Драйв

Глава 38

She’s Everything

Brad Paisley

Танцы. Вот, что стало настоящим спасением в тот вечер. Вечеринка в загородном клубе была в самом разгаре, и я видела, что обслуживающий персонал в ужасе, и вполне обосновано. Помимо того, что гости буквально висели на люстрах, всё вышло из-под контроля.

Мы с Пейдж танцевали, держась за руки, выкладываясь по полной, пока аккордеоны лились из колонок, которые мой кузен Джуниор арендовал специально для вечеринки, заявив, что звуковая система в клубе «не дает достаточно басов».

— Боже, чувствую себя паршиво, — сказала Пейдж.

— По крайней мере, ты устроила драму на собственной свадьбе, — подразнила я ее, покачивая бедрами.

Она бросила взгляд в сторону Рида.

— Он весь вечер ведет себя тихо.

— Ты и вправду ужасна, — сказала я, когда она виновато опустила голову. — Пейдж, он здесь ради тебя. Иди поговори с ним. Он скоро уедет.

— Я уже говорила. Но знаю, что он всё еще злится.

Любопытство взяло верх.

— Он тебе звонил?

— Ага, с тех пор как уехал из Остина. Из реабилитационного центра.

Я отдернула руки из ее ладоней. Она тут же почувствовала мой гнев и перешла в защиту:

— Он ни разу не давал понять, что хочет чего-то большего от тебя. Я что, должна была тебе об этом сообщить? Чтобы вогнать нож еще глубже, Стелла? Он звонил раз в несколько месяцев.

— И спрашивал обо мне?

— Да. И о нас. Он ведь был и нашим другом тоже.

Стоя посреди танцпола, я не могла не воспользоваться моментом, чтобы наконец прояснить ситуацию.

— Почему ты просто не можешь принять тот факт, что я люблю его?

Она скрестила руки на груди.

— Любишь?

— Любила, — поправилась я, пытаясь свести всё к шутке. — Мы были вместе, и это не была какая-то моя детская влюбленность или мимолетная интрижка с его стороны. Мы любили друг друга, Пейдж.

Она тут же попятилась назад, чтобы уйти.

— О, нет! Ты не можешь вскрыть ящик Пандоры и просто свалить! — Я потянула ее к краю танцпола, несмотря на то, что она сопротивлялась, и на ее лице читалась вина.

— Это правда, Пейдж, ты меня слышишь? Боже, я устала расплачиваться за это! Я любила его! Любила настолько, что была готова рискнуть нашими отношениями, и я уже заплатила свою цену. Смирись уже и отпусти?

— Пейдж, — мягко окликнул Нил, приближаясь к нам.

Я проигнорировала его, чувствуя, как внутри всё выворачивает от признания Рида — от того, что между нами могло бы быть. И еще от той тягучей тоски, которая никуда не делась, которую я ненавидела, потому что из-за нее я чувствовала себя лгуньей. Это искажало всякую логику и ставило меня в положение, где я вынуждена была отстаивать свои отношения. Мою жизнь с Нейтом.

— Хотела бы я, чтобы ты хоть раз почувствовала, каково это — когда тебе вырывают сердце из груди. Тебе повезло с Нилом!

— Пейдж, — Нил снова вмешался.

— Что? — Мы обе повернулись к нему, наш спор буквально витал в воздухе. Половина гостей таращилась на нас. Я взглянула на Рида, который, ничего не подозревая, разговаривал за столом с моими кузенами, искренне смеясь над чем-то. У меня сжалось сердце. Он остался, вопреки здравому смыслу, ради Пейдж, и довольно неплохо вписался в компанию.

— Это наша песня, — мягко сказал Нил Пейдж, поднимая ее руку к губам и целуя безымянный палец с кольцом.

Разочарование в его голосе затмило мой гнев. А слезы на глазах Пейдж поставили точку в нашем споре.

— Прости, Нил. Забирай свою невесту.

Пейдж повернулась ко мне, выглядя изможденной. Ее эмоции впервые вырвались на волю и отражали мои собственные. Я не могла винить ее за это.

— Прости, Стелла.

Я кивнула.

— Просто перестань пытаться защищать меня от него. Мне не нужна твоя защита. Я разберусь сама.

