Драйв

Глава 35

The Flame

Cheap Trick

Удивительно, как многое может измениться за три года. Мужчина, к которому я ехала на интервью, когда-то превратил мои первые месяцы в Остине в откровенно мрачные. Тогда он был буквально голодающим артистом, а я вынуждена была наблюдать лишь со стороны, как таблоиды проявляют к его успеху особый интерес — и это было более чем заслуженно.

Рид, настоящий мастер своего дела, часто играл на концертах с другими группами в рамках благотворительных мероприятий. Вместе с Беном он также записал несколько песен с другими крупными музыкантами. Их талант был безграничен, а Рай и Адам получили собственные награды. Но вместе, вчетвером, они взлетели по-настоящему. По крайней мере, так было в последний раз, когда я интересовалась их творчеством.

И хоть сказала Риду, что «я буду той, кто увидит, как это произойдет» — я солгала. Всё, что касалось группы, пробуждало во мне эгоистку. Я слушала их дебютный альбом одна в своей машине, без помех, и знала большинство песен наизусть. Казалось нереальным снова слышать их — настолько зрелыми в исполнении и звучании. Я вслушивалась в каждый бит, каждую ноту, каждое слово, тщетно пытаясь отследить в том альбоме нас с Ридом.

В песнях присутствовала Лекси, как и те, наполненные отчаянием, которые он писал в дневнике, пока мы еще были вместе. И я смирилась с тем, что меня там нет.

Если говорить его же словами — меня там никогда и не должно было быть. Но где-то в глубине души росла скрытая обида, и я начала обходить стороной всё — любые статьи или музыку, связанные с «Сержантами». Я не лгала Нейту, когда сказала, что совершенно не готова. Я действительно сделала всё возможное, чтобы стереть Рида со своего радара.

В тот новогодний вечер три года назад его визит разнес меня в клочья. Он настиг меня врасплох. Но чем крепче становились мои отношения с Нейтом, тем яснее я понимала: тот визит был просто… Ридом. Мужчиной, который пытается стать лучше и хочет извиниться за все свои ошибки, включая меня. Я оказалась в его коробке со стикером «УПС».

В ту ночь я позволила эмоциям взять верх, и это оказалось опасной ошибкой. Но Стелла Эмерсон в свои двадцать четыре года больше не была той Гранатой, как раньше. Теперь она — здравомыслящая журналистка, не позволяющая личным чувствам править своей жизнью, с золотой дорогой, расстилающейся у ее ног.

Больше всего меня раздражало то, что меня так внезапно втянули в ту часть прошлого.

По крайней мере, именно так я себя успокаивала, пока лифт поднимал меня на самый верхний этаж.

В пентхаус.

Мне стало любопытно, что Рид думает обо всем этом. Возможно, спрошу его об этом во время записи подкаста. Вдруг, самый скрытный человек в истории рок-н-ролла наконец позволит своей аудитории узнать о своих поражениях и победах. Но я знала: он навсегда останется тем закрытым и сломленным мужчиной, и никакой успех не мог исцелить его раны.

Мой телефон завибрировал от входящего сообщения.

Пейдж:Ты забрала нож для торта?

Я: Да.

Пейдж:Когда ты будешь здесь?

Я: Всегда пожалуйста. В семь.

Пейдж: Будь здесь в шесть.

Я с раздражением выдохнула. Нельзя позволять ей вывести меня из равновесия прямо перед интервью.

Я: Постараюсь.

Хотя мы с Пейдж и помирились, ее безумные требования к подружке невесты быстро сводили на нет наше перемирие. Телефон снова завибрировал в сумочке, и я, не глядя на сообщение, отключила звук.

Я проверила свою внешность в зеркале в холле. Мое лицо всё еще хранило легкий румянец после нашей с Нейтом шалости в офисе. Я буквально светилась изнутри. Должна признать, наряд у меня был убийственный, как и туфли на каблуках, которые я клялась никогда не носить. Я выглядела как настоящая серьезная журналистка. Волосы были аккуратно убраны в пучок, сплетенный из двух кос. Красная блузка с воротником и глубоким вырезом мягко подчеркивала декольте, оставаясь одновременно сексуальной и соответствующей дресс-коду. Из макияжа, на мне были лишь тушь для ресниц и помада насыщенного красного оттенка. Я была готова, как никогда прежде.

Я постучала в дверь, держа в руке сумку с оборудованием. И в тот же миг по коже пробежалось теплое покалывание, а мурашки расползлись вверх по всей шее к голове.

Подними глаза, Стелла.

Не прошло и пары секунд после этого мысленного шепота, как появление Рида Крауна лишило меня воздуха.

