Драйв

Глава 23

Santeria

Sublime

На следующее утро я приготовила Риду яичницу с чоризо и жареной картошкой. Из-за жары мы оба решили остаться дома и бездельничать до смены. Рид сидел у стойки, уплетая добавку, пока я перебирала его тексты.

— О, мне нравится вот эта. Боже, Музыкальный Ботаник, ты и правда поэт.

— Какая? — Рид развернулся на стойке, чтобы взглянуть в блокнот.

Я протянула ему записи.

— «Доверие». Обожаю ее. Офигенная.

— Мне нужно переименовать ее, — сказал он. — И мне не нравится гитарный рифф, который я написал. Слишком мейнстримовый. Нужно, чтобы Рай его доработал.

Я изобразила самый пафосный французский акцент:

— Гитарный рифф слишком мейнстримовый, значит. — И стряхнув несуществующую пылинку с футболки, с невозмутимым видом добавила: — Можешь быть еще более высокомерным? И, кстати, умник, когда ты научишься принимать комплименты?

Я смотрела ему прямо в лицо, пока он улыбался, а затем откусил огромный кусок яичницы, и его волосы упали вперед, скрыв ямочку. Я ненавидела, когда это происходило. Но я обожала, когда он улыбался.

— Ну и? — не отступала я.

— Господи, как же ты любишь спорить, — пробурчал он, забрасывая нашу посуду в мыльную воду, которую я заранее приготовила.

Через пару дней у меня должна была быть собственная квартира, и я смаковала каждый момент нашей маленькой игры в семью. Я не строила иллюзий — это не навсегда. Нас просто столкнули обстоятельства. Но, надо признать, в этих условиях мы процветали.

Выкуси, Пейдж.

— Планы меняются. Нужно заехать в музыкальный магазин. Мне нужна новая пара палочек.

— Оу, — сказала я, и подошла к своей дорожной сумке. Не заморачиваясь надела кеды Vans и футболку с Джоном Ленноном с надписью Imagine.

— Погнали.

Рид посмотрел на меня сквозь горловину новой футболки, пока протягивал голову внутрь.

— Ты собираешься быстрее всех женщин, которых я встречал.

— Я наряжаюсь, когда есть повод. Сейчас август, Техас. У меня два варианта: или выйти в люди свежей, или выглядеть так, будто я только что вернулась с похорон.

Достала мятный блеск, провела по губам и чмокнула в его сторону:

— Доволен?

— Ты такая дикая, моя маленькая Латина. Тебе надо было родиться мужиком, — сказал он, не отрывая взгляда от моих блестящих губ. — Но, черт, как же я рад, что ты не мужик.

Мы бродили по магазину как пара. Это был наш первый официальный выход вместе, хотя никто об этом и словом не обмолвился. Это и так было ясно — особенно учитывая, что мы не могли держать руки при себе. Дело было даже не в том, что мы держались за руки — за нас говорили наши тела. Он то и дело наклонялся ко мне, пока мы шли по проходам. Мы обменивались интимными улыбками. Он хватал меня за запястье, чтобы я остановилась, пока он разглядывал что-то. Он не хотел, чтобы я отходила далеко, а я и не стремилась.

Когда мы подошли к витрине, Рид замер перед установкой DW.

— Drummer’s Workshop¹⁰⁰, — прочитала я. — Это же типа как Кадиллак среди барабанов, да?

— Гребаный Феррари, — поправил он, с восхищением разглядывая инструмент. Я взглянула на белый пластиковый столик перед установкой. На нем стояла круглая стеклянная чаша, наполненная узкими полосками бумаги.

— Их разыгрывают, — указала я и схватила ручку. — Давай поучаствуем.

— Им просто нужны email-адреса, — сказал он. Как обычно, он смотрел на меня с приподнятой бровью.

— Ладно, если выиграю — подарю какому-нибудь другому барабанщику.

— Как бы не так! — Рид выхватил ручку и заполнил бланк, бросив свою в чашу.

Мы вышли через двадцать минут с новой парой палочек, и я поймала улыбку Рида, когда он взглянул на меня, уже сидя в пикапе. Я рылась в своем маленьком рюкзаке, как вдруг почувствовала его руку на своей.