Я любила ее, несмотря на то, какой пьяной идиоткой она могла быть. Как и ее жених, который изо всех сил пытался спасти их вечер.

— Я доверяю тебе настолько, чтобы отдать тебя мужчине, которого ты выбрала. И я жду того же от тебя. Доверься моему выбору. Доверься мне, Пейдж.

Всё еще держась за руку Нила, она наклонилась и обняла меня.

— Хорошо. Обещаю. Просто… не позволяй ему снова причинить тебе боль.

— Не позволю, — я обняла ее в ответ, а затем легонько шлепнула дважды по лбу. Она закатила глаза, полные слез.

— Всё, сестренка, а теперь иди потанцуй со своим женихом.

— Ладно, — она кивнула. Нил бросил на меня обеспокоенный взгляд поверх ее плеча:

— Ты же придешь завтра, да?

— Только ради жениха, — подмигнула я Нилу.

Нил тихо рассмеялся и увлек свою невесту на танцпол, в тот самый момент звучала песня Brad Paisley, She’s Everything¹³¹.

Кантри был моим наименее любимым музыкальным жанром, но слушая текст, пока они покачивались на танцполе, мое сердце дрогнуло от этого признания в любви, которое Нил адресовал своей невесте. Мой взгляд снова нашел Рида, который пристально наблюдал за мной. Он тоже слушал. Я постаралась изобразить улыбку, но он не ответил на нее, его лицо оставалось серьезным.

Это было мечтой — услышать такие слова от него. Всё. Именно это он сказал. Всё. Именно это он обещал мне подарить.

Мы упустили так много времени.

Было так много всего, что я хотела узнать.

Я понятия не имела, где он живет, как складывается его жизнь. Просто предполагала, что он живет мечтой любой рок-звезды, но он сказал мне другое. И как бы я ни хотела обесценить его слова, отбросить его идею нас из-за той боли, что он причинил мне, во мне теплилась давно забытая искра надежды. Он был прямо здесь, ждал меня. Тяжело сглотнув, я сделала шаг в его направлении. Но отец быстро перехватил мою руку, прежде чем я успела уйти с танцпола.

— Стелла, что ты делаешь?

Отец прижал меня к себе, увлекая в медленный танец, а я, глядя поверх его плеча не отрывала взгляда от Рида.

— Танцую с тобой, папочка, — ответила я, пока он вел нас по паркету. Но мои глаза были прикованы к рок-звезде, сидящей посреди зала.

— А где Нейт? — спросил отец, вырвав меня из забытья и заслонив собой Рида.

— Наверное, уже дома. Работал допоздна. Обещал, что скоро появится больше свободного времени.

— Вот и хорошо, — задумчиво произнес отец.

— Пап, я не делаю ничего плохого. Он здесь, потому что Пейдж пригласила его. Не волнуйся.

Он напрягся.

— Посмотрел бы я на тебя, если бы твоя дочь попала в больницу, потому что какой-то парень разбил ей сердце. Ты бы не испугалась до усрачки?

— Это случилось из-за перепада температуры, и ты это знаешь. Такое уже случалось и раньше, когда я была подростком.

Он фыркнул, и в его голосе зазвучал привычный сарказм:

— Ну конечно. Ведь ты перед этим поругалась с Пейдж и вышла на мороз. Всё дело исключительно в твоих эмоциях и перепаде температур, Стелла.

— Папочка, у меня всё под контролем. Я больше не позволю эмоциям управлять мной. Мы с Ридом просто друзья, — заверила я его, хотя моя душа рвалась к мужчине, всего в нескольких шагах от нас. Отец покачивал меня в такт музыке, а я выворачивала шею, чтобы видеть, где сидит Рид.

Он любит меня.

Я не смогу дать ее тебе, пока ты не с тем, блядь, принцем.

— Бу, — окликнул меня отец. — Это же видно невооруженным взглядом. Твоя мама тоже это заметила. Любой здесь это видит.

— Я не видела его много лет.

— Мишутка, послушай, — он понизил голос до шепота. — Ничего хорошего в том, что этот парень здесь, нет. (Он же ее так называл?)

— Папа, я люблю Нейта.

