Дикарка для Хулигана

Глава 54

Поднимаясь на новый уровень

Это утро начинается так же, как и все предыдущие, когда Дианка оставалась у меня ночевать. Встаю с постели и иду выполнять утренний ритуал, давая Дикарке ещё немного времени на сон. После её вчерашнего заявления о том, что хочет от меня ребёнка, она едва ли не сразу же отрубилась. В ванну её пришлось нести на руках и самому мыть, потому что её сил хватало только на то, чтобы держать глаза открытыми. К тому моменту, как накрыл её одеялом, Ди уже уснула.

Я до сих пор не знаю, как к этому относиться. Я даже не понимаю, что чувствую. Нет, все мои слова о том, что готов взять на себя ответственность за семью, которую мы создадим вместе с Дианой, не были пустым трёпом. Это без проблем. Всех вытяну и подниму. Меня пугает то, что Ди скачет из крайности в крайность. Два дня назад она заявляла, что не готова к браку, а вчера сказала, что хочет ребёнка.

Шумно выдохнув, глазами изучаю спящую девушку, стараясь понять, что же происходит в её голове. Чего она хочет на самом деле и к чему готова, а к чему нет. Погружаясь в раздумья, даже не замечаю, что она открыла глаза и тем же изучающим, пусть и затуманенным сонным мороком, взглядом смотрит на меня.

— Егор. — зовёт хрипло и прочищает горло. — Всё хорошо?

Тряхнув головой, развеиваю в прах все догадки, мысли и предположения. Присаживаюсь на край кровати, цепляясь взглядом за синие глаза. Пальцами убираю чёрные волосы за ухо и притягиваю Дикарку к себе.

— Всё хорошо, малышка. Просто задумался. — выбиваю тихо и несколько неуверенно, за что она сразу же хватается.

— О чём?

Сказать ей правду? Нет. Не стоит. Пусть сама придёт к этому.

— Егор. — опять шуршит Ди, оторвав голову от моего плеча и установив зрительный контакт. — Это из-за того, что я сказала вчера, да?

Шумно втягиваю носом воздух, останавливая движения рук на её спине.

— Да, Диана.

Она поднимается выше, натягивая на голую грудь одеяло, и сжимает пальчиками мою кисть.

— Я знаю, что не вовремя это ляпнула. Со мной всегда так. Ты и сам знаешь. — ещё как знаю. — Но это не значит, что я не понимала, что говорю, Егор. Можешь сейчас просто выслушать меня, не перебивая? — сосредоточенно в глаза смотрит, пока я не киваю. — Спасибо. — одними губами выталкивает. Забивается кислородом и на одном дыхании трещит. — Знаю, что часто веду себя как избалованный ребёнок. Закатываю тебе скандалы и сцены ревности. Незаслуженно обижаю, пусть и понимаю головой, что зря это делаю. Ты столько всего делаешь для меня. Терпишь все мои истерики, успокаиваешь, заботишься, как о каком-то несмышлёныше. Но я обязательно изменюсь, любимый. Обещаю. Только потерпи меня ещё немного. — улыбается уголками губ. — Я буду стараться изо всех сил, чтобы стать тебе достойной женой. Я правда этого хочу. Тогда испугалась, но больше не боюсь. — кладёт ладони на живот так, будто там уже есть малыш. — И я стану хорошей мамой для нашего ребёнка. Я вырасту и научусь. Я обязательно стану достойной тебя. Вчера, когда заявила о том, что хочу от тебя ребёнка, я имела ввиду не сейчас, но в тот момент мне казалось это та-аким важным. Чтобы ты знал, что я готова взрослеть и меняться. Принять на себя ответственность. Я люблю тебя так сильно, что готова на всё. Абсолютно на всё. Понимаешь?

— Понимаю, Ди. — сиплю ей в шею, снова притягивая ближе.

Она робко скользит пальцами по моей грудине и касается губами плеча.

