Драйв

Глава

16

Freak on a Leash

Korn

— Не обметай меня! — отругала я Пейдж, когда она снова пригрозила мне метлой.

— Да перестань. Ты правда думаешь, если я обмету твои ноги, ты навечно останешься одинокой? Очнись, Стелла.

— Мне плевать, что ты не воспринимаешь это всерьез. Не делай так, — сказала я, когда она шутя махнула метлой прямо передо мной, в паре дюймов от пола.

Я схватила метлу, которую она только что поставила, и двинулась на нее.

— А как насчет тебя, сестренка? — сказала я, опасно приблизившись к ее ногам.

Она отпрыгнула с визгом, когда я подошла ближе.

— Так я и думала.

— Ладно, ладно. Сдаюсь! — она хихикнула. — Мама звонила утром. Сказала, ты ей не перезвонила.

— Я занята.

— Но папе ты позвонила, — упрекнула она меня, хватая эту проклятую метлу и ставя ее рядом со стойкой, прежде чем начать считать свои чаевые.

На работе царила гробовая тишина, и это было хорошо, потому что выступление Рида вот-вот должно было начаться. Я умирала от желания поскорее туда попасть, но Пейдж, казалось, не торопилась со своими обязанностями.

— Нил ждет в машине, — напомнила я, когда она наконец начала закрывать кассу.

— Иногда полезно заставлять их ждать, — сказала она, с лукавой улыбкой.

Я уже переоделась в короткие черные шорты, свою футболку с изображением TOOL⁷⁴, с рваным воротом, сползающим на одно плечо и накрасила губы красной помадой. Этого было достаточно, чтобы чувствовать себя сексуальной, но не настолько, чтобы Пейдж что-то заподозрила. Весь день я провела в мечтаниях, по крайней мере, повторить поцелуй. Я понятия не имела, что это значит. Всё, что я знала, это то, что я хочу еще, и моя сестра снова стояла на моем пути.

Погрузившись в свои мысли, Пейдж улыбалась. Я знала эту улыбку.

— Ты любишь Нила.

— Очень, — сказала Пейдж с нежностью в глазах.

— И я люблю его — для тебя, — честно сказала я.

— Да, мы сейчас на той стадии, когда-либо пойдем вперед, либо никуда.

Я фыркнула.

— Через год вы поженитесь.

— Надеюсь, — задумчиво сказала она. — Думаю, он ждет, когда закончит учебу и найдет хорошую работу, понимаешь?

— Какое это имеет значение?

Она многозначительно посмотрела на меня.

— Никакого, абсолютно никакого.

— Вот и скажи ему об этом, — сказала я, когда мы подошли к крошечной каморке, которую Лесли называла офисом, и сдали ей нашу выручку.

— Скажу.

— Мне нужно, чтобы ты повозила меня на следующей неделе — поискать квартиру, ладно?

Пейдж подтолкнула меня локтем.

— Наконец-то.

— Ой, только не надо вот этого, пожалуйста. С твоего унитаза можно есть!

Она обняла меня за плечи, когда мы подошли к машине, где нас ждал Нил.

— Я буду скучать по тебе.

— Я буду в том же городе. И я не буду скучать по твоему задницы-пожирающему дивану.

В музыке есть нечто такое, что сближает людей. Но музыка должна быть правильной. Когда речь шла о музыке, которая затрагивала меня, я была зависима от того эмоционального драйва, который она приносила: гнев, любовь, ненависть, жадность, голод, жажда, отчаяние, искупление, покой и фантазия. Музыка была моей опорой, моей святыней. Стоило прожить без нее слишком долго — и у меня начиналась ломка. Я могла жить одной музыкой. Я расцветала благодаря ей. Это был мой второй воздух.

Но в ту ночь, когда я увидела Рида Крауна на сцене, этот баланс пошатнулся.

— Быстрее! — прошипела я, показывая вышибале свое удостоверение, и протиснулась мимо очереди, чтобы занять один из последних столиков сбоку от сцены.

Пейдж села рядом со мной, когда Рай вышел на сцену и начал прогонять аккорды на гитаре. Увидев нас, он кивнул нам.