Рид впустил меня в пентхаус, а я застыла на пороге, едва его увидев. Его волосы теперь были короче и мягко обрамляли лицо. Всё такие же густые, но уложенные гелем назад, будто они его раздражали. Он был чисто выбрит, с резкой, выразительной линией челюсти. И… казался выше, даже несмотря на мои каблуки. Я шагнула внутрь, пытаясь переварить увиденное.

— Надо же, посмотри, как мы повзрослели, — сказала я, ставя сумку с оборудованием на стол в прихожей и одаривая его улыбкой. Он закрыл дверь и прислонился к ней спиной, засунув руки в карманы. На нем были серые брюки. Брюки! Деловые брюки с фирменными ботинками и черной футболкой с V-образным вырезом, которая куда логичнее сочеталась бы с джинсами, а не с костюмом за две тысячи долларов. Но должна признать, даже в этом странном сочетании он выглядел чертовски сексуально.

— Где галстук, Краун? У тебя важная встреча позже? — усмехнулась я.

Улыбка медленно сползла с моего лица, когда его взгляд скользнул вниз по моему лицу, затем неспешно прошелся по всему моему телу — так, будто касался. В животе мгновенно запорхали бабочки, а по телу разлилось теплое волнение. Когда его взгляд остановился на моих каблуках, он резко поднял глаза, и мы столкнулись взглядами.

— Черт. Ты прекрасна.

Мои губы приоткрылись, сердце замерло, а затем забилось вновь — тот самый, чужой и до боли знакомый ритм. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но снова сомкнула губы, не зная, с чего начать. Он явно не собирался упрощать мне задачу. Мы стояли в полуметре друг от друга, просто… рассматривали то, что осталось прежним, и то, что изменилось за эти годы. Я больше не знала мужчину передо мной, и не была уверенна, знала ли вообще когда-то. И всё же в его глазах я увидела то самое неоспоримое пламя и поняла без малейших сомнений: наша тяга друг к другу никогда не была игрой моего воображения.

Мне захотелось сбежать из этой комнаты, и в ту же секунду я мысленно отругала себя за наивную веру в то, что время и расстояние когда-нибудь сделают меня невосприимчивой к нему.

— Охренеть! Стелла, это правда ты?

Я обернулась на голос и увидела, как ко мне идет Рай. Он превратился в настоящего сногсшибательного мужчину. Но даже когда он подхватил меня на руки и принялся кружить, мой взгляд невольно вернулся к Риду. Он всё так же смотрел на меня, с болью в глазах. Его взгляд скользнул вниз на мои руки, сцепившиеся у Рая на спине.

Рай перехватил мое внимание, глядя на меня с лукавой ухмылкой.

— Что с тобой случилось? Выглядишь просто огонь!

Я шлепнула его по груди.

— То есть раньше я была не огонь?

— Нет, всегда была, просто… тогда ты была девчонкой в футболке, а теперь вся такая в Gucci и всё такое.

— Ты тоже хорошо выглядишь. Слышала, тебя надо поздравить. Кто счастливица?

— Энджел. Она подойдет через час. Ты с нами останешься?

— Ненадолго, — ответила я, бросив взгляд на Рида, пока мы все шли в гостиную. Пентхаус был просторным и современным.

Бен и Адам вышли из соседней комнаты с бутылками Heineken в руках и замерли, увидев меня.

Неужели я так сильно изменилась?

— Боже, Стелла, ты просто сногсшибательна, — сказал Бен, в то время как Адам присвистнул. Адам заключил меня в медвежьи объятия, а Бен подхватил на руки, почти как Рай.

— Привет, — прошептал он мне на ухо, крепко обнимая. — Я скучал по тебе, женщина, — нежно сказал он, ставя меня обратно на каблуки. И хотя мне хотелось оторвать ему яйцо и завернуть в подарочную бумагу для Лекси, я лишь улыбнулась в ответ.

— Краун, кусай локти, чувак. Ты облажался, упустив ее, — Бен бросил взгляд в сторону Рида.

Я резко посмотрела на Рида. Эта фраза была до боли знакомой — те самые слова, что сорвались с его губ годы назад, когда он устроил представление Дилану. Судя по выражению его лица, он тоже вспомнил об этом. Я шикнула на Бена и перевела огонь в его сторону:

— Могу сказать то же самое и тебе. Давно видел свою бывшую? — смело заявила я, делая всё возможное, чтобы отвлечь внимание от нашей с Ридом древней истории. — Ты поступил как настоящий мудак.

— Давай не будем об этом. Никогда, — сказал он серьезным тоном.

