, милая, – говорит Меррин. – У нас впереди долгое путешествие.

– Я еду в одном экипаже с леопардами, – выгибаю бровь я. – Как ты думаешь, насколько такое вероятно?

Он фыркает и выгибает шею, поднимая поводья Стрелы. Погладив Люну напоследок по носу, я забираюсь в экипаж и устраиваюсь на передней скамье напротив брата и сестры леопардов. Рядом со мной, прижавшись к стене, носом к окну, сидит Хиро. Он натягивает себе на колени одно из шелковых одеял, расстеленных на скамейке.

– Хиро? – мягко спрашиваю я. – Как ты себя чувствуешь?

Мой взгляд скользит по его осунувшемуся лицу и запавшим глазам. Майна права. Он выглядит ещё хуже, чем когда мы прибыли в Облачный Дворец.

– Я в порядке, – отвечает он.

– Я тоже. Спасибо, что спросила, – машет мне рукой Бо. Вздохнув, он потягивается, едва не ударив Нитту локтем по голове. – Наконец-то выбрались из этой чопорной дворцовой клетки. Как будто у них в стенах никто никогда не шутил и даже не знает, что это такое.

– Я буду скучать по их еде, – признаётся сестра. – Надо признать, их повара превосходны.

– Я мог бы сидеть в той ванной вечно, – с восхищением соглашается Бо.

– Вероятно, это так и задумывалось, – указываю я, – чтобы получить варёного демона-леопарда на ужин.

Когда мы трогаемся с места, под колесами захрустели камешки. Люна медленно тянет коляску вперёд. Бо откидывается назад и закидывает руку за голову, а ноги на подоконник.

Его сапоги всего в нескольких дюймах от моего лица.

– Это ещё что такое? – свирепо смотрю на него я.

Нитта толкает брата плечом. Я благодарно улыбаюсь ей, когда его ноги касаются пола.

Он лишь недовольно ворчит в ответ.

Её губы изгибаются:

– Пора выяснить, кто выиграл нашу игру, братишка. Или ты забыл?

– Конечно, нет! – Бо оживляется.

– Подождите, – медленно говорю я. – Что за игра?

– В каждом шикарном клановом дворце, который мы посещаем, – объясняет Бо, лучезарно глядя на меня, – мы должны украсть самый дорогой предмет, который нам попадается. Выигрывает тот, кто украдёт самый дорогостоящий предмет.

– Не верю своим ушам! – у меня отвисает челюсть.

Нитта и Бо только ухмыляются.

– Цаэнь с Майной убьют вас! – я в ужасе смотрю на них.

Не обращая на меня внимания, они хватают свои рюкзаки и возбуждённо в них роются.

– Когда у вас появился шанс что-то своровать? – спрашиваю я, взмахивая рукой. – Мы же рюкзаки получили всего полчаса назад? И мы всё время находились либо с Белым Крылом, либо запертыми в своих комнатах!

– Для воровства всегда находятся возможности! – раздаётся приглушённый голос Бо, голова которого торчит в рюкзаке. – К тому же я спрятал свою добычу в нижнем белье. Вместе с несколькими другими ценными вещами.

Я стону.

Нитта выныривает секундой позже, что-то зажав в кулаке:

– Я своровала это в первую же ночь, прямо из-под носа леди Дуни.

– О, боги мои! – изумленно смотрю на неё я.

– Знаешь, – говорит Бо, садясь, но продолжая рыться в рюкзаке, – кое-кто, похоже, завидует. Можешь в следующий раз тоже присоединиться к нашей игре, если захочешь. Клан Чо славится коллекционированием необычных вещей. Это будет весело.

– Э-э... нет уж, спасибо.

– Понимаю. Боишься тягаться с двумя самыми опытными ворами Ихары? Это понятно.

– Показывай сначала ты, – Нитта толкает Бо в плечо.

Со злой ухмылкой мальчик-леопард достает из рюкзака маленькую прямоугольную шкатулку. Несмотря на размер, она кажется тяжёлой. Шкатулка изготовлена из переливающегося агата и лунных камней и инкрустирована в центре жемчугом в форме герба Белого Крыла – расправленного в полёте крыла. С самодовольным видом он открывает крышку.

– Что это? – спрашивает Нитта, приглядываясь к мелкому порошку цвета умбры, лежащему внутри.

– Тёртый пенис бизона. Лучший в королевстве.

