Дикарка для Хулигана

Глава 45

Новая высота

Попытка пошевелиться напоминает о том, что член Егора до сих пор во мне.

— Ещё больно? — тихо спрашивает, ведя губами по скуле и виску.

Замерев, глубоко вдыхаю, сталкиваясь с парнем грудными клетками. Подворачиваю губы и мотаю головой.

— Совсем немного. Будто глухие отголоски боли. И как-то… — прикусываю уголок губы, стараясь не только слова подобрать, но и самой понять, что же я на самом деле чувствую.

Острой боли реально нет, но низ живота всё равно словно тянет и огнём опаляет, а его источник нервно подёргивается внутри моего тела. Я отчётливо ощущаю каждую пульсацию его плоти.

— Как, Диана? — сипит Северов, продолжая гладить мою спину, плечи, голову, лицо.

Уже минут пятнадцать он лежит сверху на мне, но бёдра абсолютно неподвижны. Понимаю, что он даёт мне время привыкнуть к новым ощущениям. Осознать, что он действительно сделал меня женщиной. Его женщиной. По-настоящему. Полностью.

— Непривычно. — шепчу ему в волосы, опустив ресницы. — И немного дискомфортно. Но не больно. Почти.

Он отрывает голову от моей шеи, которую покрывал поцелуями, и вскидывает глаза вверх.

— Ещё бы, тебе привычно было, Дикарка. — толкает с коротким смешком и горящими глазами. — Ты только со мной. Только моя. И только мой член будет внутри тебя.

Как напоминание и доказательство, делает первое робкое движение тазом, толкаясь глубже. В ожидании острой боли зажмуриваюсь, но её не следует. Рывком распахиваю веки и смотрю в его обеспокоенные глаза.

Если бы я не знала, каким Егор был раньше, то в жизни не подумала, что он может быть жестоким и холодным. Что способен намеренно причинять боль. Не уверена, что какой-то сопливый романтик смог бы так долго сдерживать себя, заботясь только о том, что чувствует его девушка. Гора же, не думая о себе, без остановки гладит, целует, ласкает, успокаивает. Шепчет какие-то милые глупости, уничтожающие зародившуюся истерику.

Поднимаю руки на его плечи и несильно вгоняю ногти в кожу, когда входит ещё немного. Из приоткрытых горящих и сухих губ вырывается слабый стон.

— Больно?

— Нет, любимый. Всё хорошо. — шуршу ему в рот, а следом пробираюсь в него языком.

Он шумно выдыхает и отвечает на поцелуй. Приподнимаясь на локтях, медленно качает бёдрами. Чувствую, как его твердокаменный член скользит внутри меня. Как сопротивляется моё тело. Как он растягивает меня, но, кажется, ещё немного и просто разорвёт. Нас обоих трясёт. Егор сжимает ладонями моё лицо, разрывая жаркий, но почему-то такой неловкий поцелуй. Будто мы разучились это делать. Все наши движения нервные и напряжённые.

— Малышка, если будет больно или неприятно — говори. Помнишь ту ночь, когда ты приехала ко мне?

— Конечно, помню, Коть.

— Я тогда просил тебя говорить всё, что чувствуешь. Помнишь?

— Да.

— Сейчас тоже. Говори. Если будет больно, то я остановлюсь. Я не хочу сделать что-то не так. Ты для меня первая, Диана. Такая же, как и я для тебя. Раз не получилось сделать всё красиво, то дай мне хотя бы не накосячить и не испортить всё. Я не хочу, чтобы ты терпела боль только потому, что так надо.

Убираю дрожащими пальцами влажную чёлку с его вспотевшего лба и мягко касаюсь его губ.

— А ты остановишься? Сможешь?

Сама не понимаю, для чего задаю эти вопросы. Я не собираюсь тормозить его. Но в глубине души даёт ростки зерно сомнения.

Парень закрывает глаза, прикусив щёку, и кивает. Потирается губами о губы.

— Смогу, Котёнок. Обязательно смогу, если ты этого захочешь. Только не молчи. Договорились? — хрипит на пониженных.

