Дикарка для Хулигана

Глава 21

Всего секунда на сомнение

— Ну-у, пожа-алуйста. — тянет Дикарка, когда моя рука зависает возле резинки пижамных шортов, но ниже не спускается.

Прикрываю глаза и шумно сглатываю. Ди ведёт пальчиками по моему горлу и выпирающему кадыку.

Плохая идея… Плохая идея… Плохая идея… — трещит на повторе в башке.

Надо было сразу отправить её обратно к себе, а не поддаваться ей. Не могу я сделать то, о чём она просит. Мало того, что я ощущаю себя последним дерьмом, занимаясь этим в доме Диких, где со всех сторон спят её родные. К тому же у меня до сих пор в ушах стоят её крики, когда кончает. Сдерживать себя Дианка явно не умеет.

Отличная получится надпись на надгробии: он умер, потому что мозг ушёл в отключку, и он полез в трусы своей девушке там, где этого делать не стоит. Его разорвали на части Дикие, потому что Ди кричала во время оргазма и перебудила всю семью.

Супер. А чего нет-то? Хоть Дианку порадую перед смертью.

При последней мысли рот растягивается в улыбке, и Дикарка улыбается в ответ, убирая с моего лба непослушную чёлку. Она прижимается губами к моему рту, обводя по контуру кончиком горячего языка.

Сука, член скоро взорвётся нахрен. Вся кровь из организма перекочевала в трусы.

Будто считывая моё состояние, Диана без стеснения накрывает ладонью твёрдую плоть, с нажимом ведя вниз. Закусываю нижнюю губу, чтобы не стонать в голос. Толкаюсь к ней всем телом и переворачиваю на спину. Расставляю ноги по обе стороны от её тела. Животом к животу. Грудью к груди. Губы к губам. На локтях держу упор, но ровно настолько, чтобы не раздавить свою хрупкую девочку, но при этом блокирую все её движения.

— Егор, — сипит Ди, делая новую попытку дотянуться до члена. Приподняв таз, резко опускаю, вбиваясь ей в лобок, чем вызываю протяжный стон неудовлетворения. — хватит меня мучить. Ну, Егорчик, ну пожа-алуйста.

— Блядь, Дикарка, — выдыхаю ей в рот, — хочешь перебудить всё семейство? Уже забыла, на каких децибелах кончаешь? У отца шумка в доме хорошая. А в вашем?

Она подворачивает губы и морщит нос.

Блядь, как же мило она это делает. Каждый раз меня разрывает между желанием заржать и утопиться в нежности.

— Я буду тихо. Очень-очень тихо. Как мышка. — жарко шепчет, цепляя своими губами мои.

Улыбаясь её словам, целую.

Мышка, бля… Кто угодно, но только не мышка.

— Скорее, как голодный котёнок. — отбиваю с тихим смехом, переставая терзать её губы.

Сука, сам же хочу доставить ей удовольствие. Её оргазмы — моя зависимость.

В какой-то момент понимаю, что я опять не думаю о собственном кайфе, а только о том, чтобы сделать приятно своей девушке. Даже тащиться начинаю от того, что сейчас у нас нет полноценного секса. Мне нравится то, что я могу держать себя в руках даже просто в плане того, что мы занимаемся им без проникновения. Прёт меня, что я доставляю Дианке удовольствие разными способами. И её вкус тоже…

Блядь…

Проникаю языком ей в рот, прижимаясь всем телом. То, что называется пижамой, вообще не мешает, потому что представляет собой тонкую майку на бретельках, через которую её острые соски вжимаются мне в грудную клетку, и короткие шорты. Насколько короткие? Настолько, что если бы Ди сама не показала, что под ними имеются ещё и трусы, то я бы в жизни подумать не мог, что это не они.