— Помоги мне, Егор. Научи быть взрослой. Если я что-то делаю не так, то говори прямо. Не надо меня жалеть и бояться обидеть. Обещаю, что буду спокойно реагировать на все твои замечания. Сначала думать, анализировать и только потом делать выводы.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть, Диана. — высекаю, испытывая острую необходимость в этом признании.

Девушка подаётся назад, сканируя мои глаза, и бурчит вполголоса:

— Ненормальную, психовануню, ревнивую истеричку?

Растянув рот в улыбке, коротко хмыкаю, понимая, что она права. В некоторые моменты я её придушить готов, но всё равно успокаиваю.

— Прикинь, Ди. Именно такую и полюбил.

Она мелодично смеётся и приближает лицо к моему.

— Тебя это злит.

— Злит.

— А иногда и бесит.

— Ещё как.

— И тебя далеко не всё устраивает. Я и сама это замечаю, Коть.

Ловлю её руку и по очереди целую каждый пальчик.

— Только пообещай, что будешь спокойно относиться ко всем замечаниям. — режу, улыбаясь. И Ди тоже растягивает губы шире. — Никаких психов и истерик.

— Обещаю.

И она правда старается. Следующая неделя становится самой счастливой в моей жизни. Живём по заранее заготовленному плану. Сразу после учёбы едем в дом Диких, чтобы побегать с Аресом. Иногда остаёмся на ужин, но чаще возвращаемся домой, чтобы вдвоём заняться готовкой и разделаться с учёбой.

Как бы параноидально это не выглядело, но мы всё делаем вместе: учимся, готовим, убираем. Если Дианка моет посуду, то я стою рядом, вытираю и убираю. Совместные ванны стали нашим любимым времяпровождением. Мы много разговариваем, открываем все грани своих душ и сердец. Обсуждаем, как прошёл день, строим планы на будущее, подкалываем друг друга, смеёмся и, конечно же, трахаемся как кролики.

В тот же день, когда говорили с Ди о ребёнке, она приняла первое взрослое решение, которое мне осталось только поддержать. Зная о её ненависти к врачам и больницам, я поехал с ней к гинекологу, чтобы ей выписали необходимые противозачаточные. Она так зажмуривалась и тряслась, что меня самого колотило от нервов. Демоница даже затребовала, чтобы я пошёл с ней в кабинет, потому что боялась, что на нервах ничего не запомнит.

Именно в тот момент впервые ощутил себя настоящим взрослым мужчиной, взявшим на себя всю ответственность за свою женщину. Внимательно выслушивал врача и в будущем следил, чтобы Ди не забывала принимать колёса.

Близнецы наконец перестали заёбывать с расспросами и угрозами, видя, как Дианка расцветает рядом со мной. Из избалованной девчонки медленно превращается в молодую девушку, старающуюся изо всех сил, чтобы стать лучше.

Как она и говорила: ни волос в раковине, ни открытых колпачков, ни грязной посуды, ни фантиков от конфет. Да, на письменном столе и в шкафу хаос, но я начинаю к этому привыкать. Я не стану ломать свою ненормальную, чтобы подстроить под себя. Я ведь и правда люблю её именно такой, какая она есть, и другая она мне не нужна.

Должен признать, что готовит Дианка божественно, но вот срачельник после её готовки разгребать приходится мне. Но и она никогда не стоит в стороне. Без слов наводит порядки, возвращая кухне нормальный вид. У нас нет разделения труда. Если она полностью берёт на себя приготовление еды, то я молча мою посуду. Таким естественным всё это кажется, будто я никогда и не жил один. Всю жизнь с ней.