Дожидаясь моего согласия, подаётся назад, почти полностью выйдя из меня. Медленными короткими толчками вбивается обратно, скрипя зубами. Поймав мой непонимающий взгляд, падает сверху, опустив голову к изгибу шеи.

— Что случилось, Егор?

— Ты, пиздос, какая узкая, Диана. У меня, блядь, чувство, что это мне сейчас целку сбивают. Как только в тебя рванул, думал, что уздечку порвал.

— Тебе больно? — выпаливаю, боясь подтверждения своей догадки.

Неужели то, что он говорил — правда? Он испытывает физическую боль? Разве так бывает?

— Терпимо. Но будто, сука, всю кожу срываю. Только не кипишуй. Сейчас станет проще. Я догадывался, что так может быть. Но думал, что растянул тебя достаточно, чтобы вот так, — тяжело сглотнув, переводит дыхание, — одним рывком. Не хотел тебя мучить. Решил, что так тебе не слишком больно будет. Смазки хватает. Да и специально не дал тебе от оргазма отойти. Попробуй расслабиться. Так нам обоим легче будет.

— Я постараюсь, Котя.

Опустив веки, медленно и глубоко вдыхаю. Планомерно выдыхаю. Несколько секунд и давление в промежности спадает, а ощущения в обратку — усиливаются.

Гора расслабленно выдыхает и бомбит:

— Умничка моя. Вот так. Ты молодец, Ди. Теперь постарайся не напрягаться и не сжиматься. Не закрывайся от меня. Всё самое паршивое уже закончилось. Впереди только наслаждение.

Не отрывая голову от моей шеи, втягивает кожу, посасывая. Вбивает в меня член, не набирая скорости, но с большей силой. Я стону всё громче, вгрызаясь в губы. Скребу его спину и плечи. Из его груди тоже поднимаются стоны. Дыхание сбивается. Капли пота покрывают кожу. Мои ладони скользят по его телу. С висков скатываются вниз солёные бисеринки. Прижимаясь ближе, ловлю их губами. Он поднимается на вытянутых руках и смотрит мне в глаза.

— Порядок? — хрипом выдыхает.

— Да. Мне хорошо. Очень, Егор. — выпаливаю с улыбкой и тут же разрываю грудь стоном.

Парень ускоряется. Врывается в меня всё глубже и напористее. Забивает влагалище горячим твёрдым членом. Кусает, лижет, сосёт мои губы. Рваными поцелуями всё лицо покрывает, наращивая ритм и глубину проникновения. Каждые пару минут старается уловить мой взгляд, явно беспокоясь, но я только улыбаюсь и прихватываю его губы, подмахивая бёдрами вверх.

Когда мошонка звонко бьётся о мои ягодицы, а головка вжимается в матку, не сговариваясь, замираем. Дрожь ползёт по напряжённым мышцам. Мурашки атакуют кожу, будто миллионы игл. Глаза в глаза и так же в унисон выдыхаем.

— Моя. — одним словом клеймит, не оставляя ни единого шанса.

— Мой. — тем же способом припечатываю.

Останавливая движения, обрисовывает пальцами скулу. Кончиками по ключице ползёт. Гладит рёбра. По всей длине ноги проходит, а потом под коленом ловит и приподнимает. Подаваясь назад, закидывает ногу себе на плечо, разгибаясь. Стоя на коленях, выпрямляется в полный рост. Поглаживает голень, замирая подушечками пальцев на длинных рваных шрамах. Повернув голову, целует. Сотни обжигающих поцелуев оставляет. Наблюдаю за его действиями из-под полуопущенных ресниц, вздрагивая на каждом прикосновении.

Связав взгляды в прочном контакте, разорвать его уже не способны. Гора подворачивает губы и выходит из меня. Всего мгновение и возвращается. Под таким углом меня то ли вспышками боли простреливает, то ли очагами удовольствия обжигает. Сама разобрать не способна.

— Диана. — зовёт шёпотом. — Так больно? — всё так же тихо.

— Немного. Или скорее… непонятно. И больно, и приятно. — шуршу, отведя глаза в сторону.