Она откровенно меня соблазняет, но, кажется, я начинаю к этому привыкать. Пока наши языки сплетаются, опять вжимаюсь в неё членом. Глотаю её тихие постанывания. Приподнимаясь немного выше, перебрасываю упор на одну сторону. Веду кончиками пальцев от горла к груди. Пробегаюсь по верхушкам сосков. Глажу плоский живот. Просовываю руку ей между ног, ощущая склизкую влагу на шортах. Она пропитала их насквозь и тянется за моими пальцами. Опустив руку ниже, складываю вместе два пальца и с лёгким нажимом веду по впадинке между створок. Дианка кусает то свои губы, то мои, но стоны сдерживает. Я же полностью сосредоточиваюсь на том, чтобы не слететь с катушек.

Оставив в покое её рот, веду губами по горлу. Втягиваю сморщенный камушек в рот через ткань майки, продолжая наяривать ей через шорты. Прихватываю зубами майку и тащу вниз, пока не оголяется одна из её пиздатых сисек. Сдавливаю ладонью так, чтобы можно было всосать твёрдую пику вместе с ореолом. Бегаю по кругу языком. Перехожу ко второй груди. Не могу отставить её без ласки.

Пальцами под резинку. С хлюпающим звуком внутрь её тела сразу двумя. Дикарка тут же бёдрами навстречу подаётся.

— Как же меня от тебя прёт, Ди. — хриплю, отползая ниже.

Трясущимися пальцами цепляю шорты вместе с трусами и мучительно медленно скатываю по её ногам. Мокрые дорожки остаются на всей внутренней стороне бёдер.

— Раздвинь ноги шире, котёнок. — командую тихо и смягчаю последним словом.

Когда послушно разводит в стороны, вываливаю язык и собираю с её ноги солоноватый нектар.

Блядь, вкус ощущаю, но будто сироп пью. Такая она для меня вкусная, сладкая, особенная.

То же самое со второй ногой проделываю, не оставляя на них никакой влаги, кроме своей слюны.

Клеймлю её таким образом. Моя эта девочка. Мечу, как тот самый дикий зверь, чтобы ни один самец не посмел на неё хвост задирать.

Стоя на коленях, поднимаю руки к груди, сжимая пальцами соски и оттягивая их вверх. Из-за оставленной на них слюны скользят. Сдавливаю чуть крепче, следя за лицом Дианки. Не хочу больно ей делать. Даже если эта боль приятная. Не для моей нежной Дикарки она.

Когда замираю, она трепещет ресницами и смотрит на меня туманным взглядом. Так и зависаем. Моя голова между её ног, а мы глаза в глаза.

— Егор? — пищит вопросительно.

Судя по всему, решила, что меня сносит.

Не сносит.

— Не больно? — хриплю, ещё немного усиливая нажим и прокручивая.

— Нет. Приятно. — мотает головой по подушке, отчего волосы рассыпаются ещё больше. — Ты же контролируешь?

— Контролирую. Расслабляйся. Только не кричи. Не хочу, чтобы меня убили в тот момент, когда я буду тебе лизать. — высекаю с ухмылкой.

Ди заливается краской.

Даже несмотря на то, что комната освещена исключительно лунным светом, его достаточно, чтобы заметить не только румянец стеснения, но и её дрожащие влажные губы, и мелькающий между ними язычок, и покрытые возбуждением глаза.

Загребаю в лёгкие максимум кислорода и веду губами по гладкому лобку. Опять втягиваю носом её пикантный запах, который по шарам лупит покрепче абсента. Языком по нему скольжу, не спеша спускаясь ниже. Вылизываю с такой интенсивностью, будто пытаюсь всю её влагу в себя перекачать.

Вот только из Дикарки течёт всё обильнее.

Сука, как же вставляет её возбуждение.

— Бесстыжий котёнок. — сиплю, прикусывая лепесток, а Ди подрывается вверх, требуя ещё.

К тому моменту, когда, наконец, переключаюсь на клитор, под её задницей уже лужа. Истекает Дианка нектаром.

Ладонями и пальцами продолжаю терзать её грудь. Хочу в этот раз довести её до вершины исключительно ртом. Лижу, сосу, кусаю. Дианка наращивает громкость стонов.

— Блядь, Ди, тише. — рычу, ведя языком между пухлых розовых складок.