Ссоримся, конечно. Где-то я вскиплю, где-то Дианка вспылит. В основном по мелочам и из-за глупостей, но наши взрывные характеры требуют этого, чтобы не сойти с ума. Но все ссоры заканчиваются огненным примирением, и не всегда мы добираемся до постели. Ванна, кухня, зал и даже коридор. Единственное, где мы ни разу не занимались сексом — вторая спальня. Дикарка знает, что всех, кого я ебал раньше, ебал именно там. Пусть она старается изо всех сил, но этот барьер просто не способна преодолеть. А я и не настаиваю. В нашем распоряжении вся квартира, так что похеру.

С братом поддерживаем постоянную связь. Каждый день созваниваемся или переписываемся. Он рассказывает, как продвигается лечение его невесты, приглашает на свадьбу. И я, наконец, говорю о Дианке больше.

Зажав трубу между плечом и ухом, обнимаю своего Котёнка со спины и целую в висок. Пальцами проскальзываю по рёбрам, вызывая звонкий смех. Она любит просто сидеть рядом и слушать, как мы общаемся с братом.

— Егор, если ты не один, то можем поговорить потом. — бурчит Артём, услышав хохот Ди.

Она сама настаивала на том, чтобы потом познакомиться лично, но я больше не хочу молчать.

— Я и потом один не буду, братиш. — рассекаю, растягивая лыбу. — Я вообще теперь один не бываю.

Дикарка притихает, забывая дышать, пока слушает голос моего брата в трубке.

— Неужели с девушкой всё же серьёзно?

Крепче прибиваю к себе Ди и выдыхаю ей в затылок.

— Не просто девушкой, Тём. Мы живём вместе.

— Люблю тебя. — глазами транслирует Дианка.

— И я люблю тебя. — тем же способом, без заминки, отвечаю.

— Шустро. Ты когда успел? Мы всего девять дней назад уехали. — выпаливает с явным подозрением.

Мы с Ди переглядываемся и ржём.

— Помнишь, я тогда сказал, что у нас с ней несерьёзно?

— Помню, что тогда ещё понял, что ты пиздишь.

— Причём откровенно. Не хотел, чтобы ты расспрашивал. Другие темы были. Всё очень даже серьёзно.

— Насколько?

— Настолько, что скоро и я тебя на свадьбу приглашу.

Диана вздрагивает, но тут же выдыхает и счастливо улыбается. Накрываю её рот губами, с жадностью целуя.

— Вот это сюрприз. — угорает брат. — Не ожидал от тебя. Имя то у девушки есть?

— Есть. — и больше ничего не говорю.

— Мне из тебя клещами тянуть?

— Можешь попробовать. Поздороваешься? — спрашиваю шёпотом, протягивая ей мобилу.

Она с опаской берёт гаджет и прикладывает к уху.

— Привет. Я Диана. Рада наконец познакомиться с любимым братом своего Хулигана. — выписывает моя Демоница, заливаясь новой порцией смеха.

И пусть случилось всё не так, как мне хотелось бы, но я всё равно рад, что они теперь знакомы. С того дня Артём каждый день спрашивает о Дикарке, а я с удовольствием делюсь подробностями совместной жизни и слушаю советы старшего брата.

Спустя ещё почти неделю, как и всегда, приезжаю за Ди в универ, но в этот раз не жду на парковке, а встречаю возле аудитории. Едва выходит в коридор, ловлю за запястье, дёргаю на себя и одариваю голодным поцелуем. Разрываем его, только когда становится нечем дышать.

— Готов? — тихо спрашивает Ди, отводя взгляд в сторону.

— Не готов. Но выбора нет. Пойдём?

Она вздыхает и берёт меня за руку, виляя по коридорам, пока не останавливается возле двери с табличкой Селитова М.Н.

Дианка заносит кулак, чтобы постучать, но опускает его. Обернувшись ко мне, оборачивает руками торс. Опускает голову на плечо и целует в шею.

— Егор, я понимаю, что это сложно, но ты уже решился. Не отступай сейчас. — просит вполтона, дробно дыша. Укрываю руками её плечи и крепче придавливаю к себе. Рвано втягиваю кислород, прикрыв глаза. — Не сдавайся. Я с тобой. К тому же сегодня вы просто познакомитесь. Дай нам помочь тебе.

