Дикарка для Хулигана

Глава 43

Ради неё на любой риск

Пока поднимаемся на второй этаж, не переставая задаю себе вопрос, какого хрена я сейчас делаю. Не так всё должно быть. Совсем, сука, не так. Дианка заслуживает лучшего. Самого. Ей и так далеко не главный приз достался, но хоть один раз в жизни я обязан сделать всё правильно. Отвезти её в тот домик. Устроить романтический вечер с вином и цветами. С грёбаными свечами и долгими ласками. А не, блядь, посреди белого дня в её доме в постоянном напряге, что в любой момент может прийти кто-то из Диких.

И без того расплавленный лихорадкой мозг нехило так подогревает ярая похоть.

Чем я вообще думаю? Чем, я, сука, думаю?

Хер его знает. В одном уверен — точно не головой. Точнее, блядь, не той, которой должен. Вторая-то в полную силу пашет. Всю кровь в трусы перекачивает. Мозг даже кислорода не дополучает. Его иссушивает за ненадобностью. Без питания лампочки сознания тухнут одна за другой. Предохранители взрывает.

Как я буду сбивать ей целку в таком состоянии? Нельзя забывать, что температура пусть и понизилась, но не спала полностью. А с ней остались и всё бонусы, которые идут в комплекте. У меня, вашу налево, и без того каждую мышцу, жилу, сустав и кость будто какой-то невидимый изверг выкручивает, вытягивает, выворачивает, ломает, а после вчерашнего махача и вовсе от любого движения сдохнуть охота. Перегретые жаром и растрескавшиеся губы вообще от жизни охуевают. Даже самое невинное касание ощущается так, будто их наждаком полируют.

Как я в таком состоянии сосредоточу всё внимание на реакциях Дикарки?

Андрюха вчера ляпнул что-то вроде: вас оберегают какие-то там силы. И где они, блядь, когда реально нужны? Почему молчит мобила? Почему никто из Диких не возвращается домой? Уж лучше им это сделать. И прямо сейчас! Пока мы не добрались до её комнаты. Пока на нас ещё есть одежда. Пока я ещё хоть что-то соображаю. Пока я ещё способен остановиться.

Кто-то должен быть умнее. Кто-то обязан нас остановить. Я обязан.

Как поётся в какой-то попсовой песне: у меня на это сто причин. У меня их, сука, хреналлион.

Вот только как объяснить Диане, почему я даю заднюю? Для чего опять отказываю? Зачем торможу и не форсирую события? Надеялся, что отсутствие презервативов её остановит. Но нет же. Она подготовилась. Что за девчонка?

Гандонов у меня нет. Ха-ха. Не готовился я. Как же, вашу налево. Я, как пионер, всегда готов. Даже больше, чем того требует элементарная безопасность. А если бы их и не было на самом деле, то чёрта с два это стало бы мне помехой. И хер с ним, что всегда предохраняюсь. С Дианкой готов и без них. Венеры у меня нет, а если залетит — не страшно. Готов взять на себя обязательства. И за неё, и за ребёнка ответственность понести. Работы не боюсь. Зарабатывать умею. И на грязную работу готов. Не трус, не слабак, не белоручка. Хоть грузчиком, хоть дворником.

Так, стопэ, блядь!

О чём я вообще сейчас думаю? О беременности? О детях? Ищу причины пойти до конца? Что я, сука, делаю?

Дело не во мне и не в моей готовности к тому или иному развороту событий, а в Диане. Её первый раз должен быть особенным. Наш, сука, первый раз должен быть особенным. Ярким. Выделяющимся. Запоминающимся. Впечатляющим. Таким, какого не может быть с другими. Таким, который перечеркнёт все мои предыдущие похождения. Не "на скорую руку". Не лишь бы было. Не просто секс, трах, перепих. Это должно быть медленно, красиво, нежно. Это должно быть то, что у нормальных пар называется — заниматься любовью.

Диана заслуживает не просто самого-самого. Не как у других. У неё должно быть лучше, чем у всех остальных. И я обязан ей это дать. Должен стать лучше всех. И сделать её самой счастливой во всём грёбанном мире.

Входя в комнату, оборачиваюсь к застывшей в дверях Дикарке. Сжав кулаки, подхожу ближе. Вдыхаю. Дробью с хрипом выдыхаю. Опускаю ладони на тонкую талию. Она облизывает губы, подрывая мою уверенность. Знаю, что она умеет своим языком вытворять. Не каждая шлюха на такое способна.