— А если на камеру? — Бен отпрянул, будто я ударила его, и сузил глаза.

— Даже не вздумай.

— Мы это обсудим, — в моем голосе прозвучало предупреждение.

— Ладно, но позже, — вздохнул он.

— Договорились.

Надо отдать парням должное: время обошлось с ними невероятно благосклонно. Каждый из них выглядел потрясающе, особенно барабанщик. Бен окинул меня оценивающим взглядом.

— Не могу поверить глазам, как сильно ты изменилась.

— Да, мы все пережили многое, — ответила я, остро чувствуя Рида где-то на периферии своего взгляда. Я удерживала фокус, несмотря на дикое желание посмотреть на него.

Не дав неловкой паузе затянуться, я вмешалась, твердо решив быстрее получить всё, что мне нужно, и свалить отсюда к чертям. Жар становился невыносимым, разгорался в груди всякий раз, как Рид оказывался рядом.

— Так, где мне разложить оборудование? Есть предложения?

— Сразу к делу? — фыркнул Рай. — Не хочешь для начала выпить?

— Пожалуй, не стоит…

Меня прервал звук льда справа. Рид налил щедрую порцию виски в низкий стакан, и я подошла, взяла его прямо из его руки.

— Спасибо. — Я сделала глоток, и все они обменялись знакомыми ухмылками, пока Рид наливал себе уже второй. Я отшатнулась, ошеломленная.

— Думала, ты больше не пьешь?

— Он контролирует себя, — заверил меня Бен. — Почти не пьет.

В полной растерянности я бросила взгляд в сторону Рида, но Бен перехватил его.

— Давай выйдем на террасу, посмотрим, покажеться ли тебе это место подходящим для интервью. — Он схватил меня за руку, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Едва мы оказались за дверью, он заговорщически посмотрел на меня.

— Он обратился в реабилитационный центр ради терапии, — прошептал Бен. — Он никогда не пил так, чтобы лечиться от алкозависимости.

— Не вижу логики.

— Почему это? — отозвался Рид позади меня, и я вздрогнула, когда услышала щелчок зажигалки. Он стоял вплотную, затягиваясь сигаретой, а его нефритовые глаза скользнули по моим губам.

— Черт, чувак, я думал, ты ей рассказал, — быстро оправдался Бен.

— Рассказывал. Она была слишком занята, вышвыривая меня за дверь, чтобы слушать, — он пожал плечами.

— Ладно, — я почувствовала упрек. — В любом случае, это не мое дело, — парировала я, ощущая, как по телу разливается волна от его резких перепадов настроения — верный знак, что находиться с ним где бы то ни было было хреновой затеей. — Это место подойдет не хуже любого другого в номере.

— В конце коридора, есть большая спальня, — сказал Рид. — Я помню, как ты любишь матрасы. Может, мы все туда поместимся, как в старые добрые времена.

Я резко развернулась к нему.

— Какого хрена, Рид?

Он лишь усмехнулся, а я повернулась к нему спиной.

— У меня репетиция свадьбы через два часа, — сказала я Бену. — Мне нужно начинать. Мне всё равно где мы проведем интервью, хоть в гребаной ванной.

— Вот она — маленькая дерзкая латина, которую я знаю и люблю, — протянул Бен, косясь то на Рида, то на меня. — Не начинай, чувак, — предупредил он. — Мы перед ней в долгу.

— Поэтому она и здесь, — напомнил ему Рид. — Моя идея, — пробормотал он, с сарказмом, выпуская струйку дыма и наклоняя в мою сторону свой стакан. — Можешь не благодарить.

— Я не хотела приходить, — вздохнула я. — А сейчас тем более не хочу оставаться.

Рид выплеснул остатки виски в ближайшее растение, а я двинулась к двери. Он остановил меня, положив руку на мою, но я резко отдернула.

— Бен, дай мне побыть с ней, — резко сказал Рид, не отрывая от меня взгляда.

— Нихрена. Она и так уже в ярости. Нам нужно закончить это интервью. Мы уже два гребаных месяца держим пресс-релиз в тайне, чтобы именно она объявила об этом туре!

— Я буду паинькой, — прошептал он.

Я удивленно вскинула бровь, понятия не имея, что вообще происходит. И решила, что лучше мне этого не знать.

— А давайте вообще без этих игр? Я буду готова в гостиной через десять минут. — Я вернулась в пентхаус и бросила на Адама и Рая настороженный взгляд.