Он медленно опускает стальное тело на моё, сейчас кажущееся невозможно хрупким и мягким, и ведёт пальцами по перегруженным возбуждением соскам. Сжимая, тянет вверх, возобновляя движения. Долгие, затяжные, размашистые его толчки.

Одна моя нога всё так же на его плече. Вторая согнута в колене. Руками судорожно простынь сжимаю, ощущая, что он с каждым разом глубже проникает. Горячий гладкий член трётся о верхнюю стенку, заставляя меня забыть о необходимости дышать.

— Бля-ядь… — рычит Егор, продолжая вколачиваться в моё тело. — Какая ты тугая. Пиздец, Ди. Нереально тесная. Расслабься, Диана. Постарайся. Иначе я кончу раньше тебя.

— Я стараюсь. — шиплю, протягивая к нему руки. — Обними. Поцелуй. Егор. Поцелуй. — требую, будто в бреду.

Без промедления выполняет, врываясь языком мне в рот.

Божечки… Хорошо, что у меня неплохая растяжка.

— Ускориться? — хрипит мне в рот.

— Ты хочешь?

— А ты?

— Хочу.

Возобновившуюся тишину нарушает только наше тяжёлое, сбитое, рваное дыхание. Хриплые стоны, которые невозможно сдержать. И такие пошляцкие влажные шлепки, что башню срывает у обоих.

Движения Егора становятся резче, быстрее и с каждым разом глубже и яростнее. Я вгоняю ногти ему в плечи, оставляя кровавые борозды. Зашипев от боли, парень сдавливает одной рукой мои запястья и поднимает их у меня над головой.

— Плохой Котёнок.

В ответ кусаю его за губу. Вместо агрессии он втягивает мою нижнюю в рот и с жадностью сосёт, продолжая трахать меня самым грязным образом.

Нас обоих срывает. Мы не помним, где находимся. Забываем о том, что это наш первый раз. Упускаем из виду все возможные последствия такого бешеного темпа.

Моё тело перестаёт сопротивляться, с готовностью принимая в себя его огромную эрекцию. Я ощущаю, как подаются стенки влагалища под его напором. Как член скользит и утопает в огромном количестве смазки. Как разбухшие соски стираются в кровь о его стальную грудную клетку. Так же, как и наши губы, не останавливающие мокрого голодного поцелуя. Закидываю вторую ногу ему на поясницу, выгибая спину и отрывая от матраса задницу, чтобы принять его ещё глубже. Я хочу, чтобы он влился в меня. Чтобы мы стали одним целым.

— Блядь… Дикарка… Какая ты… Ты… Пиздатая… Охуенная… Блядь… Как в тебе кайфово… Я хочу ебать тебя без остановки…

— Да… Да… Егор… Не останавливайся. Трахай меня… Еби… Еби… Быстрее… Не останавливайся… — требую, срываясь стонами на каждом слове.

— Я недолго… Кончай… Давай, малышка… Не подведи… Хочу, чтобы ты кончила на моём члене.

— Да! Да! Да!

Неадекватным сипом кричим друг другу в рот.

Наши вспотевшие тела скользят друг о друга. Сумасшедшая скорость рывков и толчков мешает нормально целоваться, но мы всё равно сплетаемся губами на каждом сближении. Стараюсь поймать его язык, но он проходится то по щекам, то по носу, то по подбородку. Всё лицо покрыто вязкой слюной. Член долбит меня с невероятной силой. На очередном толчке меня разрывает на части чувство заполненности и счастья. Меня кроет. Меня взрывает. Поясницу выворачивает вверх.

Цепляюсь ногтями в руку Егора, раздирая в кровь. Мой крик перекрывает продолжающиеся звуки секса. За закрытыми веками миллиарды разноцветных кругов и вспышек. В ушах продолжительный гул.

Северов останавливается на несколько секунд. Скрежещет зубами, играя желваками. Мягкая плоть сжимается и пульсирует вокруг его твердой, как камень, эрекции.

— Бля-я-ядь… — стонет, рычит, шипит, делая ещё пару движений и снова замирая.

Теперь и его член пульсирует внутри меня, а влагалище заливает обжигающей лавой. Егор падает сверху, вдавливая в кровать. Дыхание летит хриплыми урывками. Наши паховые зоны продолжают сокращаться. Парень протяжно рычит.