Сердце забилось сильнее, когда в клубе погасло освещение. Нил присоединился к нам за столиком со свежим пивом, загородив мне весь обзор. Я выхватила стакан и, черт возьми, чуть не закричала на него, чтобы он убрался с дороги.

Когда он наконец отодвинулся, я увидела, что Рид уже сидит за своей изрядно поюзанной ударной установкой.

Внутри меня всю трясло. Я сделала глоток пива и откинулась на спинку стула. Мне довелось бывать на сотнях концертах, и я никогда не нервничала.

И прежде чем я успела перевести дух от одного его привычного вида — черных ботинок, джинсов и простой футболки, казалось бы, ничего оригинального, но для меня это было как кошачья мята⁷⁵ для кошки. В следующую секунду я услышала щелчок его палочек.

И звук окутал меня со всех сторон.

Мне стоило огромных усилий, держать рот закрытым. Вся их музыкальная динамика менялась, когда с ними играл Рид — по крайней мере, для меня. Он сидел за своими барабанами собранный и абсолютно расслабленный, а барабанные палочки были будто продолжением его рук, выбивая безупречный ритм. Бен разрывал зал вокалом, Рай отжигал на гитаре, а Адам посылал такой бас, что пробирало до костей.

— Стелла! — крикнула Пейдж, пытаясь привлечь мое внимание.

Она толкнула меня плечом и заставила оторвать взгляд от Рида.

— Ну, что скажешь, будущая мисс Rolling Stone?

Думаю, я влюбляюсь в короля ничего.

Только он совсем не «ничего». Он был всем, чем угодно, кроме этого.

— Их подпишут меньше чем через год, — заявила я без колебаний.

Ошеломленная, я снова посмотрела на сцену.

— Я же говорила, — сказала Пейдж Нилу, пока я рассматривала каждого из них по отдельности, отмечая, как тонко они чувствуют друг друга, прежде чем снова переключить внимание на Рида.

Он ни разу не взглянул на публику. Он был полностью погружен в музыку, но я видела, как он переглядывался с Беном, который иногда поддразнивал его. Игра на барабанах была для него вторым воздухом, и я не могла оторваться — полностью завороженная.

На его виске выступила испарина. Никогда в жизни я не видела ничего более сексуального, чем Рид Краун, искусно вращающий свои палочки, прежде чем обрушить очередной бит. Его влажные от жара волосы свободно подпрыгивали вокруг лица, пока он выкладывался по полной, реагируя на музыку всем телом, полностью погруженный в свой ритм.

Пот блестел на его шее, пока он оседлал волну музыки, безупречно держась в ритме. Он прикусывал губу, когда ускорял темп, покачивая тело в такт, а моя грудь вздымалась и опускалась от желания.

Я умирала от жажды и хотела лишь одного — слизать соль с его кожи, оседлать его и раскачиваться на нем. Как невменяемая наркоманка, и моей дозой были его биты. Мне никогда не надоест это зрелище, где Рид в своей стихии и полностью владеет сценой.

«Сержанты» смешивали авторские песни, которые я слышала на репетициях и которые имели серьезный потенциал, с безупречными каверами.

Бен как-то сказал мне в «Гараже», что каверы — это не время, чтобы переделывать музыку на свой лад, потому что это чужой труд, и коверкать его было бы неуважением. Каверы, по его словам, должны быть данью уважения. Рид же заявил, что это самая большая чушь, которую он когда-либо слышал, и что некоторые из самых узнаваемых хитов в истории вообще-то были каверами. Но при этом всё равно отбарабанил ритм так, как нравилось Бену. Эти двое, казалось, часто по-доброму спорили о направлении в музыке и в группе, в то время как Рай и Адам были куда менее вспыльчивыми и просто рвались играть.

И даже если бы я не знала их лично, понимала — все они идеально подходят друг другу. Их саунд был смесью строгого олдскульного рока, идеально сочетающегося с элементами металла, психоделики и панка.

Я была в совершенном маникальном восторге и более чем потрясена, наблюдая за рождением чего-то грандиозного. Я чуть не слетела с катушек, когда они заиграли акустическую версию Freak on a Leash⁷⁶, которая переросла в мастерски выстроенное крещендо эпического металлического фидбэка, разнесенного через их усилители.