Бля-я-ядь…

Закрываю глаза и до критических отметок кислорода в лёгкие нагоняю. Усиливаю давление пальцев, пока Ди не дёргается назад.

— Извини. — сиплю, сбавляя обороты. Поднимаю отяжелевшие веки и легко прикасаюсь к её губам. — Диана, давай ещё немного подождём.

Девушка прикусывает нижнюю губу и отводит взгляд в сторону. Она очень редко не смотрит в глаза, а значит, сейчас безумно нервничает.

— Ты боишься сорваться? — шелестит настолько тихо, что мне приходится вплотную прижаться к её лицу.

Да! Я должен сказать да! Но вместо этого…

— Нет, Ди. Я не слечу с катушек.

— Тогда почему? — врывается глазами в самое сердце.

В её зрачках столько отчаяния и обиды, что мне, чёрт подери, просто хочется дать ей то, о чём она просит.

Урывками хватаю воздух и утыкаюсь лоб в лоб.

— Потому что я люблю тебя, Диана. Как никогда и никого. И я хочу хоть раз в жизни сделать всё правильно. Не под напрягом того, что в любой момент могут прийти твои. Не здесь. Не так. Я хочу, чтобы наш первый раз был особенным для тебя. Для нас обоих. Понимаешь?

Вместо ответа она вырывается из моих рук и отлетает к окну. На обороте кричит:

— Нет, Егор, не понимаю! — мечет глазами молнии. — Мне всё равно, где и как! Я хочу быть с тобой целиком. Я отдала тебе сердце и душу. Теперь я хочу отдать тебе тело. Ты это понимаешь? Мне не нужны лепестки роз на кровати и прочая романтическая бурда. Только ты. — заканчивает задушенным полушёпотом и отворачивается.

Мне не надо видеть её лицо, чтобы знать, что она плачет. Новая партия лезвий вспарывает вены.

Похуй.

Уверенно приближаюсь к ней и обнимаю за плечи. Притискиваюсь всем телом.

— Я знаю, Котёнок. — блядь, не хотел я этого говорить, но выбора нет. — Ди, мне не настолько полегчало, как делаю вид. Мне херово. Пиздос как.

— Почему ты не хочешь меня? — пищит, проигнорировав мои слова.

Началось, сука. Откуда у неё эти идиотские мысли?

Перевожу дыхание и толкаю ей в ухо:

— Не неси бред, Диана. Я тебя даже во сне хочу. — толкаюсь доказательством своего возбуждения ей в задницу. — Просто дай мне всего раз в жизни поступить правильно. Я столько раз пытался это сделать, но у меня ни разу нихуя не вышло. Просто ещё немного потерпи.

— Сколько? — шепчет, стирая одинокую слезинку.

Сильнее сжимаю её тело.

— Неделю. До выходных. Поедем в тот домик. Спокойно. Без спешки. Я сделаю тебя женщиной, не думая о том, что один из твоих братьев вломится в двери. И… Бля-ядь… Без боли в каждой, сука, клетке тела. Я хочу тебя, Дикарка. Всегда. Самого уже на куски от похоти растаскивает, но я не хочу делать это так. Постарайся понять меня. Нам некуда спешить. У нас всё обязательно будет, но дай мне полностью очухаться и хотя бы попытаться реализовать свою мечту.

— Какую? — шепчет, прокручиваясь в моих руках.

Перебрасываю ладони на её поясницу и подтягиваю в упор. Она приподнимается на носочки и цепляется пальцами в плечи. Толкнувшись к ней, целую со всей доступной мне нежностью.

— Сделать тебя самой счастливой на свете. — сиплю ей в губы.

— Я уже счастлива, Егор.

— Не полностью. Но это я скоро исправлю. — высекаю с ухмылкой, вбиваясь стояком ей в лобок.

— Не хулигань, Джекил. — смеётся она, подаваясь навстречу моим губам.

Оставив Дианку в спальне, выхожу на улицу, чтобы покурить. Со вчерашнего вечера без никотина, и организм уже воем требует. Поправляю болезненную эрекцию, скрипя зубами.