— Дианка. — выдыхаю ей в волосы. — Не сдамся, малышка. Не переживай.

Блядь, да что это так сложно? Ди права. Я решился, но сейчас трушу выворачивать душу перед чужим человеком. Последние три дня мы много говорили об этом. Дианка настраивала меня на то, что я не должен ничего скрывать. Но, сука, почему с ней просто, а другими нет?

— Ты со мной? — хриплю еле слышно, понимая, как жалко прозвучат мои следующие слова.

— Всегда, Егорчик.

— Блядь, Диана, ты нужна мне сейчас. Очень. Можешь остаться?

Реально, вашу налево, жалко звучит. Веду себя как трус, но иначе не вывожу.

— Это не по правилам, но если надо, то я буду рядом.

— Спасибо.

Отстранив от себя Дикарку, сам стучу и тяну на себя дверь. Женщина, сидящая за столом, внимательно смотрит на меня, но заметив Дианку, приветливо улыбается и встаёт.

— Рада, что вы всё же решились прийти. Меня зовут Маргарита Николаевна. — подходя ближе, протягивает руку.

Пожимаю её, замечая, как нервно дёргаются собственные пальцы.

— Егор.

Не зная, что ещё сказать, перевожу взгляд на Ди в поисках поддержки. Она сильнее сжимает мою руку и улыбается психологу.

— Здравствуйте, Маргарита Николаевна. Знаю, что так не заведено, но я хотела бы остаться с Егором.

В голосе улыбка, но синие глаза абсолютно серьёзные. Женщина изучающим взглядом смотрит на Ди, а потом так же на меня.

Чувство такое, что она уже с меня кожу сняла, добралась до мозгов и пожирает их десертной, сука, ложечкой.

— Диана, ты как никто другой должна понимать, что такие беседы проходят один на один.

— Я понимаю. Но сделайте исключение хотя бы на первый раз. Прошу вас. — добивает умоляюще, и мозгоправ сдаётся.

Кивнув, заливает в электрический чайник воду.

— Чай? Кофе? — предлагает, вцепившись взглядом мне в глаза.

— Водки. — буркаю совсем тихо, но Дикарка всё равно слышит и щипает меня за бок.

— Ничего. Спасибо. — отбивает Диана, подталкивая меня к стулу. — Расслабься, любимый. — шепчет в ухо, встав на носочки. — Она тебя не съест.

— Уже доедает. — шиплю, ощущая, как каменеют все мышцы.

Маргарита возвращается за стол с кружкой кофе и надевает очки, жестом приглашая меня сесть напротив. Ди опять подталкивает и занимает небольшой диванчик, стоящий у стены. Судорожно перевожу дыхание и паркуюсь на стул.

— Не стоит так напрягаться. Мы просто познакомимся сегодня. Понимаю, что открыться перед посторонним человеком совсем не просто. Особенно, если привыкаешь всё носить в себе, но чтобы избавиться от приступов агрессии и садистского расстройства личности, тебе придётся постараться это сделать.

Блядь, даже звучит стрёмно. Раньше я сам себя садистом называл, но с тех пор, как я с Дианкой, это слово перестало казаться естественным в отношении собственного поведения. Я, мать вашу, не такой. Больше нет. Если бы не последний срыв, то чёрта с два я бы сюда припёрся.

Упёрто продолжаю хранить молчание и смотреть в лицо женщине, перед которой должен выпотрошить всё своё грязное бельё.

Блядь, а можно я просто ещё раз всю эту херню расскажу Диане? С ней просто. С ней легко. С ней это кажется естественным.

— Егор, я могу вести монолог, но это ничего не изменит. Я не могу помочь тебе насильно.

— Егор, пожалуйста. — вполголоса просит Ди из своего угла.