Рид разрывал свои барабаны в клочья, а Бен, черт возьми, срывал крышу своими вокалами.

И не я одна в клубе так реагировала. Пейдж стояла и кричала вместе с Нилом, полностью отдаваясь музыке — и только заметив их стоящими на ногах, я поняла, что делаю то же самое. В течении часа весь танцпол был забит под завязку. Люди ломились к сцене, переполненные признанием и восторгом.

Женщин тоже было хоть отбавляй, каждая старалась заполучить внимание харизматичного фронтмена с мощным голосом, гитариста, басиста и барабанщика, который даже не удостоил их взглядом.

Я была полностью опьянена происходящим и не притронулась к пиву с самого начала их сета. И слава Богу. Я заряжалась толпой, пока мы стояли и поклонялись алтарю «Мертвых Сержантов», пока они взрывали зал своим выступлением.

— Ты какая-то тихая, — заметила Пейдж по дороге домой, оборачиваясь ко мне через плечо.

Я скрыла свое разочарование от того, что Рид всё еще оставался в клубе, окруженный толпой женщин, которые начали угощать его пивом еще до того, как закончился сет.

Мы коротко пересеклись с ребятами после их второго выступления. Пейдж обняла Рида, как гордая мать, в то время как я молча стояла в стороне, пока она тараторила без остановки. Он лишь раз взглянул в мою сторону, его глаза всё еще горели адреналином. А я стояла в стороне, надеясь хоть на секунду остаться с ним наедине, услышать хоть слово, шепот — и не получила ничего.

Бен заключил меня в медвежьи объятия сзади и утащил к бару за «праздничным шотом», который я осушила без колебаний.

— Где моя девчонка, Стелла?

Я наморщила нос.

— Она сейчас не может вырваться. Она переезжает сюда через пару недель, но, чует мое сердце, ты и сам это знаешь.

— Знаю! — проорал он, перекрикивая новую музыку, которая разливалась по всему клубу.

— Тогда потерпи, — сказала я, когда он бросил взгляд на девушку позади меня. Он улыбнулся ей, а потом такой же улыбкой и мне. — Лекси того стоит.

— А как насчет тебя? — спросил он, ухмыляясь.

— Я влюблена в «Сержантов». Господи, Бен!

Он расплылся в самодовольной улыбке:

— Настолько хорошо?

— Намного лучше, чем просто хорошо.

— Не удивительно. Наш парень вернулся, — сказал он, кивая в сторону Рида, который стоял всего в паре футов.

Я буквально чувствовала его спиной, и эта дрожь внутри превращалась в боль. Я вела себя как неопытная дурочка, повторяя старые привычки.

Но вдруг я почувствовала, как кончики пальцев скользнули по краю моей футболки задевая кожу на спине, когда он проходил мимо. Рид посмотрел через плечо, и наши взгляды встретились, прежде чем он подозвал бармена.

Я уже собиралась подойти к нему, словно голодный мотылек к пламени, когда Пейдж схватила Бена за футболку и притянула для короткого объятия.

— Вы. Были. Охуенные!

Пейдж обняла его, как мать, а затем повернулась ко мне со вздохом.

— Боже, здесь жарко. Ты готова?

Бросив полный сожаления взгляд на Рида, я пожала плечами.

— Ага.

Пейдж схватила меня за руку и прокричала что-то Риду, который кивнул в ответ, а затем пожал руку Нилу. После этого меня потащили на выход, пока я старалась задержать взгляд на нем, прежде чем меня вытолкали за дверь.

Вернувшись в машину, я ответила сестре и изо всех сил старалась скрыть обиду.

— Я в порядке. Устала.

— Да, но, Господи, с каждым разом они становятся только лучше. Я хочу пойти и на следующей неделе, — сказала она Нилу.

— Ладно, детка.

Пейдж энергично крутилась на сиденье, в то время как я откинулась назад, изможденная и до боли возбужденная.

Приехав домой, я встала под душ и смыла с себя весь жар ночи и слезу разочарования. Почему всё должно быть так чертовски сложно?

Я хотела его.

Он хотел меня.

Наверное.

К черту последствия.