Тысячи иголок впились мне в грудь, пока зеленые глаза удерживали меня в плену.

Ты любишь и меня тоже.

— И для меня это действительно важно, — прошептала я. — Если ты подойдешь и извинишься перед ним. Он важен для обеих твоих дочерей. У него и так была тяжелая жизнь, и последнее, что ему нужно, — это чувствовать себя виноватым за то, что случилось.

— Ты читаешь мне нотации?

— Похоже на то, — сказала я, сглотнув. Отец сузил глаза.

— Прости, папа, но ты должен признать, что неправ. На этот раз вина на тебе.

— Черт бы побрал твою память. Ты что, запоминаешь всё, что я говорю?

— Да, — отчеканила я гордо.

— Ладно, — он вздохнул, — но только после того, как я станцую со своей мишуткой. — Я чмокнула его в щеку.

Выискивая в зале те самые глаза, я вдруг поняла — Рида на его месте уже нет. Охваченная тревогой, я продолжила скользить глазами по толпе, и наконец, нашла его у бокового выхода. Он стоял, оперевшись руками о металлическую перекладину двери, и смотрел прямо на меня, танцующую с отцом. На его лице было написано всё: сожаление, мольба о прощении, принятое решение… и горькое смирение.

Пока Брэд Пейсли пел о том, что готов отдать жизнь за любимую женщину, Рид опустил взгляд, толкнул дверь и вышел.

Он ушел от меня во второй раз.

Я вцепилась в плечи отца. Сердце сжалось, и я обмякла в отцовских объятиях, уткнувшись лбом в его плечо.

— Мишутка?

— Танцуй, папа, просто танцуй, — прошептала я, тихо плача в его пиджак.

Спустя несколько часов, уже в нашей квартире, я сидела в кресле-качалке, которое мы выбирали вместе, и смотрела на Нейта, спящего на диване. Его темные, с медно-клубничным оттенком волосы были взъерошены после напряженного дня, когда он то и дело запускал в них руку. Он так и уснул, не переодевшись, в рабочих брюках и майке. Этот невероятный мужчина, которого я любила, крепко спал, и его дыхание было ровным и спокойным.

Позади него стояли три наши фотографии. На первой мы были на футбольном матче Техасского университета: я сижу у него на коленях, обняв за шею. И мы оба улыбаемся как сумасшедшие. На второй — на лодке Гейба: я поймала огромного большеротого басса и гордо держу его перед камерой, а Нейт стоял сзади, крепко обняв меня. Последняя была сделана в канун Нового года всего несколько недель назад. Нейт целовал меня в комнате, полной людей. Снимок был случайный, и он был моим любимым.

Я шмыгнула носом, прогоняя подступающие слезы, и почувствовала, как меня начинает разъедать чувство вины. Я знала без малейших сомнений, что изменила ему. Тот новогодний поцелуй, с которым Рид меня оставил, был ничто по сравнению с тем предательством, которое я носила в своем сердце.

Я любила Нейта Батлера. Достаточно сильно, чтобы выйти за него замуж и сохранить ту жизнь, которую мы с ним построили, — нашу историю.

И я любила Рида Крауна со страстью, которую немногим доводится испытать в жизни.

В моем сердце не было никакого соревнования. Я так долго жила без одного, что отвергла его ради другого. Я никогда не чувствовала себя обманутой или что мне чего-то не хватает, потому что выбор никогда не был моим.

До этого вечера.

И Рид только что перевернул всё с ног на голову.

Я прямо здесь, Стелла.

Я зажала рот ладонями, сдерживая рыдания. Всё было неправильно, чертовски неправильно. Я так долго держала этих мужчин в разных мирах, что теперь не знала, как принять факт: женщина на танцполе, готовая сбежать с Ридом, и женщина, сидящая в кресле и смотрящая на Нейта, — один и тот же человек.

Я просидела в своей машине целый час, пытаясь собраться с духом, чтобы вести машину, потому что не была уверена, куда в итоге приеду.

Мена разрывало на части.

Влюбленная в двух достойных королей, а сама — королева проклятых.

— Привет, — раздался голос Нейта, и на его лице расплылась ленивая, сексуальная улыбка. — Детка, что ты делаешь в этом кресле, так далеко?