— О черт…

Я не поняла, кто из них это сказал, и мне было всё равно. Мысленно повторяя список вопросов и для подкаста, и для Speak, я игнорировала нарастающее напряжение. Вопросы для подкаста были куда более личными, и я не собиралась сдерживаться. Как говорили парни — они были мне должны.

— Стелла, — шепот Рида за спиной заставил меня вздрогнуть, пока я затягивала фиксатор штатива.

— Всё нормально, Рид. Прибереги свои извинения. Давай просто покончим с этим.

— Ты не хотела приходить?

Я тяжело вздохнула, упрямо отказываясь смотреть в его сторону.

— Нет.

Я почувствовала, как в груди всё сжимается, когда развернулась и едва не врезалась в его грудь. В тот же миг меня окружили запах табака, легкие нотки виски в его дыхании и этот чертов Irish Spring, который, казалось, исходил от самой его кожи, приводя все мои чувства в полную боевую готовность.

— Ты неприлично богат, а до сих пор не сменил дешевое мыло.

— Сейчас появился гель для душа, — он усмехнулся.

Как резкий удар хлыстом. Или, возможно, я просто забыла, насколько он непредсказуем.

— Почему ты всё еще работаешь в Speak?

— Я счастлива там, — ответила я, сбитая с толку его вопросом.

— Это же не то, чего ты хотела, — не отступал он.

— Я иду к своей цели. На это нужно время.

— Чушь. Ты должна была путешествовать и писать. Это была твоя мечта.

— Мечты меняются, — я пожала плечами. — Я именно там, где хочу быть.

Он смотрел на меня так, будто не верил мне.

Его следующая фраза прозвучала так же сухо, как и мое пересохшее горло.

— Вот оно как, «сгореть до тла», Стелла.

Его слова больно полоснули где-то в груди. Я ведь не планировала ничего, кроме как закончить учебу и колесить по концертам, жить гастрольной жизнью и надеяться, что однажды мне выпадет шанс пробиться в какое-нибудь крупное издание. Я делилась с ним этим. Но он намекал не только на это. Последние годы я не делала ничего, что пугало бы меня, — с той самой минуты, как влюбилась в него. От того, что у него хватило наглости указывать на это после трех лет отсутствия, приводило меня в бешенство. Я заставила себя дышать медленно, когда в груди нарастала тревога. Этот мужчина знал меня, ведь я сама позаботилась об этом.

— Ты притащил меня сюда, чтобы тыкать мне в лицо своим успехом?

Он нахмурился.

— Конечно нет. Я пригласил тебя, чтобы ты взяла интервью у нас.

Я установила камеру на штатив.

— Этим я и занимаюсь, ваше высочество.

Как я и предполагала, журналисты сыграли на фамилии Рида. Его прозвали Королем Крауном¹²⁶.

— Я не ведусь на это дерьмо, — он отмахнулся. — Всё идет не так. Можем начать заново? После интервью?

— Я еду на репетицию к Пейдж.

— Отлично, увидимся там.

— Тебя не приглашали, — крикнула я ему в спину. — Это семейное мероприятие.

— Вот тут ты ошибаешься.

Каким-то образом мне удалось взять себя в руки для интервью. И после стопки виски и нескольких неловких минут всё пошло как по маслу. Через час безостановочных вопросов — а Рид, как обычно, ускользал от прямых ответов — у меня было достаточно материала, чтобы вызвать зависть у любого журналиста.

Мы с ребятами смеялись, вспоминая старые времена, пока Рид безучастно стоял в стороне и наблюдал за мной. Бросив взгляд на часы, я схватила сумку и стала прощаться. Бен сразу же отвел глаза, как только я многозначительно посмотрела на него.

— Позвони ей и исправь всё.

Его челюсть сжалась.

— Не я один всё просрал. — В его голосе не было ни капли прощения, ни намека на жалость. Но я слышала боль — глубокую, настоящую.

— Поговори с ней, — надавила я. — Возможно, ты удивишься тому, что она скажет.

— Всё кончено, — ответил Бен. — Нам не о чем говорить.

— Ты здесь. И вряд ли такая возможность повторится в скором времени.

— Я подумаю, — он поцеловал меня в щеку. — Спасибо, Стелла.

— Конечно. Спасибо за интервью, горячий засранец.

— Могла бы проявить к нему каплю терпения, — Бен кивнул в сторону Рида, который уже ждал меня у двери.

— У нас всё не так, как у тебя с Лекси.

Он фыркнул и покачал головой.

— Пока, детка.

Я подошла к Риду.

— Позволь подвезти тебя, — тихо предложил он.

— У меня багажник забит свадебными причиндалами, но спасибо, — я открыла дверь. — Рид…

— Увидимся там.