Сука, хоть иди в ванну и вздрочни. Потому что если сейчас мы с Ди дадим волю рукам и языкам, всё закончится именно так, как мы оба хотим.

Если быть честным с самим собой, то похеру мне и на болезнь, и на риск возвращения её родни. Я хочу Дианку. Прямо сейчас. Сам не понимаю, откуда эта тяга сделать всё идеально. Сколько раз я пытался? Дохрена. Сколько из них пошли по плану? Зеро. Где гарантии, что на выходных всё будет, как я хочу? Их нет. Так и какого хрена я туплю? Почему торможу то, что всё равно неизбежно?

Вторую половину сигареты докуриваю уже на нерве. Судорожно дым тяну и буквально выплёвываю обратно. Вернувшись в дом, не спешу идти к Диане. На кухне закидываюсь колёсами. Умываюсь ледяной водой. Восстанавливаю съехавшую дыхалку и крышу.

Хватит уже вести себя как трус. Я уверен, что не сорвусь. Больше никогда своей аномальной боли не причиню.

К стандартному набору противовоспалительных и жаропонижающих добавляю обезбол. Опять иду на улицу и скуриваю ещё одну сигарету.

Я, блядь, в жизни столько на секс не настраивался. Какого хрена это так сложно сделать с той, кого любишь? Сколько бы не убеждал себя, всё равно страх долбит, что меня понесёт.

Да, я у неё во всём первый. Но и она у меня во многом. Блядь, да тоже во всём! Она первая настоящая в моей жизни! Без лжи, без масок, без фальши. И она единственная. Она та, кто смогла принять меня полностью. С таким набором дерьма, страхов, секретов, что на роту солдат хватит.

Ни одна деваха в своём уме не стала бы связываться с таким, как я. А Дикарка смогла. Ей даже удалось сделать меня лучше. Даже несмотря на то, в первую же нашу близость я её почти изнасиловал, она всё равно приняла и простила. Не отпускает. Так крепко к себе привязала, что теперь только на живую резать и сдохнуть от потери крови.

Забиваюсь кислородом и тушу окурок. На скорости взлетаю вверх, пока не растерял по дороге всю решимость. И так, вашу налево, по капле утекает с каждым надрывным ударом сердца. А оно, сука, так колотится, что кости трещат. Дохералион ударов в секунду.

Как вообще ещё на таком сверхзвуке пашет?

Войдя в Дианкину спальню, щёлкаю дверной замок, но Ди даже не смотрит на меня. Сидит на кровати в позе лотоса и что-то пишет в телефоне. Глубоко вдохнув, сажусь напротив неё, зеркаля её позу.

— Надулась? — выталкиваю сипом.

Дикарка качает головой и поднимает взгляд от экрана.

— С чего бы это? — бурчит со слабой улыбкой, которая меня не обманывает. Она расстроена. — Я понимаю, Егор. Правда. Тебе лучше знать, что и как сделать. Я и так веду себя как какая-то маньячка. Если ты считаешь, что сейчас не время, то я тебе поверю. К тому же тебе реально вчера совсем плохо было. Просто, — скашивает взгляд в сторону и шумно сглатывает, — когда ты целуешь меня, когда обнимаешь, когда ласкаешь… В меня будто демон какой-то вселяется, и я не хочу, чтобы ты останавливался. Я не хочу, чтобы нас хоть что-то разделяло. Понимаешь? — подрывает глаза вверх, устанавливая зрительный контакт.

— Понимаю, Котёнок. Я тоже не хочу. — забираю у неё из рук мобилу и кидаю на тумбочку. Подцепляю за щиколотки и подтягиваю к себе максимально близко. Она смыкает ноги на моей пояснице. Её бёдра лежат поверх моих. Стояком прямо в жар её сокровищницы упираюсь. Сгребаю ладонями её лицо и прижимаюсь лбом к переносице. — Как никто другой понимаю. И хочу тебя так, как никого никогда не хотел. Мы не заходим дальше, потому что я параноик. Слишком долго я воспринимал своё поведение и заскоки как должное. — поглаживаю подушечками больших пальцев уголки её губ, а Ди то и дело то один целует, то другой. Словно никто из нас остановиться не может. При этом зрительную связь ни на секунду не разрываем. — С одной стороны, я знаю, что в жизни больше не наврежу тебе. А с другой, всё равно боюсь, что мне сорвёт башню, но… — сглотнув, перебрасываю взгляд ей за спину.