— Стараюсь. — шелестит девушка.

Раздвигаю пальцами половые губы и вжимаюсь кончиком языка в узкую щёлку.

Я не только языком, пальцами, членом в неё проникнуть хочу. Под кожу забраться. Влиться в кровь. Пробиться в сердце.

Продолжая держать пальцами створки, облизываю драгоценный камушек. Дианка опять стонет.

Блядь, так мы точно весь дом перебудим. Я и сам еле сдерживаюсь, чтобы не стонать.

Подскакиваю с кровати и снимаю с джинсов кожаный ремень. Он выскальзывает из петель с хлёстким звонким щелчком. Синие глаза округляются то ли от страха, то ли от непонимания, что я собираюсь делать.

— Егор, зачем он тебе? Егорчик? Это же ты? Ты? Пожалуйста, не пугай меня.

Растягивая рот в хищной улыбке, наматываю ремень на кулак и шагаю к постели. Ди подскакивает и сжимается. Присаживаюсь на край, отложив ремень, и прижимаю её к себе.

— Это я, Диана. Извини, если сильно напугал.

Обнимаю своего дрожащего котёнка. Глажу спину и шею. Запускаю руку под волосы, лаская пальцами затылок.

Блядь, всё же перегнул. Хотел немного напугать, а итоге довёл до паники.

— Зачем, Егор? — пищит в шею.

— Проучить. Чтобы не шумела так. — толкаю с тихим смешком.

Она резко отодвигается и скрипит зубами.

— Я чуть от страха не умерла, когда ты его взял, а тебе смешно! — кричит шёпотом.

Опять дёргаю на себя. Её сопротивление против меня бессильно, поэтому падает на грудь.

— Прости, Дикарка. Переборщил. Правда, не хотел тебя так пугать.

Опускаю кисть к промежности и нащупываю клитор. Она откидывается спиной на мою вторую руку и смотрит чётко в глаза, подворачивая губы.

— М-мм… Уу… М-мм… Ум… — мычит, упорно продолжая удерживать зрительный контакт.

Толкаю её на спину. Вгоняю два пальца. Наощупь нахожу за спиной ремень. Поднимаю перед её лицом. Зрачки резко расширяются и сокращаются.

— Егор, не надо. Не пугай…

— Я не пугаю тебя. Так надо. Нет, Ди, — толкаю обратно, когда поднимается. — лежи. Я контролирую. Это, — растягиваю двумя руками ремень, — чтобы ты не кричала так громко. Открой рот. Не бойся, Диана. — блядь, жёстко звучит, но других вариантов не вижу. — Вместо кляпа. Когда не сможешь сдерживать крик, закусывай.

— Я не хочу так. — шуршит почти беззвучно.

Кладу ладонь ей на щёку и убираю с лица волосы.

— А я не хочу, чтобы на твои крики и стоны слетелось всё семейство Диких. Или так, Дикарка, или лучше остановиться прямо сейчас. Или будешь опять руки кусать, чтобы сдерживаться? Доверяй, Ди. — продолжаю гладить пальцами её лицо. — Доверяй мне, девочка моя.

— Доверяю.

— Открой рот. — когда выполняет приказ, растягиваю "кляп" и пропускаю между зубов, несильно прижимая по обе стороны от её головы. — Не больно? — мотает головой, мыча. — Хорошо. Умница, моя Дикарка. Кусай. — прикусывает. Чуть сильнее давлю кулаками с накрученными на них концами ремня в подушку. Блядь, сам себя опять на прочность испытываю, но получается, что Диану мучаю. Снова больно делаю. — Блядь… Извини. — ослабляю хватку. Прижимаюсь губами к кончику носа. — Больно?

Выталкивает языком кожу и приподнимается. Сжимая одной рукой сзади мою шею, тащит на себя. Когда падаю сверху, целует. Языком в рот смело проникает. Отвечая на ласку, возвращаюсь рукой к груди.