— Эй, Стелла?

— А?

— Ты красивая.

Тем же вечером я была в «Гараже», пока Рай возился с новым риффом для песни, которую Рид принес в студию. Это была та самая, что выбрала я. Они хотели подготовить ее к выступлению на следующей неделе. Пока Рай перебирал череду аккордов, я сидела на табурете Рида, с его новыми палочками в руках, а он стоял сзади и пытался научить меня азам после пятиминутной лекции о том, как их правильно держать.

Я нажала на педаль и легонько ударила по малому барабану, а он рассмеялся.

— Попробуй снова. Бочка — на раз, малый — на три, тарелка правой — по всем долям.

— На это больно смотреть, — сказал Адам с насмешкой, пока Бен смеялся и бросал слова поддержки. — Давай, женщина, ты наполовину мексиканка. Ритм у тебя в крови.

— Я латиноамериканка, — поправила я. — И ритм у меня есть. Заткнись.

Спустя несколько минут мои плечи поникли.

— Это даже сексуально, — прошептал Рид, когда я в очередной раз сбилась и раздраженно проворчала.

— Нет ничего сексуального в девушке, которая не умеет играть, — с подавленным видом ответила я.

— Ты сама говорила, что хотела попробовать бас. Что скажешь, Адам? — с усмешкой спросил его Рид.

— Ни хрена, она меня пугает, — сказал он, защитно прикрывая бас-гитару руками. — Выглядит так, будто сейчас взорвется.

— Ты готова взорваться, Стелла? — игриво прошептал Рид.

Я повернулась и бросила на него сердитый взгляд.

— Хватит шуточек. Я справлюсь. Отойди, — прошептала я раздраженно. — А вы двое — заткнитесь, — сказала я Адаму и Бену.

Бен щелкнул пробкой пива и развалился на диване, а Рай тем временем полностью ушел в игру.

Я отсчитывала про себя и снова начинала сначала — раз за разом. Пока наконец ритм не щелкнул во мне, и у меня получилось. Я застыла, ошеломленная, а Бен поднял пиво и потянулся к микрофону. Рай ухмыльнулся в мою сторону.

— Ладно, Латина, давай посмотрим, на что ты способна.

Он заиграл знакомые гитарные аккорды Santeria Sublime¹⁰¹, и мы с Адамом вступили вовремя, что, полагаю, удивило всех — по крайней мере, тот факт, что я попала в нужный момент. На седьмом небе от счастья, и всё же боясь сбиться со счета, я опустила голову, полностью сосредоточившись на ритме, пока пел Бен. Я держала ритм ровно, хотя внутри всё кипело от восторга, пока я старалась не сбиться, ударяя по тарелкам в нужные моменты и снова подхватывая бит. С надеждой в глазах я подняла взгляд и увидела Рида, курящего на диване — в его взгляде читалась смесь гордости и веселья, в то время как остальные парни смотрели на меня с ироничными улыбками.

— Ну что, хорошо? — спросила я, сияя.

— Да черта с два.

— Ужасно.

— Очень, очень плохо.

Я смеялась так сильно, что у меня на глазах выступили слезы, и в это время подошел Рид и забрал у меня палочки из рук.

— Спасибо, — прошептала я. — Ты даже не представляешь, как много для меня это значило.

— Еще как представляю. Ты мне рассказывала. Ты много говоришь. Я до сих пор прихожу в себя после вчерашнего кошмара, который ты пересказывала два часа. А теперь отдай палочки, пока никто не пострадал, — прошептал он в ответ. Его взгляд проникал так глубоко, что сметал меня до самой точки невозврата. — Я сыграю на тебе позже, — подмигнул он.

— Ну всё, держись, — пообещала я. Мы были той самой тошнотворной сладкой парочкой, и оба это знали.

— Прекратите это дерьмо, сейчас же! — прорычал Бен в микрофон. — Я, блядь, завидую.

Я рассмеялась и вернулась на диван, пока они коллективно показали мне, что значит — играть по-настоящему.