Во мне бурлил огонь, пока мы с Нилом потакали моей сестре, и смотрели ее любимый фильм — «Бестолковые»⁷⁷.

Я не могла перестать зевать и смотреть на часы.

— 23:00. Иди спать, Пейдж.

— 23:11. Загадай желание, Стелла. Я загадала Рида Крауна.

— 00:13. Он вообще дома?

— 01:00. Я сверлила взглядом сестру и думала, что могла бы прожечь дыру в ее голове.

— 01:16. Всё равно это была дурацкая идея.

— 01:32. — Спокойной ночи, — сказала Пейдж с улыбкой, когда Нил взял ее за руку и повел в их спальню.

— Ночи, — прошептала я тихо, словно собиралась тут же вырубиться.

Я откинула одеяло, взбила подушку, почистила зубы… и через двадцать минут я выскользнула из дома.

Каждый мой шаг в направлении его квартиры был наполнен неуверенностью. Каждую минуту эта боль внутри становилась сильнее. Я мчалась к нему, словно в огне, спеша к жару его губ, к пламени его поцелуя.

— Пожалуйста, будь дома, — прошептала я, преодолевая лестницу по две ступеньки за раз. Я тихо постучала в дверь и замерла.

Возвращайся домой, глупая группи!

Дверь открылась в ту же секунду, когда я повернулась к ней спиной.

Я посмотрела через плечо и начала заикаться, как идиотка — перед Ридом, который стоял по пояс раздетый и блестящий от пота.

Злясь на саму себя, я пожирала взглядом его прекрасный торс.

— Я просто не успела сказать тебе, что выступление было отличным.

— Отличным? — он выгнул бровь. — Эти прилагательные ты будешь использовать, когда будешь писать для Speak?

Я поджала губы и показала ему средний палец. На грани взрыва от чувств, о существовании которых и не подозревала, я попятилась.

— Ну, я полагаю, ты там занят. — Я указала ему за плечо. — Увидимся на работе.

— Стелла.

Я остановилась и рискнула посмотреть на него. Он приподнял руку на косяке ровно настолько, чтобы я могла проскользнуть внутрь.

— Ты один?

Рид лишь ухмыльнулся, когда я протиснулась под его рукой. Скрывать облегчение было бессмысленно. Прежде чем я успела осознать, что происходит, он уже прижал меня к закрытой входной двери.

Он поднял мои руки над головой и сплел свои пальцы с моими.

— Какого черта, ты не пришла прошлой ночью?

Он захватил мой рот своим, заглушив мой ответ, стирая любую отговорку, которую я могла бы придумать. И в этом поцелуе я почувствовала ту свободу, в которой так отчаянно нуждалась.

Наши руки всё еще были сплетены, он скрутил их за моей спиной, вжимая свое тело в меня и дразня меня своим порочным ртом. Я извивалась в его хватке, отвечая на глубокое исследование его языка, и, Господи, едва не рухнула на пол, когда он отстранился и прикусил мою нижнюю губу, прежде чем отпустить.

Его взгляд прожигал меня насквозь, грудь тяжело вздымалась.

— Что мне с тобой делать?

— Снять с меня одежду? — сказала я, совершенно неспособная к искусству разговора.

Между бедер всё ныло от сладкого напряжения, пропитанного желанием. Всё, что я могла, — это тяжело дышать.

— Я пишу лучше, чем говорю.

Он тихо засмеялся и укусил меня за шею. Мои руки всё еще были перехвачены его руками, прижаты к его крепкому торсу. Он замер на долю секунды, а потом сжал мои руки сильнее, будто боялся оставить меня наедине с самой собой.

— Что бы ты ни собирался сказать, мне, честно говоря, плевать, — прошептала я, горячо выдыхая ему в губы, прижимаясь к нему сильнее, пытаясь поймать новый поцелуй. — Трахни меня, — потребовала я, прежде чем поймала его губы и поцеловала его с таким же обещанием, какое он дал мне. — Прямо сейчас, — сказала я, проводя языком по его нижней губе. — Рид Краун.

Я увидела, как его взгляд потемнел, и в следующее мгновение он отпустил мои руки. Мы снова столкнулись, переплетаясь ртами и языками, голодные, как будто не могли насытиться друг другом. Мне было мало его, катастрофически мало, а он тянулся ко мне с жадностью, будто ему тоже было мало.