Как же, сука, прёт, когда Дианка мне в рот стонет. Эти звуки вибрациями проходят по языку, сползают в горло, прошивают каждый орган, добираются до члена, вынуждая его дёргаться в тесноте трусов, а в итоге оседают на коже невообразимым количеством мурашек. Сам стону вместе с ней. Не выходит, сука, сдержаться.

Может, стоит себе в рот ремень засунуть?

Отрываясь от неё, покрываю поцелуями всё тело. Руками развожу её ноги в стороны. Возвращаю на место "кляп", и она послушно закусывает.

Заводит просто до безумия не столько её подчинение, сколько вид практически голой Дианки с ремнём в зубах. Интересно, а не будет ли она против кое-каких игрушек?

Нет, этим я не увлекаюсь. Только классический секс, пусть и жёсткий, но с ней, сука, хочется попробовать что-то новое. Только с ней. Со своим человеком. Со своей Дикаркой.

Перехватываю её ноги под коленями и закидываю себе на плечи, подтягивая вверх. Выгибаю её под нужным мне углом и принимаюсь терзать её языком, губами и зубами. Она сжимает мою голову бёдрами и мычит от кайфа.

— М-мм… Пиздатая такая… Вкусная… — хриплю, вылизывая её от начала створок до самого лобка.

Когда понимаю, что не только Ди уже на грани, но и я сам, сосу и кусаю драгоценный камень. Долго её оргазм себя ждать не заставляет, накрывая Диану волной дрожи. Вожу языком по чувствительному узелку, пока острая пульсация полностью не стихает.

Её ноги сами падают на кровать. Поднимаясь на колени, смотрю на неё. Разглядываю, как самую прекрасную картину в мире, написанную неизвестным, но очень талантливым художником. Ползу глазами снизу от судорожно поджатых пальчиков на ногах, по совсем не незаметным шрамам по всей длине икр. Тяжело сглатываю стягивающийся в горле ком и возвращаюсь к подробному изучению Дианы. Блестящие изнутри бёдра. Блядь, как бы стрёмно не звучало, но у моего Котёнка не только грудь охуенная, но и киска. Никогда не видел таких пухлых и в то же время нереально нежных и чувствительных. Не то чтобы кто-то из девах, которых я пользовал, вызывал во мне желание рассмотреть, изучить, попробовать, но всё же разница колоссальная.

Поясница Ди всё ещё выгнута, грудь тяжело вздымается и с шумом опадает. Соски до сих пор задорно торчат кверху. Голова откинута назад. Шея напряжена. Гортань чётко определяется под тонкой кожей. Глаза закрыты. Ресницы дрожат, как и всё тело. Крылья носа раздуваются. Челюсти сжимают ремень с такой силой, что походу пиздос ему настал. Волосы рассыпаны не только по подушке, но и чёрным покрывалом растекаются по простыни. Ловлю пальцами прядь, перебираю её, ощущая нереальную мягкость.

Блядь, как же я хочу её. Прямо сейчас. Хочу почувствовать её изнутри. Ощутить членом шелковистость, жар, мягкость, упругость её влагалища.

Желание достигает своего апогея. Громко сглотнув, привлекаю внимание Дианы к своим дальнейшим действиям. Стягиваю боксеры до коленей, стоя между её раздвинутых ног. Ди смотрит во все глаза, но не препятствует, не предпринимает ни одной попытки тормознуть меня, только шепчет, убрав ремень:

— Контролируешь?

Горло стягивает таким спазмом, что выдавить ничего не выходит, поэтому киваю, глядя исключительно в синюю глубину её глаз. Тремя пальцами придавливаю ствол у основания, опуская вниз. Когда касаюсь её мокрых от нектара и слюны лепестков, едва не кончаю. Настолько я перевозбуждён, что одно прикосновение подогревает и без того кипящее нутро. Забиваюсь кислородом, обхватывая эрекцию рукой. Пальцами второй раздвигаю створки, водя головкой вдоль тонкой щёлки своей Дикарки. Она сжимается, дёргая ногами, но упирается в мои бёдра.

— Расслабься, Ди. — хриплю урывками.

— Я боюсь. — шепчет, едва не плача.