Опустив веки, судорожно дыхание перевожу. Сжимаю и разжимаю кулаки, пока не ощущаю на руке нежное тепло своей Аномальной. Пока я боролся сам с собой, она перетащила стул и села рядом. Прихватив её пальчики своими, глубоко вдыхаю и планомерно выдыхаю, открывая глаза.

— Я не знаю, с чего начать. — выпаливаю скрежещущими интонациями.

— Начни сначала. Расскажи о своей семье.

Пока хриплым полушёпотом стараюсь выдать хоть что-то более-менее связное, Дианка молча поддерживает, поглаживая подушечками мои стянутые в кулаки пальцы. Когда спустя двадцать минут могзгоправ добивается от меня только того, что мать ушла, когда мне было два, брат свалил, когда было четырнадцать, а я до восемнадцати жил с отцом, то она меняет тактику.

Проследив за моими глазами, которыми я неотрывно смотрю на Дикарку, тактично прокашливается, привлекая к себе наше внимание.

— Ты кому-то рассказывал о себе? — киваю, опять глядя на девушку. — Диане? — опять кивок. — Хорошо. Тогда говори не со мной. Говори с ней.

Чувствую себя пиздически глупо, повторяя ей то, что она и так знает, но уже в скором времени мне удаётся полностью расслабиться и представить, что мы с ней одни. Даже на вопросы, которые периодически задаёт Николаевна, отвечаю спокойно, глядя в синие глаза. Дикарка вкладывает пальцы в мои ладони, полностью повернувшись в мою сторону, и внимательно слушает исповедь, будто слышит её впервые.

— Отец начал вас бить после ухода матери? — уточняет мозгоправ, и я снова утвердительно киваю. — До этого руку ни разу не поднимал?

— Нет.

— А когда начала проявляться твоя агрессия относительно других?

— После того, как ушёл Артём.

— Только во время споров или и в сексе тоже?

Этого я Диане не говорил. Ни когда выебал свою первую деваху, ни когда меня впервые сорвало. И не уверен, что моя ревнивица готова это слушать.

— Я приму. — выталкивает тихонечко, чуть сильнее сдавливая кисти.

— Я не хочу, Ди.

— Тогда мне лучше выйти.

Знаю, что она права, но не уверен, что смогу сейчас обойтись без неё.

— Сначала только во время конфликтов. Желание делать больно во время секса пришло позже. — сиплю, зажмурившись, чтобы не видеть осуждения на её лице.

— Когда именно? Чем тот раз или та девушка отличалась от других, что ты захотел сделать ей больно?

Хрипом прокашливаюсь и открываю глаза.

— Выйди, Диана. Дальше я сам.

Она двигается ближе и сильнее стискивает руки.

— Не хочешь, чтобы я это знала?

Поднимаю руку к её лицу и мягко обвожу пальцами скулу.

— Если ты хочешь знать, то я расскажу тебе потом. Но нет, Ди, не хочу. Ты знаешь слишком многое. Не стоит тебе ещё и в эту грязь нырять. Доверься мне.

— Люблю. — шелестит, коснувшись губами щеки, и выходит из кабинета, оставив нас одних.

Рвано вдыхаю и поворачиваюсь к женщине. Глядя в карие глаза, выдаю как есть.

— Мы поссорились с отцом из-за брата. Я подцепил какую-то девушку в клубе, но был слишком зол. В тот момент, когда я сжал её горло, почувствовал власть над её жизнью, и мне это понравилось. — хмыкаю обречённо, качнув головой. — Мне понравилось быть таким же, как отец. Делать больно.

— Тебя это возбуждало? Приносило сексуальное удовлетворение?

Пиздос вашу мать. Как же, блядь, сложно это говорить, но я решаюсь. Ради Дианы. Всё ради неё.

— Не то чтобы возбуждало или удовлетворяло. Я и без этого отлично справлялся, просто мне это нравилось.