На то, чтобы хоть немного прийти в себя, уходит, клянусь, пол жизни. Ни дышать, ни говорить, ни даже мыслить сейчас не способны. Гора укладывает голову мне на грудь и гладит языком сосок. Разжимает стальную хватку, которую в пылу нашего сумасшествия я даже не замечала, освобождая мои руки. С трудом отрываю их от подушки и запускаю ему в волосы. Неосознанно перебираю настолько мокрые белые пряди, что их можно выжимать. Как и всю меня. И Егора тоже. Простынь и, уверена, даже матрас пропитаны насквозь.

— Как ты, любимая? — сипит едва слышно. Прочищает горло, возвращая севшему от стонов голосу нормальные интонации. — Я не сделал тебе больно? Блядь, меня понесло. — поднимая голову, смотрит чётко в глаза.

С трудом на нём взгляд фокусирую и улыбаюсь. Сдавливаю лицо и подтягиваю его выше.

— Я люблю тебя, мой первый и единственный. Люблю та-ак сильно, что не могу описать словами.

Он касается губами кончика носа, а потом с нежностью целует. Когда все силы на дикость иссякли, долго ласкаемся губами. Медленно. Плавно. Осторожно. Зализываем друг другу раны, оставленные зубами. Егор ловит мои руки и снова заводит их за голову. Сплетая пальцы, нависает сверху, не останавливая контакта.

— Блядь, Диана, я просто нереально тебя люблю. Я никогда… Никогда! — интонациями на это слово давит. — Не чувствовал такого. Никогда и ни с кем. Это круче, чем аномально. Это больше космоса. Это невозможно вложить ни в одни рамки. Спасибо тебе, малышка. Спасибо, что ты приняла меня. Что не уступаешь. Не отстаёшь. За то, девочка, что ты настолько сильная.

В наших глазах стоит влага. Губы обоюдно дрожат. Голоса ломаются, когда продолжаем топить друг друга в любви и нежности. В сотнях поцелуев и прикосновений.

Егор всё ещё во мне. Обмякшая было плоть снова растёт, наливаясь кровью. Давит изнутри. Распирает. Рвёт. Вынуждает гореть от новых искр зарождающегося сексуального желания.

Заёрзав в предвкушении, обнимаю его спину ногами.

— Нам лучше тормознуть, Ди. — выталкивает хмуро, приподнимаясь.

— Я не хочу тормозить. Я хочу тебя. — отрезаю, притягивая его для нового поцелуя, но парень не поддаётся.

Качнув головой, высвобождается из моих рук и размыкает замок на пояснице.

— Я тоже хочу, Котёнок. Пиздос, как сильно хочу. Трахать тебя без конца, но, блядь… — скрипнув челюстями, оборачивается на дверь. — Пары уже закончились. Твои братья едут домой. Мне похуй, если они узнают о том, что случилось, но шпилить их сестру, пока они будут где-то рядом, я точно не готов. Не настолько я беспринципная сволочь.

Рвано вздыхаю, понимая правоту его слов. Позволяю ему подняться. Прежде чем вытащить из меня член, толкается до упора, заставляя застонать нас обоих. Вытягивает очень медленно, сопротивляясь сам себе и принятому решению.

На меня вдруг нападает дикое желание и острая необходимость увидеть, как он это делает. Увидеть штуку, которая лишила меня девственности. Именно в то время, пока она ещё внутри. Понять, как он смог протолкнуться в меня.

В мгновение поднимаюсь и смотрю, как толстый ствол показывается из моего тела. Он весь покрыт не только тёмными венами, но и кровавыми мазками. Белесыми и бледно розовыми разводами. Как только выскальзывает головка, из влагалища начинает вытекать влага. Белая, густая и горячая. И она не плод трудов моего перегретого похотью организма. Это…

Ошарашено на лицо Егора взгляд перемещаю. На нём сменяются киловатты эмоций. Мелькают одна за другой, пока в глазах не загорается запоздалое осознание.

— Егор… — выталкиваю одними губами. — Ты… Ты в меня кончил?!

— Бля-ядь…