— Что, Егор? — шелестит одними губами.

— Что изменится за эти несколько дней? — толкаю сипом, задевая своими губами её. — Хватит мариноваться. Готова?

Девушка урывками втягивает кислород и задерживает его в лёгких. Вместе с выдохом и шепчет:

— Давно готова.

И сам знаю. Но её всё равно начинает мелко потряхивать. Она боится куда сильнее, чем готова показать.

Обвожу языком контур её губ и медленно пробираюсь внутрь. Поддеваю её влажную плоть, сплетаясь. Веду ладонями по спине вниз. Подцепив край футболки, стаскиваю в одно движение. На ней всё ещё остаётся пижама, но я не тороплюсь её снимать. Вместо этого сжимаю свою футболку сзади и срываю её одной рукой. Дианка тут же ведёт дрожащими ладошками по грудине и прессу.

Поднимает обратно вверх и легонько царапает мышцы на груди и плечах.

Сука, как же меня это прёт. Такие нежные и невинные её касания. Такая скромная и смелая моя Дикарка. Такая хрупкая и сильная. Такая нереально-аномальная.

Подавшись вперёд, опускаю её спиной на кровать, углубляя поцелуй. Едва не захлёбываемся огромным количеством выделяемой слюны. Будто месяц не ели, а тут перед нами шведский стол. Она всё так же сжимает ногами мою поясницу. Не разрывая поцелуя, веду пальцами по её рёбрам, пока не добираюсь до резинки шортов. Возвращаю обратно, проползая под майку. Сжимаю мягкое полушарие груди. Диана стонет и выгибает спину навстречу моей руке.

Блядь, я всего два дня не касался её нормально, а чувство такое, что вечность прошла. Её гладкая горячая кожа покрыта частоколом мурашек. Я и сам в них с ног до головы. Каждый миллиметр распалённого тела ими облеплен. Все нервные окончания сосредоточены в языке, который без конца танцует с её языком.

Любую другую я бы уже ебал, но с Ди наслаждаюсь каждой секундой затяжного поцелуя. Едва уловимыми движениями её пальцев, порхающих по моей напряжённой спине. Лёгкими поглаживаниями её сосков. Не сжимаю, не прокручиваю, а просто провожу по ним подушечками.

Я собираюсь свести её с ума. Заставить забыть о боли, которая ей предстоит. Смести все не только её, но и свои страхи.

— Егор… — сипит Дикарка, вжимаясь грудью в мою ладонь.

Накрывает мою кисть поверх майки и сдавливает, требуя действовать напористее.

Не любит моя ненормальная нежные томные ласки.

Улыбаясь, делаю так, как ей нравится больше всего. Сжимаю сосочек между основания пальцев и мну грудь, а Ди удовлетворённо мурчит мне в рот.

Когда поверхностных ласк нам обоим становится мало, проталкиваю руку её под лопатки и приподнимаю. Она послушно подаётся вверх, хватаясь за мои плечи. Срываю с неё тонкую майку, глазами пожирая пружинящую грудь. Соски пиками горных вершин тянутся вверх.

Диана делает попытку опуститься обратно на кровать, но я не позволяю ей этого сделать. Вытягиваю ноги и приподнимаю её за ягодицы, усаживая на ноющий от неудовлетворённого желания член.

Отпускаю хриплый стон, когда его обжигает её нектаром, который насквозь пропитал её бельё и пижаму.

Всего пара ловких движений и мы избавимся от оставшихся шмоток, а я войду в её тело, но не делаю этого. Двигаю бёдрами, ощущая, как и спортивные штаны, которые мне одолжил Андрюха, промокают от потоков её смазки.

Дикарка скребёт затылок, пока замедленно сползаю от её истерзанных губ по тонкой шее. Дыхание урывками у обоих летит. Сердце в её груди так колотит, что громовые раскаты моего собственного перекрывает. Пощипываю губами её горло. Прикусываю шею то с одной стороны, то с другой. Эрекцией ей в промежность без конца толкаюсь. Пальцами соски кручу и оттягиваю. Ослабив давление на её спину, вынуждаю откинуться на мою руку. Языком к груди спускаюсь. Ди такой протяжный горловой стон отпускает, когда вершинку в рот втягиваю, что мне дрожью по каждому нерву прошивает. Легко прихватываю зубами, бегая по нему кончиком языка. Обвожу ореолы. Девушка до боли сгребает в кулаках мои волосы и толкает ближе. Отрываюсь от неё и вскидываю взгляд вверх. Её зрачки настолько расширены, что радужку перекрывают. Она без остановки облизывает губы.