Я знала, если заговорю, он услышит всё в моем голосе. Я дала себе секунду, чтобы перевести дух.

— Стелла?

— Привет, — выдавила я сквозь ком в горле. Я была в полной жопе.

— Эй, что случилось?

— Я хотела писать для крупных изданий, Нейт.

Он сел и уставился в пол между нами.

— Знаю.

— Хотела путешествовать после выпуска.

— Мы будем.

— Когда? — В тот момент я ненавидела себя за мысль, будто я не удовлетворена нашей жизнью, потому что это было не так. Но я никак не могла выбросить слова Рида из головы. — Газета растет и будет расти еще.

— Иди сюда.

Я покачала головой.

— Меня ставят на паузу?

— Паузу? — переспросил он, проводя рукой по волосам.

— Да. До тех пор, пока ты разбираешься со своим будущим?

— Моим будущим… — Он прищурился и наклонился вперед, словно не веря своим ушам. — Стелла, с чего это вдруг?

— Я просто хочу знать, правильные ли решения я принимаю.

Он поднялся и подошел ко мне.

— Почему ты плачешь?

Я вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Ответь мне, Нейт.

Его ноздри раздулись, когда он навис надо мной.

— Это из-за того, что Пейдж выходит замуж? Ты хочешь кольцо? Если да, то это самый хреновый способ намекнуть об этом.

Я закатила глаза.

— Дело не в кольце. Мне не нужно кольцо.

— Нет? — резко сказал Нейт. — Буду знать. — Он развернулся и направился в спальню, а я поплелась за ним.

— Я не это имела в виду.

— Ну тогда может перейдешь к сути? Потому что я, мать его, не понимаю, почему проснулся рядом со своей женщиной, которая плачет и устраивает мне допрос. Что случилось между тем, как ты ушла из офиса, и сейчас?

— Ты поехал на встречу, — сказала я, потирая глаза.

— Господи, Стелла, я извинился. Я хотел быть там.

— Ты мог приехать после встречи. Пейдж выходит замуж всего раз. — Надеюсь. — Почему ты не приехал?

Он швырнул с кровати декоративные подушки, которые ненавидел, и впился в меня взглядом:

— Какого хрена происходит? В чем дело?

Я сорвала с себя блузку, разрывая ткань, и опустила голову от стыда. Я поддалась словам Рида, пытаясь найти изъяны там, где их нет. Я стянула с себя остальное, осознав, что на мне нет трусиков. Они так и остались в кармане Нейта. А я всё еще была влажной от близости с Ридом. Я была худшей женщиной на свете.

— Это не к месту. Прости, — сказала я и направилась в ванную.

Я бросила бомбочку для ванны в наш огромный джакузи и погрузилась в обжигающую воду.

Спустя несколько минут Нейт сел на край ванны, не сводя с меня взгляда. Его рельефная грудь была моим единственным фокусом. Я не могла встретиться с ним взглядом.

— Стелла, ты несчастлива?

Слезы мгновенно потекли по щекам, и он тяжело вздохнул.

— Вижу, что так и есть.

— Нет, — прохрипела я. — Нет, клянусь, Нейт, ты делаешь меня невероятно счастливой. Мне так жаль. Просто не обращай на меня внимания, я просто… устала.

Три года «я люблю тебя», улыбок, ночей, спутанных в простынях. Три года — ужины с одного вилки, работать бок о бок, быть его правой рукой. Каждый из этих дней был счастливым, наши самые крупные ссоры случались из-за пульта. И эти три года вспыхнули передо глазами, рассыпавшись между нами блестящими монетками.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

Ты любишь и меня.

Я содрогнулась, в ужасе, что Нейт это увидит. Нерешительно подняла на него глаза.

Взгляд Нейта пронзил меня насквозь.

— Говори.

— Это был самый долгий день в моей жизни.

Он сорвал полотенце с вешалки и протянул его мне.

— Давай, — сказал он. Я зачерпнула ладонью воды и омыла лицо, покачивая головой.

— Просто не обращай на меня внимания. Ладно? Просто плохой день. Всё плохо.

— Всё плохо? Пожалуйста, Стелла, я начинаю паниковать.