Он сорвал с меня футболку, я — стащила с него джинсы. Он стянул с меня шорты, а я спустила с него боксеры. Я обхватила его твердый член в руке, и ахнула, когда он вцепился мне в волосы и накрыл мои губы еще одним сокрушительным поцелуем.

Я была разбита, обнажена и покорена одними только его губами.

— О Боже… — прохрипела я, когда он скользнул под мои трусики и обнаружил, что я промокла насквозь. Его пальцы скользили по моему влажному центру и задевали клитор.

— Стелла, — простонал он, — ты сводишь меня с ума.

Рид тяжело выдохнул, прокладывая новую дорожку влажных поцелуев, над моим бюстгальтером. Он обхватил налитую грудь и сдвинул большим пальцем ткань с соска, прежде чем взять его в рот.

Его пальцы вошли в меня глубоко, и у меня подкосились колени от одного вида — как он, с закрытыми глазами, жадно поглощал меня своим ртом. Я вцепилась в его волосы, прижимая к себе.

Это было слишком. Слишком много. И я проваливалась куда-то между чистой похотью и прекрасным забытьем, боясь позволить себе упасть туда, потому что не хотела пропустить ни секунды.

— Черт, — выдохнул Рид, хриплым голосом. Он отстранился и посмотрел на меня. — Чертова Граната.

Я не позволю себе потерять ни секунды. Я крепко обхватила его член в руке и скользнула большим пальцем по его гладкой, шелковистой головке. Он дернулся и тихо выругался, пока я слизывала соль с его груди.

Я провела ладонью по его твердой длине и позволила себе раствориться в ощущениях, пока боготворила его упругое тело своим языком. Спотыкаясь, мы добрались до матраса, и я рухнула на спину, моя грудь тяжело вздымалась.

Он опустился на колени, поглощая меня взглядом. Зацепил мои трусики большими пальцами и медленно стянул их с моих бедер.

Потемневшие, полные похоти глаза блуждали по моему телу, когда он широко раздвинул мои ноги. Горячие ладони скользили вверх и вниз по моим ногам, пока он смотрел, как я извиваюсь под ним.

— Пожалуйста, — сказала я, потянувшись к нему, но он откинул мои руки, прежде чем склонил голову и нежно провел языком от моего пульсирующего центра до самого верха.

Я дернулась ему навстречу, когда его теплый язык ласкал меня, и из груди вырвался протяжный стон. Его рот дразнил, а жесткая щетина царапала мои бедра.

Спустя всего несколько секунд я взорвалась на его беспощадном языке. Всё еще хватая ртом воздух, я увидела, как он отстранился, опускаясь на колени, продолжая кружить большим пальцем по моему клитору, а затем разорвал зубами упаковку с презервативом.

Нависнув надо мной, он провел ладонью вверх по моему телу, обжигая своим прикосновением каждый обнаженный дюйм. Он обхватил мое лицо ладонями, а затем сильно сжал волосы на затылке, царапая кожу головы, и вошел в меня резким толчком.

У меня перехватило дыхание от ошеломляющего ощущения наполненности, когда он со стоном глубоко вошел в меня. Прикованная его губами и дрожащая под ним, я принимала каждый жесткий, глубокий толчок, пока не начала двигаться навстречу сама, всхлипывая ему в губы.

Он сгорал во мне — вместе со мной.

Блаженство.

Завершение.

Я не могла думать, не могла дышать, и всё, чего я хотела — это еще. Он поднял меня выше, чем я когда-либо взлетала, прежде чем мы рухнули сплетенным клубком на его матрас.

Обессиленные, лежа на спинах, глаза в глаза, мы молча переводили дыхание, рассматривая друг друга глазами людей, которые только что стали любовниками.

В голове кружилось так много слов, но могла лишь смотреть на него. Он медленно провел пальцами по моим губам, вниз по шее и вдоль изгиба груди.

Пока его пальцы исследовали мое тело, он не отрывал от меня взгляда, заполняя собой тишину. И в этих глазах я увидела ту часть себя, которую он забрал.