Она отшатывается, потирая нос.

Я тоже морщусь.

– Тёртый что бизона? – переспрашиваю я, мотая головой. – Выкинь его! И, пожалуйста, не говори нам, для чего он используется...

– Как средство от эректильной дисфункции, – гордо заявляет Бо.

– Неважно, – вздыхаю я.

Я поворачиваюсь, устало переглядываюсь с Хиро и обнаруживаю, что тот продолжает смотреть в окно, решительно игнорируя наш разговор.

– Я так понимаю, шкатулка принадлежала лорду Хидей, – Нитта раскачивается вместе с каретой, осматривая шкатулку повнимательнее, хотя на этот раз и более тщательно.

Мы начинаем набирать скорость. По бокам экипажа ударяются камешки, подбрасываемые вращающимися колесами и стучащими копытами лошадей. После столь долгого путешествия в приглушённой тишине гор, а затем мрачной тишины дворца Белого Крыла, приятно снова слышать вокруг какие-то звуки.

– Я стащил её прямо из халата одной из его горничных на пьянках первого вечера, – отвечает Бо.

– Из халата его горничной?

– Ну, не носить же ему эту шкатулку с собой. А если кто-нибудь найдет её при нём?

– А если… – ухмыляется Нитта.

– Итак, – злорадно говорит Бо. – Что у тебя, старшая сестрёнка?

– Ах, братишка, – кончики её клыков выглядывают из-за растянувшихся губ. – Ты даже не представляешь, – она размашисто протягивает ладонь. – Полюбуйся на эту красоту.

Даже в тусклом свете кареты предмет блестит. Сверкающая подвеска с бриллиантом в форме сердца поблескивает на фоне её коричневого меха. Гладкие витки цепи лежат петлями вокруг подвески, как посеребрённая змея.

– То есть… хочешь сказать... – Бо уставился на ожерелье.

– Я же сказала тебе, что украла его прямо из-под носа леди Дуни.

– Не думал, что ты это имеешь в виду буквально!

– Мне всё равно больше идёт, – Нитта с самодовольным видом застёгивает ожерелье на шее.

– А тебе не кажется, что леди Дуня заметит пропажу чего-нибудь подобного? – говорю я немного холодно.

– У неё и подороже есть, – Нитта машет рукой, приглаживая карамельный мех на теле, чтобы полюбоваться ожерельем. – Держу пари, она даже не заметит пропажи.

– Нитта. У неё только что погибла дочь.

Её лицо смягчается.

– Тем более не заметит, – печально отвечает она. В следующее мгновение её взгляд снова становится острым и игривым. Она подталкивает Бо локтем. – Давай сюда шкатулку.

Брат вручает ей шкатулку лорда Хидея с кислым, как старое молоко, лицом. Нитта кладёт его себе на колени, затем достаёт из рюкзака маленький металлический горшочек, в каких хранят специи. Люна, должно быть, сейчас мчится на полной скорости. Перевал скалистых гор неровный, и мы чуть не вылетаем со скамейки всякий раз, когда наскакиваем на валун или яму. Придя в себя, Нитта вываливает содержимое горшочка в окно, а потом осторожно ссыпает туда содержимое шкатулки господина Хидея.

– Вряд ли это когда-то понадобится мне, – говорит она, передавая горшочек Бо, – а вот тебе когда-нибудь точно пригодится. Почему бы тебе не оставить его себе?

Я ничего не могу с собой поделать — давлюсь смехом. Нитта тоже заходится хохотом. Щёки Бо пылают.

Хиро, наконец, переводит на них взгляд. Он смотрит на всех нас с тихим отвращением.

– Эректильная дисфункция – серьёзная проблема, – без тени шутки говорит он. – Многие мужчины приходят к шаманам за лекарством.

От этого мы с Ниттой смеёмся ещё больше.

– Я это запомню, – мрачно ворчит Бо, свирепо глядя на нас обеих, как будто ему больше всего на свете хочется вытолкать нас из кареты.

Он держит ненавистный горшочек на расстоянии вытянутой руки, возможно сгорая от желания тоже выкинуть его из кареты, но потом засовывает его поглубже в рюкзак.

– Я его продам! – практически кричит он, когда мы с Ниттой разражаемся новыми взрывами смеха.

Нитта хлопает брата по спине, из её глаз текут слёзы.

– Конечно, братишка, – вздыхает она сквозь смех. – Как хочешь.