Под его настойчивостью, с грудью, ноющей от внезапных сомнений, которые до этой ночи даже не существовали, я вышла из ванны и оказалась в его объятиях, оседлав его бедра и промочив ему брюки.

— Я не смогу помочь тебе, если ты не поговоришь со мной, — прошептал он мне в волосы.

— Я просто хочу оставить свой след, понимаешь?

— Детка, ты уже оставляешь. Твоя аудитория растет, у тебя есть фанаты, и это лишь вопрос времени. Стелла, — сказал он хриплым голосом. — Ты сейчас говоришь, что хочешь уйти?

Голубые глаза пронзили меня, затронув каждую струну внутри, ударив прямо в ту часть груди, где жила наша история.

— Нет, Боже, нет, Нейт. — Я обвила руками его шею, словно пропитывая его своим прошлым. Прошлым, к которому я никогда не хотела его подпускать.

— Стелла, — процедил он сквозь зубы, и я почувствовала, как его член затвердел подо мной. — Несмотря на то, что это может выставить меня бесчувственным или эгоистичным мудаком, мне нужно трахнуть тебя. Прямо сейчас.

— Да, — выдохнула я, когда его губы обрушились на мои, наказывая меня за то, что я заставила его усомниться в нас.

Нейт вслепую попятился назад, а я вцепилась в него.

— Что ты со мной делаешь? — хрипло выдохнул он, сжимая мою задницу и притягивая меня к своему обнаженному торсу, прижимаясь спиной к нашей кровати.

Он вытащил член, и я обхватила его ладонью, пока он смотрел на меня глубокой синевой глаз, прямо в душу. Его веки дрогнули, закрываясь, и он простонал, когда я медленно опустилась на него сверху.

— Скажи мне, что делать, — сказал он, его глаза вспыхнули, когда я поднялась и снова опустилась на его толстый член. Вода с моих мокрых волос стекала каплями на его бедра. Он прорычал, когда я сжала его ногами, сердце колотилось, и эта дикая потребность в нем подталкивала меня к разрядке.

— Нейт, — всхлипнула я, когда слезы застилали мне глаза, и я впилась ногтями в его грудь, будто пытаясь проникнуть под кожу.

Его голос сорвался, когда он резко перевернул нас и прижал меня к кровати.

— Я теряю тебя?

— Пожалуйста, Нейт, — выдохнула я, раздвигая ноги шире, и он вошел в меня до самого конца, так глубоко, что у меня внутри всё дрогнуло.

— Ответь мне. — Он придавил меня всем телом и начал двигаться — резко, жестко вбиваясь в меня, одной рукой сжимая мои волосы. — Стелла, — потребовал он.

— Я люблю тебя, — ответила я, пока он ускорял темп.

Я вцепилась в него, как отчаянная, переполненная желанием, которое обжигало всё тело, пока прошлое и настоящее впервые сталкивались во мне.

И всё же это был Нейт. С Нейтом я занималась любовью.

Нейт, к которому я прижималась всем телом.

И чье имя я выкрикивала, когда кончала.

Он перекинул мою ногу себе на плечо и вошел глубже — так глубоко, что я клитором прижималась к его тяжелому, скользящему члену внутри. Меня накрыло волной экстаза — раз, потом другой — в то время, как его взгляд прибивал меня к постели немым обвинением. И только потом он кончил, извергая в меня свое горячее возбуждение, и вцепился зубами в нежную кожу моей груди.

Мы лежали, переплетенные телами, в мягкой, одурманенной тишине, пока я проводила ногтями по его волосам.

— Скажи мне, что делать, — тихо произнес он.

Я вздрогнула, в его голосе чувствовался гнев. И он имел полное право злиться.

— Я люблю тебя. — Это была правда. И мой единственный ответ.

И впервые, мы уснули, как незнакомцы в одной постели. Но я была полна решимости оставить позади ту женщину, которую он не знал, как делала это прежде. Чтобы дать ему ту, которую он по-настоящему заслуживал.

— Я люблю тебя, — прошептала я снова в темноту, пока он спал.

Но слова цвета нефрита не давали мне уснуть:

Ты любишь и меня тоже.