Блядь, не то она лижет.

Сталкиваю с себя её расслабленное тело и поднимаюсь, чтобы снять штаны. Она наблюдает за мной из-под веера длинных, пушистых, изогнутых ресниц. Оказавшись на свободе, член гордо покачивается в её сторону. Сжимаю его ладонью и возвращаюсь обратно на постель. Вот только не сажусь и не ложусь. Расставив ноги шире, чтобы не потерять равновесия, направляю конец на Дикарку. Она без слов понимает, чего я от неё жду. Поднимается на колени и подползает ко мне. Накрыв мою кисть пальцами, проводит головкой по своим сомкнутым, покрытым блестящей слюной губам. Зарычав, упираюсь одной рукой в стену. Пальцами второй собираю её волосы в хвост на макушке и наматываю на кулак. Толкаю её голову на себя, одновременно сам двигая бёдра ей навстречу.

Моя бесстыжая сучка любит меня дразнить не меньше, чем я её.

Медленно скользит ладонью по всему стволу и только у самой шляпы сжимает пальцы. Оттягивает крайнюю плоть и опять ведёт по губам то в одну сторону, то в другую. Кончиком языка по кругу пробегается. Размашистыми движениями забитую кровью головку гладит.

— Дикарка, блядь… — рычу предупреждающим тоном, потому что, сука, уже на грани.

Я готов кончить прямо сейчас. Так даже лучше будет. Она пиздос какая тугая, и вряд ли я продержусь достаточно долго, чтобы в её же первый раз довести Дианку до оргазма.

Она вскидывает вверх взгляд почти чёрных глаз и вываливает язык, без спешки облизывая самый край. Перехватываю ствол и несколько раз стучу по её языку.

Сука, это лучший недоминет в моей жизни. Её прямой взгляд бомбит похлеще ядерных боеголовок. По всему телу радиацией растекается, вынуждая меня трястись от похоти. И, блядь, звереть. Не настолько, конечно, чтобы слететь с катушек, но всё игривое настроение пропадает.

Дёрнув её за волосы назад, забиваю член в её горячий рот. Одним рывком до основания вбиваюсь. Диана давится, но я продолжаю вжимать её голову в свой пах, кайфуя от непередаваемых ощущений. Её жаркое дыхание растекается по животу. Ди давит ладонями на мои бёдра, отталкивая, и я поддаюсь. Вынимаю член и стукаю им по её распухшим персиковым губам, которыми она жадно хватает воздух. Из глаз катятся слёзы. Капли слюны сползают по подбородку. И только в зрачках, сука, ярость.

— Я предупреждал, Диана. Не играй со мной. Ни когда я в таком состоянии.

— Чёртов Хайд. — шипит Дикарка.

— Ещё нет, Котёнок. Но скоро будет.

Мы давно научились переводить всё в шутку. Оба знаем, что пока держим на юморе, срыва не будет.

— Обещаешь? — сама к члену тянется и вытягивает язык, ведя по всему стволу.

Закрыв глаза, откидываю голову назад.

— Хочешь, чтобы я выебал твой рот? — рычу, стягивая глаза на её лицо.

Продолжая зрительный контакт держать, всасывает член наполовину. Вынимает, языком ласкать умудряясь.

— Хочу, Егорчик. Жёстко и грязно. Как обещал тогда.

— Блядь, Диана! Твою ж мать! — хрипом рыкаю, опять наматывая на кулаки волосы. — Уверена?

Она только опускает глаза и забивается воздухом. По самые гланды принимает. Так же медленно вытаскивает. Снова повторяет. Только я в этот раз её не отпускаю. Давлю на затылок, пока яйцами в подбородок не бьюсь.

— Носом дыши. — напоминаю на автомате. — Не напрягайся. Ты сама этого захотела.