На следующем её вопросе подскакиваю на ноги, опрокидывая стул, и ошарашено смотрю на её спокойное лицо.

— Диану ты тоже душишь во время полового акта?

Дёргано прочёсываю пятернёй волосы и скрежещу, не разжимая зубов:

— Нет. Я не хочу причинять ей боль. Совсем. Бывает, что я перестаю контролировать себя и тогда…

Спустя ещё минут сорок выхожу из кабинета и тут же напарываюсь на меряющую шагами коридор Дикарку. Не произнеся ни слова, с силой обнимаю и закапываюсь мордой в смоляные волосы. Дышу её запахом и теплом. Так и стоим достаточно долгое время. Она терпеливо ждёт, пока меня отпустит, оглаживая пальцами спину и плечи.

— Поехали домой, Котёнок. — хриплю, всё так же стоя на месте.

— Как прошло? — высекает вместо ответа.

Отодвигаюсь немного назад, отрываясь от неё и заглядывая в синюю глубину её глаз.

— Тяжело. Пиздос как. Но я справлюсь, малышка. Обещаю.

— Знаю, Егор. — шуршит, перехватив мою руку и двигая в сторону выхода.

Пока неспешно шагаем по коридору, передаю ей не столько разговор, сколько свои мысли и ощущения. Дикарка внимательно слушает, но ни слова не вставляет, пока не оказываемся в бэхе.

— Я горжусь тобой, мой любимый Хулиган. — тарабанит с улыбкой и щёлкает кнопку тонировки, скрывая нас от любопытных взглядов.

Пока перевариваю собственные эмоции и её спокойное принятие, девушка переползает назад и стягивает джинсы, оголяя задницу.

Шумно сглатываю, пробивая ком в горле.

— Что ты делаешь, Диана? — режу вроде как возмущённо, но вот член никак не настроен на сопротивление.

У неё только сегодня закончились месячные, но утром было не до этого. И так проспали. Пять дней без секса — хуйня. Пять дней без секса, когда рядом Дикарка — невыносимо сложно.

Ползу следом за ней и спускаю свои штаны. Расставляю ноги, упираясь коленями в сидушку. Пальцами размазываю по члену смазку и толкаюсь в неё одним рывком на всю длину. Кусаем губы, но стоны всё равно вырываются, забивая застывшее пространство салона. Учитывая степень нашего возбуждения, трахаемся быстро и жадно, как голодные звери. Дианке хватает всего несколько минут, чтобы кончить, и я взрываюсь следом. Падаю ей на спину, алчно ухватывая кислород.

— Пиздос, Дикая. Что ты со мной творишь? — сипом толкаю в затылок, вынимая измазанный её нектаром и спермой член.

С ней вся моя брезгливость канула в лету, поэтому заправляю его в трусы, но вот Диане даю салфетки, чтобы вытерла семя, которое вытекает из её всё такой же узкой щёлки.

Сука, как же мне нравится эта картина. Её розовая плоть и моё белое клеймо внутри её тела. Прежде чем отдать ей пачку, ловлю пальцами сперму и заталкиваю обратно в неё, на что Дикарка дёргается, а внутренние стенки сокращаются. Ей мало. И мне, блядь, тоже.

Дома оказываемся быстрее, чем когда-либо. Целоваться начинаем ещё в подъезде. Как только за нашими спинами хлопает входная дверь, даём волю рукам. Шмотки летят во все стороны и до спальни мы добираемся уже голые. Подхватываю девушку под ягодицы и прижимаю спиной к стене. Медленно опускаю на изнывающий член. Глотаю её стоны. К тому моменту, как силы, наконец, покидают наши вспотевшие тела, забываем о том, что не поехали сегодня к ней, что у нас учёба, забываем о пустом холодильнике и валяющихся по всему пути вещах.

Единственное, на что способны хриплым шёпотом шептать нежные слова, засыпая в объятиях друг друга.