— Не сегодня, Котёнок. Ещё рано. Я просто поласкаю тебя так. Можно?

Шумно сглотнув, утвердительно опускает подбородок вниз. Приподнимается немного, упираясь на локти, и следит за моими движениями. Задерживает дыхание, когда чуть-чуть придавливаю. Расслабляется, когда просто вожу вверх-вниз, размазывая по члену её горячий, сладкий, вязкий нектар. Собираю его пальцами и веду по стволу, скрипя зубами от желания застонать. Сука, будто не обычные женские соки, а обжигающий мёд.

— Можно я? — сипит Дикарка, поднимаясь ещё выше.

Киваю, давая ей возможность вести. Одной рукой обнимает за шею, потому что всё ещё не отошла от оргазма. Пальцами второй ведёт от скользкой головки по всей длине агрегата. Сдерживая новый стон, толкаюсь языком ей в рот. Телами даже не соприкасаемся. Только острые соски, трущиеся о кожу, посылают электрические импульсы в спинной мозг, вынуждая и меня дрожать от возбуждения и удовольствия.

Так, сука, с ней хорошо, как ни разу в жизни ни с кем не было. Нереально даже описать не только ощущения, но и чувства, кипящие в груди. Трескается каменная оболочка на моём сердце. Тает лёд внутри. Расползается по венам пламя. Греет. Топит. Оживляет. Освещает. Лёгкие раскрываются полностью, закачивая в себя её дурманящий запах, который будто ярче становится, когда она возбуждается. Аромат похоти не перебивает его, а только усиливает. Вышибает пробки. Срывает предохранители. С ума сводит. Сносит башню.

Как только понимаю это, грубо толкаю Диану на спину. Падая, удивлённо моргает. С силой сжимаю член. Только взгляд в синеву её глаз и позволяет держать воющего, рвущегося на волю монстра. Глядя на её тело, начинаю дрочить. Вместе с движением руки ускоряется и сбивается не только моё дыхание, но и девушки. Она срывает взгляд вниз как раз в тот момент, когда грудину разрывает с трудом сдерживаемый животный рык, а из отверстия вырывается кипящий поток семени. Заливаю спермой её тело: живот, лобок, половые губы. Несколько капель долетают до груди. Выдавливаю на неё всё до капли. Глаза закатываются вверх. Урывками хватаю воздух. Тело теряет не только силу, но и целостность. Падаю на неё сверху, размазывая по нашим телам сперму.

Я вообще не способен сейчас думать о том, что это всё безумие придётся каким-то образом устранять.

Диана перебирает мои волосы и тихо мурчит себе под нос, пока я просто стараюсь пережить момент убивающего кайфа.

— Блядь, ты лучшая, Дианка. — толкаю срывающимся хрипом.

— Это ты лучший, Котя. — отбивает так тихо, что от мыши шороху больше.

Но я всё равно умудряюсь зацепиться за это её "котя".

Отрывая голову от её груди, провожу ладонью по щеке, ощущая липкую влагу. Класс, блядь! У меня морда в сперме. Пиздос сука! Я вообще достаточно брезгливый в этом плане, но сейчас реагирую относительно спокойно, контролируя желание сорвать с постели простынь и обтереться.

— Егор, а что ты чувствуешь, когда делаешь мне приятно? — трещит Ди, вынуждая меня забыть о том, что только что едва не блеванул. Подрываюсь на руках, нависая над ней с охреневшими глазами. — Тебе нравится это делать? Не противно?

Её вопросы вышибают из лёгких воздух похлеще ударов биты. Я знаю, о чём говорю, поверьте.

Как ей объяснить? Я, сука, сам понять не могу, что так вставляет.

Переведя дыхание, бомблю, срываясь через слово:

— Не противно. Мне… нравится… Твой вкус… То, как ты… дрожишь… стонешь… дышишь. Когда… кончаешь. Блядь, никогда не думал, что… можно ловить кайф от того, что… творишь такое. Для другого человека. Для девушки, которую… — закусываю язык до крови.