Она медленно тянет носом воздух и сдавливает пальцами мошонку. Меня передёргивает от удовольствия. Тащусь, когда она так делает. Пока она продолжает перекатывать в ладони шарики, я не спеша покидаю влажную пещеру её рта и снова медленно до основания вхожу. Если хоть немного ускорюсь, то боюсь без придатков остаться.

Вот вам и жёстко и грязно.

Заторможено качаю бёдрами, ощущая, как мягкие стенки её горла то смыкаются, напрягаясь, то расслабляются.

Когда эта игра настохуевает, убираю её руку и заставляю повернуться к стене. Прижимаю её голову и быстрыми толчками долблю её глотку. Слюни и слёзы летят в стороны на каждом из них. Вязкие капли влаги тянутся за членом каждый раз, когда вытаскиваю его, чтобы не дать Диане захлебнуться или задохнуться. Яйцами по нижней части лица стучу. Я стону без перерыва, Диана хрипит и сипит, но всё равно опускает руку к промежности, засовывает в трусы и принимается теребить клитор.

Когда понимаю, что разрядка близко, немного сбавляю темп, давая Ди возможность самой довести себя до оргазма.

— Я кончу тебе в рот. — хер знает для чего предупреждаю.

— Да, Егор. — сипит, заглатывая до самых яиц, и сама начинает двигаться.

Подстраиваясь под её темп, незаметно меняю его, снова жёстко и быстро трахая её рот. Разрывая грудину рычащим стоном, изливаюсь ей в горло. Диана короткими глотками принимает поток спермы и, задыхаясь, падает на четвереньки.

Расслабленные мышцы не выдерживают напряжения, и я опускаюсь рядом с ней. Поднимаю её голову, растирая слёзы и слизывая слюну и капли семени.

До сих пор охуеваю, что больше не считаю это омерзительным и противным. Раньше даже к губам не прикасался, в которых побывал мой член. Это то же самое, что самому себе отсосать. С Дикаркой до пизды вся брезгливость. Кстати, на счёт неё…

Приваливаюсь спиной к стене и приказываю:

— Стань так, чтобы теперь ты смогла отыметь мой рот. Залей меня так, чтобы я давился, Дикарка.

Несмотря на то, что происходило минуту назад, её щёки и уши краснеют. Помогаю ей подняться и скатываю мокрые шорты и бельё по ногам. Слизываю смазку с бёдер. Притягиваю так, что её щёлка нависает прямо над моим лицом. Она упирается ладонями в стену, внимательно наблюдая за моими действиями. Улыбаюсь ей и подмигиваю, раздвигая пальцами скользкие мокрые створки. С неё буквально, сука, течёт. Капает на мои губы. Собираю языком нектар и приподнимаюсь выше, принимаясь терзать её языком. Сосу и кусаю клитор. Заталкиваю язык во влагалище, но быстро сменяю его пальцами.

Сегодня я делаю это не просто для нашего общего удовольствия, а готовлю Диану к сексу. Вбиваю сразу два пальца, размашисто вылизывая клитор, половые губы, бёдра, гладкий лобок. Пальцы то в разные стороны развожу, то крючками загибаю, растягивая её узкий вход, чтобы причинить как можно меньше боли и дискомфорта.

Впервые в жизни, блядь, жалею, что агрегат у меня больше среднего. И по длине, и по объёму. Даже несмотря на недавнюю разрядку, он меньше не становится.

Бля-ядь…

Выбора всё равно нет. Мы уже всё решили. Пойдём до конца. Во всех смыслах.

Загоняю третий палец. Сворачиваю их вместе и имитирую движения члена, чтобы она привыкла. Ди захлёбывается стонами. Вгрызаюсь зубами в клитор, зная, что это заставит её кончить, и Дикарка не подводит. Заливает моё лицо своим оргазмом. Ослабев, скатывается вниз.

Перехватываю её и тут же укладываю на спину. Пока её колбасит в судорогах удовольствия, забиваю на отсутствие презерватива. Коленом раздвигаю её ноги, пристраиваюсь между ними, пока Ди не успела понять, что происходит. Сжимаю ладонью ствол и направляю в её тело. Девушка напрягается и подрывается на локтях. Всего на мгновение взглядами встречаемся. Вижу в её глазах неподдельных испуг, но, сука, поздно. Не давая никому из нас времени на страхи, одним толчком разрываю тонкую преграду, делая Диану Дикую своей полностью. Одной единственной на нашу общую жизнь.