— Которую что, Егор? — шелестит, пытаясь ухватить мой взгляд, но я отвожу его в сторону, потому что чуть, сука, не сказал "любишь".

Падаю на бок, притягивая Ди в упор. Упираюсь подбородком в её макушку. Она прижимается ухом к колотящему по рёбрам сердцу.

— Которую хочешь до звона в яйцах, но при этом не можешь получить полностью.

— Можешь.

— Дикарка, — выдыхаю обречённо, — ты только что едва ли не плакала и говорила, что боишься.

— Это была секундная слабость. — бурчит, поднимая вверх лицо.

Устанавливаем визуальный контакт.

— Чего ты боишься, Ди? Что я сорвусь?

Она зажмуривается и пищит:

— Боли.

— Блядь, Диана, я не сделаю тебе больно. И у нас не будет секса, пока я не буду в этом уверен. Или… — сжимаю пальцами её подбородок, поглаживая кончиками. Неужели она не об этом? — Ты боишься лишиться девственности? — высекаю хрипом.

— Не лишиться. С тобой не боюсь, Егор. Просто знаю, что будет больно.

Бляяядь… Пиздец волшебный… И что дальше? Мало того, что я периодически перебарщиваю, так теперь ещё и это.

— Не бойся, Котёнок. Ничего не будет, пока ты сама не захочешь. Пока не будешь полностью готова и уверена. Я не стану торопить тебя. Буду ждать, сколько придётся. Не проблема.

Ну да, блядь, вообще ни разу. Никаких проблем. До старости дрочить буду, потому что других ебать теперь не тянет, а Диану нельзя. Суперрр, сука. Вляпался я в неё по такое "небалуй", что теперь не выгребу.

— Правда? — шепчет девушка с блестящими глазами.

— Правда, девочка моя.

— И с другими ты тоже не будешь? — выбивает с дрожью в интонациях, стягивая взгляд вниз.

— Не буду. Не хочу. Не могу. Только ты и я, Диана. Никого больше. — обрубаю, но и у самого голос подрагивает.

— А ты сможешь?

Сдавливаю ладонями её щёки и поднимаю голову вверх.

— Ради НАС смогу.

Блядь, чем не признание в любви?

Ещё долго валяемся в кровати, просто обнявшись и лаская друг друга руками. Даже моя брезгливость куда-то запропастилась. Но Дикарка всё равно вытаскивает из шкафа полотенце и передаёт мне. Пока стираю с себя семя, наблюдаю за ней из-под полуопущенных ресниц.

Ди, прежде чем вытереться, ловит пальцем стекающие капли и рассматривает. А меня, блядь, самого стыдом накрывает от её подробного изучения. А ещё в голову ныряет абсолютно безумная мысль.

Ловлю её за запястье. Притягиваю девушку себе между ног и поднимаю пальцы со спермой к её губам. Глазами говорю, потому что глотку тисками сжимает. Без слов понимает, но не решается. Вижу, что сомневается.

Ладно, очередная плохая идея была.

Отпускаю её и забираю из рук полотенце, стирая белую жидкость у неё между ног.

— Егор, — бубнит Ди тихонечко. Поднимаю на неё голову и захлёбываюсь воздухом. — ты же меня попробовал.

С этими словами засовывает два пальца в рот и посасывает, закрыв глаза.

Бля-ядь… Ебать же меня от неё прёт. Кроет, сука, выше крыши.

— Диана?

— Странный вкус. — растирает языком по нёбу. — А тебе будет приятно, если я сделаю тебе так же, как ты мне?

В её глазах не только азарт и любопытство, но и надежда.

Дёргаю на себя, опускаясь на кровать. Когда оказывается сверху, прибиваю руками крест накрест и секу:

— Очень, Ди, но… — запечатываю рот поцелуем, когда она набирает в лёгкие кислород перед очередным вопросом. — Боюсь, что сорвусь.

— Но я хочу и тебе сделать приятно. — отбивает бесхитростно.

Ну что за девочка? Нереальная просто.

— У нас ещё будет на это время, Котёнок. Очень много времени.

Вся жизнь.